- Вот и не уходи! - обрадовалась она.
- А меня никто не спрашивает, чего я хочу, и чего не хочу, - вздохнул я.
- Я ничего не решаю.
- А кто решает-то? - удивилась она.
- Не знаю. Просто ветер дует в спину...
- Какой ветер? - переполошилась Альвианта. - О чем ты говоришь, Ронхул?
- Не знаю, - снова признался я. - Может быть, Хугайда... Тебе знакомо это
слово?
- Все, больше ничего не говори! - она зажала мне рот маленькой, но
жесткой ладошкой. На ее лице был неподдельный благоговейный ужас. - Есть
слова, которые нельзя произносить вслух, Ронхул! - строго сказала она.
- Почему? - удивился я, отдирая ее лапку от своих губ: все это
основательно меня заинтриговало. - Не бойся, я больше не буду произносить
это слово. Оно мне приснилось после того, как я удрал от Таонкрахта, а Урги
не позволили мне задержаться у них подольше...
- Тебе снятся такие сны! - завистливо протянула она. - Впрочем, тебе
проще: ты же демон... Вот оно как бывает!
- Может быть, ты расскажешь мне, что означает это таинственное слово,
которое ты не позволяешь мне произносить вслух? А, кстати, почему? Что, оно
действует как заклинание?
- Конечно, - невозмутимо подтвердила Альвианта. - А почему ты
спрашиваешь, Ронхул Маггот? Ты же и без меня все знаешь: это имя ветра...
незримого и неосязаемого - до поры до времени. Он вращает колесо каждой
человеческой судьбы и вообще управляет всем миром, хотя почти никто не
ощущает его дуновение на своем лице... Но неужели ты думаешь, будто я могу
знать, что это такое? Я же говорила тебе, что прочитала совсем мало книг...
хотя, я не думаю, что есть книги, из которых можно узнать о таких вещах...
- Всякие бывают книги, - пробормотал я, проваливаясь в сон.
Когда я проснулся, все три солнышка заглядывали в окно спальни, моя
одежда лежала на ковре, аккуратно сложенная - я сам точно не мог этого
сделать! - под стопкой одежды обнаружилось драгоценное одеяло, подарок
Урга. Альвианты нигде не было.
"Хорошее дело! Как же я отсюда выберусь?" - растерянно подумал я. Оделся,
вышел в коридор, сразу же обнаружил лестницу, ведущую вниз и спустился на
первый этаж замка. Там я, разумеется, сразу же заблудился. Я дошел до того,
что попытался расспросить слуг. Они застенчиво ухмылялись и молча пятились
куда-то в полумрак - в точности, как таонкрахтова дворня. Проплутав с
четверть часа, я неожиданно оказался перед дверью, которая вела во двор. Я
обрадовался так, словно выбрался из знаменитого Лабиринта, вышел на свежий
воздух и тут же зажмурился от яркого солнечного света. А потом осторожно
открыл глаза и увидел Альвианту. Она шла мне навстречу, с ослепительной
улыбкой и высоко поднятой головой, в кольчуге и плаще, и я сразу понял, что
никаких душераздирающих прощальных сцен больше не будет.
- Я как раз оделась, чтобы проводить тебя до Тропы, - сухо сказала она. -
Я же обещала... И еще я велела маме собрать тебе еду в дорогу - а то хорош
ты будешь: демон, шныряющий по кустам в поисках спелых ягод! И не бойся,
мама не стала класть туда яд - я уже проверила: дала по кусочку от каждого
блюда своим слугам, и они по-прежнему живы и здоровы - я даже слегка
разочарована.
Впрочем, все это пустяки, Ронхул. Ты готов идти? Пошли!
По дороге мы молчали: я все пытался придумать какую-нибудь фразу, которая
могла бы исправить положение. Разумеется, моя затея была заранее обречена
на провал: слова - это всего лишь слова, и обычно они ничего не меняют,
вообще ничегошеньки...
- Слушай, а может быть ты просто отправишься вместе со мной? - эта фраза
вырвалась почти помимо моей воли, я и сам не ожидал, что сделаю ей такое
дурацкое предложение. Я не нуждался в спутниках
- даже в одной-единственной спутнице, мужественной, очаровательной,
темпераментной и забавной, как нескладный пушистый щенок. И потом, я
заранее был уверен, что никуда она со мной не пойдет:
если уж Мэсэн, которому, на мой взгляд, терять было практически нечего -
кроме десятка дерьмоедов в сарае! - наотрез отказался от занятий пешим
туризмом на скоростной трассе...
Надо отдать должное Альвианте: прежде, чем отказаться, она молчала секунд
десять - взвешивала все "за" и "против", я полагаю.
- Спасибо, Ронхул, - наконец сказала она. - Мне показалось, что ты
говорил очень искренне, и мне будет приятно вспоминать о твоем предложении,
когда я стану седой беззубой старухой - вот, дескать, когда была я молода и
прекрасна, приходил в наши края демон, увидел меня и остался так доволен
увиденным, что позвал меня за собой... Но я не могу пойти с тобой. Мне
очень хочется, можешь мне поверить, но это совершенно невозможно!
- Почему? - печально спросил я. - Впрочем, я и сам догадываюсь: сейчас ты
скажешь мне, что не можешь бросить свой замок, отвоеванный в честной борьбе
у родственников, своих идиотов-слуг и даже свою мамочку ты не можешь
бросить, потому что она без тебя пропадет...
- Именно так и есть, - спокойно согласилась Альвианта, - все это - мое
достояние, и я не могу его бросить ради неизвестно чего. На тебя нельзя
положиться: ты как-нибудь, да разыщешь, что тебе нужно, а потом исчезнешь -
ты же говорил мне, что больше всего на свете хочешь исчезнуть! - и я все
равно останусь одна, только не за оградой собственного замка, а где-нибудь
в диких землях... а потом, когда мне удастся вернуться домой - если еще
удастся! - я наверняка обнаружу, что в Хапс Дюэльвайн Гаммо хозяйничает мой
хитрющий дядя Бикантномьен, и мои хоты давным-давно приведены им к присяге,
а мама побирается на большой дороге, или квасит умалу для лесных
разбойников... И все это только ради того, чтобы провести еще несколько
дней с тобой? Извини, Ронхул Маггот, ты хорош, но не настолько!
- Разумеется, я не настолько хорош, - согласился я. - Никаких возражений!
Я хотел было сказать Альвианте, что бросать ее драгоценное "все" следует
не ради меня, а как раз ради "неизвестно чего", потому что неизвестность -
это такая специальная, единственная и неповторимая штука, во имя которой
человек вполне может отказаться от чего угодно, в том числе и от фамильного
замка, по которому бродят толпы сбрендивших слуг - если он настолько
удачлив, что ему однажды выпадет такой шанс... Но я вовремя прикусил язык:
кто я такой, чтобы лезть к этой милой женщине со своей дурацкой философией:
во-первых, ей и без того невесело, а во-вторых, она уже все для себя
решила!
- Я рада, что ты понимаешь, - улыбнулась она, - я сразу подумала, что ты
можешь понять абсолютно все, как только взглянула на тебя, Ронхул Маггот! Я
буду помнить тебя очень долго - может быть всегда... Знаешь, теперь я даже
рада, что ты так быстро уходишь - по крайней мере, между нами не случилось
ничего плохого: мы не поссорились, и не наскучили друг другу, и мне не
довелось проснуться от твоего храпа и почувствовать раздражение, и ты не
принялся тискать моих служанок по темным углам, и не клянчил, чтобы я
отдала тебе поносить свои лучшие доспехи, и не пытался порезать мясо моим
мечом, и не плясал голым в спальне моей мамы... Одним словом, в моих
воспоминаниях о тебе не будет ни одного темного пятнышка, и это прекрасно!
"Хороший же у нее опыт совместной жизни с мужчинами! - сочувственно
подумал я. - Судя по всему, все ее предыдущие кавалеры были настоящими
душками! Да уж, повезло барышне, нечего сказать!"
- Знаешь что? - вдруг оживилась Альвианта. - Я только что подумала: ты же
демон, ты все можешь!
Ты ведь можешь присниться человеку, если захочешь? Уверена, что это так!
Ты снись мне иногда, ладно?
- Ладно, - легкомысленно пообещал я. Эта ложь далась мне очень легко,
потому что в глубине души я был совершенно уверен, что мое обещание
выполнится как-то само собой: люди часто видят во сне именно то, что им
хочется увидеть.
- Вот она, твоя тропа, - наконец сказала Альвианта. - Здесь мы с тобой
встретились, Ронхул. Здесь и расстанемся. - Она сунула мне небольшую
кожаную сумку. - Здесь только еда и никакого яда: яд нынче дорог! - Она
рассмеялась, довольная собственной незамысловатой шуткой.
- Спасибо, - растерянно сказал я, вешая сумку на плечо. "Что-то я
обрастаю барахлом! - недовольно подумал я. - Никуда от него не денешься!"
- Прощай, Ронхул Маггот, - с неуместным пафосом провозгласила она, и я в
очередной раз удивился мощи ее голосовых связок.
- Прощай, - я все еще медлил, поскольку внезапно обнаружил, что не так уж
готов повернуться к ней спиной и уйти. Но мне пришлось это сделать:
неосязаемый ветер настойчиво дул мне в спину. Я был почти уверен, что его
имя - Хугайда, и мне чертовски хотелось снова и снова повторять его
вслух...
Глава 6. Мараха Вурундшундба
Через несколько часов мне начало казаться, что Альвианта мне приснилась.
Более старые воспоминания - о Мэсэне, умной говорящей птице по имени
Бурухи, Ургах и моем "сердечном друге" Таонкрахте - представлялись мне
более-менее правдоподобными, но и они куда больше походили на невероятно
живой, яркий сон - один из тех снов, пробудившись от которых, мы не узнаем
себя в зеркале и мучительно пытаемся сообразить, что происходит. А потом я
вообще перестал копошиться в воспоминаниях - шел себе и шел, просто пустил
все на самотек, предварительно велев своему телу переставлять ноги: левая,
правая, левая, правая... Несколько раз я видел немного громоздкие, но
удивительно величественные силуэты замков в стороне от дороги, но их
обитатели больше не попадались мне навстречу - оно и к лучшему! Даже ночью
мне не захотелось останавливаться, а на рассвете вместо обычного приступа
сонливости я почувствовал удивительный прилив бодрости - мои ноги сочли его
почти неуместным: они-то, бедняги, все пытались убедить меня остановиться.
Только после полудня я наконец понял, что готов выполнить их просьбу:
неподалеку от дороги я увидел замечательное дерево, очень толстое и
раскидистое. На его узловатых ветвях, не слишком высоко от земли я
обнаружил огромное гнездо, больше похожее на стог сена - в точности как
воронье, только ворона, свившая это гнездо, должна быть размером со
страуса! Оно сразу показалось мне самой замечательной из спален - вообще-то
довольно странно, если учесть, что я еще никогда не спал в птичьих гнездах
и вообще всегда немного побаивался высоты... Тем не менее, у меня в голове
что-то щелкнуло, дескать - "вот оно!" - я молниеносно вскарабкался в
гнездо, свернулся там калачиком, набросил на плечи свое драгоценное одеяло
и сразу уснул. Могу присягнуть, что еще никогда в жизни я не спал так
сладко!
Пробуждение было более чем странным: мне на лицо что-то упало. Это самое
"что-то" было легким, мокрым и мягким. Я заорал с перепугу и чуть не
вывалился из гнезда. Наконец, я кое-как пришел в себя, понял, что ничего
страшного не происходит, и попытался разобраться, что же все-таки
случилось. Оказалось, что мне на лицо - можно сказать, прямо в рот -
свалился переспевший плод. Я запоздало рассмеялся, слизывая с губ его
сладкий сок: вот это, я понимаю, дары природы! Я с удовольствием доел
перепугавший меня плод и огляделся. Было уже темно, на небе красовались
сразу две луны: одна полная и тоненький полумесяц.
- Высиживать яйца мы с тобой, пожалуй, не будем, так что вперед,
дорогуша! - весело сказал я себе. - Ишь ты, расселся!
Я выбрался из гнезда и отправился в путь - у меня почему-то было такое
приподнятое настроение, что я шел вприпрыжку. Наверное, я уже тогда
чувствовал, что мое странствие по Быстрой Тропе близится к завершению.
Минут через десять я увидел целую рощу раскидистых деревьев, на которых
громоздились гигантские "вороньи гнезда" - в точности как то, в котором я
ночевал. Но эти гнездышки не пустовали: при свете полной луны я сразу
заметил, что из них свешиваются человеческие ноги, обутые в сандалии на
толстенной платформе.
- Во люди живут! - растерянно сказал я сам себе. Потом решил, что было бы
неплохо потолковать с обитателями гнезд: они вполне могли подсказать мне
дорогу к загадочным Вурундшундба, а возможно
- и поделиться со мной более подробной информацией. Поэтому я залез на
ближайшее дерево и нерешительно подергал ногу, торчащую из гнезда. Что меня
поразило - нога была совершенно гладкой, ни единого волоска на
алебастрово-белой коже, при этом размер ступни наводил на мысль, что ее
счастливым обладателем было существо мужского пола.
Спящий и не думал просыпаться. Я подождал несколько секунд и снова потряс
ногу - на сей раз более решительно. Безрезультатно! "А может он умер, а в
этих местах принято хоронить мертвых именно таким образом, и я просто
забрел на кладбище?" - мелькнула у меня в голове паническая мысль.
Словно специально для того, чтобы меня успокоить, спящий тихонько
всхрапнул и снова умолк. Я взобрался повыше и заглянул в его лицо. Мое
предположение касательно его пола окончательно подтвердилось: по крайней
мере, круглое лицо украшала коротко подстриженная, но густая борода.
Усов, впрочем, не было вовсе - из-за этого обитатель гнезда имел очень
интеллигентный и старомодный вид. Я решительно потряс его за плечи, но
парень и не думал просыпаться. Несколько минут я убил на то, чтобы
окончательно убедиться, что полумерами тут не обойдешься. А потом заставил
себя временно позабыть о своих хороших манерах и принялся откровенно
издеваться над несчастным незнакомцем. Теперь я тряс его, как грушу, орал
ему в самое ухо "подъем!" - одним словом, проделал над ним весь комплекс
упражнений, созданных специально для того, чтобы вырывать ни в чем не
повинных людей из сладких объятий предутренних грез. Но обитатель гнезда
одержал надо мной сокрушительную победу: он так и не проснулся. Мне не
удалось ничего от него добиться - кроме еще нескольких тихих всхрапываний,
больше похожих на вздохи.
- Ну тебя к черту! - растерянно сказал я, утирая пот с лица. - Вопросов
больше не имею! - Я спрыгнул на землю, озадаченно покачал головой и
отправился восвояси: я уже понял, что мне здесь ничего не светит. На
полдороге к тропе я обернулся и не удержался от ехидного высказывания: -
Спокойной ночи, голубчики! - Если честно, я почему-то чувствовал себя
обиженным...
Теперь мой путь лежал через такой густой лес, что я не сразу заметил
наступление утра: самое торопливое из солнышек уже давным-давно
вскарабкалось на небо, а в лесу еще царили глухие синеватые сумерки.
Наконец все-таки рассвело, я огляделся и в очередной раз удивился: по всему
выходило, что я ушел не просто далеко, а очень далеко от замка Альвианты.
Здесь все было иное: и ландшафт, снова показавшийся мне равнинным, и
деревья стали высокими и раскидистыми, и густая трава, мокрая от росы,
теперь была похожа не то на лохматый мох, не то на какие-то коротко
стриженные морские водоросли. Переменился даже цвет почвы: теперь она была
не сплошь черной, как раньше: под узловатыми корнями деревьев то и дело
мелькали пятна - то ярко-желтые, как декоративный песок, а то и вовсе
белые. Мимо меня совершенно спокойно прошло какое-то крупное животное,
смутно похожее на белого медведя, еженедельно посещающего очень дорогой
салон красоты. Зверь совершенно мной не заинтересовался: кажется, он не
счел меня ни потенциальным обедом, ни грозным охотником. Я даже испугаться
как следует не успел, а он уже скрылся в густых зарослях.
По дороге я все-таки разворошил сумку Альвианты. Если честно, мне не
слишком хотелось есть ее гостинцы. Все эти наши шуточки насчет яда вышли
мне боком: в глубине души я вполне допускал возможность того, что она
все-таки решила попробовать меня отравить. Нравы в Земле Нао, как я уяснил,
были простые и суровые, а Альвианта сама дала мне понять, что убить
мужчину, из-за которого пришлось немного поплакать - самое простое и
оптимальное решение проблемы... Но жрать хотелось, а спелые плоды мне в рот
больше не падали. Поэтому я начал с большими интервалами отщипывать по
кусочку от ее гостинцев, рассчитывая, что в случае чего, доза окажется не
смертельной. Через несколько часов такой осторожной дегустации я
почувствовал, что наконец-то наелся. Плохо мне так и не стало, зато стало
стыдно: бедная, бедная Альвианта! Пожалуй, я мог бы немного лучше думать о
людях, а уж тем более - о женщине, которая подарила мне два совершенно
замечательных дня, да еще и кучу вкуснятины на дорожку...
Ночь наступила быстро и как-то незаметно: мне почему-то казалось, что
день только-только перевалил за полдень, а предатели-солнышки поспешно
скатились за горизонт, оставив меня в темноте. Некоторое время я брел почти
наощупь, потом милосердное небо сжалилось надо мной и выкатило из-за
мохнатой тучи кругленькую сияющую голубоватую луну. Только теперь я понял,
что лес заканчивается, и с удвоенной скоростью зашагал к просвету между
деревьями. Там моему взору открылась настолько невероятная панорама, что я
остановился так резко, словно меня огрели загадочной лопатой Эстёра,
краткую, но емкую рецензию на которую мне довелось услышать от Мэсэна...
Передо мной простиралась почти бескрайняя равнина, поросшая светлой
травой, влажные стебли которой слабо мерцали в лунном свете. Повсюду
высились причудливые сооружения, искусственное происхождение которых не
вызывало никаких сомнений: природа мудра во всех своих проявлениях, она
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг