Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
Анатолий. Зачем вы так?

Мозговой. Что - зачем?

Анатолий. Зачем вы оскорбляете инженера?

Мозговой. Я не оскорбляю. Я констатирую факт!

Анатолий. Какой факт?

Мозговой. Медицинский. Он псих, нервнобольной, я диагноз читал.

Анатолий. Как? Где? (Вдруг догадывается.) Он что, на учете состоит?

Мозговой. Да.

Анатолий. Почему же вы скрыли? Ничего не понимаю.

Мозговой. Не понимаете, потому что по верхам  скачете.  Размышлять
надо.  Я  же  вас  предупреждал,  умный   человек   всегда   много
размышляет, прежде чем подумать.

Анатолий. Так нужно же предупредить Еле... (замолкает).
Мозговой (ухмыляется). Ее  обязательно.  А  что  ж,  действительно
хороша. (Анатолий весь напрягается.) Ладно, молчу. Я  же  понимаю,
есть темы, так сказать, запретные, всякого рода тайники, подвалы и
потемки чужой души. То есть, конечно, наоборот - чистые и  светлые
порывы, не нуждающиеся в  свидетелях.  Не  смею  прикасаться.  Вот
только я эту женщину не понимаю, куда же она от мужа ушла? Ведь  у
женщины нет более горя, чем крах любимого подопечного.

Анатолий. Мне нужно идти.

Мозговой (вослед, иронически  удыбаясь).  Не  подставляй  шею,  но
подставляй зад! (Уходит.)





Картина седьмая



    Вечер того же дня.  Квартира  Разгледяевых.   Сумрак. У дверей
стоит Богданов - будто ждет кого. Звонок.
 На пороге Анатолий.



Анатолий. А где Елена?

Богданов. Она скоро будет.

Анатолий. Надо включить свет.

Богданов. Незачем, я и так все вижу.

Анатолий. Вы ждали кого-то?

Богданов. Почему вы так решили?

Анатолий. Ну, вы так быстро открыли дверь.

Богданов. Да, я ждал. (Замолкает.)

Анатолий (после паузы). Вы что, стояли здесь в темноте и ждали?

Богданов. Здесь не темно.

Анатолий. Но ведь лампочка даже не горит.

Богданов. Не горит.

Анатолий. И все равно светло?

Богданов (тихо, но уверенно). Да.

Анатолий (задает контрольный вопрос). А на улице темно?

Богданов. Ночью темно, днем светло.

Анатолий (пытается разгадать странную игру). А  в  институте  было
темно?

Богданов (задумчиво). В институте? (Вдруг нервно, шепотом.)  А  вы
заметили, институт очень похож на наш дом?

Анатолий. В каком смысле?

Богданов. В архитектурном. Вам не кажется, что этот дом и  институт
построены по проекту одного и того же архитектора?

Анатолий. Не знаю. Может быть. Оба здания строились в одну эпоху.

Богданов. Может быть (задумчиво). Эпоха. Странно - похоже на  эхо,
вам не кажется?

Анатолий (чувствует  возросшее  возбуждение  собеседника).  Вы  не
волнуйтесь. Может, мне уйти?

Богданов. Нет,нет. Постойте,  вот  я  сейчас...  тапочки...  здесь
(нагибается). Ах, черт, куда же они подевались?

Анатолий. Не надо тапочек (помогает Богданову распрямиться).

Богданов. Вы, наверное, думаете, что я сошел с ума?  Не  надо  мне
отвечать, не надо лгать. Я знаю, что вы думаете.  Нет,  я  еще  не
сумасшедший. Не смейтесь, не смейтесь там, внутри себя. Вы думаете
- сумасшедший никогда не знает, что он сошел с ума? Это не так.  Я
раньше тоже так думал.  Понимаете,  самое  страшное,  что  человек
знает и чувствует, как сходит с ума.  Так  природа  устроена.  Все
происходит не сразу, а рывками. Поэтому я и могу  сказать,  что  я
еще не совсем, я только отправился в этот  путь.  (Делает  паузу.)
Ай-яй, как же без тапочек? Ну, да ничего - все-таки вы в некотором
смысле здесь хозяин, Марк Васильевич.

Анатолий. Я не Марк Васильевич.

Богданов. Вы не Марк Васильевич, а я - не инженер Богданов.

Анатолий. Нет, нет, вы инженер.

Богданов. Не надо волноваться, Марк Васильевич. Я знаю, вы в обиде
на меня за Елену. Все это очень  обидно,  но  поверьте,  бывает  и
хуже. Есть вещи пострашнее. (Переходит на шепот.)  Страшно  совсем
другое. Страшно не то, что кто-то от нас уходит и  мы  остаемся  в
одиночестве. Быть покинутым - это счастье, ибо вы  знаете,  что  с
вами кто-то был раньше. А это уже не одиночество. Вы верите, что с
вами раньше кое-что происходило в действительности, что возле  вас
был живой человек. Живой, а не как бы  живой!  А  если  никогда  -
вдумайтесь, никогда! - рядом с  вами  не  было,  нет  и  не  будет
никого, если вы один с начала и до конца?!

Анатолий (тоже шепотом). Не понимаю.

Богданов. Хорошо, я поясню. Только вы помогите мне  -  о  нет,  не
действием, только памятью.  Припомните,  бывало  ли  с  вами  так:
общаешься с человеком каждый день, живешь, работаешь бок о  бок  и
вдруг выясняется, что он вовсе не тот, за кого себя выдавал?

Анатолий (тревожно). Да, было.

Богданов. Во! Так и есть, и с вами тоже, Марк  Васильевич.  Так  я
вам сейчас сообщу, в чем тут дело. Я много очень думал над этим  и
теперь скажу, только вам как близкому человеку  скажу.  Но  вы  не
смейтесь.

Анатолий. Я не смеюсь вовсе.

Богданов. Знайте: все вокруг - дома,  деревья,  люди,  тучи,  сама
земля, звезды, и даже звездные конгломераты  -  это  все  сплошная
мистификация.

Анатолий. То есть как?

Богданов. Да, да, мистификация, глобальная, ужасная  мистификация.
Все  это  бутафория.  (Сжимает  Толину  руку.)  А   знаете,   Марк
Васильевич, зачем я вас спросил, не бывает ли и с вами  так?  Ведь
если все вокруг меня суть сплошная мистификация, то что  же  такое
вы? А я вас спросил - будто вы тоже, как и я, обманутый, причислил
вас к человекам, а не явлениям,  пригласил  вас  -  давайте,  мол,
поразмышляем над странностями  окружающего  мира,  словно  мы  оба
дотошные  исследователи.   Какой   же   вы   исследователь,   Марк
Васильевич, вы даже и в малой степени  не  охвачены,  как  говорит
профессор, высшим и средним образованием. Вы же и не  нюхали  этой
самой материи. А я  естествоиспытатель,  чувствуете  -  испытатель
естества. Я эту самую материю на собственном горбу ощущал, обонял,
фотографировал. Преинтереснейшая штучка, скажу я вам!  (Хихикает.)
Ну, ладно, бог с ней. Хорохорюсь,  а  самому  страшно  -  вдруг  и
правда эти детские страхи возьмут  ни  с  того  ни  с  сего  да  и
подтвердятся? Иногда до того припрет -  боюсь  из  дому  выходить,
вдруг все разом перестанут притворяться, будто они просто по делам
идут или так гуляют, возьмут и начнут тыкать в меня  пальцем  и  в
глаза смеяться, мол, "эка мы тебя, голубчик, провели". Но теперь я
не боюсь, надоело  бояться.  Хватит,  нужно  все  выяснить  раз  и
навсегда, чтоб никаких вопросов. Я почему к вам, Марк  Васильевич,
к вам именно обращаюсь - ведь я мог и  у  Елены  спросить,  или  у
Гоголя-Моголя. В конце концов, мог бы и у Доктора выяснить. Но они
добрые - могут соврать. Скажите же мне прямо сейчас.

Анатолий (мягко, успокаивающе). Что же я вам скажу?

Богданов. Признайтесь, что все вокруг, весь  мир  -  это  сплошная
инсценировка, пьеса.

Анатолий. Почему инсценировка, да и чья?

Богданов. Вот это я не  знаю  -  почему  да  чья.  Но  чувствую  -
определенно спектакль. Потому что естественная жизнь в таком  виде
невозможна.

Анатолий. Не понимаю, что вас не устраивает.

Богданов. Не хотите, значит, прямо  сказать.  Я  знал,  что  прямо
никто не скажет, потому и  не  спрашивал  никогда.  Я  даже  метод
разработал специальный. Думаю, выберу человечка  прямо  из  толпы,
любого наугад, прижму где-нибудь - он и признается.  А  один  раз,
даже  стыдно  сказать,  идея  у  меня  появилась.  Остроумная,  но
ужасная. Мысль мелькнула: раз они живыми существами прикидываются,
то, значит, они на самом деле и не живые, значит, и смерти для них
нет. Как  бы,  думаю,  проверить  такое  предположение?  (Анатолий
отшатнулся.) Не бойтесь,  Марк  Васильевич,  это я  так  -   чисто
теоретически. Я ведь знаю, что и мертвым уготована своя роль.  Так
что с них взятки гладки. Но вы-то будете  утверждать,  что  небо -
потому что синее, что вода - потому что влажная, и весна -  потому
что март. И отсюда, мол,  все,  чему  положено,  то  и  происходит
естественным ходом событий, следовательно, и существует.  Так  как
же: существует или ангажировано?

Анатолий. Существует.

Богданов. Ага, не прижал я  вас,  значит.  Вы  поймите,  насколько
важно знать правду - иначе ведь трагедия может  случиться.  Я  вам
одну историю расскажу, про мальчика и дяденьку.  В  одной  хорошей
семье родился мальчик.  Очень  обрадовались  родители  ребенку,  а
особенно тому, что мальчик. Дело в том, что  шла  война  и  мужчин
стало не хватать. Рос мальчик ни быстро ни медленно,  а  так  -  в
соответствии с питанием. Родители очень любили сына, но еще больше
они любили одного дяденьку. А почему дяденьку любили - не знаю, но
хвалили и очень почитали. Например, принесут  домой  хлеба,  сядут
кушать и  обязательно  скажут  спасибо  тому  дяденьке,  что  хлеб
вкусный. Или купят мальчику обнову и обязательно  дяденьку  добрым
словом помянут. Рос и рос мальчик, пошел  в  детский  сад.  А  там
нянечки добрые, ласковые. Очень детишек любят, но еще больше любят
того самого дяденьку, да так сильно любят, что прямо с утра вместе
с детишками песни благодарности дяденьке поют. А уж по  праздникам
- вообще радость.  Родители  мальчика  на  руки  берут  и  напоказ
дяденьке несут. Увидел мальчик дяденьку и тут же  убедился,  какой
он сильный и могучий, словно орел степной, в погонах и с усами.  А
после - знакомые дома соберутся, еды принесут и все  вместе  этого
дяденьку за столом любят и чтут. Вырос  мальчик,  пошел  в  школу,
совсем стал самостоятельный. Лучше всех стих про дяденьку выучил и
громко прочел. Учительница от радости плакала и хвалила  дяденьку.
Полюбил мальчик дяденьку, как своих папу и маму, и даже больше.  И
еще лучше  стал  расти-подрастать.  Но  тут  случилась  беда.  Шел
мальчику восьмой год, и вдруг умер дяденька. Черным-черно от  горя
стало.  Заплакали  папа  и мама,  заплакали   знакомые,  заплакала
учительница. Но мальчик не заплакал, а пошел в чулан, отыскал  там
дедовский кожаный ремень, завязал его вокруг шеи и повесился.  Вот
такая грустная история, Марк  Васильевич.  Теперь  отвечайте  мне:
могло ли такое произойти в естественном мире?

Анатолий. Нет.

Богданов. Именно, не могло! Ведь это же бред, фарс, игра. Какой уж
тут  свет?!  Ну,  зажжем  свет,  Марк  Васильевич,  и   что?   Все
прояснится?  Что  же,  давайте  попробуем.  Но  я  боюсь,  вы  мне
какой-нибудь фортель приготовили.

Анатолий. Какой фортель?

Богданов. Делает вид, будто не понимает.

Анатолий. Не понимаю.


Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг