побудивший меня вспомнить об этом знании. Я посмотрел в холодные светлые глаза
Джуффина и произнес вслух то, что прочитал на их дне:
- С какого-то момента история Мира развивалась в двух направлениях
одновременно. Одна последовательность событий привела Мир к гибели, другая - к
тому положению дел, с которым я знаком по опыту жизни в Ехо. И теперь обе
реальности снова сходятся в одной точке. Возможно, эта точка - наш с вами
разговор на границе Миров? Впрочем, не важно. Совсем не важно, правда? Важно
только одно: какая из двух историй поглотит другую. Я правильно вас понял?
- На удивление правильно. - Теперь он смотрел на меня с нескрываемым
любопытством. - Вот уж не думал, что каким-то образом передал тебе и это
знание. Ты - странный мальчик, сэр Макс. Порой я не могу поверить, что...
Впрочем, нет, об этом мы поговорим позже. Сначала я должен рассказать тебе о
заговоре - самом невероятном заговоре за всю историю Мира. Заговор магов
древности, давно покинувших Мир, и талантливых, но невежественных выскочек
вроде меня: надо же им было на кого-то опереться...
Я вопросительно приподнял бровь: дескать, давайте уж подробности. Джуффин
понимающе кивнул:
- Начать, наверное, следует с того, что Великие Магистры наших древних
Орденов, помимо всего прочего, были способны провидеть будущее. Впрочем, это
плохая формулировка: они просто знали будущее, как мы знаем о событиях,
случившихся несколько дней назад. Думаю, дело в том, что они совершенно иначе
воспринимали время - боюсь, у нас с тобой просто не хватит воображения, чтобы
представить себе, как именно. Факт, что эти люди умели "вспоминать" будущее и
своими поступками изменять события прошлого; мы же поступаем в точности
наоборот... Одним словом, они знали, что Мир относительно скоро рухнет;
называли даже точную дату. Забавно, но эта роковая дата есть во всех учебниках
истории: именно в этот день был принят Кодекс Хрембера.
- Понятно, - сдержанно кивнул я. - Война за Кодекс - дело рук этих древних
мудрецов?
- Не совсем так. Война за Кодекс имела место в обоих вариантах развития
событий. Просто в том будущем, которое открылось древним магам, эта война лишь
ускорила трагическую развязку. Неудивительно: никогда прежде в Сердце Мира не
произносилось столько могущественных заклинаний, как в Смутные времена; обе
стороны внесли свой вклад в приближение конца, хотя формально считалось, что
Король и Орден Семилистника пытаются предотвратить катастрофу. Но ведь они тоже
колдовали - и еще как! С другой стороны, а что еще оставалось?
- Да, я сам не раз думал, что Война за Кодекс вполне могла лишь приблизить
конец Мира, - кивнул я. - И именно поэтому постепенно перестал верить, будто
этот самый конец действительно был так уж вероятен... Но в чем состояло
вмешательство древних? И, если уж на то пошло, какое им было дело до событий,
которые должны случиться не на их веку?
- Тут все очень непросто. Во-первых, что значит - "не на их веку"? Неужели
ты думаешь, что древние маги умерли в свой срок, как обычные люди? У них были
свои, неведомые нам отношения с временем... да и с вечностью, если уж на то
пошло. Умирать никто из них не собирался. Покидать Мир каким-то иным способом -
да, пожалуй. Во всяком случае, так поступили многие из них. Некоторые, впрочем,
остались. С двоими ты знаком лично.
- Маба и Махи? - ахнул я.
- Незачем переспрашивать, ты и сам это всегда знал. А если не знал, то
нюхом чуял, что они - существа совсем иной породы... В общем, древним было не
совсем безразлично, что случится с Миром. Даже тем, кто твердо решил не
связывать с Миром свою судьбу. Видишь ли, когда человек взрослеет и покидает
родительский дом, он, как правило, не перестает желать добра своим домашним,
даже если не собирается поддерживать с ними тесную дружбу. И если уже после его
ухода случится пожар и родительский дом сгорит, это его скорее всего опечалит,
правда?
- Наверное, - неохотно буркнул я. - Меня бы это вряд ли опечалило, но...
Конечно, по большому счету, вы правы.
- Ну вот. Мое сравнение, конечно, примитивно, но оно дает тебе возможность
понять, что в беспокойстве древних Магистров о будущем конце Мира не было
ничего странного. Возможно, это вообще единственный их поступок, который легко
объяснить... Поскольку древние были людьми действия, а не мечтателями, они тут
же взялись за дело. Знаешь, с чего они начали? Со строительства моста, который
соединил их с далеким будущим. У них тогда была теория: дескать, спасти Мир
можно только руками тех, кому предстоит жить незадолго до конца. Они сделали
немало: в частности, вернули нам забытые к тому времени традиции Истинной
магии, которая не разрушает Мир, а, напротив, исцеляет его. Мне выпала редкая
удача стать учеником одного из древних Магистров; замечу, что счастливчиков,
подобных мне, было не слишком мало - возможно, именно поэтому наш Мир так тебе
полюбился. Лет двести назад он вряд ли привел бы тебя в восторг... Впрочем, я
могу и ошибаться: у тебя странный вкус.
- Не важно, - нетерпеливо перебил я. - Рассказывайте дальше. Вы говорили о
"заговоре", так?
- Разумеется. Участниками этого заговора стали мы, ученики древних
Магистров, наши учителя и, как ни дико это звучит, люди, чьи следы исчезли во
тьме тысячелетия назад. "Мост между Мирами", о котором я тебе говорил - не
метафора. Он действительно существовал, этот мост. Я однажды видел, как старый
Махи уходил по этому мосту туда... нет - в "тогда", когда он был молод и
неопытен: советоваться со старшими, по его собственным словам. Я видел, как он
вернулся... прости, Макс, но я не возьмусь описать это зрелище! Я и сам хотел
последовать за ним по этому мосту, но, веришь ли, мне тогда не хватило
мужества. Это был не единственный, но последний трусливый поступок в моей
жизни... и мне даже не стыдно в нем сознаваться: там было чему ужаснуться,
поверь мне на слово!
Мы немного помолчали: Джуффин, судя по всему, старался прогнать видение,
которое услужливо подсунула ему цепкая память, я вежливо выжидал. Признаться, в
тот момент я напрочь забыл печальные обстоятельства нашей беседы - даже тот
факт, что мне скорее всего не удастся вернуться домой, в Ехо. Слишком уж
невероятные вещи рассказывал мой шеф, и слишком странно было признаваться себе,
что я уже знал все это когда-то. Знал и забыл... Вернее, слишком долго не хотел
вспоминать.
- Ваша работа в качестве наемного убийцы тоже была частью этого заговора?
- наконец спросил я.
- Разумеется. Все было неплохо задумано: существовал список колдунов,
наиболее опасных для равновесия Мира. Никто из них не использовал Истинную
магию и не имел к ней решительно никаких способностей. Зато в Очевидной магии,
разрушительной для Мира, им не было равных. Мои учителя считали, что, если
вовремя вывести этих Магистров из игры, у Мира появятся шансы уцелеть. Но в
расчеты закралась досадная ошибка: никто почему-то не учел, что, защищая свою
жизнь, наши жертвы превзойдут себя. Почти каждый из них перед смертью успел
внести свою лепту в разрушение Мира - откровенно говоря, сражаясь со мной, они
умудрялись натворить куда больше бед, чем за те несколько лет, на которые я
укорачивал их жизнь. Арифметика понятна?
- Понятнее не бывает, - вздохнул я. - Странно, что очень мудрых и
могущественных людей подвел такой пустяк, как арифметика, правда?
- Любой пустяк может быть орудием судьбы, - пожал плечами Джуффин. - А
против судьбы, по большому счету, не может играть никто. Кроме Вершителей,
конечно.
Я насторожился.
- Когда мой старинный друг Гленке Тавал впервые рассказал тебе, кем ты
являешься на самом деле, он ведь объяснил тебе, что желания Вершителя
непременно сбываются, верно?
- Рано или поздно, так или иначе, - печально улыбнулся я. Эту фразу я
слышал неоднократно: и от Гленке Тавала, и от Махи Аинти, и от Лойсо. Да и от
самого Джуффина.
- Вот именно. Желание Вершителя сбывается даже в том случае, если оно
противоречит самой судьбе, - строго сказал шеф. - И когда нам стало ясно, что
план древних Магистров безнадежно провалился, наш с тобой общий приятель Махи
вспомнил, что в Мире кроме людей и магов есть еще и Вершители. Не так уж много,
но есть. Откровенно говоря, "не так уж много" в нашем случае означало "всего
один".
- Мёнин?
- Он самый. Вершители в нашем Мире вообще рождаются редко; к тому же
природа Вершителя такова, что собственное могущество губит его прежде, чем он
начинает его осознавать. Простейший пример: юный Вершитель получает скверную
отметку на экзамене, ссорится с родителями, его не любит соседская девушка (она
бы, конечно, его полюбила, поскольку он так хочет, но на исполнение любого
желания требуется некоторое время). В голову паренька лезут печальные мысли; он
решает, что лучше бы ему умереть. Поскольку других, более мощных, желаний у
него в этот момент нет, приговор, можно сказать, подписан: парень умрет
молодым, и никто ему не поможет.
- Ужас! - поежился я. - Странно, кстати, что со мной ничего подобного не
случилось: в юности меня не раз посещали подобные скверные мысли.
- О тебе разговор особый. К нему мы еще вернемся. Но я бы предпочел
рассказывать все по порядку, если не возражаешь.
- Как скажете. Хозяин - барин, - согласился я. - Тогда объясните: почему
именно Мёнин? Потому что он был королем?
- Скорее потому, что в свое время он был наследным принцем, - невозмутимо
пояснил Джуффин. - Видишь ли, наследники престола Соединенного Королевства, в
какую бы эпоху они ни жили, всегда получали отличное воспитание. Можешь себе
представить, что это значит: управлять государством, власть в котором то и дело
пытаются захватить могущественные магические Ордена? Король должен был стать не
просто магом, но лучшим из лучших. В отличие от орденских послушников, принцам
приходилось изучать не одну, а множество магических традиций, поскольку каждая
из них имела свои сильные и слабые стороны. Однако быть сильнее всех в
чародействе - это еще полдела. Будущего Короля следовало воспитывать так, чтобы
он оказался умнее, мужественнее и терпеливее, чем его могущественные подданные.
Король в те времена не мог позволить себе практически ни одной человеческой
слабости - в противном случае власть немедленно перешла бы в другие руки. Со
слабыми монархами нигде особо не церемонятся, но у нас - это вообще было нечто
невообразимое! С учетом всего вышесказанного и воспитывали наследных принцев.
Нет ничего удивительного в том, что король Мёнин оказался единственным
Вершителем, способным держать в узде свой нрав, капризы и желания. К тому
времени, когда он осознал свой странный дар - кстати, в отличие от тебя, Мёнину
пришлось делать это открытие самостоятельно, - он был, можно сказать,
совершенством. Не без причуд, конечно, но Мёнин позволял себе лишь те причуды,
которые шли на пользу делу.
- Ясно, - кивнул я. - Знал бы раньше, непременно взял бы у него при
встрече пару-тройку консультаций... Но чем именно помог вам Мёнин?
- Неужели не догадываешься? - лукаво прищурился Джуффин. - Сам подумай:
чем может помочь Вершитель? Одним своим желанием.
- Все так просто? - недоверчиво протянул я.
- Просто, но не настолько, как тебе кажется. Для того чтобы обреченный Мир
выжил, необходимо, чтобы все помыслы Вершителя были сосредоточены на этом
желании. Вершитель должен просыпаться с одной-единственной мыслью: "Я хочу,
чтобы Мир существовал" - и засыпать с нею же, не пренебрегая, впрочем,
обязанностью желать этого и во сне. Можно усилием воли заставить себя постоянно
думать об одном и том же - не так уж это сложно. Но вот для того, чтобы сделать
желание страстным, превратить его в манию одержимого... Для этого усилия воли
недостаточно, тут требуется искренность. Но мы нашли выход. Нет более
страстного желания, чем желание узника вырваться на свободу. Странник,
заброшенный в чужие края, очень искренне хочет вернуться домой. Приговоренный к
смерти одержим мыслью о спасении. Король Мёнин выслушал наши резоны и
согласился. Он добровольно удалился в изгнание. Это был очень мужественный
поступок: с Мёнином велась честная игра, он с самого начала знал, что его ждет,
и не питал никаких иллюзий касательно своей судьбы. Он стал заложником и в то
же время чем-то вроде великана, поддерживающего Мир, - у тебя на родине
рассказывают легенды о таких великанах, я ничего не перепутал?
- Не о множестве великанов, а об одном титане по имени Атлант, -
машинально поправил я.
- Да, верно. Он и должен быть один, потому что Мир, как ни странно, можно
удержать только в одиночку, - согласился Джуффин. - Как ты, наверное, и сам
догадываешься, Тихий Город, о существовании которого древние Магистры знали
всегда, оказался идеальным местом для добровольной ссылки Вершителя. Отсюда
невозможно уйти по собственному желанию. Время здесь не имеет власти над
человеком: обитатели Тихого Города не стареют, а их воспоминания о прошлом не
тускнеют с годами. И последнее, возможно самое главное. Пленник Тихого Города
жив только до тех пор, пока о нем хоть кто-нибудь помнит. Когда умирает
последний из тех, кто знал его имя, узник Тихого Города исчезает, словно и не
было его никогда... С Мёнином был заключен договор: мы позаботимся о том, чтобы
его имя стало легендой; следовательно, он мог не сомневаться, что будет жив,
пока не рухнет Мир, где его помнят. Мы рассчитали верно: даже если бы Мёнин
привязался к Тихому Городу и раздумал возвращаться обратно - что маловероятно,
но теоретически вполне возможно, - инстинкт самосохранения все равно побуждал
бы его страстно желать, чтобы Мир уцелел. К бессмертию, знаешь ли, легко
привыкнуть...
- Не сомневаюсь, - сухо кивнул я. Голова шла кругом: я уже понял, к чему
было все это длинное лирическое вступление. - Сейчас вы скажете, что в договоре
с Мёнином был еще один немаловажный пункт: вы обязались прислать ему
заместителя, правильно? И для этой роли выбрали меня. Подобрали практически на
помойке, в каком-то завалящем мирке, совершенно непригодном для комфортного
существования. Обучили разным полезным вещам, заодно и воспитали - не так
блестяще, как воспитывают наследных принцев, но тоже, смею надеяться, неплохо.
Проверили в деле, заодно познакомили с экспертами из числа древних Магистров,
эксперты мою кандидатуру одобрили, верно? Я провел в Ехо вполне достаточно
времени, чтобы полюбить этот город и весь Мир заодно... Я даже успел стать
вполне легендарной личностью: Мантия Смерти, несколько громких дел и бойкие
перья газетчиков немало этому способствовали... Что ж, все очень точно
рассчитано: теперь я могу сидеть в Тихом Городе и выть от тоски, а Мир будет
держаться на моем протяжном вое, как на плечах Атланта. Самое смешное, что я
даже возмущаться не стану: вы кругом правы, Джуффин. Ваш Мир великолепен, его
непременно следует сохранить любой ценой, а моя жизнь - не такая уж высокая
цена. Откровенно говоря, если бы не знакомство с вами, она бы вообще ничего не
стоила, поэтому все справедливо. Остается задать только один вопрос: а мне
пришлют сменщика? И если да, то когда? Через сколько тысяч лет? Или мне даже
это не светит?
- Все не так просто, Макс, - неохотно сказал Джуффин. - Я не "подобрал"
тебя, я тебя выдумал.
- Как это может быть? - растерянно спросил я. - Как можно выдумать живого
человека? Я ведь живой... или нет?
- Куда более живой, чем большинство людей, появившихся на свет
традиционным способом, можешь не сомневаться, - усмехнулся Джуффин. - Это я
тебе говорю на правах создателя. Честно говоря, до сих пор не понимаю, как мне
это удалось. Порой я думаю, что активной стороной был ты, а не я: ты так хотел
существовать, что заставил меня придумать юного Вершителя по имени Макс,
который однажды должен прийти на смену усталому Вершителю по имени Мёнин...
Хочешь знать подробности?
- Да, если возможно, - криво улыбнулся я. - В конце концов, любой ребенок
рано или поздно приходит к родителям с вопросом: "Откуда берутся дети?" Кстати,
я всегда был убежден, что на такой вопрос лучше отвечать правдиво...
- Я тоже, - кивнул Джуффин. - Впрочем, мой опыт куда хуже поддается
формулировке, чем нехитрые постельные радости, о которых так не любят сообщать
своим чадам обыватели. Начать, наверное, следует с того, что на меня возложили
обязанность найти замену Мёнину. Было решено, что если мне не удастся в нужный
срок подобрать нужную кандидатуру, я буду обязан заменить Мёнина сам. Я не
Вершитель, конечно, но Махи заблаговременно обучил меня некоторым ритуалам,
которые делают желания обычного человека почти столь же могущественными, как
желания Вершителей. Это очень трудно, но возможно: я оказался способным
учеником.
- Но как вы-то влипли в это дело? В конце концов, почему бы кому-нибудь из
Древних не потратить часть вечности на сохранение Мира? В конце концов, они
сами это затеяли, сами же наваляли ошибок, когда стали вашими руками убивать
участников войны за Кодекс... Почему вам пришлось за всех отдуваться? Как
самому молодому?
- Ну что ты. Все было вполне справедливо. Именно я в свое время настоял на
том, что мы обязаны прислать Мёнину сменщика: благородный поступок Короля
потряс меня до глубины души, и я не мог смириться с мыслью, что он обречен на
вечное заточение - пусть даже в столь уютном местечке, каким является Тихий
Город... Это ведь действительно очень уютное место, Макс. Тебе еще предстоит
убедиться в справедливости моих слов.
- Охотно верю, - равнодушно кивнул я. - Но здесь нет Меламори. В ее
обществе я бы, пожалуй, и в болоте вечность провел с удовольствием. Но если она
будет рядом, я стану слишком счастливым и не смогу удерживать Мир, я правильно
понимаю?
- Ты правильно понимаешь, - сдержанно согласился Джуффин. - Я сожалею,
Макс, но так оно и есть.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг