любопытства, или для того, чтобы наконец сложить хоть одну путную вису,
любуясь на сполохи пожара.
- Виса - это песня? А знаешь, что-то в таком роде уже случалось! -
Неожиданно хохотнул Арес. - У людей есть легенда, что один из владык Рима
по имени Нерон приказал сжечь город, поскольку ему позарез требовалось
поэтическое вдохновение...
Может быть, это он воскрес из мертвых?
- Не думаю... Впрочем, все может быть! - Равнодушно отозвался я. - Какая
разница!
Главное, что он уже наверняка воссоединился со своей армией - а куда еще
могли податься мертвецы, покинувшие Аида, если не к нему под крылышко!...
Хотелось бы мне знать, когда нам следует ждать их в гости?
- Ты говоришь, у него есть армия? - Напряженно спросила Гудр. Она была
самой молчаливой из моих неразговорчивых воительниц, я даже не был уверен в
том, что мне доводилось слышать ее голос прежде, поэтому я изрядно
удивился.
- Он носит зеленые одежды? - Настойчиво уточнила она. Я кивнул, валькирии
встревоженно переглянулись.
- Объясните, в чем дело. - Потребовал я.
- Мы его видели, когда отправились в погоню за этим пернатым змеем. -
Неохотно сказала она. - Змея мы так и не догнали, зато видели мужа,
которого ты именуешь Суртом, и огромное человеческое стадо, покорно
бредущее за ним... Пусть Скёгуль рассказывает: она разглядела их лучше, чем
я. Мне было неприятно смотреть на эту шваль. Впрочем, среди них есть разные
люди, в том числе и настоящие воины, но их слишком мало!
- Все равно они - не шваль. - Задумчиво возразила Скёгуль. Может быть
раньше они были обыкновенным человеческим мусором, но теперь все
изменилось. Они знают, что мертвы, и ничего не боятся. К тому же их
странный предводитель имеет над ними страшную власть. Пока он равнодушен ко
всему, и его люди - тоже, но если он захочет, они преисполнятся настоящей
ярости и станут подобны лучшим из твоих воинов, Отец битв.
- Сколько человек в его войске? - Деловито осведомился Марс.
- Их невообразимо много. Точнее сказать не могу: я не знаю таких больших
чисел - до сих пор они могли понадобиться разве что, для того, чтобы
считать песчинки на морском берегу, но мне никогда не приходило в голову
считать песчинки... Но вам вряд ли следует поспешно готовиться к сражению.
Они идут в другую сторону.
- Как это - в другую?! - Изумилась Афина. - И куда же?
- Мы видели их к северу отсюда, довольно далеко. И они идут прямо на
север, не сворачивая.
- На север, к морю, а потом дальше, к месту Последней Битвы, куда же еще!
- Кивнул я. - Этот парень не станет тратить время, чтобы сражаться с нами
здесь - это ему и даром не нужно! Зачем, если нам все равно суждено
встретиться на поле Оскопнир, и ни один из нас не в силах отменить это
свидание...
- Выходит, что мы напрасно ждали его здесь все это время? - Афина
выглядела обиженной, словно ее не пригласили на праздник. - Надувались от
гордости, считали себя форпостом, а оказались в глубоком тылу... И что
теперь? Мы так и будем сидеть на амбах, теряя рассудок - каждый на свой
манер! - и ждать, пока загадочный пернатый змей и его приятели перебьют нас
поодиночке?
- Мы не будем сидеть на месте. - Твердо сказал я. - Все что угодно,
только не это! У нас же есть ваши стремительные летательные машины, оружие,
придуманное хитроумными людьми, и остатки нашего собственного былого
могущества - не так уж мало, правда? Все это теперь пригодится... Возможно,
мы не в силах изменить предначертанное, но ничто не помешает нам хорошенько
потрепать эту армию и нервы ее предводителя, заодно. Мне не терпится
проверить, так ли они равнодушны к смерти, как говорила Скёгуль! И кто
знает, может быть наш враг куда более уязвим, чем мне кажется? - Мои речи
восхитили меня самого: на какое-то мгновение мне удалось поверить, что у
нас все-таки есть шанс победить в последней битве - даже прежде, чем она
успеет начаться...
- Мне очень нравятся твои слова, Один! - Прочувствованно сказал Марс. -
Мы ему покажем, этому твоему Сурту! Можешь не сомневаться: Аид и
протрезветь не успеет, а в его царстве снова будет полным-полно народу!
- Не думаю, что они туда вернутся, даже если снова умрут. - Равнодушно
возразил я.
- Впрочем, это - не наша забота...
- Мне тоже нравится твое предложение, Вотан. - Улыбнулась Афина. - Не так
уж нас мало, если соберемся вместе! И мы все еще многое можем. Только надо
поторопиться, пока этот пернатый змей и его подружка с веретенами не
перебили нас по одному... А у тебя нет никаких соображений на их счет? Как
нам быть с этой напастью? В твоем пророчестве насчет "сумерек богов" ничего
не говорилось о неведомых тварях, которые приходят из темноты за жизнями
бессмертных?
- Ничего. - Хмуро сказал я. - Я ведь уже не раз говорил тебе, что понятия
не имею, кто они такие и откуда взялись на нашу голову! Я бы дорого
заплатил, чтобы это узнать. - Я решительно поднялся и пошел к выходу из
просторной пещеры.
- Куда ты, Один? - Удивился Марс.
- Я скоро вернусь. - Пообещал я. - Мне нужно немного побыть одному.
Должен быть какой-то выход. А если нет, я его придумаю.
Некоторое время я неторопливо брел куда глаза глядят, спускаясь с вершины
столовой горы по узкой тропинке. Иногда, впрочем, я сворачивал с
проторенной дороги и карабкался по каким-то невероятным нагромождениям
камней: земля сама говорила мне, куда следует ступать, чтобы доставить ей
удовольствие... Наконец мои ноги приняли решение остановиться. Я не стал с
ними спорить и уселся на большой круглый камень, согретый послеполуденным
солнцем. Отвязал от пояса мешочек с рунами. Сейчас мне позарез требовался
их совет - как никогда прежде!
Поэтому я решил достать не одну руну, а три. Впервые за свою долгую жизнь
я отступал от собственного правила. "Много рун - для слабых духом, для
нуждающихся в надежде и утешении, а для Одина - всегда только одна", -
гордо говорил я когда-то. Но сейчас мне пригодились бы и надежда, и даже
столь презираемое мною утешение. А больше всего мне был нужен дельный
совет.
Незнакомцы, вышедшие на охоту за Олимпийцами, тревожили меня все больше.
На свой счет я был совершенно спокоен: пророчество старой карги Вёльвы
насчет моей
- теперь уже совсем близкой! - смерти от клыков Фенрира было хорошо хотя
бы тем, что позволяло мне высокомерно пренебрегать прочими опасностями, как
и подобает отцу всех воинов. Но мне очень не нравилось, что мои новые
приятели Олимпийцы оказались такими уязвимыми. Было бы досадно столь быстро
потерять моих новых союзников - заносчивых не по чину, несговорчивых и не
слишком могущественных, но изобретательных, веселых и по-юношески
бесстрашных. Да и не только в этом дело: они мне нравились, чем дальше -
тем больше, а я привык считать, что жизнь того, чье существование
доставляет мне удовольствие, священна. И самое главное: мое равнодушное
древнее сердце начинало ныть, словно заячье сердечко несмышленого
мальчишки, когда я думал, что завтра утром могу обнаружить смертоносные
веретена - или зеленые перья приходившего к Марсу существа? - в мертвых
серых глазах Афины.
Я быстро достал три теплые косточки, положил перед собой на песок и
медленно перевернул - сначала ту, что лежала справа, потом - центральную и
напоследок ту, что была слева.
Первым открылся все тот же Хагал, грозный знак небесного града - именно
эту руну я вытащил из мешочка за несколько минут до того, как Афина пришла,
чтобы сообщить мне о смерти бедняги Диониса. Хагал по-прежнему сулил нам
"очищающее разрушение" и "перемену участи". Два дня назад это обещание
почти восхитило меня, но сегодня я не испытывал прежней радости: я уже
знал, какого рода эти самые перемены, и пока они мне не слишком нравились.
Мои надежды с самого начала были связаны со второй руной: по законам
гадания именно она должна была подсказать мне выход из положения.
- Гебо! - Увидев две перекрещенные линии, я скорее удивился, чем
обрадовался, хотя Гебо всегда была очень хорошим знаком. Руна,
символизирующая Священный Союз.
Помощь прийдет со стороны - вот что означала руна Гебо, и мне оставалось
только недоумевать: вроде бы, ждать помощи уже давно было неоткуда, а
сейчас - и подавно! "Обычно этот знак появляется, когда близко облегчение
от беспокойства, время мира и согласия. - Изумленно вспомнил я. - Но какое
уж тут "время мира и согласия"! Может быть, руны тоже могут утратить разум?
Ладно, теперь посмотрим, чем все закончится..." Третья косточка, которая
должна была сообщить мне, чем закончится тревожащая меня история, была
чистой. Ни одной царапины на гладкой поверхности. Вейрд - пустая руна.
Единственное из моих созданий, способное напугать даже меня самого.
Знак непознаваемого, испытание моего мужества и моей веры - хотел бы я
знать:
веры во что?! Вейрд некстати напоминала мне, что будущее больше не в моей
власти - даже мое собственное будущее, поэтому единственное, что остается -
это смириться и ждать. Вот уж чего я точно не собирался делать, я не
согласился бы и на миг предаться смирению, даже в обмен на вечную радость и
сотню царств, по сравнению с которыми мои золотые чертоги могли бы
показаться убогим хутором! Я вздохнул, собрал руны, сложил их в мешочек и
отправился обратно.
Поначалу наш идиотский поход на север почти не отличался от обыкновенного
турпохода - если не принимать во внимание рекордное количество участников и
мое вполне комфортное существование: когда при тебе постоянно дежурит
всемогущий Джинн, вещи вроде горячего душа, хорошего ужина и удобного
ночлега не являются проблемой. Мои "генералы" оказались отличными ребятами,
их компания вполне меня устраивала, а остальные рядовые бойцы "армии тьмы"
меня не слишком интересовали.
Они дисциплинированно следовали за мной по бескрайней пустыне и никоим
образом не усложняли мое существование - вот и ладненько!
Князь Влад отлично вписался в наш коллектив. С Мухаммедом он, можно
сказать, подружился - насколько эти серьезные дяди, типичные представители
мрачного средневековья, вообще были способны "подружиться" с кем бы то ни
было! Они часами вели ученые беседы, пока их верблюды неторопливо брели по
пустыне. Иногда до меня долетали обрывки их бредового диалога: "Аллах
сотворил землю, - важно сообщал пророк, - но у земли не было основания,
посему под землей он сотворил ангела. Но у ангела не было основания, посему
под ногами ангела он сотворил рубиновую скалу. Но и у скалы не было
основания, посему под скалой Аллах сотворил быка с четырьмя тысячами глаз,
ушей, ноздрей, пастей, языков и ног. Но у быка не было основания, посему он
сотворил под быком рыбу по имени Багамут, и под рыбой он поместил воду, а
под водой - мрак, а далее знание человеческое не способно достичь..." "А
вот я слышал от одного пьяного монаха, что земля стоит на воде, вода на
скале, скала на лбу быка, бык на песчаном ложе, а песок - на Багамуте,
Багамут же этот стоит на удушливом ветре, а удушливый ветер на тумане. Я
велел монаху сказать, что находится под туманом, а он твердил, что сие
никому не ведомо. Так что пришлось посадить его на кол... Может, зря я
так?" "Ну почему же "зря"! - великодушно утешал его Мухаммед. - Этот
человек плохо обошелся с истиной. Сей "удушливый ветер" действительно был
сотворен Аллахом, но совсем для других нужд, да и как может ветер служить
опорой для Багамута!?" - Тут я хватался за голову и поспешно отъезжал
куда-нибудь в сторонку.
Разумеется, меня, Анатоля и Доротею до слез смешил тот факт, что рядом с
нами находится легендарный "Дракула". В первый же день Влад с неподдельным
интересом выслушал пересказ романа Брема Стокера в исполнении начитанного
Анатоля, после чего решительно попросил Джинна раздобыть ему стакан
человеческой крови - на пробу! - и хороший гроб с запасом трансильванской
земли - вместо кровати. Кровь, как ни странно, оставила его довольно
равнодушным: князь снисходительно пробормотал что она, дескать, "утоляет
жажду не хуже, чем кислое вино", а у меня хватило ума не лезть к нему с
отеческими советами, что кровь следует пить не из стакана, а
непосредственно из сонной артерии несчастной жертвы: я ни секунды не
сомневался, что Влад немедленно попытается проверить сие смелое утверждение
экспериментальным путем - зачем мне паника в войске?! Зато гроб превзошел
все ожидания. Наутро князь выглядел счастливым, отдохнувшим и даже
помолодевшим.
Гроб был тут же водружен на спину его многострадального верблюда,
поскольку Влад наотрез отказался расставаться с этим сокровищем...
Незадолго до заката третьего - или четвертого? - дня нашего похода я
увидел на горизонте какое-то диковинное сооружение. Его очертания смутно
напоминали мне полузабытые иллюстрации из учебника по древней истории для
младших классов, а цвет почти не отличался от золотисто-серой бесконечности
пустыни, словно загадочное строение было всего лишь огромным песочным
замком.
- Что это, мираж? - Удивленно спросил я Джинна.
- Нет, храм одного из местных богов. - Равнодушно ответил он.
- Одного из наших противников - так, что ли? - Настороженно уточнил я.
- Противников?! Вот уж не думаю! - Очевидно, мое предположение было на
редкость нелепым: Джинн даже рассмеялся и энергично затряс головой. В конце
концов он решил, что я заслуживаю небольшой лекции: - Обитатели этого места
- не враги и не друзья. Можно сказать, что они сохраняют нейтралитет. В
пустыне иногда встречаются очень старые боги, Владыка. Они не участвуют в
игре, поскольку уже не принадлежат этому миру.
- Как это - "не принадлежат"? - Удивился я. - Они же здесь
присутствуют...
- Отчасти. - Задумчиво согласился Джинн. - Они присутствуют здесь подобно
тому, как люди присутствуют в своих снах - в тех снах, о которых они
забывают прежде, чем успевают проснуться. Я понятно выражаюсь?
- Вполне. - Кивнул я. И удивленно заметил: - Все-то ты знаешь! Странно
все-таки, что самым большим начальником всего происходящего почему-то
считаюсь я, а не ты. Помоему, это нелогично. Может быть, махнемся
должностями? Из меня хреновый слуга, и у вас тут же начнутся проблемы со
снабжением, зато справедливость будет восстановлена!
- Я всего-навсего - сундук, в котором хранится твоя собственная мудрость
и могущество, Владыка. - Равнодушно заметил Джинн. - Тебе только кажется,
что я отвечаю на твои вопросы. На самом деле, ответы приходят из твоего
собственного сердца. А я - просто наваждение, такое же, как этот храм на
горизонте. Одно из многих твоих наваждений.
Возможно, самое полезное.
- Безусловно! - Рассмеялся я. Честно говоря, я так ничего и не понял из
его объяснений, но это уже не имело значения. У меня пропала охота
разбираться в загадочной природе Джинна, да и в своей собственной, не менее
загадочной природе, заодно!
Через час мой Синдбад нерешительно затормозил в нескольких шагах от
высокой стены, светлой, как песок пустыни, и, судя по всему, такой же
древней. Мой волшебный щит Змея, который в последнее время начал казаться
мне чем-то вроде зонтика, отлично охраняющего от солнца мой драгоценный
нос, неожиданно забеспокоился и перебрался поближе к моему телу. Если бы
щит мог говорить, он наверняка пробормотал бы: "береженого бог бережет" - я
сердцем чувствовал его настороженное настроение.
- И куда это мы приехали? - Весело осведомился Анатоль. - Если это отель,
то никак не больше трех звездочек!
- Похоже на древнеегипетский храм. - Нерешительно высказалась Доротея.
- Неудивительно! - Фыркнул я. - Судя по всему, это и есть
древнеегипетский храм.
Теперь уже и я узнаю этот стиль: Древнее Царство - не больше и не меньше.
Такое ни с чем не спутаешь!
- Это крепость наших врагов, Али? - Оживился Мухаммед. - Ну, с таким-то
войском мы ее в два счета разрушим, а ее защитников убьем!
- Мы возьмем их в плен и посадим на кол. - С надеждой добавил князь Влад.
Я было удивился такому причудливому ходу его мыслей, а потом вспомнил, что
Влад у нас не только Дракула, а еще и Тапиша - что значит "пронзатель". И
теперь ему со страшной силой хотелось "пронзать" всех, кто под руку
подвернется. Сентиментальные воспоминания о любимых развлечениях юности,
знаете ли!
- Притормозите, ребята! - Я покачал головой. - Насколько я знаю, хозяева
этого места вне игры. Так что сажание на кол отменяется.
- Но они стоят на нашем пути. - Заметил Мухаммед.
Я был вынужден согласиться: древнее сооружение действительно стояло на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг