нашем пути, а сворачивать в сторону мне не хотелось. Впрочем, дело даже не
в том, хотелось мне этого, или нет: я чувствовал странную, непреодолимую,
почти физическую потребность идти прямо на север, никуда не сворачивая -
даже совсем чуть-чуть, чтобы обойти стороной этот чертов памятник
архитектуры.
- Если я правильно понял своего научного консультанта, этот храм -
наваждение... или почти наваждение. - Неопределенно объяснил я. - Так что
мы просто можем идти дальше - так, словно здесь ничего нет. Думаю, его
хозяевам на нас глубоко наплевать:
какая разница, что видеть во сне?!
- Вы полагаете, что мы пройдем через стену и покажемся сном тем, кто
обитает внутри этого храма? - Оживился Анатоль. - Любопытно! А почему вы
так решили?
- Эта гениальная гипотеза тоже принадлежит моему научному консультанту. -
Усмехнулся я. - Если вам нужны подробности, расспросите Джинна сегодня
вечером.
Мне тоже будет интересно послушать. Во всяком случае, мы можем прямо
сейчас проверить его гипотезу опытным путем... Синдбад, умница моя, будь
так любезен, пройди через эту стену!
Мой дромадер послушно шагнул вперед. Его голова утонула в золотисто-серой
поверхности стены, а через мгновение я и сам окунулся в густой туман
неописуемого чужого пространства.
- Это не похоже ни на что! - Изумленно сказала Доротея. Она была где-то
рядом, но я не видел даже ее очертаний. Впрочем, я вообще ничего не видел,
кроме густого золотистого света, из которого было соткано это древнее
наваждение...
- Здесь столько света... Что, мы уже на небесах? - Неожиданно спросил
князь Влад откуда-то из-за моей спины.
- В каком-то смысле. - Хмыкнул я. - Во всяком случае, люди, которые жили
несколько тысячелетий назад, вполне могли бы счесть это место "небесами"...
Интересно, кому из богов египетского пантеона принадлежит этот храм?
Ответ последовал почти немедленно - признаться, я совершенно на него не
рассчитывал!
- Уходите отсюда, чумазые, а не то я обрушу на ваши неразумные головы все
пески Нубийской пустыни! Не мешайте мне подобающим образом расчленять брата
моего, Осириса. - Грозно потребовал низкий глубокий голос. Он раздавался со
всех сторон, и все же это был не хор, а один-единственный голос.
- Теперь это называется "нейтралитет"! - Усмехнулся я. - Ну-ну...
- Судя по всему, это храм Сетха. - Невозмутимо заметил Анатоль. -
Насколько мне известно, за таким экзотическим занятием, как расчленение
"брата своего Осириса", можно застукать только его.
- Ага. Мое фирменное везение! - Буркнул я. - Он еще и обзывается,
сволочь! "Чумазые" мы, видите ли... Тоже мне, нашелся блюститель личной
гигиены! Нет, чтобы нарваться на кого-нибудь безобидного...
- Насколько я помню, среди богов Древнего Египта вообще не было
"безобидных". - Возразил Анатоль. - Впрочем, Сетх и правда самый крутой в
этой милой компании... Что будем делать?
- Ничего из ряда вон выходящего. Будем идти дальше. - Твердо сказал я. -
Я сейчас - что-то вроде трамвая, дружище. Могу двигаться только по заранее
проложенным рельсам. Ничего не поделаешь: эти чертовы "рельсы" проложены
именно здесь!
- А как насчет "всех песков Нубийской пустыни"? - Испуганно спросила
Доротея. - Вдруг действительно обрушит?
- Пусть только попробует! - Нахально заявил я. - Я ему покажу кузькину
мать!
- А что, мать этого незнакомца - настолько уродливая женщина, что ее
облик может напугать даже демонов пустыни? - С неподдельным интересом
спросил Мухаммед.
- О, она - настоящее чудовище! - Не моргнув глазом согласился я. Наш
бредовый разговор поднял мое настроение до максимальной отметки, так что я
окончательно решил: плевать я хотел на этого зануду Сетха, мое дело - идти
своей дорогой с наглой мордой, а там - будь что будет!
Еще какое-то время - мне показалось, почти целую вечность! - ничего
особенного не происходило. Мой дромадер нес меня вперед сквозь невероятную,
смутную, дрожащую плоть медленно оживающего наваждения. Я неподвижно сидел
на мягко покачивающейся спине Синдбада и равнодушно ждал, чем все это
закончится. Я ощущал совершенно неописуемое спокойствие - оно казалось мне
не просто состоянием души, а чем-то большим: очень материальным, почти
осязаемым. Я чувствовал, что надежная броня моего оцепенения каким-то
образом защищает всех нас - и меня самого, и моих "генералов", и людей,
следующих за нами, всех до единого - подобно тому, как ровное дыхание
канатоходца помогает ему сохранить равновесие на головокружительной высоте.
Мы все стали одним существом, чем-то вроде этого самого канатоходца, и
только мое ровное дыхание удерживало наше общее тело над пропастью. У нас
был великолепный невидимый щит, прикрывший нас от гнева древних существ,
обитающих в этом невероятном месте. Сетх больше не пытался высказать нам
свои претензии: сейчас он был бессилен. Он ждал.
Внезапно я обнаружил, что уже вернулся в привычный мир, где нет никакого
мерцающего тумана, зато над головой синеет стремительно темнеющее небо, на
котором загораются первые искорки звезд, в лицо дует теплый ветер, и можно
услышать, как скрипит песок под мозолистыми ногами верблюдов. Мои спутники
были рядом, теперь я снова мог заглянуть в их лица, так что мне показалось,
что наше маленькое приключение уже благополучно завершилось. Я так
обрадовался, что опустил поводья. Синдбад тут же остановился и начал
деловито оглядываться по сторонам в поисках какого-нибудь подножного корма
- интересно, что он рассчитывал здесь найти?!
- Тебе следует отъехать подальше, Владыка. - Тактично шепнул Джинн. -
Если ты будешь стоять на этом месте, может случиться давка. Ты наверное
забыл, сколько людей следуют за тобой, и всем им не терпится поскорее
покинуть опасное место...
- Действительно забыл! - Виновато признался я. Синдбад неторопливо
затопал вперед, не дожидаясь особого приглашения. И тут я сделал чудовищную
ошибку: обернулся назад, чтобы убедиться, что моя армия все еще
благополучно следует за мной - а куда, интересно, они могли подеваться?! В
то же мгновение я всем телом ощутил, как дрожит и тает спасительный шлейф
моего невероятного спокойствия, только что окутывавший всех, кто шел за
мной - словно застенчивое чудо не смогло выдержать моего пристального
взгляда.
- Говорил же вам, чумазые: уходите прочь, пока не поздно! - На сей раз
гневный и торжествующий голос Сетха донесся до меня издалека - с призрачной
территории его храма, через которую как раз проходила моя армия. Небо над
храмом внезапно потемнело - это выглядело, как аккуратная черная клякса на
синем фоне сумерек.
Чернота казалась мне живым существом, разумным и рассерженным. В отличие
от самого Сетха, в существование которого я по-прежнему не очень-то верил,
поскольку не мог отделаться от легкомысленной идеи, что он всего лишь
безобидный персонаж древних мифов, это пятно темноты было настоящим
противником - абсолютно непостижимым, но чертовски опасным.
- Смотри-ка, он действительно собирается выполнить свою угрозу. -
Удивленно заметил Джинн. - Не думал, что до этого может дойти! Надо бы...
Я уже не слушал. Меня захлестнула тяжелая ледяная волна невероятного
гнева - вот уж сам от себя не ожидал! Душка Макс куда-то подевался, вместо
него власть в моем удивительном организме временно захватил весьма
неприятный, но грозный тип, уже немного знакомый мне по разного рода
передрягам. В критических ситуациях обычно выясняется, что он - это я и
есть. Сей факт не вызывает у меня особого восторга, но куда денешься от
себя, любимого... Этому сердитому варианту Макса ужасно не понравилось, что
какой-то "всеми забытый божок" - цитирую дословно! - отважился
противостоять его армии. Так что он собирался немедленно разобраться с
"этим выскочкой Сетхом". Черт, к моему величайшему изумлению, у него - то
есть, у меня! - были все шансы на победу...
Я сам не очень-то понимаю, каким образом мне удалось оказаться в самом
центре черного пятна, повисшего над храмом. Подозреваю, что я просто взмыл
в воздух, как истребитель с вертикальным взлетом и немного полетал над
пустыней, словно был каким-нибудь очередным суперидиотом, сошедшим со
страниц комиксов - страсти-то какие! Чернота над храмом вела себя как живое
существо. Она ненавидела меня так, что от ее ярости у меня ныл живот, и
отчаянно сопротивлялась моему вторжению.
Впрочем, мои манеры тоже оставляли желать лучшего: кажется, я рычал от
удовольствия, когда неописуемо чудовищные клешни, в которые превратились
мои руки, разрывали в клочья этот сгусток живой тьмы. Я жадно впивался
зубами в невидимые, но осязаемые, дрожащие от боли тугие волокна, которые -
тогда я знал это без тени сомнения! - были чем-то вроде артерий этого
древнего существа, вызванного к жизни не то гневом Сетха, не то просто
причудливой прихотью моей стервозной судьбы...
Все это закончилось внезапно и как-то очень буднично. Я с изумлением
обнаружил, что больше не демонстрирую окружающим свои выдающиеся
способности к левитации, а просто стою на небольшой ровной площадке на
самой вершине храма. Храм уже не был туманным океаном мистического киселя:
я ощущал под собой твердые камни, все еще теплые от дневного солнца. В моей
левой руке был зажат горячий комок какого-то тяжелого вязкого вещества, на
ощупь похожего одновременно на пластилин и свинец - все, что осталось от
моего невероятного противника. Комок ритмично пульсировал в моей ладони, он
дрожал, как живая и смертельно перепуганная птица. Гнев мой прошел
бесследно, и вообще никаких эмоций я не испытывал - наверное, слишком
устал. Я рассеянно покрутил в руках свой странный трофей, а потом с силой
кинул его себе под ноги, побуждаемый скорее туповатым любопытством
слабоумного, чем осознанной необходимостью. На каменной кладке появилась
трещина, потом другая, а через несколько секунд пол задрожал под моими
ногами, и я почти испугался, потому что мое тело наотрез отказывалось снова
взлетать к звездам. Его желания были простыми и понятными: оно ужасно
хотело стоять на твердой земле, причем как можно дальше от того участка
Вселенной, где рушатся древние храмы. Теоретически я прекрасно понимал, что
у меня в запасе все еще видимо-невидимо жизней, но отчаянные вопли
инстинкта самосохранения, которому было решительно плевать на академическое
знание, сводили на нет все гипотетическое удовольствие, которое вроде бы
должен испытывать бессмертный перед лицом заурядной опасности... Одним
словом, когда храм Сетха рухнул ко всем чертям, увлекая меня за собой, я
отчаянно заорал "джеронимо" - и не потому что хотел удачно пошутить, а в
смутной надежде, что крик заглушит пронзительный голос первобытного ужаса:
в тот миг я искренне верил, что мне пришел конец.
- "Джеронимо" - это твое новое заклинание? - Уважительно спросил Джинн.
Он каким-то образом успел подхватить меня и увлечь на безопасное расстояние
от рушащихся стен
- в самый последний момент, как в каком-нибудь дурацком голивудском
триллере, авторы которых искренне полагают, что герои должны честно
выстрадать заранее запланированный happy end!
- Ага, заклинание! - Нервно рассмеялся я. - Любимое заклинание
американских десантников. Могучие были чародеи! Самый простой способ
позвать на помощь замешкавшегося джинна...
Джинн тут же поверил моему идиотскому заявлению, и начал заверять меня,
что это было не обязательно: он, дескать, и так пришел бы мне на выручку! Я
почувствовал себя свиньей неблагодарной и срочно попытался объяснить ему,
что просто пошутил.
Джинн слушал с заметным недоверием, но вслух не возражал. Наконец он
аккуратно опустил мое драгоценное тело прямо на спину Синдбада. Мои
спутники смотрели на меня с благоговейным ужасом. Очевидно,
импровизированное воздушное шоу со стороны выглядело весьма впечатляюще!
Мухаммед воспользовался случаем и толкнул пространную речь, посвященную
безграничному могуществу нашего с ним ненаглядного приятеля Аллаха. Я
честно старался сохранять тактичное молчание во время его выступления -
даже за выражением своего лица следил по мере сил, чтобы оно не
расплывалось в совсем уж ехидной гримасе.
- А что с нашей армией? - Спросил я у Джинна, когда Мухаммед наконец
угомонился. - Они не пострадали?
- Сейчас посмотрю. - С готовностью отозвался он, растворяясь в синих
сумерках новорожденной ночи.
- Теперь мне снова хочется спросить у вас: кто вы? - Тихо сказал Анатоль.
- И что вы сделали с этим храмом? Это был самый крутой кошмар в моей жизни!
- Да уж, какой я иногда бываю сердитый - сам удивляюсь! - Усмехнулся я. -
Тем не менее, мне по-прежнему упорно кажется, что меня зовут Макс. И я
понятия не имею, что именно я сделал с этим долбаным храмом, и как я это
сделал! Я вас очень разочаровал?
Анатоль комично пожал плечами:
- Так и знал, что вы отмажетесь!
- Кстати, мы уже давно могли бы перейти на "ты". - Улыбнулся я. - Надо
брать пример с князя Влада, он с самого начала взял верный тон. А мы все
расшаркиваемся, как профессорские жены на университетской вечеринке!
- Ваша правда. - Хмыкнул Анатоль. - Вернее - твоя. Вот уж никогда не
думал, что боги столь демократичны!
- Час от часу не легче! - Вздохнул я. - Ну какой из меня "бог"? Ты имеешь
в виду того парня, которому по воскресеньям молятся в церкви, и который
всегда пишется с большой буквы - даже когда героиня бульварного романа
говорит своему любовнику:
"ради Бога, Жорж!" - так, что ли? Ну спасибо, дружище!
- Ну, не обязательно именно тот, "с большой буквы", которому молятся в
церкви, скорее уж наоборот... - С некоторым сомнением протянул Анатоль. И
извиняющимся тоном добавил: - Я никогда не придавал особого значения
официальным религиям, поэтому мне трудно определиться... Но в вашем
поведении явно есть что-то божественное!
- Все что угодно, только не это! - Решительно возразил я. - Я, знаете ли,
вполне познаваем, мое тайное имя не зашифровано на шкуре ягуара, иногда я
потею и даже хожу в туалет... Да, я же еще и курю, неужели забыл? Так что
бога из меня не получится
- ни с большой буквы, ни с маленькой.
- Вы уверены? - Настороженно спросила Доротея откуда-то из темноты.
- Совершенно! - Твердо сказал я. - И не "вы", а "ты", мы же только что
договорились...
- Ладно. - Улыбнулась она. - "Ты", так "ты"... Вообще-то, даже жалко, что
ты - не бог.
Меня бы вполне устроила Вселенная, у которой такой симпатичный создатель!
- Откуда ты знаешь, что я мог бы наворотить? - Печально усмехнулся я. - В
свое время я был знаком с совершенно очаровательным человеком - думаю, он
был самым славным парнем из всех, кого мне доводилось встречать... Он писал
книги - на мой вкус, довольно занятные. Но как этот тип издевался над
своими героями, ребята! А ведь хороший писатель - это Творец в миниатюре,
так что...
- Я понял: ты - это Он! - Внезапно сообщил мне притихший было Дракула.
- Кто - "он"? - Непонимающе нахмурился я.
- Князь Тьмы. - Замирающим шепотом объяснил Влад.
- Ну уж нет! - Рассмеялся я. - Куда мне: ни рогов, ни копыт, ни даже
хвоста, хочешь - можешь проверить... И потом, сам посуди: я же не пытаюсь
купить у тебя душу!
- А зачем тебе покупать мою душу, если она и так принадлежит тебе? -
Упрямо возразил он.
- Что он имеет в виду, когда называет тебя "князем тьмы", Али? -
Неожиданно заинтересовался Мухаммед. До сих пор он оставался совершенно
равнодушен к нашей беседе.
- Он имеет в виду, что я - самый главный шайтан! - Ехидно сказал я.
Мухаммед укоризненно покачал головой.
- Али - не шайтан, а рука Аллаха. - Внушительно объяснил он Дракуле.
- Все правильно: твоему Аллаху поклоняются язычники. Поэтому тот, кто
является его рукой, и есть... - Влад замялся, подбирая подходящий эвфемизм:
он явно не решался произносить вслух слово "сатана", и замогильным шепотом
закончил: - Он!
- Как ты можешь говорить такое?! - Возмутился Мухаммед. - Аллах пребывает
в сердцах праведных, это твоего Ису почитают неверные!
Мы с Анатолем переглянулись и неудержимо расхохотались: с точки зрения
интеллигентного европейца, живущего в конце ХХ века, диалог этих
средневековых знаменитостей был вершиной идиотизма, настоящей жемчужиной!
Компания у нас подобралась та еще, конечно... Доротея некоторое время
напряженно всматривалась в мое лицо - очевидно пыталась окончательно
определиться с моим диагнозом: а ну как Влад попал в точку, с кем не
бывает! - потом легкомысленно махнула рукой и тоже рассмеялась. Кажется,
интригующая беседа о моей "божественной" природе благополучно сошла на нет.
Выразить не могу, как меня это радовало!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг