И.И.Яковлев
ЧЕРНЫЙ СНЕГ.
"Се, еси человек, сотворивый сие!..."
Э. А. По
"...моя тетя безумно умная!.."
из высказываний бывшей супруги
(тоже, в своём роде, великого человека)
Часть первая.
1.
Его отражение смотрело на него из зеркала с каким-то тихим ужасом.
"Абсолютно не помню, что было вчера! С кем пил и по поводу чего - полная
потеря памяти!"- подумал он и с отвращением посмотрел на ополовиненную
бутылку водки, стоящую на подзеркальном столике. Надо было как-то
побыстрее приходить в себя - предстояло еще и идти на службу. Хотя, что
греха таить, в последнее время на службу в Управу Борис приходил
исключительно в таком состоянии - с глубочайшего похмелья. Прополоскав
какой-то новомодной мерзостью рот и с отвращением влив в себя с полстакана
вчерашнего пойла, которое водкой назвать мог только отупевший оптимист, он
потащился из ванной в спальню одеваться. Кое-как выгладив форменную
сорочку (все равно под кителем не видно, а снимать китель сегодня не
придется, весь день в разъездах), подгладив брюки и напялив фуражку, Борис
допил остатки водки и вышел из квартиры. Выйдя из подъезда, он
страдальчески прищурил глаза - солнце светило просто невыносимо ярко.
Правда, постепенно глаза привыкли и вдобавок пойло, до сих пор стоявшее
комком где-то в районе глотки или же пищевода, наконец-то соизволило
провалиться в желудок и Борис почувствовал себя несколько лучше. На
транспорте ехать не хотелось, благо до Управы было рукой подать, и он
решил пройтись пешком. "За одно и проветрюсь хоть чуть-чуть", - устало
подумал он.
Здание Областного Управления Безопасности и Внутренних Дел было
внушительным и было видно аж за пару кварталов. Когда-то Борис гордился
местом, где он работает: как-никак щит и меч Родины, опора правительства и
Господина Президента лично! Потом режим как-то незаметно подгнил и
оглушительно рухнул, успев подмять под себя многих, кто верой и правдой, а
так же и не очень, служил ему, породив при этом хоть и локальные, но
крайне опустошительные гражданские войны, которые средства массовой
информации и новое правительство почему-то упорно продолжали называть
конфликтами на национальной почве. Правда, некоторые говорили, что режим
этот не подгнил вовсе, а просто-напросто сгнил до основания и причем
давным-давно, но в это Борису верить как-то не хотелось, слишком уж
мрачная картина тогда вырисовывалась. Особенно если взглянуть на то, что
творилось в некогда славном царстве-государстве в настоящее время. Те, кто
сейчас стоял у руля, вели себя просто по свински - устраивались безобразно
дорогие шоу, открывались магазины сексуальной культуры для домашних
животных и т.п. а реальная стоимость жизни дорожала с каждым днем. Борис с
невеселым смешком вспомнил слова своего старого приятеля-однокашника. Тот,
будучи по его же словам, в пьяном безобразии, любил мрачно пошутить: "Наш
N-ск - город контрастов: сегодня идет дождь, а завтра тебя убьют!"
- А, да хрен с ними со всеми!.. - выругался Борис, сам не зная по чьему
именно поводу. Он решительно дернул ручку массивной двери главного входа и
вошел в здание Управы.
Внутри здания царили: величественное спокойствие, подозрительный вахтер из
рядового состава, мягкая прохлада, бюст Основателя Данной Организации и
массивный герб Той Страны, которой-нынче-вы-на-карте-не-найдете по причине
полного отсутствия таковой. Борис протянул служебное удостоверение для
проверки; вахтер вцепился в нее, как клещ и принялся разглядывать ее, как
разглядывают иностранную валюту, приобретая ее на улице или в подворотне у
уличных торговцев. Борису даже показалось на мгновение, что вахтер сейчас,
как заправский филателист, достанет из нагрудного кармана лупу, чтоб
получше разглядеть все мельчайшие подробности, дефекты и проч., что могло
бы обесценить значение и стоимость документа.
- Дед, не компостируй мозги! Знаешь меня, как облупленного, а ведь все
равно каждое утро комедию ломаешь.
- Ты свои мозги, судя по всему, еще вчера прокомпостировал. Вы вчера
отсюда уже на рогах ушли, мне по смене передали, и орали вы во время
ухода, что, дескать, "все пропьем, но флот не опозорим!" Видать, еще
куда-то продолжать собирались, - буркнул вахтер. - Хорошо еще, что вчера
суббота была, никто из начальства не видел.
- Дед, - осторожно спросил Борис, - а тебе по смене часом не передавали, с
кем я вчера отсюда уходил?
- Во дает! Силен! Не помнишь, с кем вчера надрался!? Может, еще скажешь,
что не помнишь, по какому поводу? - хихикнул вахтер. Борис сокрушенно
покачал головой. - Так вы ж вчера всем отделом двойной повод отмечали -
два года со дня основания отдела и твоему корешу Рэму наконец-то кэпа
кинули!..
Вахтеры в Управе - явление особое. По роду своей работы они в курсе всего,
что происходит в ее стенах. Кто, с кем, когда и сколько литров. И по
поводу чего, естественно, тоже. Да и как не быть в курсе, если все
проходят мимо них ( за исключением тех случаев, когда вход-выход
осуществляется через окна, но это явление не типичное ). Поэтому всю
информацию, которая поступает от них, можно, в принципе, принимать на
веру. В голове Бориса с мучительной ясностью стали проступать фрагменты
вчерашнего "ледового попоища". И, как всегда в таких случаях бывает, один
всплывший фрагмент потянул за собой целую вереницу, если не сказать -
лавину, воспоминаний. Первыми, естественно, всплыли те самые, от которых
хочется забраться под стол в кабинете и не вылезать по меньшей мере недели
две. Он вспомнил, как после отъезда Гриба, начальника отдела, из тайников
достали немереное количество бутылок конфискованной на прошлой неделе
водки (при Грибе все было чинно - культурно: пили только шампанское и
чуть-чуть коньячку) и началось отмечание по всем правилам питейного
искусства. Как он поздравлял Рэмку с долгожданным званием гаупштурмфюрера
и весь отдел ржал, как табун иноходцев. Как пришли на огонек девчонки из
секретариата, совсем молоденькие, предупрежденные о празднике заранее, и
он с ними, с голым торсом плясал ламбаду. Как приставал к личной
секретарше Гриба Элеоноре, бабе на редкость страшной и вредной, когда она
засобиралась домой, ссылаясь на мужа, уговаривая ее тяпнуть на брудершафт,
а когда она категорически пить отказалась, ссылаясь на вышеозначенного
мужа, высказал ей все, что он о ее муже думает (мужа у Элеоноры отродясь
не было, перевелись у нас герои, об этом знал весь отдел, но все само
собой молчали, дабы не нарушать очарование легенды). А когда она
попробовала закатить истерику, предложил ей свои услуги в качестве свахи,
пообещав найти какого-нибудь приятного мужичка при содействии своего отца.
Отец Бориса трудился на славном поприще отечественной психиатрии в
качестве главврача местного психдиспансера, и об этом также в отделе было
известно всем.
А потом все пошли в подвал, в тир. Вместе с начальником тира, без которого
не обходится практически ни одна серьезная пьянка (известное явление в
конторе - напились и захотелось молодцам пострелять, а ведь в кабинете не
разгуляешься). Женскому контингенту, естественно, к оружию прикасаться
запретили; кривые, как турецкие сабли, еще застрелят кого ненароком.
Содрогаясь, Борис вспомнил, как кто-то, он не помнил точно, кто именно,
предложил повесить вместо обычных грудных мишеней портреты нынешнего
руководства, и предложение было принято без излишних проволочек. Вспомнил,
как радовался Рэм, угодив в глаз нынешнему премьеру, с удивлением вспомнив
при этом, какие у него в этот момент были злые глаза. А потом пили опять.
Хотя, кроме мерзких воспоминаний, были и вполне нормальные, если не
сказать даже - приятные. Вспомнил, что он довольно долго о чем-то
беседовал с Эльгой, начальницей секретариата. О чем именно, неизвестно.
Помнилось только, что не смотря на то, что Эльга была практически трезвой,
а он, в свою очередь, пьян, как фортепьян, у них было полное
взаимопонимание и со стороны Эльги не чувствовалось фальши человека
трезвого, говорящего со смертельно пьяным. Такие вещи Борис чувствовал
сразу. Эльга была ослепительно красива, умна не по годам (в двадцать три -
начальник секретариата Управы - это явление) и по ней вздыхал ( кто -
тайно, кто - открыто) весь холостой состав Управления.
С такими мыслями Борис, забрав у продолжающего хихикать вахтера свое
служебное удостоверение, поднимался по лестнице на второй этаж, где
располагался его отдел. Отдел по борьбе с экстремизмом и терроризмом.
Подойдя к двери своего кабинет, он с удивлением обнаружил, что она была
приоткрыта. "То ли забыл вчера закрыть, то ли уже кто-то тут",- подумал
он. "Хотя кто тут может быть, кроме Рэма, кабинет-то у нас с ним на
двоих?.."
С этими мыслями он вошел в кабинет. Внутри действительно оказался именно
Рэм. Он сидел за своим рабочим столом и мрачно поглядывал в окошко,
которое выходило во внутренний двор. На звук открываемой двери он резко
обернулся и, увидев входящего Бориса, улыбнулся.
- Болеешь?
- Yes, господин гауптманн. - промямлил Борис.
- Ну, если уж гауптманн, то не yes, а ja. -продолжал улыбаться Рэм.
- Не умничай, без твоих комментариев тошно. - Борис плюхнулся на свой
стул, который при этом издал такой звук, какой производит кошка, когда ей
наступают на хвост.
- А в чем дело? - улыбка сползла с лица Рэма.
- А ни в чем.
- Ты что, из-за Элеоноры, что ли беспокоишься? Не бери в голову, бери
метром... ну, ты понял! Она после всего так натрескалась, что сегодня вряд
ли что помнит, а если и помнит, то Грибу уж точно не настучит. У самой
рыло в пуху.
- Как это?
- Э, батенька, да вы вчерась были пьяны-с? И ничегошеньки не помните?
- Фрагментарно.
- Опосля того, как мы из тира поднялись назад, Элеонора подняла тост,
который вкратце можно охарактеризовать как "...и чтоб нашим
непосредственным начальникам досталось так же, как и мишеням...". Так что
будет молчать в тряпочку.
- Да не боюсь я, что она Грибу настучит, что я ее по поводу мужа
обскорбил! Что она, дура, сама гробить легенду, которую так долго и упорно
создавала. Я боюсь, что она, гадина, подлости исподтишка делать будет, -
устало сказал Борис.
- Зае...м..м...м..мучается. У меня на нее компры - вагон и маааленькая
тележка.
- Бум надеяться, - вздохнул Борис.
- Бум, бум. Забумкал! Ты мне лучше скажи - поправляться бум?
- Водка. Рюмка. Алкоголизм. Плохо.
- Ой ты, батюшки! И из чьих уст я сие слышу?
- Ладно, бум.
Рэм тут же достал из-под стола чуть-чуть початую бутылку водки и два
стакана.
- Это, часом, не вчерашнее? - подозрительно спросил Борис.
- Обижаешь! Чтоб я, на опохмел и такую гадость! - Рэм налил сразу по пол
стакана. Достал из сейфа пакет, в котором оказалось несколько маринованных
огурчиков и махонькая баночка с чем то, поразительно напоминающим
маринованные же грибочки. Предположительно - опята.
- Ну, вздрогнули! - Рэм гоготнул - Он сказал "поехали" и запил водой!
Вздрогнули. Как в очередной раз выяснилось, пить в одиночку, хоть бы и с
похмелья, не только глупо, но и противно. Борис закусил огурчиком,
предварительно запив пресловутой водой, подцепил на вилку,
предусмотрительно протянутую Рэмом, грибок, и, с чувством глубокого
удовлетворения в душе, задал вопрос:
- А почему я не наблюдаю наших стажеров?
- А сегодня вся контора их не наблюдает. Они все в подвале.
- На кой?
- Приехал какой-то (тут Рэм нецензурно выругался, применив при этом всего
три буквы из кириллицы) из центра, демонстрирует куриозныя игрушки.
- ?
- Ну, новую спецтехнику от буржуинов привезли. Образцы. Вот он и
деменструи...демонстрирует, у общем.
- И у целом?
- И там тоже.
- А ты чего не пошел?
- А на кой? Работать один хрен не дают, а не работать - что с этим
барахлом, что без него - одна ерунда.
Рэм был прав. Работать действительно не давали. Миллион раз говорилось
начальству - террористов - как грязи, только лови. Что взять бывшие
братские республики, что - родное отечество. Как терроризм, так и
экстремизм - процветали, плодились и пахли. Но сверху хлопали по рукам по
поводу и без, заставляя при этом заниматься такой рутиной, что волосья на
головах у работников не то что дыбом вставали, а просто начинали, как
рожь, колоситься и выпадать.
- А ты, кстати, чего сегодня, как птица-павлин - весь при параде?
- А я сегодня как бы в ответственного по отделу играю.
- Игра в ответственного - занятие тоже ответственное. К нему надо подойти
со всей ответственностью.
- Не сломай язык! Наливай лучше. - засмеялся Борис.
- Лучше - это как? Больше чем по полстакана, что ли?
- Это в смысле - хорош мозги пудрить.
Дернули еще по разу. Борис наконец-то почувствовал, как отвратительная
мутная зелень, стоявшая перед глазами с самого момента пробуждения,
рассеивается и жизнь снова начинает обретать хоть какой-то минимальный
смысл. "Работать с бодуна все-таки - препротивнейшая штука" - подумал он.
Тут ему в голову пришла та самая мысль, которая крутилась в голове с того
момента, как он вошел в кабинет, но которая никак не могла до этого
обрести какую-либо форму. Он с удивлением посмотрел на Рэма и спросил:
- Кстати о птичках...
- О птицах-павлинах?
- О них, родных. Ты сам то чего в воскредельник притащился? Я то - ладно,
партия сказала - надо, комсомол ответил - есть. А ты чего тут
вымораживаешь?
Ответ был - лаконичен до основания:
- Супружница.
Так. Рэмова Инга была - тот еще подарочек. Но с другой стороны - сам.. и.
т. д.
- Из-за вчерашнего?
- И из-за этого тоже.
- И из-за этого ты сидишь набыченный?
Рэм немного помолчал, потом задумчиво произнёс:
- А мало ли дряни на свете?
Тоже - проще некуда. Дряни на свете по жизни хватало. Не хватало только,
чтоб эта дрянь на Рэма действовала текущим образом.
- Ну ладно. Опохмелился?.
- Ja.
- Ну и слава богу. Пора приступать к утренней гимнастике.
- Мне щас только и гимнастировать. У меня в башке до сих пор - полная
гимнастика.
- Не забывайте, сударь, вам сегодня нужно быть ОЧЕНЬ ОТВЕТСТВЕННЫМ.
Мерзко ругаясь в душе, Борис встал из-за стола и поплелся получать
инструктаж на текущие сутки. Тоже, в своем роде, ритуал. Всякому заранее
ясно, что умного там все одно ничего не скажут, повторение давным-давно
пройденного, но присутствовать надо. Не то могут и выговорок влепить, не
сказав при этом не то что спасибо, но даже и не обматерив. Выслушав от
ответственного по области дежурную порцию словесного поноса на тему "что
такое - хорошо и что такое - плохо, когда Вы заступили на столь
ответственный пост и т. д.", он вернулся к себе в кабинет. Там он
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг