с борта пирата на купол централи; луч, парализовавший все электрические
связи...
Он еще успел ощутить прилив гордости. Стало легко. Светильники
расплылись, растянулись золотыми крыльями...
Рашид не увидел лица Марины Стрижовой, склонившейся над ним; не
почувствовал рук, поднявших его с пола...
Глава V
________________________________________________________________
КОМАНДИР ЛИСТАЕТ АЛЬБОМ
...И снова перед ним альбом - плотный, в чуть потертом голубом
бархате с солидными серебряными уголками. На Земле он весил бы изрядно.
Вон как разбух от новых фотографий. Предпоследнее фото, наклеенное
Виктором Сергеевичем, изображает "нашего министра", перерезающего ленточку
перед воротами собственного астероидного металлургического комбината. Это
сооружение, подножие которого хорошо видно в иллюминатор, меньше всего
напоминает земные предприятия с их аккуратно расставленными по равнине
пеналами цехов. Негде здесь размахиваться вширь. Комбинат представляет
собой сложной конструкции башню, уходящую далеко от станции, дальше, чем
уходят от Земли вершины самых высоких небоскребов и телевышек.
Технологические линии вытянуты по вертикали: у массивного астероида словно
появился стройный, длинный серебристый побег. Ничего, тяготение
позволяет...
Последняя фотография - открытие памятника Героям астероида. Толпа в
скафандрах вокруг странного на первый взгляд, двойного обелиска,
напоминающего белую двузубую вилку. Оранжерейные розы в прозрачной
капсуле, и над ними - два имени, высеченных крупным шрифтом. Рам Ананд и
Рашид Гаджиев.
Да-с, следующий снимок наклеит кто-нибудь другой. Нет, не кто-нибудь,
а конкретный человек, начальник орбитальной станции с завтрашнего дня,
Георгий Калантаров, старый боевой товарищ, штурман "Вихря-1"...
Скоро, очень скоро руки Виктора Сергеевича ощутят вес земных
предметов. Будет долгий, долгий отпуск - ласковое море, ненавязчивый
надзор медиков. Потом, через полгода или год, эти самые медики весьма
жестко определят: летать ли еще Панину, выходить ли в скафандре под
черный, усыпанный огнями купол или до конца дней почивать на лаврах,
сокрушаясь, отчего в самую ясную южную ночь звезды все-таки мельче и
тусклее, чем в пустоте...
Командир еще раз бережно провел пальцем по глянцевой поверхности
последнего снимка.
Двойной обелиск...
Конструкция придумана не случайно. Никогда уже, - если, конечно, не
грянет беда совершенно непредвиденная, - никогда не будет нужды ставить на
астероиде еще одно надгробие. Но прежде чем командир в последний раз перед
отлетом на Землю открыл альбом, произошли многие события...
Разбойничий налет на атомную электроцентраль вызвал настоящую
всепланетную бурю. Руководители некоторых государств даже заявили во
всеуслышание, что они впервые жалеют, что переплавили свои арсеналы: не
худо бы отыскать гнездо мафии и рассчитаться с ней.
Действительно, картина возникала тревожная. Сначала - история с
"фактором икс", надолго занявшая умы землян. Хотя и состоялся
международный суд, запретивший деятельность "Общества Адама", и были
опубликованы подробные материалы следствия, многие так и не поверили до
конца, что психическая эпидемия на астероиде была хитроумной диверсией.
Мало ли что: космос все-таки среда не слишком знакомая, от него жди каких
угодно подарков. "Может, все это разбирательство - пропагандистская
выдумка русских, а Комитет контроля попался на их удочку... (Такое мнение
поддерживала часть буржуазных газет.)
Когда погиб от разгерметизации шлема Рам Ананд, скандал был такой,
что все попытки "отвести глаза публике" провалились сразу. Диверсант,
пробравшийся на завод скафандров и с помощью микропередатчика заставивший
автоматы сборки приделать к серии 0-16 добавочные отводы антенны, сдался
после многодневного преследования и сделал сенсационные признания по
телевидению. Многих из названных им активных "космоборцев" арестовал
Интерпол, других "взяли" национальные службы безопасности, но крупная
рыба, как всегда, ускользнула. Кто-то просто исчез; инженер, придумавший
трюк с удлинением скафандровой антенны, мигом попал под колеса поезда
парижского метро; один из финансовых вдохновителей мафии предпочел
застрелиться... В общем, к центру паутины не приблизились и на этот раз.
Пара "бесхозных" космолетов, пронесшихся по земному небу и по
страницам газет, возбудила новые надежды у инициаторов расследования.
Намечался более или менее ясный путь. С корабля, приблизившегося к
астероиду, вполне мог быть передан код разгерметизации скафандров 0-16.
Очевидно, "космоборцы" сделали этот отвод в рукаве именно для того, чтобы
антенной стал весь корпус "Вихря-2" и сигнал мог быть принят за тысячи
километров.
Но "близнецы" поначалу не проявляли никакой агрессивности; да и на
ловлю их ушло бы слишком много сил. К тому же американская пресса довольно
убедительно разъяснила насчет стартовых баков "Вашингтона", которым было
придано большое начальное ускорение. В довершение всего экспертам мешала
быть достаточно активными мысль, приходившая в голову и злополучному
Бергсону: сегодня частное лицо не может втайне построить и запустить пару
дальнорейсовых кораблей. Изготовление и доставка деталей, сборка, взлеты
не прошли бы незамеченными.
Когда все заинтересованные лица окончательно успокоились по поводу
"близнецов" и отнесли их к разряду безобидных НЛО, грянула ночная битва
Гаджиева и Дэви с обнаглевшим пиратом.
Удайся экипажу корабля его замысел - стереть орбитальный поселок
взрывом ядерного котла, все было бы шито-крыто: дескать, случилась авария
на атомной электростанции. Может, невесомость выкинула фортель, да и нервы
операторов напряжены.
Однако Рашид спас централь, а вдова Рама Ананда жестоко отомстила за
мужа, расстреляв убийц мирными "почтовыми голубями" и рудовозами. Исчезли
все сомнения в том, что антиастероидная мафия владеет собственным ракетным
флотом.
Неизвестно, долго ли продолжался бы поиск секретного космодрома,
сколько бы еще мыкались с материка на материк, с острова на остров
инспектора Комитета контроля, если б не совершенно внезапное заявление
Рене Теруатеа. Видный полинезийский гидробиолог, капитан
исследовательского судна "Тритон", сообщил представителю Комитета в
Бангкоке, что несколько дней назад при тревожных обстоятельствах погиб
батискаф с "Тритона", погрузившийся в одну из крупнейших океанских впадин.
На крошечной субмарине находились рулевой-механик Ким Дхак и гость
Теруатеа, физик Олаф Бергсон. До последних метров пути батискаф вел себя
вполне нормально, связь с ним прервалась в один момент. То, что аппарат не
просто затонул, а был взорван, установили вертолетчики рыболовецкой
флотилии, нашедшие части непотопляемого оборудования и клочья надувной
обивки.
Стоило доктору упомянуть о том, что его романтический друг поймал в
районе этой впадины скрещение двух каких-то радиолучей из космоса якобы с
внеземных звездолетов, чтобы Комитет развернул целую стратегическую
операцию. Прежде всего изолировали Теруатеа - для его собственной
безопасности. Подобно Панину не доверяя радиоволнам, бангкокский инспектор
послал нарочного с шифрованным письмом в Женеву. Там быстро приняли меры.
Рабочая группа инспекции высадилась на островах, примыкающих к впадине, и
произвела там осторожный опрос населения. Напуганные островитяне выложили
все, что знали про подводный гром и огненные столбы. Три дня спустя
разведочная микротелекамера, сброшенная с туземной пироги, показала
изображение гигантской бронированной крышки, или колпака, прикрывающего
дно впадины. Еще через неделю пять бесшумных субмарин последнего поколения
перед разоружением сошлись с разных сторон над океанской крепостью. В
Комитете опасались не столько поединка - огневая мощь лодок была
достаточной, - сколько самоуничтожения врага. Поэтому, прежде чем начать
"вскрытие консервной банки", субмарины парализовали все механизмы под
колпаком. Можно усмотреть некий символ в том, что хозяева подводного
космодрома подверглись такому же магнитному ливню, как и тот, который они
сами обрушили недавно на централь астероида.
Кому-то из главарей отряда, отсиживавшегося под крышкой, удалось бы
затеять пожар, но огонь потушили свои же. По-видимому, даже фанатичным
мафиози не слишком хотелось жертвовать жизнью, чтобы выгородить
высокопоставленных боссов. Из бокового люка показалась рука с белым
флагом, а затем вылез и парламентер. Взятый на флагманскую субмарину, он
попросил от имени осажденных вернуть электричество, ибо в противном случае
будет невозможно открыть главный люк. Командующий эскадрой согласился, но
предупредил, что при малейшей попытке к сопротивлению сметет крепость.
Лодки приняли прицельное положение, магнитное поле было убрано. Под
крышкой глухо ударило несколько выстрелов - очевидно, еще кто-то
воспротивился мирной сдаче. Затем центральная часть колпака лопнула
посередине и медленно раскрылась...
Пятьдесят два человека, сдавшихся эскадре, были доставлены в Женеву.
Страницы газет и развороты журналов запестрели снимками секретных цехов,
мастерских, пусковых шахт. На заводе под толщей океана уже собирали
следующую пару кораблей-убийц, вооруженных лучше, чем предыдущие...
То, что разразилось в мире после разоблачения главного
антиастероидного заговора, можно было сравнить разве что с кампанией
протеста последних лет перед разоружением. Людям, не так давно вздохнувшим
спокойно - пятидесятилетние еще отлично помнили нервозную атмосферу
"термоядерного противостояния", - вовсе не хотелось опять со страхом
включать телевизоры. Беспощадная организация "космоборцев", собравшая
недобитых реакционеров всех мастей, возбудила против себя многоликий и
многообразный протест. "Первый случай в нашей истории, - чтобы и левые, и
правые, и белые, и цветные, и католики, и протестанты столь активно
помогали полиции!" - признался министр внутренних дел крупной
капиталистической страны.
В нескольких буржуазных государствах Европы пали кабинеты;
обанкротились значительные фирмы, биржевая паника в очередной раз ударила
по самым твердым видам валюты. Волей-неволей, ощутив угрозу еще более
страшных потрясений, финансовые боги были вынуждены пожертвовать даже
самыми близкими помощниками. Международный суд рассматривал одновременно
сотни дел; перед его рабочими группами представали одураченные
интеллигенты и матерые разведчики, психопаты и профессиональные
преступники, запуганные пешки и многоопытные короли терроризма. Частая
сеть розыска набрела и на "экспериментальный центр" мафии, где несколько,
безусловно, талантливых, но, увы, профашистски настроенных ученых работали
над принципами неуловимости космических кораблей. Именно благодаря их
стараниям был надежно замаскирован от следящих устройств взлет
"близнецов"...
Под шум скандального расследования покровители "космоборцев" -
известные всем, но юридически неподсудные миллиардеры, сумели добиться
освобождения верхушки "Общества Адама". Коллинз и его подручные были
признаны лишь косвенными соучастниками преступлений. "Пророк" Иеремия
отделался штрафом (который за него уплатил один из благотворительных
фондов) и даже заявил публично, что считает методы террористов
"нехристианскими и недостойными цивилизованных людей". Кажется, слова его
были искренними. Во всяком случае, с тех пор "честный фермер" не
произносил поджигательских речей и безмятежно учительствовал в каком-то
колледже.
Приговоры суда удовлетворили даже наиболее непримиримых борцов против
мафии. Видимо, времена были уже не те, чтобы покрывать нарушителей
всеобщего мира... Подводную крепость разоружили и передали океанологам.
Орбитальная станция работала нормально; вовсю строилась башня комбината,
снова готовился к запуску "Вихрь-2". Жители внеземного поселка
отпраздновали победу над силами зла и позабыли о ней в будничных заботах.
Кажется, только три человека в мире не почувствовали полного
облегчения. Более чем обычно замкнувшись, ожившей статуей расхаживала по
диспетчерской Дэви; ей предлагали досрочный отпуск, она отказалась.
Неотвязная дума омрачала дни Виктора Сергеевича; чаще обычного впадал он в
раздражение или, наоборот, на целые сутки затворялся в своей квартире под
слоем камня, на нижнем жилом горизонте командного пункта. Переживая за
командира, почти перестала улыбаться Марина.
А если быть совершенно точным, Панину не давали покоя две думы. О
неведомом враге, которого еще предстоит найти с помощью Дэви среди
поселенцев астероида. И о том вполне ясном, но почему-то всеми на радостях
забытом факте, что по Солнечной системе кружит второй, пока безмолвный и
невидимый пиратский космолет.
С некоторых пор Марина стала пропадать в виварии. Все свободное время
проводила возле решеток и витринных стекол, за которыми копошились звери и
птицы, странно преображенные микротяжестью. На недоуменные вопросы коллег,
откуда вдруг такая страсть к животным, Стрижова отвечала, что еще в
детстве заметила успокоительное влияние животных. Может быть, дело тут в
каком-нибудь свойстве биополя, но скорее, в самой скромной, незатейливой,
лишенной всяких тайн жизни пса, кошки или аквариумных рыбок. Рядом с этим
мудро-элементарным бытием собственные заботы подчас кажутся пустой,
надуманной суетой.
Марина подружилась со всей командой вивария, с зоологами,
ветеринарами и техниками. Помогала готовить пищу и чистить клетки,
терпеливо выслушивала длинные рассказы о рационе слоновой черепахи или
обезьяньих заболеваниях. К ней присоединился "Санта-Клаус", седовласый Том
Карр. Том так и остался начальником солнечной ловушки, Сикорского после
психической эпидемии врачи больше не допустили к ответственной работе.
Вместе с Мариной, только более откровенно и бурно, он изумлялся тому, как
осторожно ползет-стелется по нежной траве местный, родившийся в
невесомости кролик. Ему чужды веселые прыжки. Невероятно огромный и
пушистый, ползающий кролик кажется страшноватым неизвестным животным. А
трава, приминаемая его осторожными лапами, несмотря на малое тяготение,
все равно растет вверх. Ей указывает дорогу Солнце...
Рыбки, по-видимому, вообще не чувствовали, насколько ничтожна
гравитация. И привезенные с Земли, и родившиеся здесь гуппи с радужными
хвостами, алые меченосцы, бархатные моллинезии водили все те же привычные
хороводы вокруг кормушек, бросались по прямой из угла в угол. В жилищах
птиц были подвешены у потолков эластичные сетки, иначе пернатые разбились
бы вдребезги. Как ни странно, к диковинным условиям первыми привыкли
российские лесные пичуги, зарянки, пеночки, корольки и прочая шумная,
деловитая мелочь; чуть трепеща самыми кончиками крыльев, они висели
посреди остекленного пространства или неторопливо планировали, обходя
ветви буйно разросшихся кустов. Царственные же орлы и раззолоченные
павлины то и дело забывали, где они находятся, и с дикими воплями с
размаху втыкались в сетку...
Птенцы всех птичьих пород, уроженцы астероида, вели себя одинаково
осмотрительно и даже, пожалуй, горделиво. Вероятно, их врожденное
самолюбие было удовлетворено тем, что даже голые крючки - зачатки крыльев
- позволяли отлично летать. За нелепыми бесперыми летунами гонялись
крошечные макаки и пушистые сосунки-капуцины, наловчившиеся загребать
воздух ладошками. У обезьянок наблюдалось резкое удлинение лап, они
напоминали пауков...
Стрижова и Карр возились со всей этой живностью, забывая о режиме
дня; приходилось вмешиваться командиру. Иногда в виварий являлась
"хозяйка" смежного блока - оранжерей - Марта Энгстрем, и при ней
новоиспеченный оператор оранжерейной гидросети сильно похудевший
Сикорский. Эти визиты также происходили не без ведома Панина. Неразлучная
парочка рьяно бралась помогать зоологам, и Марине приходилось
ретироваться.
Оказавшись на рабочем месте, она старалась полностью отдаться труду,
чтобы не оставалось места ни лишним мыслям, ни проклятому постоянному
предчувствию новых бед. Впрочем, не надо было особых стараний, чтобы с
головой уйти в должностные обязанности. Чего стоила одна гипнотека! Это
начинание казалось прямым волшебством новым жителям поселка. Марина
собирала в машинной памяти магнитные записи словесных внушений, формулы
определенных видов отдыха. "Вы входите в зал... гаснет свет, раздвигается
занавес...", "Перед вами распахивается пространство, замкнутое синеватыми
туманными горами; по каменистой жаркой дороге приближается путник. Это -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг