вакхические гимны в компании веселых амазонок, чей смех разбудил нас однажды на
рассвете в густом белоствольном лесу; отчаянно зевали на цирковом представлении
под чужим изумрудно-зеленым небом и отсыпались в роскошно обставленном номере
отеля - без окон, но с прозрачным потолком, сквозь который можно было наблюдать
за медленным движением незнакомых переменчивых созвездий. Как-то раз печальные
худые люди в белых одеждах бросились нам в ноги и объявили "освободителями" -
мы так и не смогли понять, от чего именно "освободили" этих бедняг, но в
пирушке, посвященной счастливому событию, с удовольствием поучаствовали. А
однажды нас приняли за бродячих актеров и заплатили за грядущее представление
мелкими прозрачными монетками, которые почти сразу же - стоило лишь переступить
очередной порог - стали бесполезными сувенирами. Жаль, конечно: вскоре после
этого мы курили кальян в обитой голубым бархатом нише огромного полутемного
зала и смутились, как школьники, когда явился хозяин курильни, дабы потребовать
плату за несколько глотков сладкого дыма; впрочем, заплетающиеся ноги тут же
унесли нас в другую реальность - туда, где мы еще не успели наделать долгов...
Каждый эпизод - как щепоть тмина в кружке с горячим вином: чуть изменяет
вкус напитка, который, в сущности, остается прежним. Самое главное, нас больше
никто не пытался убить. Несколько пустяковых недоразумений (вроде шумной ссоры
с рыжими щебетуньями на морском берегу или неловкого инцидента в голубой
курильне) лишь забавляли нас, придавали нашим гедонистическим странствиям
терпкий привкус настоящей авантюры.
- Эй, парень, ты еще помнишь, откуда мы пришли? - изредка спрашивал один
из нас. - Ты помнишь, кто мы?
Вопрос, на который не следовало отвечать честно, потому что честный ответ
мог взорвать по-детски безмятежное настроение тех дней - единственное наше
достояние, единственное оружие, которое стоит брать с собой, когда идешь в
Лабиринт Мёнина...
Честный ответ звучал бы примерно так: "почти не помню". Или, в лучшем
случае: "кажется, помню". Он не предполагал уверенной интонации. Не оставлял ни
малейшего шанса на определенность. Нельзя сказать, будто мы больше не хотели
вернуться домой, - просто мы то и дело забывали, что хотим вернуться.
Я до сих пор не знаю, почему нам так повезло. Нашей заслуги тут не было: к
этому моменту мы с Мелифаро почти перестали вспоминать о том, какая причина
привела нас в Лабиринт. Наверное, таинственный хозяин Лабиринта, старый хитрый
кот, вдоволь наигрался с пойманными мышатами и решил, что хватит, хорошего
понемножку. Мы ему изрядно надоели после того, как усвоили правила игры, - так
я иногда думаю.
Как бы там ни было, но когда я внезапно увидел знакомые очертания тонкого
профиля на фоне белой стены (это был маленький город в горах, украшенный
цветами и бумажными фонарями по поводу то ли предстоящего, то ли уже
завершившегося праздника, и мы с Мелифаро слонялись по улицам, лениво
соображая, следует ли нам оставаться здесь до вечера или сразу отправляться
дальше), мой задремавший было разум, взвыл как пароходная сирена.
- Гуриг! - не своим голосом заорал я, дергая за рукав Мелифаро. - Вон он,
там.
- Ты оторвал мне рукав, - изумленно констатировал мой спутник, с
неподдельным интересом разглядывая пух цветных ниток на границе треснувшей
материи, но я уже был на другой стороне улицы и мертвой хваткой вцепился в
локоть обладателя профиля, знакомого каждому гражданину Соединенного
Королевства, хоть раз державшему в руках деньги. Наверное, я перестарался:
расслабленный профиль прохожего тут же преобразовался в негодующий фас... но
гнев быстро сменился счастливым удивлением.
- Сэр Макс, вы тоже тут? Какая приятная неожиданность!
- Какая приятная неожиданность, - механически повторил я, чувствуя, как
предательски расслабляются мышцы лица и тошнотворно-мелкая дрожь сотрясает
губы. На смену полусонным воспоминаниям о том, что где-то есть "дом" - место,
откуда я когда-то ушел и уже вряд ли смогу вернуться, - пришло яркое
воспоминание, больше похожее на внезапное озарение. Два противоречивых чувства
раздирали меня на части: с одной стороны, я был готов взвыть от тоски по
мозаичным мостовым Ехо, с другой - у меня голова кругом шла от восторженной
надежды. "Теперь мы можем вернуться домой, - ошеломленно думал я. - Теперь мы
вернемся..."
- Сэр Макс, вы неважно выглядите, - сочувственно сказало наше блудное
Величество, доброжелательно похлопывая меня по плечу. - Оказывается, не всем
идут на пользу приключения... А кто этот юноша? Кажется, я его знаю?
"Юноша" торопливой, но неуверенной походкой приближался к нам. Судя по
выражению лица, разум Мелифаро скрипел и гнулся под натиском той же бури
смятенных чувств, что уже несколько секунд терзала меня самого.
- Безусловно знаете, Ваше Величество. Это мой коллега, сын сэра Манги
Мелифаро, - объяснил я Королю. Собственный голос казался мне чужим - как порой
кажутся чужими голоса домочадцев, услышанные сквозь сон. - Мы с ним ищем вас,
сэр, - укоризненно добавил я. - Уже очень долго ищем. Я давно потерял счет
дням...
- Это верно: здесь нет дней, которые можно было бы считать, - рассеянно
согласился Гуриг. Потом осознал значение моих слов, нахмурился, посмотрел
исподлобья: - Говоришь, вы ищете меня? Но с какой стати?
Воцарилась напряженная пауза, которая совершенно не увязывалась с моими
мечтами о нашей встрече с "заблудившимся" монархом.
- Впрочем, я, кажется, понимаю... - Красивое лицо короля потускнело,
словно кто-то задул свечу, освещавшую его изнутри. - Сейчас вы скажете мне, что
Соединенное Королевство не может и дня прожить без "соединяющего" его Короля и
сэр Джуффин Халли отправил вас по моим следам. Как монарх я одобряю его
действия; как частное лицо я прикидываю, как бы скрыться от вас в ближайшем
дверном проеме... Не надо так сжимать мой локоть, сэр Макс, никуда я от вас не
убегу, а руку вы мне, пожалуй, сломаете.
- Извините, - растерянно сказал я и немного ослабил хватку. - Вы
совершенно правы: именно это я и собирался вам сообщить, слово в слово...
Признаться, мне как-то не приходило в голову, что вы не захотите вернуться
домой. Даже не знаю, как быть, если...
- Я не буду убегать от вас, - мягко перебил меня Гуриг. - Да что с вами,
господа? На вас обоих лица нет. Что-то не так?
- Все в порядке, - вздохнул я (Мелифаро молчаливым призраком стоял рядом и
не мигая смотрел на Короля: караулил добычу). - Просто мы уже давно перестали
надеяться, что найдем вас и сможем вернуться домой...
- А вы очень хотите вернуться в Ехо? - с дружелюбным любопытством уточнил
Король. - Что до меня, я бы с радостью остался в этом переменчивом мире: за
минувшие дни я успел убедиться, что мой настоящий дом скорее здесь, чем в Замке
Рулх. Но Джуффин, разумеется, прав: я должен вернуться. Если бы у меня был
законный наследник, я мог бы позволить себе роскошь послать вас к Темным
Магистрам и продолжить прогулку, а так... Нехорошо оставлять у себя за спиной
смуту... Вы бы все-таки отпустили мою руку, сэр Макс. Это не хитрость, я вас не
обманываю.
- Королевскому слову следует верить, - галантно согласился я. Но локоть
блудного монарха выпустил крайне неохотно.
- Что ж, мой отец когда-то говорил, что промедление - недостойная манера
поведения, - вздохнул Гуриг. - Домой так домой.
Мелифаро вытаращил глаза и открыл было рот - я полагаю, он собирался
спросить, каким образом Король собирается вернуться в Ехо, - но я заставил его
промолчать одним яростным взглядом. Я начинал понимать, что возвращение домой
было проблемой только для нас; Его Величество Гуриг VIII ни секунды не
сомневался, что может оказаться дома, как только пожелает. Просто до сих пор он
такого желания не испытывал. Хвала Магистрам, что Мелифаро вовремя заткнулся!
Возможно, его закономерный вопрос мог бы заронить зерно сомнения в пытливый
разум Короля, и кто знает, не обрекло ли бы нас это печальное недоразумение на
еще одну вечность бесцельных скитаний по Лабиринту?
- Предвижу, сэр Макс, что когда-нибудь вы поймете, сколь велика жертва,
которую я приношу сегодня, - торжественно сказал Король. - Этот день будет
великим днем в вашей жизни: вы узнаете, что наилучшее путешествие - то, которое
не имеет завершения. Мне бы не хотелось, чтобы в этот день вы испытали
запоздалое чувство вины передо мной, ибо я на вас не в обиде: вы лишь напомнили
мне о моем долге... - Его теплые пальцы решительно обхватили мое запястье. -
Давайте и вашу руку, сэр Мелифаро-младший, - потребовал он. - Я предполагаю,
что именно физическое прикосновение помогает спутникам совместно передвигаться
в этом зыбком пространстве, вместо того чтобы вопреки своей воле разойтись в
разные стороны... Это согласуется с вашим опытом?
- Согласуется, - облизнув пересохшие губы, подтвердил я. Я все никак не
мог поверить, что наш диалог происходит наяву: слишком часто в последнее время
мне снилось возвращение домой, и, каким бы ни был цвет неба, под которым я
засыпал, мои сны были куда больше похожи на правду, чем эта незамысловатая
уличная сценка, несколько утяжеленная романтическим пафосом Гуригова
пророчества.
- Так мы возвращаемся? - почти шепотом спросил Мелифаро. Это были первые
слова, произнесенные им в присутствии нашей драгоценной добычи.
- Считайте, что уже вернулись, - будничным тоном откликнулся Гуриг,
увлекая нас за собой под низенькую, увитую мелкими алыми цветами арку. Я
послушно передвигал ватные ноги, глаза застилал гулкий оранжевый туман, сердце
наносило ребрам не менее пятисот нокаутирующих ударов в минуту (а второе, о
котором я почти позабыл во время наших скитаний по Лабиринту, кажется, вовсе не
собиралось биться). Где-то далеко гулко звучали знакомые голоса - я откуда-то
знал, что могу к ним не прислушиваться: от этих голосов отнюдь не зависела моя
жизнь, она вообще больше ни от чего и ни от кого не зависела - даже от меня
самого... Я закрыл глаза, поскольку понял, что еще не готов увидеть очертания
знакомого интерьера и лица, которые я уже начал забывать. Это было слишком
хорошо, чтобы сохранить рассудок.
- Макс, прекрати притворяться мертвым, все равно не верю! Мертвые не
сопят.
Я даже удивился поначалу: с чего бы это сэру Джуффину Халли говорить
женским голосом? Я почему-то не сомневался, что говорит со мной именно Джуффин.
Так было всегда: когда я возвращаюсь из очередной передряги в растрепанных
чувствах и с крышей набекрень, первым, кого я встречаю, непременно оказывается
шеф, который быстро и качественно производит мелкий ремонт моей пошатнувшейся
психики, после чего меня можно выпускать на волю без поводка и намордника.
Традиция, так сказать.
- Макс, просыпайся немедленно! - потребовал голос. - Мало того, что шлялся
невесть где чуть ли не дюжину дней, так теперь еще сопишь в подушку. Я знаю,
что это единственное существо, которое ты любишь всем сердцем, поэтому я
оставила вас наедине на целых три часа. Все, хватит!
Я рискнул: приоткрыл один глаз - правый, близорукий, рассудив, что этим
глазом я увижу не слишком много. Ровно столько, сколько уже готов увидеть. Меня
ослепило полуденное солнце, а потом из этой особой разновидности темноты,
порожденной переизбытком света, медленно, как из тумана, проступили знакомые
черты. Никакой это был не Джуффин, разумеется. Рядом со мной сидела Меламори, и
ее напряженная улыбка свидетельствовала о том, что я - свинья. Мне следовало
оклематься еще несколько часов назад и сделать все для того, чтобы разгладились
почти незаметные горькие складки в уголках ее улыбающихся губ.
- Я люблю тебя больше, чем подушку, - нежно сказал я, - честное слово!
- Просто ты уже пресытился ее обществом, - рассудительно заметила
Меламори. - А моим - еще нет. Узнаю старого доброго Макса.
- Это хорошо, что узнаешь, - улыбнулся я. - Я стал очень старый, да?
- Не очень. В самый раз. - Она пожала плечами. - Просто теперь ты не так
похож на мальчишку, как прежде. Если тебе не нравится, наколдуй себе
какую-нибудь другую внешность. Хотя, будь моя воля, я бы оставила все как есть.
- Как скажешь, - согласился я. - А ну-ка дай зеркало, посмотрю, что из
меня получилось...
- Потрясающе! - фыркнула она. - Вообще-то считается, что попросить
зеркало, вернувшись с того света, может только женщина.
- Я о тебе забочусь. Моя рожа - это твое достояние. Тебе на нее еще долго
смотреть придется. И на людях со мной появляться. И вообще...
- Я с удовольствием появлюсь с тобой на людях, даже если ты превратишься в
волосатое пятиногое чудовище, - отмахнулась Меламори. - Возможно, в этом случае
я буду появляться с тобой на людях даже с большим удовольствием, чем сейчас. Ты
же меня знаешь!
- Да уж, - вздохнул я, вспомнив, как служащие Городской Полиции
разбегались, когда на их половину Дома у Моста как бы случайно сворачивала леди
Меламори Блимм с арварохским хубом на плече... Хороший, кстати, был хуб, хоть и
смахивал на шерстяного паука. Ласковый, послушный и певучий - в отличие от
меня.
- Ты не рассердишься, если я еще некоторое время не буду превращаться в
чудовище? - на всякий случай спросил я. - Все бы ничего, но перед соседями
как-то неудобно. Я же, в сущности, мирный обыватель... Кстати, если уж
заговорили о чудовищах, дай мне все-таки посмотреть, на кого я теперь похож.
Что-то я нервничаю.
- Ну и зря. Внешность - это всего лишь внешность, - спокойно возразила
Меламори.
Она все-таки дала мне зеркало. Рожа моя действительно переменилась. Прежде
я выглядел моложе своих лет, теперь - несколько старше. Не старик, конечно, но
лет сорок на моей "исторической родине" мне бы вполне могли дать (здесь, в Ехо,
в связи с тем, что нормальный среднестатистический человек живет лет триста, с
возрастом творится такая путаница, что я не решаюсь оперировать какими-то
цифрами).
- Паршиво выгляжу, - меланхолично заметил я, возвращая зеркало. - Но если
тебе нравится, значит, все в порядке.
- Еще как нравится! - безапелляционно заявила она. - В жизни такой красоты
не видела. Ты доволен, горе мое?
Но развить эту многообещающую тему нам не дали. Дверь открылась, чтобы
дать мне счастливую возможность воссоединиться с сэром Джуффином Хаяли,
полумертвым от любопытства.
- Ну, рассказывай! - коротко потребовал он. - С самого начала и подробно.
Версии Мелифаро и Гурига я уже слышал. Но мне нужна твоя, сам понимаешь.
- Сначала вы рассказывайте. Как там Мелифаро? В порядке? - Насчет Его
Величества я, честно говоря, был совершенно спокоен.
- А что ему сделается, твоему ненаглядному сэру Мелифаро! - фыркнул
Джуффин. - Это только ты у нас любишь терять жалкие остатки своего сознания по
любому поводу. Парень, не поморщившись, хлопнул стакан джубатыкской пьяни за
упокой твоей души, потом выяснил, что ты живехонек, и принял по этому поводу
еще одну порцию. Спел тебе пару дифирамбов, рассказал что-то невнятное о вашей
прогулке - представляешь, ЧТО он мог рассказать после двух-то стаканов на
голодное брюхо?! Мне пришлось отправить его домой, а потом еще два часа
объясняться с Королем. Гуриг, в отличие от вас, очень доволен приключением и
дуется, что ему не дали нагуляться.
- Да, я это заметил,- усмехнулся я - Так вы хотите услышать от меня
длинную-длинную историю о наших похождениях? Ладно. Только пошлите зов в
какой-нибудь трактир. И ты не уходи, - я обернулся к Меламори, которая
собралась было тактично оставить нас с шефом наедине. - Ни в коем случае не
уходи. Я только-только начал понимать, почему мне так хотелось вернуться
домой... даже после того, как я забыл, что у меня есть какой-то дом.
- Вот как? - хмыкнул Джуффин. - Все было настолько серьезно? Я-то,
признаться, думал, что сэр Мелифаро слегка преувеличивает степень вашего с ним
безумия...
Меламори ничего не сказала, но уселась, скрестив ноги, на краю моей
постели. Вид у нее при этом был самый решительный. Пожалуй, даже всемогущий шеф
Тайного Сыска не смог бы сейчас вытурить ее из помещения, если бы решил, что
она помешает нашему с ним приватному шушуканью. Но Джуффин не стал возражать
против ее присутствия. Иногда этот пожилой злодей ведет себя как нормальный
живой человек, надо отдать ему должное.
- Некоторые вещи просто невозможно преувеличить, - я пожал плечами. -
Ладно, наберитесь терпения, я собираюсь сделать ужасную вещь: рассказывать все,
что я помню, а помню я довольно много... И скажите мне, ради всех Темных
Магистров: вы уже послали зов в трактир или я должен вас шантажировать
многозначительным молчанием?
- Послали, - хором откликнулись Джуффин и Меламори. Их дружный дуэт
позволял надеяться, что теперь нам принесут не один, а целых два обеда. Честно
говоря, моего энтузиазма хватило бы и на дюжину.
Потом я говорил. Умолкал на мгновение, чтобы сделать глоток терпкого вина
из Богни или отломить уголок от поджаристого пирога, приготовленного по
лохрийскому рецепту, и снова говорил. В этот день я по достоинству оценил
терапевтический эффект исповеди: по мере того как очередной эпизод скитаний по
Лабиринту Мёнина становился достоянием моих слушателей, умиротворяющая
опустошенность приходила на смену нервной сумятице тягостных воспоминаний. Я
чувствовал себя классной доской, которую исписали мелким убористым почерком,
мучительно пытаясь доказать некую безумную, невозможную теорему, сводящую с ума
даже поверхность, на которой была записана. А теперь чья-то легкая рука
медленно стирала строчку за строчкой - я почти видел, как взлетает в воздух и
медленно оседает на пол мелкая меловая пыль...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг