которую можно в чем-то переубедить. Бедный Рафаэль притащился ко мне и
стал просить, чтобы я заменил его на это время. Вначале я отнекивался:
оставь кого-нибудь из своих. У тебя же толковые парни.
- Ты сам посоветовал услать их подальше. Вот и помогай
выпутываться.
Словом, он меня уговорил, передал дела, объяснил, как и что, и
умчался со своей любимой куда-то за тридевять земель. А я начал
руководить юридическим отделом, то есть самим собой.
В то время Торгсинц был накануне больших событий. Готовилась
Первая Всепланетная конференция Торгсинца, на которой должен был
рассматриваться проект единой валюты. Мы уже подготовили интересные
предложения, которые, смело могу сказать, наверняка бы всех устроили.
Ах, если бы не проклятый кенгурянин!
О планете Кенгуру я почти ничего не знал. Конечно, я слышал, что
такая где-то существует, но никакой торговли с ней не велось, а мне за
делами было недосуг заглянуть в энциклопедию. Рафаэль рассказал перед
отъездом, что кенгуряне хотят прислать своего представителя для
переговоров и предупредил, чтобы я держал с ним ухо востро. Из его
слов я понял, что кенгуряне - изрядные жулики, и пальца в рот им не
клади. Судя по всему, сказал он, торговать они в конце концов
откажутся, изрядно поводив нас за нос. Почему-то их отношение к
торговле через систему Торгсинца было "традиционно негативным"-так
изящно выразился Гамлет Рафаэль Витковский, передавая мне дела.
Словом, я понял, что они всячески будут совать конференции палки в
колеса.
- У них старая вражда с планетой Скорпион, - сказал Рафаэль. - Уж
не знаю, что они там не поделили, только эти космические Монтекки и
Капулетти всячески подсиживают друг друга уже лет четыреста. Нет, до
драки у них не доходит. Просто они пакостят друг другу как только
могут. Последний раз это произошло у меня на глазах, во время седьмых
межзвездных Олимпийских игр.
И он рассказал мне, как было дело. Хитроумные и коварные кенгуряне
привезли на Олимпийские игры здоровенную бутыль с какими-то комарами,
укус которых замедляет обмен веществ в организме у скорпионцев, и
выпустили их в парке, окружавшем Олимпийскую деревню. Озверевшие от
долгой голодовки комары, конечно, перекусали всех спортсменов. Никому
это не повредило, кроме скорпионцев. Они все игры ходили полусонными и
дремали прямо на старте. Один байдарочник так крепко уснул на
дистанции, что его унесло течением за финиш километров на сто. Словом,
во всех видах состязаний скорпионцы заняли последние места. Они,
конечно, догадались, чьи это проделки, но не будешь же жаловаться на
комаров!
- Будь уверен, - сказал мне Рафаэль, - если скорпионцы участвуют в
каком-нибудь деле, то кенгуряне из кожи готовы будут вылезти, лишь бы
чем-нибудь им насолить. А скорпионцы только что подписали Декларацию.
Кстати, об этой Декларации. Перед отъездом Рафаэль вручил мне
серебряный ключик от большого футляра, в котором хранился
переплетенный в кожу фолиант, украшенный медными застежками - совсем
как старинные инкунабулы. На переплете на трех языках - русском,
линкосе и едином - было выдавлено золотыми буквами слово "Декларация".
Эту книгу соорудил кто-то из предшественников Рафаэля.
Подразумевалось, что в ней будет начертана "Декларация прав и
обязанностей всех разумных планет, вступивших в братский союз
свободной межпланетной торговли" - примерно так ее хотели назвать.
Рафаэль нашел книге другое применение.
Не помню, говорил я или нет, что число известных нам цивилизаций
уже перевалило за семь с половиной тысяч. Причем в энциклопедиях и
справочниках упоминается всего тысячи три. Наша полиграфия, увы, никак
не может справиться с растущим потоком дополнений к уже выпущенным
томам. Торгсинц должен был охватить всех желающих, а как их охватить,
если ни в одном справочнике нет даже адреса данной цивилизации! Вот
Рафаэль и придумал, чтобы каждый прибывший на Землю инопланетянин,
желающий присоединиться к системе Торгсинца, оставлял в этой книге
свои координаты и указания, как долететь до его родины. Выглядели они
примерно так: "Старт в плоскости эклиптики через точку весеннего
равноденствия и далее три парсека по вектору Альфы Весов, затем
поворот оверштаг к надиру, правее 17 градусов и прямо, обходя пылевое
скопление справа, чтобы Канопус посвечивал в левую щеку, а потом еще
полпарсека, беря чуть выше оси мира". Как вы понимаете, все это
излагалось точным математическим языком, причем не по-русски, а чаще
всего на родном языке пришельца. К моменту отъезда Рафаэля Декларация
была заполнена уже на две трети уникальными сведениями о тысячах
планет, жаждущих влиться в русло всемирной галактической торговли.
Поэтому он наказал мне беречь ее как зеницу ока. Случись что с этой
книгой - и мы, инициаторы Торгсинца, будем в глазах всей Галактики
выглядеть отпетыми дураками. И, конечно, делу развития межпланетной
торговли будет нанесен тяжелый урон. Даже подумать страшно, сколько
десятилетий понадобится, чтобы восстановить все координаты гостей,
послать им извинения, объяснить, что мы, дескать, оказались растяпами,
и назначить новый срок конференции...
Словом, я старательно оберегал эту уникальную книгу. Правда,
особенных усилий от меня не требовалось. Лежала она в своем футляре
посреди полированного стола из марсианской яшмы, комната всегда была
на замке, двери и окна оборудованы сигнализацией. Если же кто-нибудь
ею интересовался, я сидел тут же и глаз с нее не спускал. Впрочем, за
месяц это случилось только три раза. Первыми ее попросили достать для
съемки сотрудники телехроники, потом ее часа два листал редактор -
составитель очередного тома энциклопедии - он смотрел, нет ли в ней
чего-нибудь нового о цивилизациях на букву "Р". Кажется, две
цивилизации он отыскал - рогоглазы и рцыиххары. А потом появился
кенгурянин.
Мой рабочий день в юридическом отделе начинался поздно - в два
часа дня. Дело в том, что с десяти часов я работал на своем постоянном
месте - в отделе идентификации. В полдень мой рабочий день кончался. Я
делал разминку со штангой и шел купаться в бассейн, потом обедал и уже
после обеда являлся в юридический отдел.
В тот день я сидел в одиночестве, листая повестку дня конференции,
и еще раз прикидывал все за и против нашего проекта единой валюты. И
тут позвонили из космопорта и сказали, что ко мне направляется
представитель торговых организаций планеты Кенгуру.
Я встретил гостя в дверях и после взаимных уверений в полном
почтении усадил его в кресло и приготовился слушать. Я впервые в жизни
видел кенгурянина, но уже при первом взгляде на него понял, почему его
планета получила свое название. Гость действительно напоминал кенгуру
- крупной головой, чем-то похожей на лошадиную, тяжелым, расширяющимся
книзу торсом и особенно большими ногами, скорее даже лапами. Впрочем,
одет он был безукоризненно. На нем был модный котелок с небольшими
полями, ослепительная розовая рубашка с галстуком-змеей, парадный
темно-синий смокинг с длинными фалдами и черные брюки в полоску.
Провожая его к креслу, я очень внимательно разглядывал его фалды,
стараясь рассмотреть, есть ли под ними хвост, но так ничего и не
увидел. Кенгурянин, изящно взмахнув фалдами, опустился в кресло,
закинул ногу на ногу, попросил разрешения закурить, вежливо похвалил
нашу погоду, а затем попросил меня развернуть перед ним блистательные
перспективы, вытекающие из братского присоединения планеты Кенгуру к
мировому торговому союзу "Торгсинц" - так он несколько высокопарно
выразился.
Говорил он на едином языке прекрасно, хотя излишне оригинальничал
и немного странно строил фразы. Я начал ему рассказывать, но тут
зазвонил телефон и тонкий голос пропищал в трубку: "Мама, а Вовка
дерется...". "Девочка, ты ошиблась", - сказал я и положил трубку. Но
едва я открыл рот, как раздался новый звонок, и кто-то доложил мне,
что монтажники уже на месте. Еще через пять минут нас перебили снова.
На этот раз какое-то бюро обслуживания сообщало мне, что заказ номер
такой-то на свадебный букет будет выполнен с опозданием на час... Мой
гость начал терять терпение и попросил разрешения ознакомиться со
списком участников будущей конференции. Я насторожился, но делать было
нечего. Пришлось достать ключ и открыть заветный футляр. Кенгурянин с
некоторым изумлением на лошадином лице взял книгу, взвесил ее на
ладони. Его удивление было понятно - такие громадины встречаются
теперь только в музеях. С тех пор как изобрели электронную печать,
книги любого объема печатают на одной странице. Полупроводниковая
бумага на одной стороне листа запоминает до пяти тысяч различных
текстов, а световой индикатор в корешке переплета помогает отыскать и
включить любой из них. (Отсюда и всем известное выражение "включи
страницу такую-то" вместо старинного "открой страницу".) Немудрено,
что кенгурянин изумился, увидев наш пудовый фолиант с застежками и
золотым тиснением.
Подвинув поближе кресло, мой гость открыл книгу и углубился в ее
изучение. Я не знаю, насколько он разбирался в разноязычных записях -
на его длинном лице ничего особенного не выражалось. Когда он снял
свой модный котелок, обнаружились довольно длинные, торчащие вверх
острые уши, и это сделало внешность гостя настолько карикатурной, что
я, кажется, даже фыркнул. Но тот и ухом не повел - поставил котелок на
стол, небрежно кинул в него модные розовые перчатки и принялся за
чтение. Я сел за свой стол, возле телефона, время от времени
поглядывая на гостя. Читал он медленно, внимательно-даже шевелил
губами от усердия, и мне временами казалось, что передо мной сидит не
брат по разуму, полноправный представитель высокоразвитой цивилизации,
а какой-то сказочный персонаж вроде братца Кролика или сестрицы
Лошади. Ах, проклятый кенгурянин! Только потом я понял, что он
прекрасно знал о впечатлении, которое его внешность производила на
людей, и умело этим воспользовался.
Кенгурянин сидел, перебирая страницы и шевеля губами, а я таращил
на него глаза и старался не задремать. Потом зазвонил телефон и кто-то
раздраженно спросил, когда же будут билеты. Я вежливо ответил, что это
ошибка, и снова воззрился на кенгурянина. Через полчаса раздался новый
звонок - на этот раз попросили Архимеда Петра Ивановича. И тут
началось. Не успел я положить трубку, как кто-то потребовал Афродиту
Марью Петровну. Затем меня спросили, что делать с вакциной. Предложили
принести породистого щенка. Попросили помочь решить задачу по физике.
Сказали, что бабушка сегодня не приедет. Обещали обязательно прислать
мне автолет, который я не заказывал. Требовали с меня отчетности по
форме номер тридцать семь бис. Уверяли, что любят меня по-прежнему.
Интересовались, как мой радикулит, которого у меня отродясь не было...
Я начал тихо злиться. Если бы не гость, я просто снял бы трубку с
вилки, но его присутствие смущало меня - что он подумает о порядках в
земных учреждениях! Раза три я звонил в Бюро повреждений, но там все
время было занято. Кенгурянин сидел неподвижно, только его длинные уши
вздрагивали при каждом звонке-видимо, все это ему тоже надоело. Он
поднялся из кресла только около четырех, когда я уже начал поглядывать
на часы, захлопнул книгу, положил ее в футляр и стал благодарить меня
и жать руку, обещая продолжить работу на следующий день. Тут снова
позвонил какой-то идиот и спросил; "Это родильный дом?"- "Нет, это
сумасшедший дом!"- в сердцах крикнул я и швырнул трубку на рычаг.
Кенгурянин запер футляр, с поклоном вручил мне серебряный ключик, взял
котелок и пошествовал к выходу. Телефон затрезвонил снова, но я только
погрозил ему кулаком и проводил гостя до лифта как того требовала
вежливость. Рабочий день мой уже кончился поэтому, проводив
кенгурянина, я сразу запер двери, включил сигнализацию и отправился
домой.
На следующий день кенгурянин почему-то не явился. Еще ни о чем не
догадываясь, я со спокойным сердцем ровно в четыре ушел с работы,
радуясь, что все у меня тихо и спокойно-даже телефон на этот раз не
беспокоил. А на третий день позвонил то редактор из энциклопедии и
попросил меня уточнить, как правильно писать - "рцыиххары" или
"рцииххары". Я отомкнул футляр, и сердце у меня словно оборвалось -
книги в нем не было!
Сейчас я с трудом припоминаю, сколько проклятий обрушил я тогда на
голову кенгурянина. Я ни секунды не сомневался, что пропажа
Декларации-его рук дело. Мне было только непонятно, как он ухитрился
это проделать - я ведь глаз с него не спускал, а в остальное время
комнату оберегала безотказная сигнализация. Однако ругань руганью, но
следовало что-то предпринимать. Милиция и уголовный розыск у нас
ликвидированы несколько столетий назад, и на Петровке, дом 38,
давным-давно помещаются Дом сказок и Музей детского рисунка. Поэтому я
попытался самостоятельно отыскать кенгурянина. Увы, мне сообщили, что
он еще позавчера вылетел ночным рейсом куда-то на Плутон, а оттуда,
скорее всего, отправился трансгалактическим лайнером к себе на родину.
Через день, бросив молодую жену где-то в заповедниках Венеры,
примчался Гамлет Рафаэль. Я не буду перечислять те несправедливые
эпитеты и сравнения, которыми он щедро награждал меня в течение
половины рабочего дня. Меня удивило только, почему, ругая меня, он
очень часто пользовался старинными денежными мерами. Валюта никогда не
была его специальностью, и я только руками разводил, слушая как
свободно оперирует он архаическими терминами, известными только очень
узкому кругу специалистов. Однако логика его мышления при этом была
мне совершенно непонятна. Он кричал, что я разиня, и тут же давал мне
очень высокую оценку, заявляя, что мне как работнику грош цена. Мы
совсем недавно с огромным трудом, после года переговоров, заполучили в
свой музей один-единственный старинный грош, чудом сохранившийся в
чьей-то частной коллекции на Марсе, и уж кто-кто, а я-то знал истинную
цену этой невзрачной монете. Кричал он еще, что пользы от меня на
копейку, спрашивал, сколько таких, как я, идет на фунт-очевидно, он
подразумевал фунт стерлингов... Потом он немного устал и заставил меня
рассказать, как было дело. И когда я рассказал ему все, в том числе и
о дурацком звонке про родильный дом, он хлопнул себя по лбу.
- Все понятно! Ну и провел же он тебя... Так нагло вынести книгу
прямо на глазах... Ай, молодец!
- Как на глазах? - возмутился я. - Я сам провожал его. Клянусь
головой, у него ничего с собой не было.
- Еще бы! Конечно, не было. Он нес ее внутри. Ведь это же кенгуру!
Я так и сел.
- К..кенгуру? - пробормотал я тупо. Только теперь до меня дошло,
что свое название жуликоватые жители далекой планеты получили не
только из-за лица и ног.
- Конечно! Кенгуру-редкая разновидность разумных сумчатых. Матери
у них носят в сумке детей, а мужчины пользуются своей сумкой вместо
чемодана.
- Значит, эти звонки..?
- Все это было подстроено. Ему надо было всего две-три секунды,
чтобы спрятать книгу и захлопнуть пустой футляр. Представляю, как он
сейчас смеется! Еще бы. Конференция наша провалилась и кто знает,
удастся ли созвать ее в этом столетии...
Вот так кенгурянин околпачил меня и чуть не сорвал проведение
конференции Торгсинца и введение единой валюты, которая устроила всех
- и сверкунов, и скрытней, и жукоглаэых.
А я все-таки утер нос кенгурянину.
После того как мне пришлось расстаться с работой в отделе
идентификации, у меня появилась масса свободного времени. Я все снова
и снова задумывался над тем, как ловко все это у кенгурянина
получилось. Такие операции не проводят без тщательной подготовки. Он
должен был понимать, что действовать наудачу нельзя - малейшее
подозрение, и все пойдет насмарку. Для успеха предприятия он должен
был заранее знать размеры книги, и то, что она лежит в футляре, и где
стоит телефон. Конечно, расспрашивать об этом он не мог. Но как же,
как же он узнал?
Внезапно меня осенило. Я вспомнил про телевизионщиков. Когда я
приехал к директору и вошел к нему в кабинет, я сразу понял, что мои
догадки верны. На стене у директора красовалась большая фотография -
он сам в обнимку с кенгурянином на фоне какого-то неземного пейзажа.
- Да, был я у них как-то, - сказал мне директор, заметив мое
любопытство. - Интересный народ, скажу вам...
- Это они вам заказали передачу о подготовке к конференции? -
спросил я в упор.
- Не то чтобы заказали, а так... Они дали понять, что конференция
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг