находится, чем искать его наугад, блуждая по незнакомому городу. Однако у меня
ничего не получилось. Проблема не в том, что Джуффин не откликнулся, как не
откликаются на зов мертвецы и обитатели иных Миров, дело обстояло еще хуже: я
больше не мог воспользоваться Безмолвной речью, словно меня никогда этому не
учили, словно я не применял сей полезный навык на практике не далее как полчаса
назад, чтобы поболтать с сэром Кофой. Даже не так - словно возможности
воспользоваться Безмолвной речью вообще не существовало в природе...
Вообще-то я склонен поддаваться панике; слонов, собственноручно
изготовленных мною из мух, хватило бы на заселение зоопарков всех обитаемых
Миров. Но тогда ничего похожего на панику я не ощутил, только тоненькая струйка
ледяного пота поползла по спине. Настоящий ужас пренебрегает внешними
эффектами: я не побледнел, не зашатался, не схватился за грудь, не принялся
изрыгать ругательства, мои глаза не наполнились слезами отчаяния. Я лишь на
мгновение остановился и тихо сказал себе: "Ну вот, допрыгался". Потом я пошел
дальше. Голова была совершенно пуста, никаких эмоций я не испытывал, и это было
благо, причитающееся мне по праву, как наркоз любому пациенту перед операцией.
Я понятия не имел, каким образом теперь можно найти Джуффина. Никаких идей
на сей счет у меня не было; впрочем, я и не обдумывал эту проблему. Все должно
было случиться как-нибудь само собой, в противном случае нечего было и затевать
эту сомнительную канитель с Йонохской печатью. Полагаю, я мог не бродить по
незнакомому городу, а оставаться на месте и ждать, пока Джуффин сам ко мне
придет, но бездействие свело бы меня с ума. Неудивительно, что я предпочел
задать работу своим ногам.
Город, по которому я ходил, мне скорее понравился, чем нет, - тихий,
безлюдный, очень зеленый городок с невысокими домами, редкими, но яркими
разноцветными фонариками, теплым светом в окнах маленьких кафе. Пахло хвоей,
жасмином и свежей выпечкой; лиловые сумерки никак не могли сгуститься до
состояния настоящей ночи, но и не рассеивались, - позже я узнал, что город
застыл в сумерках, как мошка в янтарной капле. Откуда-то издалека доносилась
танцевальная музыка, но я так и не набрел на ее источник: в каком бы
направлении я ни сворачивал, музыка не становилась ни громче, ни тише - словно
звучала у меня в ушах, а не где-то на соседней улице.
В конце концов я немного устал бродить, к тому же меня раздражало смутное
подозрение, что я хожу по кругу, как заплутавший в лесу грибник. Стеклянная
дверь одного из кафе, украшенная вывеской "Салон", показалась мне достаточно
привлекательной; мягкий желтый свет и сладкий ванильный запах, льющиеся из
открытого окна, окончательно решили дело. Я снял полумаску, вывернул наизнанку
Мантию Смерти - так, чтобы она стала похожа на обычный черный плащ. Немного
подумав, снял и тюрбан: слишком уж экзотический головной убор! Поколебавшись,
сунул тюрбан и полумаску в кусты: авось не сопрет никто, а сопрет - и черт с
ними! Закончив нехитрую процедуру превращения своей внешности в более-менее
обыденную, я решительно толкнул дверь и вошел в маленькое теплое помещение.
Здесь почти никого не было, только два старика за столиком в углу играли,
судя по форме доски и перестуку костей, в нарды. Невысокая белокурая женщина за
стойкой рассеянно протирала и без того чистые стаканы. Я пересек помещение,
взобрался на высокий деревянный табурет и заговорил с хозяйкой "Салона" - сам
не знаю с какой стати. Скорее всего, я просто чертовски устал молчать -
настолько, что даже не задумался о возможности лингвистических проблем;
впрочем, путешествия между Мирами тем и хороши, что знание иностранных языков
тут редко требуется: всегда почему-то оказывается, что словари и переводчики
тебе без надобности. Ну или почти всегда...
- В юности я мечтал держать именно такое кафе, как у вас. И твердо решил,
что мое кафе будет работать всю ночь, до рассвета... Кстати, ваш "Салон" открыт
до рассвета?
- Почему именно до рассвета? - спросила она. Вполне доброжелательно
спросила, но, как мне показалось, равнодушно. Однако я был рад уже тому, что
меня не послали к чертям собачьим. Меня понесло:
- Потому что на самом дне долгой зимней ночи открытое кафе, окна которого
гостеприимно источают леденцовый желтый свет, а из-за неплотно прикрытой двери
доносится аромат свежего кофе - это гораздо больше, чем просто кафе, это
спасательная станция, контора по мелкому ремонту разбитых сердец, пункт раздачи
таблеток от одиночества...
- Забавно, что вы так говорите, - мягко перебила она. - Вы не поэт, часом?
- Был когда-то, - неохотно признался я.
- Если вы были поэтом - значит, когда-нибудь снова им станете, - вздохнула
хозяйка. - Это неизлечимо. По себе сужу. И не только по себе...
- Извините, я сам не знаю, с чего это меня так развезло... - смущенно
пробормотал я.
- Не нужно извиняться, - улыбнулась она. - Вы очень хорошо говорили.
Просто здесь нет ни ночей, ни рассветов, к этому вам придется привыкнуть. Вы
ведь совсем недавно в городе?
- Недавно, - кивнул я. И решительно прибавил: - И ненадолго.
- Ненадолго? - недоверчиво повторила она. Сочувственно покачала головой и
неожиданно ласково спросила: - Вам чего хотелось бы? Кофе? Чаю? Горячего
шоколада? Или покрепче чего-нибудь? Не стесняйтесь, заказывайте.
- А такие деньги вы принимаете? - с сомнением спросил я, извлекая из
кармана корону.
- Я принимаю любые деньги, если клиент непременно желает заплатить, -
отмахнулась она. - И не требую денег, если клиент платить не хочет. Здесь
деньги не нужны, хотя некоторые любят набить ими карманы перед тем, как выйти
из дома, - так дети берут на прогулку любимые игрушки... Знаете, как я
расплачиваюсь со своими поставщиками?
- Как? - Я слегка смутился: мне вдруг показалась, что сейчас эта милая
женщина заявит, что ей приходится оказывать поставщикам интимные услуги.
- Я говорю им "спасибо", - невозмутимо объяснила она. - Доброе слово -
единственная валюта, которая здесь высоко котируется. - И лукаво прищурившись,
спросила: - А вы что подумали?
- То, что на моем месте подумал бы любой дурак, - улыбнулся я. - Сделайте
мне горячего шоколаду. Это он пахнет ванилью?
- Ванилью, скорее всего, пахну я сама, - усмехнулась она. - И еще булочки,
которые я пекла перед вашим приходом. Хотите попробовать?
Я собрался было кивнуть, но тут дверь кафе распахнулась и на пороге
появился сэр Джуффин Халли собственной персоной. Он уставился на меня, как
смотрел бы школьник на живого Сайта-Клауса, не в силах поверить, что он
действительно существует. Никогда прежде я не видел шефа удивленным; теперь
приходилось признать, что это выражение не слишком удачно сочетается с хищными
чертами его лица. Из нас двоих я опомнился первым.
- Уже не надо ни шоколада, ни булочек, - смущенно сказал я хозяйке. - Мне
необходимо переговорить с этим господином.
- А, так вы знакомы с Чиффой? - обрадовалась она. - Ну надо же! Ничего,
напробуетесь еще моих булочек, я их часто пеку.
Я не стал говорить ей, что не собираюсь задерживаться здесь до следующей
партии булочек: зачем огорчать хорошего человека? Благодарно улыбнулся, кивнул,
слез с табурета и поспешил к Джуффину. Тот, кажется, только-только пришел в
себя. Радости на его лице, однако, не было. Шеф смотрел на меня с неподдельным
сочувствием, как на тяжелобольного, который еще не ознакомился с заключением
врачебного консилиума.
- Как ты сюда попал, Макс? - наконец спросил он. - Ума не приложу: как ты
мог здесь оказаться... Это Мёнин?..
- Нет, - гордо ответствовал я. - Это Йонохская печать. Знаете, что это
такое?
- Не припоминаю, - нахмурился шеф. - Расскажи-ка... Впрочем, нет, не
здесь. Пойдем лучше ко мне. Я живу неподалеку.
- А может быть, сразу домой, в Ехо? - неуверенно предложил я. - Вы ведь
хотите вернуться, я правильно понимаю? Мне почему-то все время казалось, что вы
хотите вернуться, но не можете. Или все это вздор, и я, дурак, зря действую вам
на нервы?
- Нет, Макс, ты не дурак. Ты все очень правильно понимаешь. Я хочу
вернуться в Ехо, - мягко сказал Джуффин. - Другое дело, что это не так уж
просто. Ты еще не понял, куда попал? Это же Тихий Город.
- И что с того? - небрежно спросил я. - "Тихий"... Да, действительно
вполне тихий городок. Но с какой стати... - Тут я осекся, потому что вспомнил.
Когда-то давно Джуффин рассказывал мне про Тихий Город.
Из его слов следовало, что Тихий Город - это "самое жадное место во
Вселенной", он "обожает заманивать в свои стены усталых странников, скользящих
через Хумгат", и все такое...
- Попасть сюда легче легкого - как правило, это происходит помимо нашей
воли и как бы само собой, - вздохнул шеф. - А вот покинуть Тихий Город почти
невозможно.
- Слово "почти" мне нравится. - Я пытался быть оптимистом.
- Мне тоже. Только имей в виду: нашему с тобой приятелю Мёнину
понадобилось Магистры знают сколько тысячелетий, чтобы найти дорогу домой.
- Выкрутимся как-нибудь, - упрямо сказал я. Моя вера в силу Йонохской
печати была непоколебима. - А что, магия тут совсем не действует, да? Я пытался
послать вам зов...
- Здесь не может быть никакой магии, кроме магии самого Тихого Города, -
подтвердил Джуффин. - Счастье еще, что это место скорее "доброе", чем "злое", -
если забыть о том, что оно удерживает в плену всех своих обитателей. Но по
крайней мере не мучает. Скорее наоборот: старается порадовать. Твои
соотечественники вполне могли бы счесть Тихий Город раем - те из них, кто в
состоянии представить себе рай без ангелов, конечно... А вот и мой дом.
Дом, на который он указывал, ничем не отличался от других двухэтажных
домов квартала. Деревянный забор был выкрашен в зеленый цвет и увит плющом;
вдоль тропинки, ведущей к дому, толпились пушистые вечнозеленые кустики. В
ветвях деревьев щебетали птицы. Что ж, для тюрьмы очень даже неплохо! Но я все
еще был настроен оптимистически и задерживаться в этом душистом раю не
собирался. Обойдутся!
Обстановка в доме Джуффина не соответствовала моим представлениям о его
вкусах. Слишком скромно, я бы сказал - аскетично.
- Этот Тихий Город считает, что лучшего вы не заслуживаете? - возмущенно
спросил я.
- Все не так просто - улыбнулся Джуффин. - Тихий Город невозможно
обмануть. Обстановка в доме каждого пленника такая, какая требуется именно
этому человеку для того, чтобы ему было покойно и уютно. Когда я сам
обустраивал свое жилище на Левом Берегу, я руководствовался не столько
собственными потребностями, сколько традициями, модой, размерами своего
кошелька в конце концов. А на деле оказалось, что не так уж много мне нужно.
Кстати, о Мёнине местные старожилы рассказывают, что его дом был обставлен не
лучше скворечника. И, представь себе, ему это нравилось... Впрочем, все это
пустяки. Расскажи-ка мне лучше про Йонохскую печать, которая помогла тебе меня
найти. Очень любопытно.
Пока я рассказывал, шеф смотрел в окно. Выражение его лица постепенно
менялось: равнодушие уступало место изумлению - вот уж не думал, что мне
когда-нибудь придется наблюдать такое оригинальное оформление лица сэра
Джуффина Халли, да еще и два раза за один день!
- Значит, судьба, - тихо сказал он, когда я умолк. - Не поспоришь...
- Что вы имеете в виду? С кем "не поспоришь"? - почти сердито спросил я. -
По-моему, все идет неплохо. Вас я уже нашел, не сомневаюсь, что скоро случится
еще какое-нибудь чудо и мы окажемся дома. Страшная штука эта Йонохская
печать!..
- "Чудо", к твоему сведению, уже случилось, - сухо сказал шеф. - Но,
кажется, оно случилось только для меня. Посмотри в окно, Макс. Что ты там
видишь?
- Как - "что"? - растерялся я. - Тропинку, кусты, забор, зеленый фонарь в
конце улицы и еще один, красный, совсем далеко... А что?
- Так я и думал, - печально кивнул Джуффин. - А вот я уже вижу за окном
совсем другой пейзаж: Сумеречный рынок, старый амобилер на углу, двух толстух в
цветастых лоохи. Насколько я припоминаю расположение зданий на площади, когда я
выйду отсюда, выяснится, что я сидел в доме старого Нони Хелуфеца, который его
внуки в начале весны выставили на продажу... Понимаешь, что это значит?
- Что это значит? - тупо переспросил я. Способность соображать великодушно
меня покинула.
- Это значит, что здесь, в этой комнате, пролегла граница между Тихим
Городом и обитаемой Вселенной. Мы с тобой пока сидим рядом, но мы уже в разных
Мирах. Если ты выйдешь за дверь, ты окажешься в моем саду. Если выйду я -
попаду в Ехо. Чтобы сразу поставить точки над "i", заранее говорю тебе: именно
так я вскоре и сделаю, потому что надо быть безумцем, чтобы не воспользоваться
таким шансом. Тем более что, отдав в твои руки Йонохскую печать, судьба ясно
указала мне, где чье место.
- Вы меня пугаете, - хрипло сказал я. - Хотите сказать, что я освободил
вас, а сам застрял? Права была Меламори: надо было написать: "они оба
возвращаются в Ехо"... Я - клинический идиот.
- Не такой уж ты идиот. Просто твоей рукой в то мгновение управляли силы,
противостоять которым невозможно, - вздохнул Джуффин. - Я понимаю, что ты
сейчас испытываешь, Макс. Думаю, тебе лучше знать всю правду. Твое место -
здесь, в Тихом Городе. С самого начала. Для этого, собственно, ты и появился на
свет...
- "Для этого"?! Для чего - "этого"? - Я уже ничего не понимал. Мелькнула
спасительная мысль: я сплю, это просто сон. Тягостный сон, чем дальше, тем
хуже, но это не имеет значения, потому что когда-нибудь я проснусь...
Впрочем, обмануть себя было трудно: в глубине души я прекрасно знал, что
никакой это не сон, а самая что ни на есть явь. Возможно, куда большая "явь",
чем все предыдущие события моей жизни.
- Постарайся успокоиться и выслушать меня внимательно, - мягко сказал
Джуффин. - Я много раз говорил тебе, что лучше знать правду, чем не знать ее.
Невежество, конечно, дарит нам возможность нежиться в теплом океане иллюзий,
зато знание развязывает руки - как бы ужасно оно ни было.
- В теории это так, - пробормотал я. - Однако на практике... Впрочем, фиг
с ними, с иллюзиями. Давайте вашу правду. Все равно вы скоро уйдете - что ж,
мне еще и любопытством терзаться, в довершение ко всем прочим бедам?
- Я намерен рассказать тебе все, даже если ты заткнешь уши или начнешь
кидаться на меня с ножом, - заверил меня шеф. - Имей в виду: оба варианта в
твоем случае вполне простительны, но я бы не рекомендовал тебе тратить силы на
такую ерунду.
- Не тяните из меня душу, - попросил я. - Выкладывайте. Я не буду затыкать
уши, а оружие могу сдать, если хотите. Впрочем, не думаю, что оно для вас
опасно.
- Я тоже так не думаю, поэтому можешь оставить его при себе, - спокойно
согласился Джуффин. - А теперь слушай... Впрочем, для начала ответь мне на
простой вопрос: нравится ли тебе Мир, куда я в свое время помог тебе
перебраться?
- Вы имеете в виду Ехо? - опешил я.
- И Ехо, и Соединенное Королевство, и весь Мир в целом, включая материки
Уандук, Черухту и Арварох.
- Разумеется, нравится... Хотя "нравится" - слишком слабо сказано. Могли
бы и не спрашивать.
- Мог бы, конечно. Однако мне было важно, чтобы ты вспомнил о своей любви
к Миру; пусть это чувство станет своего рода фоном для дальнейшей беседы. А
теперь постарайся представить себе, что этот прекрасный Мир давным-давно
рухнул. Его нет. Не осталось ничего и никого, кроме нескольких сумасшедших
магов, достаточно сообразительных и могущественных, чтобы вовремя унести ноги
из рушащегося Мира...
- Вы не раз говорили, что Мир может рухнуть, - осторожно поправил его я. -
И поначалу я очень пугался, а потом привык к разговорам о конце Мира и стал
воспринимать их как нормальную рабочую ситуацию: мы, тайные сыщики, должны
следить за тем, чтобы в Сердце Мира не очень много колдовали, потому что от
этого Мир может рухнуть. Несколько раз я даже совершал какие-то безумства,
будучи уверен, что никто, кроме меня, не может спасти Мир. Позже мне начало
казаться, что все эти разговоры о близком конце были, мягко говоря,
преувеличением. Разве не так?
- Можно сказать, что так... Но попробуй представить себе, что разговоры о
близком конце были не "преувеличением", а, скажем так, - "преуменьшением". Что
конец Мира - дело прошлого, а не гипотетического будущего.
- Представляю, - флегматично согласился я. - Это очень скверно. Так
скверно, что слов нет. - По правде говоря, мне не хватало отнюдь не слов, а
желания приводить в действующее состояние свое буйное воображение: так и
рехнуться недолго.
- Врешь, ни хрена ты не представил, - неожиданно рассмеялся Джуффин. -
Ладно, Магистры с тобой. Поехали дальше. Теперь тебе придется понять вот что:
истинное положение вещей находится посередине между твоими воспоминаниями о
Мире и моим рассказом. И то и другое - правда, но обе эти правды ущербны и
несовершенны.
- Кажется, я понимаю, что вы имеете в виду, - кивнул я. Странное дело: я
знал, что Джуффин сейчас говорит мне чистую правду, и его слова не вызывали у
меня никакого протеста. Более того, теперь мне казалось, что я всегда каким-то
образом знал, как обстоят дела, и наша беседа - всего лишь внешний толчок,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг