что люди замолчали и даже отец Тук застыл с разинутым ртом. Робин
продолжал: - Этот человек пришел сюда вместе со мной, и, кем бы он ни
оказался, сейчас вы пальцем его не тронете, потому что он принадлежит мне.
А тебе, - он повернулся к озлобленному человеку, - стыдно!
- Чего мне стыдиться, Робин? - упрямо спросил человек и провел
пальцем по шраму, рассекавшему его лицо.
- Ты хочешь зарезать человека, который не может даже себя защитить.
Тот растерянно посмотрел на Хелота, потом на свой нож и наконец на
Робина.
- Но ведь отец Тук говорит, что он шпион. Пусть наши враги помогут
своему псу, если смогут. При чем тут я? Враг есть враг.
- Отец Тук говорит то, что ему кажется, - возразил Робин. - Но это
вовсе не значит, что так оно и есть на самом деле.
Разбойники поглазели еще немного, потом, пожимая плечами, стали
разбредаться.
Ушел и Робин.
Хелот, наконец-то оставленный в покое, повалился в заросли осоки и
мгновенно заснул.
Проснулся он от того, что на него сверху извергается холодное пиво.
Он открыл глаза и увидел счастливую детскую физиономию рыжего паренька.
Заходящее солнце нестерпимо ярко сверкало в его буйных кудрях. Хелот
вздохнул, вытер грязным рукавом лицо и сел. Парнишка присел рядом на
корточки, с любопытством разглядывая чужеземца, за которого заступился сам
Робин. Хелот взял кружку из рук юного разбойника, но парнишка в тот же миг
вскочил и ловко выбил ее ногой. Пиво облило Хелоту колени. Хелот молча
поднялся на ноги, неторопливо стряхнул капли. Рыжий помирал со смеху,
когда твердая рука бывшего рыцаря зацепила его за шиворот и подтащила
прямо к угольным глазам. Вторая рука между тем уже стянула с парнишки
штаны. Через мгновение мальчик уже лежал животом поперек острого колена и
крепкая ладонь мерно отвешивала ему удары. Потом Хелот столкнул его на
землю, повернулся и пошел к костру, откуда доносился сладостный запах
жареного мяса.
Увидев его, Робин кивнул и потеснился, освобождая место у костра.
Хелот сел, нацепил на нож кусок оленины. Ему было противно. "Мальчишку
поколотил, проявил геройство, - думал он, - а небось Малютке Джону такая
наглость сошла бы с рук. Гнать, гнать из высокого рыцарского ордена,
свинью такую".
Горестные размышления Хелота прервал Робин, толкнувший его в бок.
- Послушай, - сказал он, - эй... как тебя зовут, говоришь?
- Хелот из Лангедока, - машинально ответил бывший рыцарь, занятый
совершенно другими мыслями.
- Лангедок - это не в Англии, - поделился сомнениями отец Тук. -
Это... ик! оплот ереси.
Хелот потрогал подбитый глаз и всерьез расстроился. И люди вокруг
были совершенно чужими. Как и вообще все люди. Он пытался вызвать в памяти
хотя бы одно лицо, с которым были связаны добрые воспоминания - и не смог.
Разве что Греттир. Но мальчик был ему неинтересен - он был еще слишком
молод. "Итак, - сказал Хелот сам себе, - мне двадцать два или двадцать три
года, я шляюсь по дорогам этой страны, на чужбине, потому что на родине
мне нечего делать. Здесь, впрочем, тоже. Зачем я стараюсь понять людей?
Все они либо трусливы, либо жестоки. Интересно, - вымученно подумал он, -
можно ли понять человека, который ни с того ни с сего подбил тебе глаз? Во
всяком случае, это было бы по-христиански".
А вокруг ели и галдели. Хелот заметил, что Робин помалкивает, думая о
чем-то. Внезапно разбойник тронул своего гостя за локоть и шепнул:
- Идем-ка.
Солнце уже село. Они вдвоем отошли от костра и оказались в росистой
темноте. Хелот невольно поежился в своей рваной одежонке.
- Давай руку, - сказал Робин. - А то оступишься, провалишься в
канаву.
Хелот подал руку, и Локсли потащил его за собой, сперва вверх от
ручья, потом сквозь какие-то непроходимые заросли, и наконец они оказались
возле охотничьей хижины, поднятой на столбе - чтобы звери не лазили. Хелот
потрогал избушку, нащупал дверь - это была натянутая на раму звериная
шкура - и забрался внутрь. Там царила непроглядная тьма.
- Стой у порога, - сказал Робин, - и держи дверь.
Хелот повиновался. Луна осветила каркас, напоминающий ребра, пятна на
шкурах и несколько огромных сундуков. Это были циклопы сундучьего мира.
Робин поднял крышку одного из них и вынул, порывшись, плащ с меховым
капюшоном, рубаху и штаны, потом подумал, изрядно поворошил одежду и с
самого дна извлек еще пару кожаных сапог.
- Это тебе, - заявил он, сбрасывая одежду на землю и спрыгивая
следом. - Переодевайся и не позорь своим видом лесных стрелков. Мы люди
вольные, нам не пристало сверкать голым задом сквозь лохмотья.
Хелот оглядел добротные, почти новые вещи.
- Хм, - заметил он как бы про себя, - моя рваная одежда, значит,
позор, а тряпье с чужого плеча, значит, не позор? Локсли побледнел.
- Молчать, рвань! - рявкнул он. - Благодари небо, что тебя подобрали
щедрые и незлобивые люди.
Хелот отвернулся. Утренние побои еще болели, и он с тоской предвидел
новые. "Но теперь можно дать сдачи, - решил он. - Тогда их было трое,
теперь один, с одним можно попробовать".
- Я, конечно, нищий, - сказал Хелот. - Но, во всяком случае, не
грабитель с большой дороги. И не нападаю на невинных людей.
Робин с силой дернул его за плечо.
- Ты что, - прошипел он, - решил, что мы жируем и наживаемся на
грабежах?
- Отстань, - вывернулся Хелот. - Я не нуждаюсь в твоих откровениях.
- Нет, теперь ты меня выслушаешь. Ты глубоко оскорбил всех нас.
- Это уж слишком, - разозлился Хелот. - Ты тоже обидел меня. И куда
более серьезно.
- Все награбленное, - торжественно объявил Робин, - мы раздаем бедным
людям. Мы делаем их немного счастливее. Мы хоть чуть-чуть, но уравниваем
богатых и бедных. Мы боремся за сча...
- Ну да, - перебил Хелот. - Берете в руки дубинки и дубасите по
голове бедных тупых крестьян, пока они не согласятся взять ваши дары,
заранее зная, что завтра придет сеньор, вещи отберет, а их повесит за
сообщничество.
Он уже приготовился к изрядной драке, когда вдруг почувствовал, что в
глазах у него чернеет и земля уходит из-под ног.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Изба была непривычно светлой. Солнце ломилось в широкие окна, свежий
ветер приносил запах мха и хвои.
Хелот обнаружил себя в этом непонятном жилище лежащим на широкой
кровати под лоскутным одеялом. С некоторым облегчением он установил, что
Робина из Локсли поблизости не наблюдается. Где-то рядом что-то булькало и
пыхтело. Повернув голову, Хелот увидел ничем не примечательного человека,
склонившегося над маленьким тиглем. Крошечная жаровенка, в которой
раскалились угли, стояла перед ним на столе. В тигле кипела жидкость
странного золотисто-зеленого цвета.
Кося глазами, Хелот принялся разглядывать этого человека, в котором
признал алхимика. Алхимик был лет сорока, с лысинкой, брюшком, с сереньким
лицом и редкой бородкой. Одет был в монашескую одежду, однако без явной
принадлежности к какому-либо ордену, и, в отличие от отца Тука, был очень
опрятен.
- Урочище Дальшинская Чисть, - не отрывая глаз от тигля, отрывисто
произнес человек.
- Что? - Хелот растерялся.
Человек засмеялся и добавил в тигель немного зеленого порошка,
который осторожно взял стеклянной ложечкой с глиняного блюдца. Жидкость
мгновенно почернела, побурела, вскипела, заливая угли. Человек едва успел
отскочить в сторону, когда тигель взорвался и осколки стекла полетели во
все стороны. К счастью, жидкость залила угли и пожара не возникло. С
секунду алхимик горестно созерцал плоды своих усилий, после чего снова
обратился к Хелоту.
- Ведь ты собирался спросить меня о том, где ты находишься, не так
ли? - сказал он. - Я и отвечаю: ты в моем доме на болотах, в урочище
Дальшинская Чисть. Могу добавить, что тебе здесь ничего не грозит.
- А вы кто такой, отец мой? - спросил Хелот шепотом.
Алхимик обтер руки о полотенце и подсел к нему на кровать.
- Ты же сказал, - засмеялся он. - Я твой отец.
- Это я символически, - сказал Хелот, закрывая глаза.
- А, - протянул алхимик, и Хелоту показалось, что он разочарован. -
Жаль, иначе я бы тебя хорошенько выпорол.. Терпеть не могу странствующих
рыцарей. От них одни неприятности.
- Откуда вы знаете, что я рыцарь? - Хелот так удивился, что даже
приподнялся на кровати, тут же обнаружив жуткую боль в затылке.
- Догадался, - обрубил алхимик. - Я святой Сульпиций, да будет тебе
известно, невежественный отрок. Что, не похож на святого? Хелот покачал
головой.
- Простите, отец Сульпиций, - добавил он поспешно, заметив, что
святой угрожающе нахмурился. - Глядя на священные изображения, я всегда
думал, что святые и угодники имеют лики благолепные и мудрые...
- Мудрые лики, дитя мое, имеют только дураки, - назидательно
проговорил отшельник и поднял палец, пожелтевший от возни с химикатами. -
Почему у меня такая простецкая физиономия? Потому что думать для меня
занятие привычное. Другое дело - когда думать принимается настоящий дурак.
Тут такой скрип стоит, что прохожие оборачиваются.
- А почему вы не любите рыцарей, святой отец?
- Потому что от них одни хлопоты да неприятности, - сказал отшельник,
снимая с полки миску с полбяной кашей. - Поешь-ка. Третий день ты у меня
валяешься.
- Как я к вам попал, святой отец? - Как обычно, - проворчал
отшельник. - Тебя приволок этот сумасшедший Робин из Локсли. Взял моду -
творить добро. И именно для таких, кто в жизни ничего хорошего не видел.
Взять, к примеру, образованных людей. Им помогать - одно удовольствие.
Во-первых, они понимают, что им оказали благодеяние, а это само по себе
уже великое дело. А во-вторых, умеют поблагодарить как надо: в меру
трогательно, со слезой. Нет, надо разбойничку возиться именно с теми, кто
даже не знает, как реагировать на доброту. Чаще всего пугаются до смерти,
вот и вся благодарность.
- Я что, был серьезно болен? Отшельник посмотрел на него с
откровенной насмешкой:
- Да ты, по правде сказать, помирал, дружок. Локсли привез тебя за
два часа до лунного затмения, когда я собирался приступить к решающей
стадии своего опыта. И вот, вместо того чтобы посвятить свое время чистой
науке, я должен был все бросить и возиться с каким-то умирающим. Где ты
подцепил эту хворь?
Отшельник ткнул в Хелота острым пальцем. Молодой человек сжался: - Не
знаю, отец мой.
- Похоже на оспу... - проворчал отшельник. - Тебе повезло, что в
такой легкой форме. У нас тут была повальная хвороба, вымирали целыми
деревнями. Ушкуйная Ладья, например, вся ко дну пошла, если можно так
выразиться.
- Знаю, - сказал Хелот. - Я там братскую могилу копал. Остались всего
двое, дед старый и с ним паренек лет семи.
- А говоришь: "Не знаю", - упрекнул его отшельник. - Небось еще и
покойников в эту могилу сносил? Беда с вами. Да на меня молиться надо за
то, что я от сожжения еретическую книгу Бонифация Отступника спас...
- Какого Отступника? - Хелот вдруг очень заинтересовался.
- Такого, такого... Когда Мать Наша Святая Церковь производила
грандиозную ревизию рукописей по всем монастырям, тут такое творилось! У
монахов из-под матрасов вытаскивали всяких Сенек, Софоклов, ернических
Аристофанов... Святые братья рыдали, как малые дети, у них книги чуть ли
не с отрубанием пальцев из рук вырывали.. За что и были ослушники суровому
наказанию преданы: одних сослали в отдаленные обители на границе с дикими
валлийцами, на других такие эпитимии наложили, что лучше бы сразу на
костер.- Да что я тебе, дубку молодому, перечисляю! Разве ваш брат рыцарь
хоть раз об Аристотеле, к примеру, слыхал?
- Да, - сказал Хелот.
- Что "да"? - разозлился отшельник. - Ты хоть понимаешь, о чем я
глаголю, отрок?
- Понимаю, - сказал Хелот, приподнимаясь на кровати. - Я читал Сенеку
однажды... Когда помогал святым братьям оборонять обитель святого Криспина
от крестьян, впавших в грех противоборства властям.
- Где это было? - жадно спросил святой Сульпиций.
- На юге, в Лангедоке... - Хелот неопределенно махнул рукой.
- Интересно, интересно, - пробормотал святой. - Ну и о чем были сии
произведения?
- О чародейке Медее.-
- Медея? Никогда не слышал, хоть Сенеку читал преизряднейше.
Расскажи-ка мне, отрок, в чем там суть. - Отшельник уселся рядом поудобнее
и впился глазами в лицо Хелота.
- Медея... - Хелот произнес это имя и вдруг увидел, как наяву,
обитель святого Криспина, высокие крепостные стены и башни, монахов в
развевающихся одеждах, солдат, многие из которых были в кольчугах и почти
все в металлических шлемах. А внизу бушевало людское море, и волны слепой
ярости захлестывали старые стены монастыря. Хелот, тринадцатилетний
нерадивый оруженосец, сидит, пользуясь всеобщей суматохой, в келье старого
монаха и бегает глазами по страницам, исписанным неровным почерком, -
видать, переписчик спешил. От этой осады Хелоту остался на память шрам
через бровь. Он до сих пор иногда видел во сне, как падает под ударом
крестьянской дубины и кровь заливает ему глаза...
Из потока воспоминаний его вывел энергичный тумак отца Сульпиция. У
Хелота зазвенело в ушах.
- Рассказывай, - потребовал святой.
- Она, то есть Медея, была чародейкой, - послушно начал Хелот, - и
попала в страну, где ее никто не знал, кроме одного человека по имени
Язон. Ему она родила детей, а он задумал жениться на царевне. Тогда она
погубила царевну, зарезала своих сыновей и улетела на небо...
Святой Сульпиций содрогнулся.
- Чудовищно! - сказал он.
- Сенека ее жалеет, - сказал Хелот. - Я, когда читал, чуть не
заревел. - Он хмыкнул. - Стрелы летят, обитель горит, а я в огне вижу
Медею на солнечной колеснице. Потом оказалось, что это мятежники отца
настоятеля живьем спалили...
- А ты, братец, мечтатель, - усмехнулся и святой Сульпиций. - Да,
удивительно мне встретить грамотного рыцаря. Ну хорошо, тогда расскажу
тебе о своей книге. Я был тогда в монастыре святого Антония, это на
востоке Ноттингамшира. Мы все там грешили понемногу, в основном баловались
книжками, которые переписывали ночами, таясь от отца настоятеля. Когда
начались гонения на книги, мне пришлось уйти из монастыря.
- Почему?
Отец Сульпиций прищурился:
- Отказался поджечь костер под нашими рукописями. Но главное было в
другом - я прятал под рясой труды Бонифация Отступника, а за ними-то и
велась главная охота.
- А что он сотворил, этот Бонифаций?
- Написал обширный трактат о траволеченнии, о ядах, о причинах
болезней и повальных хворей. У нас ведь тут думают, что все в руках
Божьих. А я так считаю, что Господь не против, если ему немного помогают,
а не вешаются на шею с криками "Господи, воля твоя!". Эдак никакая шея не
выдержит...
Хелот вдруг испугался. В какое-то мгновение ему казалось, что сейчас
молния поразит и избушку, и богохульника, и того, кто не противясь внимает
еретическим речениям. Святой заметил это и расхохотался.
- Господу делать нечего, как только подслушивать, что о нем болтают в
каждой избе, - сказал он. - Не бойся ты. Я ведь ничего плохого не делал. Я
по этой книге стал исцелять хворых и убогих. Многим помогло. Вот и ты
скоро на ноги встанешь...
Кряхтя, отшельник поднялся и принялся наводить порядок на рабочем
столе.
Святой Сульпиций оказался прав: через несколько дней Хелот уже встал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг