цвета, сплетались и расплетались, как будто катился клубок, свитый из
солнечных лучей. И этот клубок света приближался. Шаг за шагом, толчок за
толчком рос он, становился все больше, все ярче, все светлее. Вот уже
стала заметна фигура женщины, ступающей в центре этой сферы. Можно было
разобрать, что свет окутывает ее, точно плащом, что от каждого се движения
взлетают и опадают световые полосы. Она остановилась неподалеку и развела
в стороны руки. И в тот же миг свет как будто собрался между ее рук,
поднялся над головой, и нити, прежде запутанные, расправились, превращаясь
в Радугу.
На эту-то Радугу и смотрел Алькасар глазами, полными ужаса.
Но женщина не замечала его. Неподвижный взгляд ее остановился на
Мэгане.
- Морган, - тихо проговорила она, и волны грусти и покоя окутали
бродячего мага. - Морган Мэган...
Искаженное злостью лицо Моргана дрогнуло и смягчилось.
- Кто ты? - спросил он шепотом, и ответила:
- Я не помню своего имени. Я голос, богам. Я любовь и справедливость.
- Здравствуй, Фейдельм Прекрасная, - громко произнес Морган. - Так,
кажется, назвали тебя в этом мире дети великой реки Адунн?
- Ты Морган Мэган, - сказала девушка. - Ты умрешь. Так решил Народ
великой реки Адунн.
- Вы что, все в сговоре с моей матерью? - возмутился Демиург. - Это
она подослала тебя?
- Твоя мать не знает. Твоя мать не согласилась бы убить тебя, Морган
Мэган. Это мое решение.
Морган отступил на несколько шагов. Он хорошо знал, что там, в
Шервудшире, эта девушка была обыкновенным человеком - дакини, как здесь
говорят. И когда он открыл для нее ворота Радуги и когда дал ей часть
своей Силы - и тогда он знал, что она всего лишь человек. Но теперь он не
был в этом уверен. Слишком хорошо сжилась она со своей ролью. Слишком уж
послушна была ей Сила Радуги. Моргана бросило в холодный пот. Что, если
каждое из его творений обрело самостоятельную жизнь? Полностью
самостоятельную? От него не зависящую? "Слишком много нужно еще узнать о
космогонии и эсхатологии", - подумал Морган и дал себе твердое слово:
бросить пить и закончить университет в Гейдельберге.
- Убирайся, - выговорил Морган Мэган немеющими губами. - Я знаю, кто
ты. Ты не богиня.
- Я не богиня, - согласилась девушка. - Мое старое имя Дианора. Так
мне сказали. Я не помню. Ты помнишь?
- Да, - кивнул Морган. - Я помню. Ты Дианора, и я спас тебе жизнь.
Хорошо бы ты не забыла и об этом.
- Буду помнить. Но это неважно. Ты умрешь, Морган Мэган.
- Ведьма! - крикнул Морган, чувствуя, что его одолевает страх. Он
подскочил к девушке, чтобы схватить ее за плечи, и отдернул руку - его
обожгло.
Радуга засияла ярче, и вот уже языки разноцветного пламени лижут
тонкую фигурку в золотистом одеянии. Белый мех на ее плечах раскалился и
начал мерцать красным светом. Потом по нему побежали фиолетовые, желтые,
синие волны.
Алькасар, который все это время пытался побороть страх, услышал из
всего этого диалога только одно: имя Дианоры. Он с трудом поднялся на
ноги. Имя прозвучало снова, на этот раз из уст самой девушки.
И когда пламя охватило ее, он закричал: "Дианора!" - и бросился к
ней. В этот миг ему уже не было страшно. Он знал, что скоро ему предстоит
умереть, если он не оставит Моргана. И если Алькасару суждено погибнуть в
огне, то пусть будет так. Может быть, он успеет увидеть ту женщину,
которую, как говорил Хелот, он любил в своей прошлой жизни.
Но он не погиб. В кольце пылающей Радуги царила приятная прохлада. И
еще одно странное ощущение удивило его: безопасность. Пока между девушкой
и остальным миром горело это кольцо, никто не мог причинить ей вреда.
Более того, если смотреть на мир сквозь горящую Радугу, то ни одна из
мирских забот не покажется существенной.
Дианора стояла, окруженная покоем, миром и любовью, и, когда Алькасар
шагнул в этот мир, тишина окутала и его. И разом отпустила боль, забылся
ужас, остались позади долгие ночи, полные чудовищных сновидений,
бесконечные дни с их неутоленной тоской. Она смотрела на него и улыбалась,
и детское ласковое лицо девушки казалось странно знакомым.
- Я Дианора, - сказала она. - Я Дианора, хоть и не помню об этом.
- И я не помню, - признался он. - Сказали, меня звали Алькасар.
- Пусть будут такие имена. - Дианора улыбнулась.
- Сказали, что я любил тебя, - продолжал он. Она покачала головой,
рассыпав по плечам золотые ВОЛОСЫ.
- Я не помню и этого. Но если мы останемся живы и мне придется
выбирать, я выбрала бы тебя.
Он серьезно смотрел на нее, хмуря длинные брови. Потом спросил: -
Могу я дотронуться до тебя? Вместо ответа она положила обе руки ему на
плечи. Он сжался, ожидая боли, но снова ничего не произошло. Только тепло
и нежность ее прикосновения. Тогда он провел ладонью по ее щеке. Опять
ничего. Дианора привстала на цыпочки и поцеловала его в губы. И тогда
посыпались искры. Разноцветные искры, всех семи цветов. Дианора
расхохоталась. Откуда-то издалека до них донесся пьяный рев. Оба разом
повернулись и посмотрели на Моргана. Казалось, он находится не рядом, а за
тысячи миль. Они смотрели на него сквозь Радугу и видели таким, каким он
был - несчастным, одиноким человеком, который запутался в собственных
преступлениях и ошибках.
- Бог ты мой, я же просила Хелота убить его, - сказала Дианора.
- Не надо было делать этого, - отозвался Алькасар. - Хелот рыцарь.
Если он обещал, он сделает. Зря просила. Ты убила этим двоих. Знаешь как
говорят: собрался мстить - копай сразу две могилы.
Сарацин еще раз взглянул на Моргана. Тот сидел, скорчившись на старой
коряге, - бледный, со слипшимися светлыми волосами, один глаз смотрит
прямо на них, и в нем застыло недоумение, второй, больной, бельмом
таращится из-под скошенного века.
- Морган болен, - сказала Дианора. - Как я не подумала об этом
раньше! Мне нет прощения, друг мой. Он нуждается в нашей помощи, а мы
изыскиваем способ уничтожить его.
- Молчи. - Он сжал ее руку. - Не говори ничего. Ты правильно
поступила. Я забыл. Морган убийца.
- Морган болен, - повторила она. - Быть может, я сумела бы его
вылечить...
- Ты не видела, как он убивает. Они доверяют ему, ведь он их создал.
Они безобразны, но он их такими создал. Они покорны ему, а он бьет по ним
Моргенштерном...
- Он убивает сам себя, - сказала Дианора. - Он хотел помочь мне. Он
говорит, что спас меня от смерти.
- Может быть, - пробормотал Алькасар. - Он и меня спас. Но Морган
сделал слишком много зла. Владычица Оленьего Леса задумчиво ответила: - Не
делает зла лишь тот, кто вообще ничего не делает. Не действия избегать
следует, но лишь неподвижности и отвратительной лености. Слушай историю.
Был святой Сульпиций, мой крестный отец. И вот что он однажды сказал. К
нему пришел на исповедь один рыцарь. Крестоносец, который много убивал и
часто обнажал свой меч ради наживы. Он совершил множество преступлений и
покаялся во всех. И святой спросил его: "Будешь ли ты еще совершать
подобные непотребства, дитя мое?" И "дитя", по локти обагренное кровью,
сказало: "Да, но сейчас отпусти мне грехи". И святой отпустил ему грехи и
сказал: "Ты таков, сын мой, каков ты есть. В тебе слишком много жизни.
Стало быть, не в том спасение твоей души, чтобы сидеть на месте. Кради,
убивай, прелюбодействуй, но только не стой на месте, ибо нет ничего более
смрадного, чем гниющая душа". И с тем уехал тот рыцарь.
- Какова же душа у Моргана, Дианора? Дианора положила ладонь ему на
губы, улыбнувшись, когда жесткая борода царапнула ей руку.
- У Моргана душа больна и истерзана. Но не гниет. Боль чиста. Боль,
как огонь, - сжигает и оставляет чистый пепел.
Алькасар осторожно отвел ото рта ее руку и прикоснулся к ней губами.
- О чем ты говоришь, Дианора? Что может вырасти из пепла?
Дианора тряхнула головой, отбрасывая с лица золотую прядь.
- Из пепла может вырасти новый феникс, - сказала она.
Хроальмунд Зеленый встретил Хелота с Лохмором в нескольких милях от
источника мудрости.
Первым заметил Болотного Морока дракон: внезапно Лохмор остановился,
шерсть на его загривках поднялась, и он еле слышно зашипел.
- Что там, Лохмор? - спросил Хелот. - Что ты заметил?
Дракон ударом лапы разрыл мох и вытащил из-под коряги странное
существо, покрытое чешуей. Оно имело жалкий вид. На чешую налипла грязь,
кое-где к ней пристали клочья волос и пятна крови. Две чешуйки были
сорваны, и ранка загноилась. Большие круглые глаза существа испуганно
уставились на огнедышащего дракона.
- Ой! - сказал Лохмор, дурашливо цепляя его лапой и опрокидывая на
спину. Существо пронзительно заверещало и принялось отчаянно размахивать
ручками. Хелот заметил между трех растопыренных пальцев небольшие
перепонки.
- Оставь его, Лохмор, - сказал он дракону и сел перед существом на
корточки. Оно растянуло большой рот в плаксивой улыбке.
- Кругом дакини, - пробормотало оно, - только смерть, только убийство
и жажда крови. Десять мудрецов отвернулись от нас.
И оно обречено закрыло глаза большими морщинистыми веками без ресниц.
- Кто ты? - спросил Хелот.
Не открывая глаз, существо ответило:
- Хроальмунд Зеленый, Болотный Морок, из рода похмельных троллей,
созданных в дурной час Демиургом нашим Морганом Мэганом, да будет проклято
его имя, да будут преданы забвению его дела.
От удивления Хелот с размаху сел на сырой мох.
- Прости, Хроальмунд, я не вполне понял. Что значит "похмельные
тролли"?
- Ну что тут объяснять? - Существо сердито уставилось на Хелота. - Ты
хочешь убить меня. Так убивай поскорее и не докучай мне своими вопросами.
- Я вовсе не хочу убить тебя, - возразил Хелот. - Я служу замку Аррой
и сейчас... - Он замялся. - Словом, Хроальмунд, я не враг тебе, если ты
проклинаешь Моргана Мэгана.
- Я проклинаю Демиурга потому, что прежде поклонялся ему. А кто ты
такой, чтобы проклинать его? Ты - жалкий дакини. Ты не понимаешь величия
божества. Тебе недоступно представление о растоптанной вере.
- Да, - сказал Хелот, чувствуя, что начинает сердиться на это,
казалось бы, безобидное и жалкое существо. - Мой бог никогда еще не
предавал меня, хотя я частенько забывал помянуть его в молитвах перед
сном.
- Неважно, - отрезал Болотный Морок. - По-хмельные тролли - одно из
почтеннейших сословий мира Аррой, хотя по ряду причин мы вынуждены
скрываться и вести тайный образ жизни. Нам ведома та сторона жизни
Демиурга, что сокрыта от остальных. Мы - его пьяные кошмары, его ночной
бред, его алкогольные муки, его подавленные эмоции и неудовлетворенные
желания.
- Господи, сколько же еще вас, уродов, было создано в этом несчастном
мире! - воскликнул Хелот, не удержавшись. - Морган разбрасывал свою
созидательную силу налево и направо, и я сомневаюсь, чтобы он соображал,
что именно он творит. Прости ему, Иисусе...
- Иисусе - это что за идол? - тут же прицепился Болотный Морок. Как
только он понял, что опасность быть убитым ему не грозит, он уселся
поудобнее на сыром мху и уставился на человека горящими глазами.
- Иисус - не идол, Он Сын Божий, - серьезно ответил Хелот.
- Гм. Думаю, демиурги между собой разберутся, - заявил Болотный
Морок. - Не наше дело мирить их или что-то объяснять. Я хочу убить
Моргана. Он оскорбил меня, мое племя, мою веру. Всю ночь я медитировал под
взором Десяти Божественных Старцев и принял решение.
Лохмор заворчал. Ему не нравилось это создание, от которого исходил
сильный рыбный запах. К тому же рана на боку Морока выглядела не слишком
красиво. Однако когда Хелот предложил Хроальмунду перевязать ее, маленький
тролль отказался.
- Я иду на верную гибель, - объявил он. - Не понимаю, зачем тратить
время на бессмысленные действия.
Лохмор дохнул в сторону огнем. - Сделать бы из тебя воблу,
земноводное, - сказал он как бы между прочим.
Хроальмунд бросил на дракона косой взгляд.
- Сам ты земноводное, ящер, - парировал он.
Хелот расхохотался, хотя на самом деле ему было не до смеха.
- Страшная гвардия шла убивать великого чародея и мага Моргана
Мэгана, - сказал он. - Два земноводных и один дакини из презренной расы.
Наверняка наш враг уже дрожит от ужаса. Но Хроальмунд не поддержал его
веселья.
- Кем бы мы ни были, - сказал он, отряхиваясь и счищая пятно грязи с
одной из чешуек, - месть наша будет ужасной.
Хроальмунд оказался весьма полезным спутником. Он хорошо знал все
тропинки в Серебряном Лесу, ибо неоднократно по ним хаживал, и теперь вел
Хелота и помрачневшего Лохмора прямиком к источнику мудрости.
- Откуда ты можешь знать, что Морган там? - время от времени
спрашивал дракон.
- Чую, - лаконично ответствовал Морок.
- Как ты чуешь, когда лично я ничего не чую? У меня нюх ой-ой, -
ворчал дракон. - Да и никому не по силам уловить чей-либо запах на таком
расстоянии.
- Я ловлю не запах, - сказал Болотный Морок. - Просто господин наш
вчера опять изрядно принял и снова находится на грани сотворения
десятка-другого похмельных кошмаров. Еле сдерживается. В такие минуты
любой из нашего народа найдет его с легкостью хоть на другом краю земли.
Хелот был вынужден поверить этому объяснению. В конце концов, другого
проводника у них не было.
Время от времени лангедокский рьщарь касался ладонью рукояти Секача.
И поймал себя на том, что обращается к капризному мечу с
одной-единственной молитвой: "Предай меня, Секач, - думал он, - откажись
рубить". Но меч никак не отзывался, и Хелот не улавливал ни волн тепла, ни
струи ледяного холода. И когда он вынул меч из ножен, руны на клинке не
горели и казались обыкновенной мертвой надписью.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
- Вот он! - крикнул Хроальмунд Зеленый, выскакивая на холмик и
показывая рукой на источник мудрости, откуда Иллуги забрал свой
провидческий глаз. Хелот поднялся и встал рядом с маленьким троллем. За их
спинами тяжело топтался дракон.
Они увидели яркое сияние, как будто Морган развел большой костер и
побросал в него порошков, дающих разноцветное пламя. Хелот видел такое
как-то раз на ярмарке, где давал представления фокусник откуда-то из
восточных стран.
Дракон присел и глухо зарычал.
- Сила Радуги! - сказал он. - Здесь Фейдельм, которая заманила нас.
Зачем она здесь?
- Ловушка, - быстро проговорил Хроальмунд. - А вон там Морган.
Морган сидел в стороне, неподалеку от источника. Одежда на нем была
грязной и порванной во многих местах. Один рукав отсутствовал, и Морган
зябко кутался в плащ. Хелота поразила мертвенная бледность его лица.
Странствующий рыцарь ощутил приступ тоски. Он не мог убить своего врага,
когда тот сидел перед ним больной и безоружный. И слово, данное Фейдельм в
присутствии народа холмов, стало жечь Хелота, как огнем.
Хелот вынул меч из ножен. Он едва не выпустил рукоять - руны на
клинке горели, разбрасывая искры, и серебряные стволы деревьев начали
мерцать, отражая их теплый оранжевый свет. "Секач", - умоляюще прошептал
Хелот. Но он уже не мог остановиться. В замке Аррой ждали. Фейдельм ждала.
И даже если когда-то властительница была девушкой по имени Дианора, это
уже не имело никакого значения.
Морган встал. Он заметил сияние и понял, что оно значит.
- Кто здесь? - крикнул маг, поднимая голову. Голос у него был все еще
звучным и ясным.
- Мое имя Хелот из Лангедока, - был ответ.
- Я знаю тебя, - сказал Морган Мэган. - Зачем пришел?
- Ты знаешь и это, - ответил Хелот и сделал несколько шагов вперед.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг