Борис Фрадкин
Пленники пылающей бездны
"Друзья, в космический полет
Нас всех ракета не возьмет.
Но прочь унынье!
На планете
У нас еще немало дел,
Чтоб шар земной помолодел,
Чтоб вверх рвались земные дети".
В.Гончаров
Часть первая
В мире огня и камня
1
- Пора!
Вадим решительно отодвинул недопитый стакан чая и встал.
- Но у нас еще есть время, - возразила Лена. - Старт назначен на
двенадцать, а сейчас только начало двенадцатого.
- Нетерпение - главный советчик Вадима, - отозвался от окна Андрей. -
Ну и досталось же сегодня от него механикам! Ведь и на минуту присесть не
дал.
- Двое на одного? - улыбнулся Вадим. Он обошел стол, обнял Лену. - А
рейс-то какой! Весь мир замер в ожидании первых вспышек в двигателе
"ПВ-313". Андрей человек равнодушный, но ты, Ленушка, не можешь не понять,
какую удивительную страницу в истории подземной техники предстоит нам
перевернуть.
Андрей молчал, глядя в окно, в ночную темноту.
- Пора! - повторил Вадим.
...Машина вырвалась за город и помчалась по широкому и безлюдному в
этот поздний час шоссе. За рулем сидела Лена. Она вела электромобиль туда,
где среди неясных очертаний гор светились огни стартового поля.
По обе стороны дороги тянулись яблоневые рощи. Ветер, врываясь в
приспущенное окно кабины, доносил аромат зреющих плодов. В небе мерцали
яркие августовские звезды.
Дорога круто взмыла вверх, потом стремительно упала вниз. Электромобиль
скользил почти бесшумно. С высоты следующего подъема открылся вид на
стартовое поле - большую квадратную площадку, по краям которой возвышались
корпуса вспомогательных служб и станции связи. Отсюда начинали свой путь
подземные корабли особой конструкции - они появились всего шесть лет назад
и предназначались для вертикальной проходки земли.
По числу колодцев, оставленных в граните, можно было пересчитать
количество проведенных испытаний. Выход из колодца заливался бетоном.
Светлосерые пробки отчетливо выступали на темной поверхности гранита.
Лучи прожекторов скрещивались в центре поля, освещая "ПВ-313". Он
возвышался огромной цилиндрической башней. Его металлическая полированная
поверхность сверкала настолько ярко, что Лена, выйдя из электромобиля,
должна была прикрыть глаза ладонью.
- Вот ои, наш красавец! - Вадим на мгновение замер на месте, любуясь
подземоходом.
Высота корабля достигала пятидесяти двух метров, диаметр равнялся семи
с половиной метрам. Суженная вверху часть корпуса придавала ему сходство с
космическим кораблем. Но в отличие от ракетоплана "ПВ-313" не имел ни
хвостового оперения, ни иллюминаторов. К тому же его нижняя, носовая часть
была тупой, срезанной и служила опорой подземоходу.
Поле казалось безлюдным. Рядом с подземоходом Лена увидела массивное
сооружение, напоминающее портовый подъемный кран, только гораздо выше,
такой, что под ним свободно помещался "ПВ-313". Это был подъемник,
снабженный лифтом для доставки людей и груза к люку в верхней, хвостовой
части корпуса корабля. Вершина подъемника представляла кабину, прикрытую
прозрачным куполом.
У лифта Вадима, Лену и Андрея встретил дежурный по старту.
- Добрый вечер, - приветствовал он прибывших.
- Уже ночь, - поправил его Вадим. - Все в сборе?
- Да.
- И главный конструктор приехал?
- Только что.
- Отлично.
Вадим еще раз окинул взглядом подземоход и, повернувшись к жене, взял
ее под руку и вошел вместе с ней в лифт подъемника.
Наверху, в кабине, собрались друзья и родственники членов экипажа.
Вадим подошел к матери. Она поднялась к нему навстречу, уже седеющая, но
еще порывистая, с живым, энергичным лицом.
- А отец? - спросил Вадим.
- Его вызвали на строительство. Зато вот я не удержалась, приехала. Об
этом рейсе столько разговоров. Лена, ты не устроила ему сцены? Не успели
сыграть свадьбу, а он отправляется в рейс.
- Разве его удержишь, мама?
- К тому же всего на двое суток, - заметил Вадим.
Он направился к главному конструктору. Аркадий Семенович Ремизовский
встретил его пристальным взглядом, скупо улыбнулся. Стоявший рядом геолог
Дектярев, невысокий коренастый мужчина, сказал:
- Вот и наш командир. Еще четверть часа - и в путь.
- К старту все готово, - сказал главный конструктор. - Машины осмотрены
дважды.
- Трижды, - поправил его Вадим. - Я осматривал их лично, К беседующим
подошли и другие члены экипажа: высокий и худой атомист Биронт, один из
старейших водителей подземоходов Михеев, связист Скорюпин, механик Андрей
Чураков.
- Пора, - обрывая разговор, Вадим сделал знак дежурному по старту.
Тот подошел к пульту, нажал кнопку. На угловых башнях поля замигали
красные предупредительные огни, завыла стартовая сирена.
Вадим обнял мать, поцеловал в щеки. Потом порывисто привлек к себе Лену.
- Вадим Сергеевич, - главный конструктор крепко сжал ладонь Вадима, -
помните: никакого риска. Точное выполнение программы испытаний. При
малейшей непредвиденной опасности немедленно возвращайтесь обратно.
- Разве я когда-нибудь отступал от программы? - весело удивился Вадим.
- Счастливого пути!
- Спасибо, Аркадий Семенович. Ждите нас с победой. С настоящей большой
победой.
Экипаж спустился в раскрытый люк подземохода. Последним площадку
покинул Вадим. Перед тем как исчезнуть в отверстии люка, он еще раз
оглянулся и помахал рукой Лене и матери.
Люк подземохода захлопнулся. Зашумел мотор подъемника, и металлический
мост медленно отодвинулся в сторону. В кабине выключили свет, чтобы лучше
видеть "ПВ-313". На краю площадки подъемник остановился.
Несколько минут снаружи не доносилось ни звука. Вдруг из-под плоскости,
на которую опирался подземоход, вырвались языки пламени. Это заработал
термоядерный бур.
Затем раздался грохот. Лена поморщилась и закрыла уши ладонями - она
никак не могла привыкнуть к этому шуму, хотя и не в первый раз провожала
Вадима.
Из сопла двигателя вырвался столб пыли, поднялся на высоту восьмисот
метров, и там возникло темное расходящееся облако. Нос подземохода начал
медленно погружаться в землю, подобно тому как раскаленный стержень входит
в кусок воска.
Прошло несколько секунд, и языки пламени скрылись в земле. Зато струя
пыли, бьющая из сопла, раскалилась сначала до малинового свечения, потом
до оранжевого, наконец стала ослепительно белой, прямолинейной, как луч
света.
Она не уступала в своем блеске газовой струе, вылетающей из дюз
ракетоплана, с тою лишь разницей, что у космического корабля, уходящего в
космос, луч света падает к земле, прощаясь с твердью, а здесь -
растворяется в небе, в последний раз пронизывая воздушный простор.
Прожекторы погасли, в них не было нужды. Кругом стало так светло, что
можно было бы свободно читать книгу. Выступили из тьмы горные отроги,
засверкало озеро невдалеке от площадки. Облако пыли засеребрилось, ярче
обозначилось на фоне ночного неба. В лесу забеспокоились птицы.
Пробегавшие по шоссе одинокие электромобили выключили освещение.
Двенадцать человек в кабине подъемника опустили на глаза защитные очки.
Они молча наблюдали, как медленно исчезает в земле подземоход. Скорость
его движения была невелика - всего полметра в секунду. Но провожающим
казалось, что машина движется во много раз быстрее.
Через две минуты после включения двигателя "ПВ-313" скрылся под
гранитной поверхностью площадки.
Тускнело облако пыли, угасал свет.
Ночь снова опустилась над потревоженным лесом, над горами. Лифт
доставил провожающих на землю. Однако в течение полутора часов на угловых
башнях продолжали светиться красные сигналы. Они предупреждали о том, что
приближаться к отверстию, оставленному подземоходом, опасно. Термоядерный
бур сделал гранит радиоактивным.
- Счастливого пути, Вадим, - прошептала Лена, - счастливого пути,
дорогой.
По дороге домой она вела электромобиль на предельной скорости.
Выхваченные светом фар из темноты, мелькали мимо деревья.
Вдруг в небе появилась узкая и прямая огненная полоска. Перечеркивая
Млечный Путь, она тянулась к зениту.
Лена резко затормозила машину. Она вышла на дорогу и, запрокинув
голову, следила за полоской. Вскоре до ее слуха долетел отдаленный грохот
- очередной ракетоплан устремился в космические дали.
Полоска давно растворилась среди звезд, а Лена все стояла и
прислушивалась.
Ей казалось, что она чувствует, как почва вибрирует под ее ногами - это
"ПВ-313" уходит все глубже в недра земли.
2
Подземоход погружался вертикально вниз. Гироскопические автоматы
обеспечивали ему курс строго по радиусу земли. Скорость движения
возрастала, если на пути встречались мягкие известняки или сланцевые
породы, уменьшалась, когда снова начинался гранит, но в среднем оставалась
равной полуметру в секунду.
Огненный смерч превращал слой вещества, соприкасавшийся с буром, в
тончайшую пыль. Через систему всасывающих патрубков, которые располагались
между внутренней и наружной обшивками корпуса, пыль устремлялась в
термоядерные камеры подогрева. Там под действием высокой температуры она
обращалась в пар, а затем с большой скоростью выбрасывалась через дюзы.
Работа камер подогрева в принципе ничем не отличалась от работы камер
сгорания на первых керосиновых реактивных двигателях.
От стен колодца, образованного подземоходом, отрывались глыбы гранита,
обрушивались лавины камней и песка. Удерживаемая мощным давлением газовой
струи, порода плавилась, спекалась и образовывала пробки, которые надежно
закрывали оставленный кораблем проход.
Двигатель находился в самой верхней (хвостовой) части подземохода. Ниже
располагалась силовая аппаратура с термоядерными источниками питания, с
системой автоматики.
Небольшой отсек отводился под синтезаторы - довольно сложные установки
для искусственного получения воды и кислорода. В сырье недостатка не было.
Синтезаторы могли перерабатывать любую горную породу, поступающую
непосредственно от бура.
К отсеку синтезаторов примыкал отсек с шестимесячным запасом пищевых
концентратов. Такой солидный резерв продуктов питания диктовался
необходимостью обеспечить экипаж на случай вынужденной остановки в недрах
земли. Ведь не так просто прийти на помощь подземоходу, попавшему в беду.
Его прежде нужно разыскать в безбрежной толще. гранита.
За грузовым помещением начинались кабины. Их было четыре. Они
располагались одна над другой. Стены, пол, потолок покрывал толстый и
мягкий слой найлонового волокна. Светло-голубой серебристый цвет обивки
делал помещения нарядными и уютными.
Самая верхняя кабина предназначалась для отдыха. Вдоль стен ее висели
специальные удобные гамаки, а посредине стоял круглый стол из белой
пластмассы, около него шесть легких пластмассовых кресел.
Три нижние кабины мало чем отличались друг от друга по устройству:
почти всю кабину занимал кольцевой пульт, подвешенный на поворотной раме
между потолком и полом. К раме же крепились и глубокие мягкие кресла
наблюдателей - по желанию кресла превращались в ложе для сна. Такое
подвесное устройство обеспечивало неизменное положение пульта, когда
вездеход поворачивал обратно и "верх" и "низ" менялись местами.
Все помещения подземохода сообщались между собой системой люков. При
необходимости люки автоматически захлопывались. Из кабины в кабину вела
узкая, прижатая к стене металлическая лесенка.
Каждая кабина предназначалась для двух членов экипажа. В самой нижней
работали водитель и командир корабля. Над ними у пультов наблюдения
расположились геолог и атомист. И еще выше находились связист и механик.
Управление машиной было полностью автоматизировано. Задача водителя и
механика сводилась лишь к наблюдению за приборами, чтобы вовремя
восстановить нарушенное взаимодействие механизмов, остановить корабль,
задать ему новый курс.
Сидя у пульта, Андрей мог видеть, как работает двигатель и как
действует охлаждение корпуса, какую мощность развивает бур и какое
давление испытывает каждая точка обшивки. В любой момент по требованию
командира он был готов включить защитное поле, захлопнуть люки, броситься
на поиски неисправности.
Самым неавтоматизированным был труд связиста Скорюпина. Он вглядывался
в индикаторы настройки, вращая лимбы, менял диапазоны частот. До сих пор
связь с поверхностью земли составляла наиболее слабое звено в конструкции
подземных кораблей, особенно тех, которые уходили на большую глубину.
Магнитные руды, самородные металлические отложения, горные породы,
ионизированные радиоактивным распадом, исключали применение радиосвязи.
Подземоходы снабжались ультразвуковыми установками.
Но ультразвуковая связь оставляла желать много лучшего. Ультразвуковой
луч рассеивался, многократно преломлялся в недрах земли. Уловить его, а
главное - выделить среди других колебаний почвы представляло большую
трудность.
Целая сеть сейсмических станций, разбросанных по всей поверхности
земного шара, чутко прислушивалась к сигналам из глубины. И нужна была
особая сноровка, чтобы в гуле землетрясений различить слабый голос
подземного корабля.
Если сигналы с подземохода с большим трудом, но еще улавливались той
или иной станцией, то обратная связь оказывалась куда более сложной. Как
нащупать неустойчивым ультразвуковым лучом крошечную точку в громаде земли?
Здесь многое зависело от счастливой случайности и от чуткого уха
связиста.
И неспроста белобрысый девятнадцатилетний Паша Скорюпин оказался в
экипаже "ПВ-313". Ультразвуковой техникой он увлекался со школьной скамьи.
Строил генераторы высокой частоты, различные приборы для демонстрации
свойств ультразвука, сделавшие его школьной знаменитостью. После окончания
технического училища Пашу рекомендовали на завод подземных кораблей. И
здесь он показал себя. Не раз во время опытных рейсов своим искусством
связиста он помогал выправить курс, вовремя прийти на помощь застрявшему
подземоходу.
Паша оказался и недюжинным изобретателем - он вносил одно
усовершенствование за другим в аппаратуру связи.
Скорюпин понравился главному конструктору своей восторженной
влюбленностью в ультразвуковую технику и немного наивной жаждой
приключений. Аркадий Семенович, не колеблясь, назначил Пашу связистом на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг