практике?
- Почему бы и нет? - высокомерно поинтересовалась Боанн.
- Зачем, когда так кстати подвернулся герой? Он для того и
странствующий рыцарь, чтобы ставить подобные опыты на себе. И ему приятно,
и окружающим несомненная польза.
- Я не вполне понимаю тебя. О каких тайнах меча ты говоришь? Меч
назван Секачом потому, что обладает свойством останавливать ядовитую кровь
дракона после того, как отрублена одна из голов чудовища.
- Я не хочу ни в коей мере умалять достоинств и познаний великой
Боанн в том, что касается древней истории мира Аррой, - осторожно заметил
гном, - но легенда говорит немного иначе. На мече написано рунами:
"Рассекаю то, что подлежит рассечению". Там не указано, ЧТО ИМЕННО
"подлежит рассечению". Вполне возможно, что драконьи головы здесь ни при
чем..
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Много миль сближались два потока, река Боанн и великая река Адунн, не
спеша соединиться, так что, разделенные узкой косой всего в полмили
шириной, на протяжении четырех или пяти дней пути они текли совсем близко
друг от друга. По этой косе и двигались путники, приближаясь к своей цели
- переправе у Городищенской Лавы. Хелот знал уже, что лава строго
охранялась и пробраться к месту слияния рек будет нелегко.
На последней ночевке, перед тем как начать переправу, Хелот завел об
этом речь со своими спутниками. Он заранее знал, что от Тэма Гили ему
будет не отделаться, и сейчас лихорадочно соображал, как бы сделать так,
чтобы мальчишка не слишком путался под ногами, когда дойдет до сражения.
Сейчас он жалел, что отдал гному арбалет.
Незнакомец вывалил на землю охапку хвороста, сложил костер и начал
стучать кресалом.
- А ты не можешь вызвать огонь, щелкая пальцами? - спросил Хелот у
Тэма. Мальчик покраснел.
- Я же говорил вам уже, сэр, что это Лаймерик научил меня заклинанию.
Сам не понимаю, почему у меня получилось.
- И я не понимаю, - сказал Хелот. - У меня-то не получается. А у тебя
почему-то получилось. Может быть, ты и впрямь из Народа?
- Сэр, - со слезами взмолился Тэм, - ну уж вы-то меня не терзайте! Не
знаю я, как это вышло. Я не хочу ни к какому Народу. Я того же народа, что
и вы.
Хелот вздохнул. Он вдруг почувствовал, что начинает тосковать по
простому и ясному миру Шервудского леса. Что-то поделывают сейчас его
разлюбезные стрелки? Чем занят отец Тук? Пьянствует, поди. А Робин из
Локсли? Тревога кольнула Хелота. Живы ли они все? Или рыцарская конница
уже растоптала Дерзких лесных бродяг?..
Он перевел взгляд на второго своего спутника. Еще одна головная боль.
По ночам этот человек кричал от страха, и Хелот по нескольку раз за ночь
поднимался, чтобы дать ему воды и успокоить. Наутро незнакомец ничего не
помнил из тех кошмаров, что терзали его во сне, и погружался в дремотное,
тоскливое состояние, из которого его никак не удавалось вывести. Что-то в
прошлом этого человека оставило страшный след в его душе и никак не желало
выйти наружу и заявить о себе при дневном свете. Если бы удалось хотя бы
вспомнить, что это было! Но память упорно не желала выдавать таившийся в
ее глубинах ужас.
Сейчас он сидел у костра и задумчиво смотрел в огонь. Хелот осторожно
тронул его за плечо.
- Послушай, друг, мне пришла в голову одна мысль, - заговорил Хелот.
- Может быть, это нам немного поможет.
- Я сделаю все, что ты скажешь, - ответил он. - Ты и так слишком
терпелив со мной.
- Завтра мне понадобится твоя помощь, - сказал Хелот. - Я предпочел
бы, чтобы рядом со мной бился человек с ясным рассудком. Если ты будешь
погружен в свою вечную тоску, то тролли одолеют нас и мы ляжем костьми на
переправе и не попадем за реку.
- Я благодарен тебе, - без улыбки сказал незнакомец. - Я буду биться
рядом с тобой, пока меня не убьют. Ты попадешь за реку.
- Мне не нужно, чтобы тебя убили, - возразил Хелот. - Я предпочел бы
видеть тебя живым и веселым. Ты слишком похож на моего друга, которого я
потерял в этих бесконечных мирах. Собственно, об этом я и хотел с тобой
поговорить.
Смуглое лицо его собеседника мучительно исказилось.
- Пожалуйста, не надо, - шепнул он. - После таких разговоров мне
бывает страшно. Как будто что-то держит и не выпускает.. когти или
прутья...
Глаза его помутнели, и Хелот поспешно сказал:
- Нет, на этот раз мы не станем спрашивать твой разум. Я хочу
обратиться к другому свидетелю. К твоему телу. Видишь ли, у моего друга,
насколько я помню, был один значок на спине. .Ему выжгли его... гм...
давно, еще в детстве. Своего рода отметина. Может быть, и у тебя есть
такой.
- И что тогда? - Впервые за весь разговор на лице незнакомца
появилось оживленное выражение.
- Тогда... - Хелот на мгновение растерялся. Слишком уж НЕ ПОХОЖ был
этот раздавленный страхом человек на его друга, смешливого, гордого,
вспыльчивого сарацина. - Тогда одно из двух. Либо ты - мой старый друг,
попавший в беду, либо его двойник. Во втором случае мы оба постараемся
забыть о том, что ты - не настоящий.
- А как ты отличишь, двойник я или настоящий? Хелот почесал бровь.
- Черт его знает." Постараюсь об этом не думать. Снимай-ка рубаху.
Алькасар или его двойник так поспешно подчинился, что Хелот прикусил
губу. Он видел, что сарацин тоже измучился неопределенностью и был рад
всякой возможности узнать о себе хотя бы что-нибудь.
При свете костра Хелот ясно увидел синюю звездочку, выжженную на
спине сарацина, между острых лопаток. "Клеймо для строптивых. Дерзкое
поведение и попытка к бегству", - вспомнил Хелот и горько усмехнулся. От
этого нового Алькасара никакого "дерзкого поведения" ожидать не
приходилось. Хелот коснулся рукой значка, опасаясь, что видит перед собою
иллюзию. Но значок никуда не исчез. Он так и оставался, уродуя смуглую
кожу.
- Одевай рубаху, - сказал Хелот своему спутнику.
- Ты нашел то, что искал? - с надеждой спросил сарацин.
- Да. - Хелот кивнул несколько раз, лихорадочно соображая, что бы
рассказать Алькасару о его прошлом. Одно лангедокский рыцарь знал точно:
рассказывать о Гарсеране из Наварры он не станет. Сарацин ждал.
Наконец Хелот заговорил:
- Твое имя Алькасар, и ты действительно мой старинный друг, попавший
в большую беду.
- Ты помнишь обо мне что-нибудь?
- Конечно.
- Этот значок.- он говорит о принадлежности к какой-то касте, не так
ли?
- Да, это знак отличия для воина. Ты был отважным воином и тебе
многие завидовали.
Алькасар покачал головой:
- Странно, что я ничего не помню. - Скажи, что ты подумал, когда
увидел меня в Серебряном Лесу?
- Я не испытывал перед тобой страха. Но все остальное... люди,
демоны, деревья... Пойми, здесь нет ничего, что не пугало бы меня.
Расскажи еще о своем друге. Каким он был?
- Он был наглый. Дерзил сильным, насмехался над вспыльчивыми,
влюблялся во всех девушек, каких встречал на своем пути, но ни одной не
оскорбил. И еще он презирал золото, а из всех вещей на свете ценил одну:
свою свободу.
- Мне никогда не сравниться с ним, - сказал Алькасар.
- Ты вспомнишь, каким ты был, - заверил его Хелот. - И однажды снова
станешь самим собой.
"Я тебе буду внушать это каждый день", - подумал он про себя.
- Где мы с тобой встретились? - жадно спросил Алькасар. Хелот
отметил, что в черных глазах его собеседника появился блеск.
- В лагере одного разбойника по имени Локсли. Потом ты попал в плен,
и нам с трудом удалось освободить тебя.
Алькасар вздрогнул всем телом, и ужас снова показался на его лице.
- Белые стены... - пробормотал он. - Да, я помню. Они снятся мне
каждую ночь. Мне снится большая белая чаша, и я на самом ее дне, в грязной
луже, и никак не могу выбраться, как бы ни старался. Я карабкаюсь по
отвесной стене, ломаю ногти, но всякий раз соскальзываю вниз. И там, где
царапали мои пальцы, остаются кровавые полосы - Он сощурил глаза и
прикусил нижнюю губу. - Что это было, Хелот? Ты ведь знаешь?
- Да, - помолчав, ответил Хелот. - Знаю. Ведь я сам приезжал за
тобой, когда ты был в плену. Не бойся этого сна, он в прошлом. То, что
тебя пугает, - это всего-навсего соль.
- Соль?
- Да. Когда ты попал в плен, они отправили тебя на соляные копи. Тебе
снится карьер, Алькасар. Забудь об этом. Все это никогда не вернется.
- Никогда не вернется? - Он покачал головой. - Это возвращается
каждую ночь. И еще Радуга...
Хелот вздрогнул:
- Что ты сказал?
Алькасар повернулся к нему и повторил:
- Радуга. Это самый страшный из всех снов. От него я всегда
просыпаюсь...
- Как же Радуга может быть страшным сном?
- Не знаю. Люди говорят, что это добрый знак. Но я боюсь. Знаешь,
Хелот из Лангедока, сейчас я вспоминаю: темнота, запах дыма и крови, и
кто-то идет на меня, чтобы убить. Но это не страшно. Страшно другое...
Вдруг из темноты нарастает звон. И вспыхивает жгучий свет. Сначала желтый,
лимонный, он ослепляет меня. Потом оранжевый, от которого ломит глаза.
Потом красный, и я начинаю пылать". Все семь полос Радуги, скрученных в
сгустки, и каждый пронзает ужасом и болью, и у каждой боли свой цвет...
Они вонзаются в меня иглами, ледяными и раскаленными, острыми и тупыми,
гладкими и ребристыми". И у каждого цвета своя игла...
- Хватит, замолчи! - Хелот сжал его руку и почувствовал, что ладони у
Алькасара вспотели. - Перестань. Все это прошло. Ничто из этого не
вернется. Он покачал головой.
- Ты назвал по имени сон о белой чаше, и я перестал его бояться, -
сказал Алькасар. - Но у Радуги нет названия.
- Есть! - вскрикнул Хелот, которого осенила неожиданная догадка,
мгновенно превратившаяся в уверенность. - У Радуги есть имя, и я знаю его.
- Он погрозил кулаком темноте. - Он заплатит за все, что сделал с нами!
Только бы мне встретиться с ним...
- Имя, - сказал Алькасар, хватая Хелота за руку. - Скажи мне имя.
Скоро ночь, и мне опять страшно.
Хелот посмотрел ему в глаза и увидел в них тоску и старый страх.
- Морган Мэган, - выговорил Хелот. - Вот кто сделал это с тобой. Вот
кто превратил тебя в тень прежнего Алькасара. Его колдовством тебя
забросило в этот мир. Он разбросал семена своих чар в том мире, где жили
мы с тобой." и Дианора.
- Дианора... - Алькасар произнес это имя так же бережно, как в первый
раз, когда услышал его, и Хелоту на миг показалось, что они оба
по-прежнему в Шервуде, на болотах.
- Кто она? Хелот улыбнулся.
- Она - светлый ангел, - сказал он.
- Я знал ее?
- Да, - ответил Хелот и вздохнул. Было бы отвратительным
воспользоваться беспомощностью друга, и потому он ответил: - Ты любил ее,
и она отвечала тебе любовью.
Алькасар шевельнулся у костра и незаметным движением выпрямился.
Теперь он был почти прежним.
- Я найду ее, - сказал он просто.
У Моргана Мэгана отчаянно звенело в ухе. Он предполагал, что где-то
на берегах Адунн кто-то посылает проклятия в его адрес, но это ничуть не
трогало озлобленного Демиурга. Он уже привык к неблагодарности своих
творений. Ему было безразлично, что о нем говорят. Он принял бесповоротное
решение уничтожить мир Аррой и воссоздать его заново, уже без одушевленных
предметов. Это в первые годы после освобождения с рудника он был
сентиментальным идиотом, вложившим душу в каждое дерево, каждый камень.
Теперь же он - умудренный горьким жизненным опытом циник. Никаких разумных
существ! Никакой души, кроме его собственной! Он будет владеть своим миром
в одиночестве и покое, и никакая сволочь, никакая - включая и эту дурищу,
его мамашу Боанн, - не посмеет тревожить уединение великого мага! И тогда
у него появится время на самосозерцание, и он, быть может, тоже будет
возлежать посреди озера на большом листе кувшинки и играть на дудочке,
подобно тому странному философствующему божеству.
Армию Морган набрал неподалеку от границ своего мира. Бравому
полковнику, исполосованному шрамами, он объяснил, что хочет стереть с лица
земли несколько поселков, население которых... м-м... как бы это сказать..
мутировало. Словом, выглядит не вполне обычно.
- Монстры? - деловито осведомился полковник, бравый бородач с
длинными пшеничного цвета усами и высоким, лысеющим лбом. - Гоблины?
Тролли?
- Да, что-то в этом роде, - признался Морган.
- Понятно. В таком случае плату придется несколько повысить. Шесть
гульденов на рыло, пойдет?
- Пойдет, - сказал Морган Мэган, опустошивший недавно одну из золотых
жил, самолично им созданных к северу от реки Адунн. Он вынул из своего
походного мешка большой кошелек, туго набитый золотыми самородками, и
передал его полковнику.
- Это на первое время. Сколько солдат для меня вы собрали?
- Четыреста. Головорезы и горлопаны что надо, останетесь довольны,
ваша милость, - заверил полковник. - Значит, сражений не будет? Только
перебить мирное население, состоящее из монстров, - и все?
- Собственно... - Морган замялся. - Население, конечно, мирное... Но
все же монстр ... Нет, я не хочу сказать, что задача легкая. Задача, может
быть, и нелегкая. Я даже не уверен, что все они дадут себя перебить за
здорово живешь. Наверняка многие окажут сопротивление. То есть я уверен,
что многие окажут.
- Ясно, ясно". - бормотал полковник. - Ничего, и не таких бивали.
- А это что такое? - удивился Морган, показывая на большую пеструю
толпу женщин, которые бродили вокруг, льнули к солдатам и с готовностью
задирали юбки, открывая аппетитные ляжки взорам ценителей.
- Это, извините, шлюхи, - ответствовал полковник. - Без этого никак,
ваша милость. Это, извините, необходимая принадлежность.
- Им я тоже должен платить? - резковато спросил Морган.
- Нет. - Полковник ухмыльнулся. - Платить им будут ваши солдаты тем
золотом, что получат за свою службу.
- В конце концов, это их дело, - смирился Морган. - Ладно,
показывайте ваших молодцов.
Полковник сделал знак барабанщику - толстому парню, обремененному
чудовищным барабаном, на котором красовался пылкий девиз: "Несу гром". Тот
начал отбивать замысловатую дробь, почти мгновенно подхваченную
флейтистом, - этот последний был, напротив, тощим и длинным, с глазами
навыкате.
Шум постепенно смолкал, солдаты подходили ближе. Это было поистине
пестрое сборище лиц, одежд и судеб. Полковник, найденный Морганом в одной
из придорожных таверн, где люди сами не знают, в каком мире находятся и
куда несут их ноги, набрал разношерстную компанию бродяг, крестьян,
которым надоел неблагодарный сельский труд, студентов, вдохновленных
приключениями и славой, бездельников, полагающих, что самый простой способ
обогатиться - это кого-нибудь убить, а также младших сынков знатных
фамилий, намеревающихся поддержать семейную честь. Все они стояли перед
Морганом и полковником, готовые выступить в поход, затеянный озлобившимся
Демиургом.
Морган самолично придирчиво осматривал каждого. Его интересовало лишь
одно: чтобы новобранец находился в здравом рассудке и был здоров. Вся
процедура заняла около часа, после чего полковник хищно зашевелил усами и,
взобравшись на барабан, начал речь к воинам. Подробно перечислив кары,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг