и выиграет, уважаемый Александр Петрович. Именно двадцать шесть, а не
двадцать пять, как вы изволили здесь записать. - Незнакомец оттопырил
мизинец с длинным изящным ногтем и указал им на судорожно сжатый кулак
Александра Петровича.
- Выиграл номер двадцать шесть! - объявил со сцены председатель.
Александр Петрович почувствовал, что ладони у него вспотели. Он испуганно
посмотрел на ноготь незнакомца, и ему показалось, что этот ноготь вдруг стал
длинным, заскорузлым, а палец вокруг него порос густой черной шерстью...
Впрочем, наваждение тут же прошло, и ноготь стал таким, каким ему и должно
быть у посетителя Дворца культуры машиностроителей - чистым, розовым, хотя и
несколько удлиненным.
- Вам нехорошо? - участливо спросил незнакомец, заглядывая в побледневшее
лицо Александра Петровича. - Давайте лучше выйдем на воздух. А остальные
результаты я вам скажу. У вас там идут такие цифры: 5 и 8 - это ваш возраст,
58 лет, 47 - возраст вашей супруги, 40 - этот возраст она называет знакомым.
Так вот: выиграют все следующие цифры - 6, 9, 41, 48.
- Выиграл номер 48! - торжественно объявил председатель.
В голове у Александра Петровича наступило какое-то затмение, и он не
замечал, куда увлекает его железная рука незнакомца. Когда же туман перед
глазами растаял, Александр Петрович увидел, что идет по набережной в самом
центре города. Он попытался понять, как попал сюда, в удаленное от Дворца
машиностроителей место, но ничего вспомнить не смог - был в его памяти
какой-то провал, пустота. Ему стало жутко, он почувствовал в коленях
слабость и остановился.
- Что вам от меня надо? - сказал он весьма нетвердым голосом, на всякий
случай ища глазами милицию. - И кто вы, собственно говоря, такой?
Незнакомец улыбнулся, и от этой улыбки у бедного Александра Петровича
мороз побежал по коже.
- Я, конечно, должен извиниться, что не представился вам сразу. Но у меня
были на то основания. Если бы я сразу назвался, вы бы мне не поверили. Вы же
не поверите, если к вам подойдет на улице человек и скажет, что он фараон
Тутанхамон или пришелец из туманности Андромеды? Ведь так?
"Так вот он кто - пришелец", - подумал Александр Петрович, и ему стало
немного легче. Однако вряд ли пришельцы полетят за биллионы километров ради
того, чтобы сделать пакость ему, Александру Петровичу. Наверно, у них тут
есть дела поважней. А те фокусы, которые выкидывал этот тип, - лишь мелкая
самодеятельность, с рангом пришельца несовместимая... но тут же сообразил,
что корабль пришельцев проскочить незамеченным при нынешнем уровне ПВО и ПРО
не мог, и следовательно, неизвестный вовсе не пришелец - дело гораздо хуже,
потому что знать будущее, как считал Александр Петрович, могла только
нечистая сила.
- Да, а почему мы остановились? - продолжал незнакомец. - Я сейчас покажу
вам самый красивый пейзаж в Москве. Вы ведь любите, чтобы в окно был виден
красивый пейзаж?
Упоминание о пейзаже было для Александра Петровича как нож острый.
Перейдя на работу в свое нынешнее министерство, он долго добивался, чтобы
ему достался кабинет с окнами на проспект - красивейшую улицу нашей столицы,
а может быть, и всей страны. Операция "Пейзаж" заняла у него полтора года,
отняв массу сил и энергии. Потребовалось укрупнить один отдел и разукрупнить
другой и осуществить еще ряд изменений в структуре и штатном расписании.
Полтора года титанической деятельности дали свои плоды, желаемый
результат был почти достигнут, и Александр Петрович уже предвкушал
сладостный миг переезда в вожделенный кабинет, как вдруг высшее руководство
бесцеремонно отменило нововведения, которые Александр Петрович пробивал с
таким трудом. Долгожданный переезд, увы, не состоялся, а инициатору
реорганизации было строго указано на недостаточную мотивированность и
абсолютную нецелесообразность намечавшихся мер.
Бестактное упоминание незнакомца о пейзаже грубо вернуло Александра
Петровича к тем неприятным для него дням и повергло в уныние и смятение.
Из-за этого он не заметил даже, как оказался вместе со своим настырным
провожатым на площадке второго этажа какого-то старинного здания.
- Смотрите, Александр Петрович! - сказал незнакомец, поворачивая его к
огромному застекленному проему а стене. - Прекрасней этого пейзажа вы не
найдете нигде.
Настроение Александра Петровича не располагало к любованию пейзажами. Не
понимал он также, зачем понадобилось незнакомцу приводить его сюда. И
все-таки то, что он увидел, поразило его и захватило: за огромным
застекленным проемом он увидел на изумрудном холме золотые луковицы древнего
собора, рядом с которыми возвышалась белая свеча колокольни. Ниже, за
крепостной стеной, по речным волнам прыгали отблески солнца.
Александр Петрович не был чужд чувства прекрасного, хаживал на выставки
Хаммера и к портрету Моны Лизы, дважды бывал в Третьяковской галерее и даже
в бытность в Ленинграде посетил Эрмитаж. Поэтому он сразу и безоговорочно
поверил оценке, которую только что дал этому пейзажу его провожатый, но по-
прежнему не понимал, для чего его сюда привели.
- Подумайте, Александр Петрович, ведь вы могли за всю жизнь так и не
побывать здесь, - с ленцой, но чуть рисуясь, сказал его странный гид. - Вы
были на озере Рица, в Суздале, Звенигороде, Тбилиси и Златой Праге и не
знали, какая красота находится рядом с вами. Вы много раз проходили и
проезжали мимо, но вам все некогда было посмотреть вокруг. Вы могли прожить
всю жизнь, так и не увидев этого исключительного по красоте пейзажа, -
извините, что я говорю вам о красоте таким канцелярским стилем. А мне бывает
обидно, когда вполне вероятные события, пусть даже очень маловероятные, все
же не сбываются.
Видимо, Александр Петрович смотрел в рот собеседнику несколько туповато,
потому что тот вдруг прервал свой монолог.
- Я вижу, мои рассуждения кажутся вам... э... несколько абстрактными. Это
все потому, что я до сих пор не представился вам. Я Демон Вероятности, или,
если вам угодно. Вероятностный Демон.
При слове "демон" Александр Петрович сразу позабыл о пейзаже.
- Позвольте... - запротестовал он. В горле у него пересохло, стало трудно
говорить. - Позвольте... Значит, вы... - Александр Петрович замялся, не
зная, будет ли удобным нечистую силу назвать нечистой силой или следует
подобрать другое, более изысканное наименование. В глазах собеседника ему
уже чудились отблески адского атомного пламени - как человек просвещенный,
он мыслил о том свете категориями атомно-кибернетического века, и уж если
ему предстояло согласиться с существованием загробного мира и вечных мук в
адском пламени, то это пламя он мог себе представить только в полном
соответствии с уровнем современной науки и техники.
- Ах, дорогой Александр Петрович! Никакой нечистой силы нет, - возразил
его спутник. - Есть только законы природы - законы объективные и абсолютно
познаваемые. Вы ведь знаете о демонах Максвелла - писали о них, не
отпирайтесь... Почему же вас удивляет Демон Вероятности?
Тут Александр Петрович стал что-то припоминать. Действительно, ему
пришлось однажды назвать в статье демонов Максвелла - в основном для того,
чтобы продемонстрировать свою эрудицию, поскольку он считал, что эти самые
демоны - чисто теоретическое допущение, этакая игра мысли. Припомнив, он
совсем растерялся и вдруг ни с того ни с сего сунул собеседнику пятерню.
- Мерцалов, - проговорил он вяло. - Александр Петрович... Демон вежливо
пожал потную ладошку. - Вероятностный Демон, - сказал он. Рука у него была
стальная, и бедный Александр Петрович от такого пожатия чуть не вскрикнул. -
Пока я еще не открыт наукой и официального имени у меня нет. Когда-нибудь
ученые меня откроют, классифицируют, дадут другое имя... А пока я - просто
Вероятностный Демон. Нечто вроде кванта вероятности. Только - как бы это
сказать ясней - в овеществленном виде... Поэтому умоляю не задавать вопросов
о моем заряде, спине, четности, странности, очарованности... Однажды
какой-то дотошный физик чуть не уморил меня. У вас, говорит, по моим
вычислениям, должен быть полуцелый спин... Вы-то, надеюсь, тоже в спинах
разбираетесь? - И он засмеялся довольно противным, на взгляд Александра
Петровича, смехом. Александр Петрович потер онемевшие пальцы. - Очень
приятно... - промямлил он, - только скажите мне, товарищ Демон... гражданин
Демон... господин Демон... - Александр Петрович окончательно запутался и
умолк.
- Скажу, скажу. Вы ведь знаете, мой друг, что наша единственная
бесконечная Вселенная материальна. Знаете, знаете, не скромничайте, вы же
это в свое время на первом курсе учили. И материя может пребывать как во
вполне вероятных состояниях, так и в состояниях маловероятных. Улавливаете?
Александр Петрович ничего не уловил, но на всякий случай кивнул головой.
- Поясню свою мысль. Посмотрите, вот строится дом. - Демон показал на
вырастающую за рекой железобетонную громаду. Александр Петрович посмотрел и
обнаружил, что находится в Серебряном Бору, но почему-то не удивился этому.
- Дом - это маловероятное состояние материи. Чтобы привести материю в такое
состояние, нужно затратить определенное количество энергии. Остановите
стройку, оставьте дом без присмотра - и через сто, тысячу лет дом
рассыплется, истлеет. Материя, составлявшая дом, придет в более вероятное
состояние. Этими процессами занимается мой брат, Демон Энтропии - довольно
неприятный тип, хотя и родственник... А мои обязанности прямо
противоположны. Для меня наивысшее удовольствие, даже счастье - перевести
материю в маловероятное состояние... Вот вы, дорогой Александр Петрович,
живете, наслаждаетесь жизнью, делаете карьеру, собираетесь купить
автомобиль... Хорошо! А вы знаете, что вы существуете только благодаря мне?
Да-да, именно так. Вселенная вечна - вы ведь не будете это оспаривать? И у
нее было время, чтобы остыть, усредниться и давным-давно прийти в самое
вероятное состояние. Есть даже закон, который это утверждает, - второе
начало термодинамики. Однако звезды горят, вспыхивают солнца, на планетах
кипит жизнь, а на самой лучшей планете - Земле живет и торжествует самое
маловероятное состояние материи - человек. Он почти невероятен, этот
человек. Настолько маловероятен, что древним понадобилось выдумать бога,
чтобы хоть как-то объяснить этот феномен. А ведь это не бог, а я,
Вероятностный Демон, создал человека. В том числе и вас, уважаемый Александр
Петрович. А теперь вам грозит опасность, и я хочу вам помочь. Ну что вы так
растерянно смотрите? Или я непонятно говорю?
Демон попросил Александра Петровича достать из кармана монету.
- А ну-ка, вспомните - какова вероятность выигрыша в орел- решку? -
спросил он.
- Как будто одна вторая... - выдавил ошарашенный Александр Петрович.
- Правильно. Значит, если бросить монету десять раз, герб выпадет пять
раз. Ну, может быть, четыре или шесть. А ну, кидайте!
Последовавшие затем события полностью убедили Александра Петровича, что
перед ним не мистификатор и не ловкий жулик, потому что никакой жулик не
может заставить монету падать на землю все время одной стороной. А монета
падала именно так - только цифрой кверху. Александр Петрович бросил ее
десять раз, потом еще десять, потом долго кидал без счета - результат не
менялся. Монета звенела, катилась, подскакивала, но каждый раз сверху
оказывалась та сторона, на которой было выбито: "5 копеек".
Александр Петрович почувствовал, что мир рушится. Он мог допустить, что
кто-то подслушал его мысли, что проклятая телепатия, осужденная публично в
печати, все же существует. Он мог найти сколько угодно объяснений
удивительной осведомленности своего собеседника. Единственное, во что он не
мог поверить, - это в то, что объективные законы природы, провозглашенные
знаменитейшими учеными, могут быть необъективными, что в мире
пробабилитности господствует волюнтаризм. Но монета, которую он подбросил
уже, наверно, раз сто, неопровержимо доказывала обратное.
- Пожелайте что-нибудь очень маловероятное, - продолжал Вероятностный
Демон. - Что-нибудь такое, что не противоречит законам природы, но
практически никогда не случается.
- Хочу, чтобы меня поцеловала Джульетта Пьочелли, - неожиданно для себя
выпалил Александр Петрович, вдруг вспомнивший вчерашний фильм. - И сейчас,
немедленно! Ну?
Тут позади них взвизгнули тормоза черной "Чайки", распахнулись дверцы, и
из машины на набережную высыпала стайка не по-нашему одетых мужчин и женщин,
увешанных фото - и кинокамерами.
- Oh, che bella vista! Signore, mi permetta di fame una foto con questa
cappalla suelo sfondo?1 - прощебетала одна из иностранок, нацеливаясь
объективом на Александра Петровича. Аппарат тихо щелкнул.
- Irarie, signore. Ciao!2
Она чмокнула Александра Петровича в щеку и исчезла в машине, оставив
после себя волнующий запах заграничных духов. Хлопнули дверцы, машина
сорвалась с места и умчалась.
- Как вам понравилась Джульетта? - спросил с плохо скрываемой завистью
Вероятностный Демон. - Везет же вам! Меня она почему-то не поцеловала...
Отвлекаясь в сторону от хода нашего повествования, скажу, что вскоре
Александру Петровичу завидовали все друзья и сослуживцы, потому что на
следующий день фотография с подписью "Джульетта Пьочелли прощается с
московскими друзьями" была опубликована в нескольких газетах, сообщавших о
закрытии очередного международного кинофестиваля в Москве.
- Надеюсь, вам больше не нужны доказательства? - спросил Вероятностный
Демон, глядя вслед удаляющейся машине.
- Нужны! - заявил Александр Петрович, хотя хотел сказать совершенно
противоположное. Но калейдоскоп странных событий выбил его из колеи.
- Хочу, чтобы на нас упал метеорит!
Не успел он выговорить эти слова, как рядом ярко сверкнуло, раздался
короткий удар, и что-то очень больно ударило Александра Петровича по спине,
даже чуть ниже. Наш герой взвизгнул от неожиданности и схватился за это
место. Рядом на асфальте валялся небольшой продолговатый камень, от которого
шел легкий дымок.
- Вот вам, - удовлетворенно сказал Демон, подбирая горячий осколок и
перебрасывая его с ладони на ладонь. - Вы второй человек в мире, в которого
ударил метеорит. Первым был японский шофер. Можете камушек взять на память.
А еще лучше - отвезите в Метеоритную комиссию Академии наук. Там вам
подтвердят, что это не просто метеорит - это первый тектит, найденный на
территории нашей страны. Только заверните во что-нибудь. - Он протянул
камень присмиревшему Александру Петровичу, который уже понял, что все это не
к добру, и теперь с тоской ждал, что последует дальше. На него вдруг напал
такой страх, что захотелось крикнуть "Милиция! На помощь!" и броситься
бежать. Но он не стал этого делать, понимая, что от вредоносного влияния
пробабилитности даже самая лучшая в мире милиция спасти не сможет.
- Так вот, уважаемый Александр Петрович, переходим к делу. Вы, как я уже
сказал, являетесь маловероятным состоянием материи. Вы можете возразить, что
таких, как вы, пять миллиардов. В планетных масштабах - это нуль. Почти
нуль. Вы маловероятны и продолжайте оставаться таким. Вашей физической
маловероятности в ближайшее время ничего не грозит. Я не буду предсказывать
вашу судьбу. Пускай все идет своим чередом, установленным природой. Меня
интересует моральный, духовный аспект проблемы. Беда в том, дорогой
Александр Петрович, что вы поддались влиянию моего брата. А духовная
энтропия - это так же гадко, как энтропия физическая.
- Дух - это нематериально. Это - фикция, - попробовал возразить Александр
Петрович.
- А какая вам разница. Я работаю и в нематериальной сфере. Так вот, я уже
говорил вам, что высшая моя обязанность и высшее для меня наслаждение -
создавать маловероятные ситуации, процессы или физические тела. Физически вы
маловероятны - и я доволен. Когда вы умрете и распадетесь на окислы, соли и
прочее, я буду грустить, потому что вы перейдете в более вероятное
состояние. То же самое и в духовной сфере. Я люблю людей храбрых,
решительных, самоотверженных, люблю летчиков-испытателей, полярников,
спортсменов. Люблю гениев и героев. Ведь это - наименее вероятные состояния
духа. Мне по нраву, когда вчерашний плотник становится академиком. Я люблю,
когда мозг человека жадно поглощает информацию, когда люди учатся. Люблю
влюбленных - ведь это тоже маловероятное состояние. И я не люблю
равнодушных, успокоившихся. Духовная энтропия - мой самый жестокий враг и
самая опасная для вас болезнь. Как мне жалко, что вы тоже заболели этой
болезнью!
- Ничем я не болен, - возразил Александр Петрович, недавно прошедший
диспансеризацию. - И вообще, вы говорите странные вещи. Я бы попросил вас...
- Да-да - вы катитесь в болото энтропии, - перебил его собеседник. -
Когда-то вы были духовно маловероятны. Теперь вы становитесь самым вероятным
в духовной сфере,
- Я не позволю! - взвизгнул вдруг Александр Петрович и даже храбро
взмахнул кулаком. - Это клевета! Да вы, гражданин Демон, если получше
разобраться, - вы знаете кто? Вы, вы... - Тут Александр Петрович замялся,
потому что нужное слово никак не шло ему на язык. Пришлось выпалить первое
попавшееся. - Вы оппортунист! И я этого так не оставлю!
- Не занимайтесь демагогией, - поморщился Вероятностный Демон, - Я вам же
добра хочу. Тем более что жаловаться на меня вам некуда.
Александр Петрович сообразил, что чертов Демон прав, и в растерянности
умолк.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг