крепости имеют обыкновение лить со стен на штурмующих.
- Ох, не говорите, сэр, не говорите! - завопил Гури и вдруг
подавился. Он долго кашлял, плевался индейкой на пол, обтирал рот и тяжко
переводил дыхание. - На войне всякое может быть. Даже самое ужасное.
- Ну вот, - продолжал Гарсеран. - Вы понимаете, господа, что
благородному человеку всяко необходима прислуга. Хотя бы сапоги вечером
снять, не говоря уж об остальном.
- Разумеется, - вставил Гури, хотя Греттир втайне подозревал, что
валлиец-то как раз ни в какой прислуге не нуждается.
- Что делает в таком случае цивилизованный человек? - задал
риторический вопрос Гарсеран из Наварры.
- Идет на рынок, - тут же ответил Гури Длинноволосый, - чтобы купить
раба.
- Правильно. Что я и сделал. Купил по дешевке какого-то сарацина. Они
же там еще между собой воюют, разногласия у них какие-то, вот и продают
лишних, чтобы с пленными не возиться. И что же? Почти сразу же выяснилось,
что мне всучили негодный товар.
- Какие негодяи! - поддакнул Гури, но как-то совсем тихо.
- А потом эта тварь ухитрилась бежать. И вот что удивительно,
господа: он бежал уже здесь, в Англии!
- Не может быть! - вскричал Гури. - Каков болван! Да ведь в Англии
решительно негде спрятаться, в натуре! Здесь все рыжие...
Гарсеран печально покачал головой:
- Это отдельный рассказ, сэр. Вы, должно быть, уже слышали, что
Шервудские леса кишат разбойниками. А им все равно, рыжий или не рыжий,
лишь бы был безбожник и злодей...
- Невероятно, - сказал Гури и чуть не упал со стула. Слуги едва
успели его подхватить.
- Увы, это пра.вда. К счастью, злоумышленник был вовремя изловлен.
Героем этого события можно считать сэра Греттира. Благодаря ему...
Гури уставил на Греттира свои странные темные глаза, и юноше стало не
по себе. Слишком уж тяжелым был взгляд у валлийца. Спустя несколько секунд
Гури усмехнулся, дернул перекошенным ртом и снова принялся пить.
- Благодаря отважному сэру Греттиру это чудовище было схвачено и
препровождено туда, где ему самое место, - на соляные копи.
- Ба! - вскричал Гури. - Соляные копи! Стало быть, Ноттингамшир -
богатое графство, а? У вас тут, я погляжу, соль добывают. И выгодно ли ее
продавать?
- Разумеется, - снисходительно улыбнулся Гарсеран. - Еще как выгодно.
Однако сами копи считаются собственностью города Ноттингама...
- Стало быть, заправляет ими шериф, - заключил Гури. - Что ж, неплохо
придумано. Рыцарский кодекс рыцарским кодексом, но ведь и кушать хочется,
не так ли? - Он мерзко хихикнул.
Греттир поглядывал на Длинноволосого с искренним отвращением. Крайне
утомительный тип. "Если он будет мне надоедать, - внезапно подумал Греттир
с оттенком мстительного чувства, - я натравлю на него лесную братию. Пусть
Робин Гуд с ним разбирается".
Он чувствовал какое-то беспокойство, словно оставил на неопределенное
будущее очень важный вопрос.
Между тем Гарсеран уже пустился в правдивые рассказы о своей
героической борьбе с лесными разбойниками. Гури, развалившись в кресле с
кубком в руках, слушал, склонив голову набок и опустив глаза.
- Вообразите себе, сэр, - вкусно звучал в полупустом зале низкий,
хорошо поставленный голос красавца Гарсерана, - и тут я выхватываю свой
двуручный меч и поражаю сразу семерых бандитов! За шесть минут с плеч
слетело шесть голов! Оставшиеся корчатся на земле и умоляют о пощаде...
Трудно было усомниться в правдивости этого рассказа, глядя в
мужественное лицо красавца Гарсерана. Однако Гури Длинноволосый внезапно
поднял на него глаза, и Гарсеран смутился и начал врать, вдаваясь в
совершенно излишние подробности. А валлиец все молчал и не опускал глаз, п
это принуждало наваррского героя изобретать все новые и новые подробности
своей истории. Наконец, к великому облегчению вконец запутавшегося
Гарсерана, Гури отвел глаза в сторону.
К Греттиру была обращена та сторона лица валлийца, которую не
пересекал уродливый рубец, и неожиданно что-то в этом лице показалось
Греттиру странным. Но он не успел понять, что именно, потому что
Длинноволосый разразился хриплым хохотом, оборвал его, чтобы поковырять в
зубах пальцем, а потом с громким чавканьем допил свое вино.
- Жуткая история, в натуре, - заявил он и хватил кубком по столу,
оставив вмятину на гладкой крышке стола. - А не пойти ли нам повеселиться,
господа? Я жажду новых ощущений!
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Дианора ставила на стол глиняные плошки, когда в окно скромного
отшельничьего дома постучали. Девушка вздрогнула и бросила на отца
Сульпиция умоляющий взгляд.
- Это не Гай, - сказал отшельник. - Не бойся, Дианора.
- А я не боюсь, - храбро ответила она и направилась к двери, чтобы
открыть ее. На крыльце маячила чья-то длинная тощая фигура. Сперва Дианоре
показалось, что это кто-то из лесных стрелков явился за помощью - люди
Локсли часто обращались к святому с просьбой залечить рану или исповедать
умирающего, если тот не вполне полагался на святость отца Тука. Но через
мгновение она поняла, что ошиблась, и, отступив на шаг, тихо вскрикнула:
- Морган Мэган!
- Ты меня знаешь, девушка? - Пришелец казался удивленным. - У меня
нет друзей в этом мире, как нет и врагов.
- Я Дианора, - сказала она. - Что тебе нужно в святом месте, колдун?
- Впусти меня, - попросил Морган Мэган. - Я не знаю, что значит
"святое место" и почему мне нельзя войти на порог, если я замерз и голоден
и готов хорошо заплатить за ночлег и ужин.
Дианора посторонилась.
- Входи, - сказала она. - Место это свято, ибо здесь обитает
отшельник, человек, посвятивший себя Богу, размышлениям и добрым делам.
Денег за ночлег и ужин он не возьмет, ибо Божья милость сама по себе
великая награда. Что же касается того, что ты, колдун, можешь
осквернить...
- Стоп, - оборвал ее Морган Мэган. - Я буду вести себя паинькой,
Дианора, обещаю тебе.
- Ты нечист сам по себе, - возразила она. - Что бы ты ни сделал, как
бы себя ни вел, во всяком твоем деянии будет скверна.
- Ты узколобая фанатичка, - сказал Морган Мэган.
Кряхтя, святой Сульпиций поднялся со своего места и направился к
выходу.
- Проходи в дом, добрый человек, если ты замерз и голоден, -
приветливо сказал отшельник. - Если девица сия показалась тебе излишне
суровой, то прости ее: она добродетельна и не прощает другим, если те, по
ее мнению, недостаточно добрые христиане. Это от молодости и невинности.
Дианора вспыхнула.
- Отец Сульпиций, вы не знаете, кто он, - сказала она.
Морган Мэган вошел в дом и поежился.
- А вечера у вас здесь довольно свежие, - заметил он и с любопытством
огляделся по сторонам. Простой, чистый дом, видимо, понравился ему, а
отшельник, разглядывавший пришельца с веселым любопытством, был удостоен
почтительного поклона. Морган Мэган кланяться не умел, но проделал это
чрезвычайно старательно и едва не своротил с поставца горшок с рассадой.
Подхватив горшок, отшельник проворчал:
- Пожалуйте в трапезнуто.
Дианора поставила на стол третью плошку. Морган Мэган повертел ее в
руках, понюхал тушеную фасоль, потыкал в нее пальцем, после чего принялся
есть, хватая еду зубами из миски, как животное. Дианора, красная от
возмущения, отвернулась. Отшельник долго сдерживал смех и наконец
расхохотался так, что слезы потекли по его щекам. Морган Мэган поднял лицо
и, встретив взгляд святого, застенчиво улыбнулся.
- Простите, - сказал колдун. - Я не знаю ваших обычаев, о чем уже
сообщал суровой и добродетельной девице по имени Дианора, которая так
негодует на меня. Я голоден. Не знаю, как у вас принято вкушать подобную
пищу...
- Ничего страшного, - Отшельник махнул рукой. - Какие только дикари
тут не обедали и не ужинали... Я же отшельник, служитель Господа. Моя
дверь должна быть открытой для каждого.
- Замечательный обычай, - одобрил Морган Мэган. - А чудеса вы творить
умеете?
Святой Сульпиций пожал плечами:
- Я стараюсь это делать по мере возможности.
- Понимаете... - Морган Мэган обтер лицо и придвинулся поближе к
отшельнику. - У меня на руке гноится язва, не к столу будь сказано. До сих
пор гноится. Я пытался ее вылечить, добрался даже до Урд... Вы знаете, что
такое Урд?
Отшельник покачал головой:
- Мои познания, сын мой, весьма скудны и ограниченны, и чем дольше я
живу, тем больше убеждаюсь в этом.
Морган Мэган пошевелил бровями, а потом пояснил:
- Это источник Судьбы. Там сидят три перезрелые девки-Норны и прядут
нити Судеб. Чаще всего препо-ганейше прядут, между нами говоря, скручивают
нити кое-как, свивают через пень-колоду. Так и тянут - в узлах, в
комках... Все криво, косо, смотреть тошно. Их и замуж-то потому никто из
нормальных богов не берет, а ненормальные боги - кому они нужны? Они даже
Норнам не нужны. Надоест им с такой загубленной нитью возиться - возьмут
да и оборвут. Совершенно не думают о том, что это всякий раз чья-то жизнь
обрывается. Безответственные, ленивые, глупые девки. Ну, я пришел туда со
своей раной. Они, конечно, обрадовались моему появлению. Еще бы, можно
покамест не работать, языки почесать. Думали, наверное, что я свататься
пришел. Морды умильные скроили, неряхи. Я и говорю: так и так, девицы
прекрасные, ранка на руке у меня уже столетий пять как гноится, нельзя ли
залечить. Говорят, если прополоскать в источнике Судьбы, то само
затянется. Они сразу взъелись: и работать-то я им помешал, и источник Урд
не для того, чтобы его всякий беглый каторжник грязнил своими ранами...
Словом, выгнали меня. Так вот и хвораю до сих пор, ищу чудотворца...
Святой Сульпиций почесал подбородок:
- Насчет чуда не могу сказать, а кое-какими травками пользую...
Покажи, дружок, что там у тебя загноилось, а я пока подумаю.
Морган Мэган размотал повязку и продемонстрировал язву. Святой
Сульпиций осмотрел ее, осторожно коснулся пальцем покрасневшей кожи,
окружавшей нагноение, поскреб лысинку.
- Погоди заматывать, я схожу погляжу, чем тут можно помочь.
И ушел в погреб, где хранил свои мази и настойки. Морган Мэган сел,
откинувшись к стене, и прикрыл глаза. Дианора заметила вдруг, что бродячий
колдун выглядит очень уставшим. Интересно, сколько ему все-таки лет? Ему
можно было дать от тридцати до сорока. Вздохнув, девушка поднялась и стала
собирать со стола. Морган Мэган даже не пошевелился.
Отшельник вернулся с двумя коробками в руках.
- Сейчас посмотрим, - пробормотал он. - Положи-ка локоть на стол, я
тебе смажу одним составом, сам разработал...
Он аккуратно наложил мазь ровным слоем. Морган Мэган взвыл от боли и
широко раскрыл глаза.
- Ты что, чудотворец, с ума сошел? - закричал он, дергая рукой, в
попытке вырвать ее из цепкой хватки святого. - Что я тебе сделал плохого?
Я ничего здесь не осквернил, как опасалась благородная девица! Я был учтив
и благонравен! Да если бы меня сейчас видели мои сограждане, не говоря уж
о моем начальстве с рудника, они бы умылись светлыми слезами, такой я
хороший! Ай, как больно...
Он хлюпнул носом и замолчал. Отец Сульпиций стянул повязку на ране и
усмехнулся.
- Я давно уже заметил, что хуже всех переносят боль такие лихие
парни, как ты, Морган Мэган, - сказал он. - А вот всякие хворые да сирые -
у тех терпения на двоих, если не на троих.
- Я не хворый, - сквозь зубы проворчал Морган Мэган. - Я Морган
Мэган, сын богини. Она родила меня и бросила на берегу реки, а колдунья
Фад воспитала и дала образование. Ох, как жжет...
- Терпи, - сказал святой Сульпиций. - Рассказывай дальше. Где ты
вырос?
- Ай... я вырос в городе и жил там, покуда не нашалил больше, чем
следует, и не попал на каторгу. Оттуда я бежал... Нельзя ли сделать так,
чтобы не жгло? Ты меня как будто в очаг рукой сунул, святой Сульпиций.
- Нельзя, - твердо сказал отшельник. - Терпи.
- Клянусь моей матерью, богиней Боанн... Я бежал с каторги и открыл
Путь. Я открыл Путь между мирами. Ты понимаешь меня, отшельник? Я Морган
Мэган, Открыватель Пути. А ты меня пытаешь...
- Ты трусишка и хлюпик, - сказал отшельник. - Другие и не такую боль
выдерживали. Говори, говори, не думай о своей руке. Скоро боль уляжется.
- Скорей бы уж. Твоя благонравная девица Дианора повстречала меня на
болоте, но чего-то испугалась и убежала. Славная девица. Я не знаю
обычаев, святой Сульпиций. Ты поправляй меня, если я невежлив. Это не по
грубости, клянусь.
- Расскажи о Пути, - попросил отшельник. - В одной еретической книге
я читал о множественности миров, но никогда не думал, что можно попасть из
одного мира в другой.
- Я рад, что тебе известно хотя бы малое, - сказал Морган Мэган,
криво улыбаясь. - Другие не понимают вообще ничего и просто пугаются. Да,
миров множество, и это становится понятно, хоть и не сразу, особенно когда
сталкиваешься с богами. Впрочем, я уже слышал, что здесь лишь один Бог и с
ним очень сложно встретиться.
- Да, похоже на истину, - согласился отшельник. - Я нашел множество
способов открывать врата между мирами, - сказал колдун, - а главное,
усвоил одну истину. Есть множество ключей для каждых ворот, но существует
Ключ Ключей. Назовем его отмычкой.
- Говори, говори.
- Так вот, чтобы завладеть им, нужно научиться отказывать себе в
самом желанном. Предположим, у тебя есть заветная цель. Так?
- Так, - подтвердил отшельник.
- Хорошо. Ты стремишься к ней, идешь сквозь все преграды, ломаешь
любое сопротивление, в том числе и себя самого. И когда ты достигнешь ее,
когда останется лишь протянуть руку и взять... Откажись. Не воспользуйся.
И тогда тебе откроются врата. Есть и другие пути, но этот - главный.
Нельзя зачерпнуть воду сжатыми руками. Раскрой ладони, и тогда в них
войдет вода... вода великой реки Адунн. Он устало прикрыл глаза.
- Я хочу спать, - пробормотал он. - Позволь мне переночевать в твоем
доме, святой Сульпиций. Я могу спать на полу, на пороге - где у вас
принято? После свинцового рудника любой камень покажется мне мягким.
- Идем. - Отшельник помог ему подняться и проводил в комнату, где
обычно останавливались на ночлег знатные рыцари и лесные разбойники - все
те, кого выхаживал по доброте своей маленький святой с болота Дальшинская
Чисть.
- ...Адунн - так я назвал поток, на берегу которого очнулся после
того, как десятый меч вошел в тело жертвы. Кровь поврежденного умом
каторжника с выжженным глазом и язвами, разъевшимн руки до костей, текла и
текла и светлела с каждым мгновением, и вскоре не стало уже ни трупа, ни
мечей - один лишь бесконечный равнинный поток под новыми звездами в новом
мире, - рассказывал Морган Мэган, сидя на крыльце возле святого Сульпиция.
Отшельник слушал не перебивая, ибо это была не первая в его жизни
странная исповедь, полная жутких, подчас чудовищных признаний.
Белые облака собирались над лесом, болото парило. Отшельник
поглядывал на зеленые кочки и думал о том, что нынче осенью уродится много
клюквы, а если Бог даст, то и брусники.
- И я пошел по берегу великой реки, - продолжал Морган Мэган. - И мне
понадобилось много лет и много скитаний, чтобы понять: Адунн - это всякая
река, и если идти по берегу - с умом, конечно, идти, а не шляться нога за
ногу, - то в один прекрасный миг озарения перед тобой откроются врата, и
ты окажешься в новом мире... Потому я и говорю, что моя Адунн - великая
река. Она во всех водах, и все воды - в ней".
А отшельник все думал и думал о своем. Гай Гисборн сейчас слишком
занят: народные волнения, турниры, женитьба сэра Гарсерана на леди Джен,
которая неожиданно получила большое наследство. Вряд ли брат Дианоры
появится на болоте в ближайшее время. Но рано или поздно он придет. О том,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг