Анатоль. Он с надеждой покосился на меня: - Макс, ты что-нибудь понимаешь?
- Нет. - Гордо заявил я. - Я никогда ничего не понимаю. Причем от
рождения!... Впрочем, в данном случае я все-таки догадываюсь, кто сидит в
брюшке у этой селедочки. Сейчас оттуда вылезет дядюшка моей подружки Афины
- Нептун, он же Посейдон, собственной персоной. Если верить Гомеру, у него
скверный характер... Впрочем, не думаю, что он опаснее, чем его сумасшедшие
родственнички! Скорее уж, наоборот.
- Хорошо, когда есть Макс! - Улыбнулась Доротея. - Ты все разъяснил, и
сразу стало смешно: бог Нептун на субмарине - это надо же! Бред какой-то!
- Конечно, бред! - Фыркнул я. - А как ты хотела?!
Я неохотно оторвал свою задницу от песка, выпрямился и с удовольствием
потянулся. А потом сделал несколько шагов к воде, навстречу нашему новому
оппоненту. Честно говоря, я собирался просто сказать ему, чтобы убирался на
фиг - не до него, дескать, сейчас. Но в последний момент я передумал: решил
насмешить своих ребят.
- Десять, девять... - я старался говорить бесстрастным металлическим
голосом оператора из Центра Управления Полетами, - пять, четыре, три, два,
один - старт!
Субмарина послушно взмыла вертикально вверх, вода вокруг нее кипела и
булькала - вернее, грохотала!
- Что ты с ним сделал, Али? - Изумленно спросил Мухаммед.
- Отправил его в космос. Извини, дружище: эта шутка не для тебя и, боюсь,
не для князя. Вы-то никогда не смотрели по телевизору, как стартуют
космические корабли, и вообще не знаете, что это такое...
- Он улетел вверх, к облакам? А он не потревожит Аллаха? - Осторожно
поинтересовался Мухаммед.
- Не знаю. - Честно сказал я. - Надеюсь, что нет... Впрочем, если даже и
потревожит - так им обоим и надо!
Я вернулся на свое место и задумался. "Надо бы все-таки разобраться с
Олимпийцами.
Чтобы больше не было никаких недоразумений. Не хочу я с ними воевать - а
значит, не буду! А уж с Одином тем более... Нечего идти на поводу у
дурацких предсказаний! - Решил я. - Сегодня же к ним и отправлюсь - чего
тянуть?! Да и времени у нас почти не осталось. Не знаю уж, когда наступит
этот чертов зимний солнцеворот, но подозреваю, что очень скоро..."
- О чем ты молчишь? - Робко спросила Доротея. - О чем-то важном, или о
пустяках?
- Хороший вопрос! - Обрадовался я. - Разумеется, я молчу о сущих
пустяках: ничего "важного" у нас уже не осталось...
- Может быть, нам пора идти? - Неуверенно предложила она.
- Может быть. - Легко согласился я. - Пошли, если хочешь... Кстати, у
меня хорошая новость: сегодня у нас намечается привал на всю ночь - как в
старые добрые времена.
Только Джинна не будет... впрочем, у нас уже давно каждый сам себе джинн!
Через несколько часов солнце устало взирать на творящиеся под ним
безобразия и решительно поползло к северному горизонту - я уже давно
заметил, что оно больше не считает своим гражданским долгом покидать небо
непременно через традиционный западный выход. Мы остановились на ночлег: на
эту ночь у меня были большие планы.
Я увидел, что впереди один за другим загораются костры - не думаю, что
кто-то из наших действительно нуждался в тепле, но возможно, они просто
полюбили часами смотреть на огонь?...
На сей раз я не стал укладываться спать, чтобы увидеть во сне амбу Афины
и своих не то врагов, не то старых приятелей. Я просто дождался, когда луна
разбавит своим молочным светом густую темноту ночи, и долго смотрел на эту
небесную колдунью изпод полуопущенных век, пока все остальное - задумчивые
лица моих "генералов", светлые силуэты наших дромадеров, которых мы,
сентиментальные олухи, так и не потрудились превратить во что-то иное,
яркие точки далеких костров и холодные бусинки еще более далеких звезд - не
исчезло в белесом тумане. А потом туман рассеялся, я опустил глаза и увидел
под своими ногами знакомую узкую тропинку, взбирающуюся наверх, к жилищу
прекрасной сероглазой богини... Я был вынужден признаться себе, что выбрал
довольно замысловатый способ преодолевать пространство - вообще-то, мне
было бы вполне достаточно просто высказать вслух свое пожелание, и все
совершилось бы само собой, без продолжительной медитации, лунного света,
медленной замены одной реальности на другую и прочей книжной чепухи... Но я
всегда был любителем чесать левое ухо левой же рукой, предварительно
перекрутив ее вокруг шеи, как самый идиотский из шарфов!
Я торопливо пошел по тропинке, с удовольствием отмечая. что мое сердце
больше не бьется о ребра, как перепуганный крольчонок о прутья клетки, и
дыхание не учащается на крутом подъеме - это было приятное открытие. Честно
говоря, до сих пор моя спортивная форма всегда заставляла желать лучшего...
- Сегодня у нас будет гость, Нике. - Сказал я, пряча за пазуху мешочек с
рунами.
Афина ничего не ответила, только удивленно посмотрела на меня - дескать,
"с чего ты взял?"
- Вот увидишь. - Пообещал я. - Мои руны еще никогда мне не лгали - еще
чего не хватало!
- А что за гость? - Неохотно спросила она. - Это они хоть знают, твои
хваленые руны?
Я не обратил внимания на ее непочтительный тон: на моей памяти нрав Афины
всегда был тяжелым, а уж в последнее время он испортился окончательно, но я
давно перестал на нее сердиться. Исчезновение ее любимчика Улисса оказалось
последней каплей, после этого Афина окончательно перестала улыбаться и
целыми днями просиживала на пороге своего жилища, безучастно уставившись на
бледное осеннее небо. "Если уж даже Улисс оставил меня, значит дела мои не
просто плохи, а безнадежны. - Как-то сказала она мне, и прибавила: - Улисс
- великий хитрец, если уж он бежит с корабля, значит, на этом корабле не
следует оставаться... и не потому даже, что корабль идет ко дну, просто он
стал прибежищем потерявших удачу... У Улисса хватило бы мужества и
благородства до конца оставаться на тонущем судне - но только вместе с
настоящей Афиной. А настоящей Афины больше нет - от меня за версту смердит
человечиной!" В тот день я не смог найти для нее убедительный возражений.
Крыть нечем, Афина была совершенно права: ее сила почти иссякла, она даже
перестала являться мне в облике Марлона Брандо, да и дела ее родичей были
не лучше. Уже давно никто из них не показывался у нас в гостях, и я
догадывался, почему: в последние дни Афина перестала подходить к своей
летающей машине - у нее попросту недоставало могущества, чтобы заставить
аэроплан оторваться от земли без топлива, которого у Олимпийцев отродясь не
водилось.
- Так что за гость к нам прийдет? - Снова спросила она.
- Не притворяйся, что не понимаешь. Сейчас к нам может прийти только один
гость
- тот, кого мы с тобой ждем. - Сказал я. - Не знаю, что ему вдруг
понадобилось, но он будет здесь этой ночью.
- Он давно не заглядывал, хоть и обещал. Думаю, он уже далеко - да и что
ему до нас?...
- Далеко, близко - какая разница! - Усмехнулся я. - Руны обещают, что он
прольется на нас благодатным дождем - значит, так тому и быть.
- Именно "благодатным дождем"? - Недоверчиво переспросила Афина. - С
какой это стати ты говоришь так о нашем враге, Один? Какой такой
"благодати" можем мы от него ожидать? И вообще, что хорошего может еще
случиться на нашем веку?!
- Так говорю не я, а руны. И прекрати причитать, как вздорная баба! -
Сурово отрезал я. - Даже если у тебя не осталось ни капли могущества,
разум-то должен быть при тебе до последнего мгновения!
- Доброй ночи, господа боги! Грустим понемножку - так, что ли? - Пока я
пытался убедить Афину, что мои руны всегда говорят правду, обещанный гость
уже явился и теперь стоял на пороге, скрестив руки на груди, и криво
улыбался одной половиной рта. Другая половина его лица оставалась
неподвижной. Я сразу увидел, как он переменился - куда подевался тот
несмышленый мальчишка, которого нам пришлось вызволять из цепких рук
Охотников?! Теперь перед нами был кто-то совсем иной, бесконечно
могущественный и безмерно равнодушный к собственному могуществу - и даже
моей мудрости не хватало, чтобы понять, что сулят нам такие перемены.
- Доброй ночи и тебе, гость. - Ответил я. - С чем ты пришел на этот раз?
- Сам еще не знаю. - Он уселся прямо на пороге - где стоял, там и сел. -
Для начала, я должен извиниться перед Афиной: сегодня я отправил в космос
ее дядюшку...
Надеюсь, ты была не слишком к нему привязана, Паллада?
- Какого еще дядюшку? - Удивленно спросила она.
- Посейдона, кого же еще? - Из его перекошенного рта вырвался короткий
смешок. - Вообще-то, я не собирался его обижать. Сам не заметил, как это
случилось...
Впрочем, черт с ним! Не каяться же я к вам пришел, в самом деле! Я даже
не чувствую себя виноватым, поскольку никогда в жизни не был лично знаком с
сэром Посейдоном, а если верить нашему общему знакомому Одиссею, у него был
вздорный характер...
- Это правда. - Кивнула Афина. - А почему ты так долго не приходил к нам?
Ты обещал...
- Я был занят. - Усмехнулся он. - У меня, знаешь ли, довольно беспокойная
работа:
она отнимает все мое время... И потом, я как-то почти забыл, что вы есть
на свете - только не сочтите, что я хочу вас обидеть, ребята! Я просто
стараюсь быть честным - надо же когда-то и этому учиться... Я и о себе-то
забыл, не только о вас! А сегодня вспомнил - спасибо Посейдону и его
дурацкой субмарине!
- Ты пришел не просто так. - Я решительно пресек нескончаемый поток его
слов.
Кем бы он не стал, этот наш таинственный гость, но его рот все еще был
болтлив непомерно - в этом он ни капли не переменился! - Знаешь ли ты, что
мне сказали руны перед твоим приходом?
- Что я заявлюсь к вам с самым заманчивым предложением, от которого вы
просто не сможете отказаться! - Весело кивнул он. - Знаешь что, Один? Я
решил сыграть в твою игру! Помнишь, что ты предложил мне когда-то? Делать
все так, чтобы наша Последняя Битва не была похожа на предсказание твоей
подружки Вельвы, и все в таком роде... Так вот, я согласен. Более того,
если ты передумал, я буду тебя уговаривать!
- С чего это такая честь? - Настороженно спросил я. - Что-то ты больно
мягко стелешь... В прошлый раз стоило мне только заикнуться, чтобы ты нам
подыграл - помнишь, как ты взбеленился?
- Взбеленился, было дело. - Спокойно согласился он. - И знаешь почему,
Отец Битв?
Тогда я был очень слабый, очень гордый - как все слабые! - и очень глупый
- как все гордецы. Ты говорил дельные вещи, Один, но я слушал не тебя, а
свое капризное сердечко, которое требовало, чтобы я ни за что не играл в
чужую игру - только в свою собственную!... Но с тех пор у меня было
достаточно времени, чтобы узнать себя получше. Я понял, что просто рожден
для того, чтобы играть в чужие игры - хотя бы потому, что своей собственной
"игры" у меня отродясь не было, и никогда не будет - так уж все забавно
устроено! Скажу тебе больше: с того дня, как мы расстались я только и
делаю, что играю по твоим правилам - правда, я сам не сразу это заметил...
Одним словом, ты забил мне хороший гол, Один. И это правильно, так мне и
надо!
- Что я сделал?
- Забил мне гол. Не знаешь, что такое футбол? Спроси у Афины: насколько я
понял, их, Олимпийцев, в свое время от телевизоров за уши оторвать было
невозможно!
- Это почти правда. - Вот это новость: Афина снова начала улыбаться,
совсем как прежде! - Футбол - это такая игра, Игг... Одним словом, Макс
хотел сказать, что ты одержал над ним своего рода победу!
- Макс? Это твое имя, гость? - Удивленно спросил я. Хороша же Афина:
знала его имя, а мне не сказала!
- Одно из. Совершенно бесполезное, в смысле - не настоящее... да и нет у
меня настоящего имени, и не было никогда! Но оно до сих пор нравится больше
прочих. - Охотно объяснил он.
- Ладно, ты хорошо говоришь. А теперь скажи сразу: чего ты хочешь от нас?
- Спросил я. - Ни за что не поверю, что тебе от нас ничего не надо!
- Мне? От вас? - Он всерьез задумался, потом развел руками. - Сам не
пойму: и что мне от вас может быть надо? Скорее всего, все-таки ничего...
кроме вашего участия в игре, разумеется. Вообще-то, вы можете спокойно
сидеть на своей амбе и раскладывать пасьянсы, я и без вас отлично
справлюсь, но... Знаете что? Вы мне нравитесь, ребята. И мне будет приятно
прожить свои последние дни на этой прекрасной земле в вашем обществе. А там
- черт его знает: вполне может оказаться, что никакие они были не
последние... Вот, собственно, и все!
- Ты-то чего себя хоронишь? - Усмехнулся я. - Насколько я понимаю, тебе
ничего не грозит.
- Я тоже так думал сначала. Враки все это! В Последней Битве не может
быть победителя... Знаешь, что твоя подружка Вёльва рассказала твоему же
приятелю Локи? В финале намечается великое "ням-ням"!
- Ты можешь выражаться не столь витиевато? - Спросил я. - Я и сам люблю
говорить иносказаниями, да чего уж там, я - первый, кто завел такой обычай!
Но я не понимаю тебя, гость.
- А тут и понимать нечего! - Отрезал он. - Локи сказал мне, что в конце
битвы Мировой Змей должен сожрать победителей. Понимаешь теперь, почему он
не стал драться со мной за честь предводительствовать армией мертвецов? Он
был счастлив, как именинник! И понимаешь ли ты теперь, почему я решил
играть в твою игру? Мы все в одной лодке, Один. А раз так - почему бы нам
не объединиться с самого начала? У нас есть общий враг - это самое великое
"ням-ням". Кто бы нас не пережевывал - все плохо... Я решил, что этому не
бывать. А если уж я решил - значит, так и будет. Вышло так, что я здесь
самый главный - вот и воспользуюсь служебным положением в личных целях!
У меня голова кругом шла от скороговорки этого безумца, но я уже смирился
с тем, что его невозможно заставить говорить так, как это принято между
разумными мужами.
- А теперь позволь и мне спросить вслед за Одином: чего ты хочешь от нас,
гость?- Судя по всему, Афина тоже пыталась выпутаться из паутины его
болтовни. - Все, что ты говоришь, хорошо, но невнятно. "Объединиться" - что
ты имеешь в виду, когда произносишь это слово?
- Чего тут непонятного? "Объединиться" - это и значит: объединиться.
Прибыть к месту Последней Битвы не с разных сторон, а приехать всем вместе,
а там - по обстоятельствам... Кстати, было бы неплохо объяснить вашим
коллегам: и твоим Олимпийцам, Паллада, и твоим Асам, Один, что сражаться мы
будем не друг с другом, а с этой тварью, которая собирается проглотить нас
- всех, без разбора, богов и людей, живых и мертвых... Может быть, нам
предстоит сражаться даже не со змеем, а с самой судьбой - но что еще нам
остается?
- Положим, ничего. - Согласился я. - А знаешь ли ты, что кроме нас есть
еще и другие? Валькирии в своем время сообщили мне, что воины Христа уже
давно приготовились к битве "со злом" - по их собственному выражению - и
они предлагали мне союз, а кроме них есть еще кто-то... Даже если я уговорю
своих несговорчивых родичей не бряцать мечами прежде, чем их об этом
попросят - впрочем, в случае чего, их можно и заставить! - что ты будешь
делать с остальными?
- Разберемся! - Он махнул рукой, словно речь шла о сущих пустяках. - Я
ведь сказал тебе, Один, что могу справиться и один - сейчас я все могу, и
даже не удивляюсь этому! Я пришел к вам только потому, что смутно верю:
рядом со мной вам будет лучше. Что касается остальных - до них мне нет
дела!
- Но почему тебе все-таки есть дело до нас? - Тихо спросила Афина. - Ну я
еще понимаю, зачем тебе понадобился Один: он все еще полон сил и может быть
хорошим помощником. Но зачем тебе я и мои родичи? Может быть, ты еще не
знаешь, но могущества у нас осталось не больше, чем у тех, кто следует за
тобой...
- Ну, положим, у тех, кто следует за мной, могущества сейчас столько, что
мне самому не верится... Да нет, при чем тут какое-то могущество! -
Задумчиво сказал он. - Я до сих пор помню, как читал о вас в книжках - по
крайней мере, среди моих путаных и противоречивых воспоминаний есть и
такие... О тебе, Паллада, я узнал еще в раннем детстве, а о тебе, Отец
Битв, гораздо позже, но это ничего не меняет: истории о вас были моими
любимым сказками... Замечу, что эти балбесы, смертные, рисовали вас на
картинках хуже чем просто погано, поэтому при встрече вы понравились мне
еще больше! Наверное, дело в том, что я вас люблю...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг