Григорий Филановский.
Говорящая душа
-----------------------------------------------------------------------
Сборник "НФ-7".
OCR & spellcheck by HarryFan, 25 August 2000
-----------------------------------------------------------------------
Алик шел по тропинке и ревел. Никто его не видел и не слышал, но он
ревел все громче. Вдруг - голос:
- Зачем мальчик так бурно выражает свои чувства?
Незнакомцу было лет... Судя по лысине, он мог быть отцом такого
мальчика, как Алик. Но его внимательные карие глаза были непохожи на
отцовские. В руках он держал что-то напоминающее одновременно револьвер и
мясорубку.
- А чего они... - всхлипнул Алик.
- Не надо слов, - перебил незнакомец, надевая какие-то диковинные очки,
сквозь которые глаза казались совсем черными. Проводки тянулись от очков к
револьверно-мясорубочному устройству.
- Да, мальчик, обида, горькая обида: так хотелось поиграть в мяч... да,
в мяч, верно...
- Как вы угадали? - Алик глядел то на незнакомца, то на снятые очки,
подключенные к странному устройству.
- И ты угадал: с помощью этих очков. Все это очень даже просто. Так же,
как слетать на Марс. Взять и слетать.
Встречный протянул руку - дескать, ясно, как на ладони. Ух, если б
глаза его в этот момент не насмехались...
- А зовут тебя...
- Алик. По-настоящему - Валик, только мне так не нравится.
- Валик... Валентин?.. Отлично! А я - Сергей, продолжение не
обязательно...
Сергей внезапно опустился перед мальчиком на колени, так что стала
видна вся солнечная лысина и странно грустные глаза, если глядеть на них
сверху.
- Будешь, Алик, моим спутником и помощником. А то я нынче как-то совсем
одинок. Ну?
- Можно, - согласился Алик.
- Добро. Писать быстро ты еще не умеешь, впрочем, кажется, и медленно
тоже. Но зато всей душой откровенно переживать и говорить искренне ты не
разучился. Лгать и притворяться тебе пока ни к чему... Ты прекрасно
чувствуешь жизнь. Кстати, знаешь, что такое жизнь?
- Знаю.
- Я не сомневался. Главное ты, конечно, знаешь, понимаешь. Всякое живое
жадно стремится жить и по-своему радуется полноте жизни, и по-своему
страдает от лишений. А уловить это можешь только ты, человек, вооруженный
этим... - Сергей бережно надел мальчику очки, закрепил прибор. Мальчик
покорно стоял на месте.
- Ну, Валя, вглядись в какую-нибудь жизнь: дуба, лягушки, ежа, слона,
инфузории, магнолии. Приступай!..
Алик смотрел перед собой. Понемногу он начал всматриваться и
вслушиваться в одну тоненькую травинку, ярко озаренную солнцем. Ему
сделалось как-то душновато, томительно, и он непроизвольно протянул:
- Пи-ить...
- Великолепно! Ты ухватил душу травинки! - Глаза Сергея разбрасывали
бойкие солнечные искры. - Тебя не удивляет это слово - душа? Душа, бог, -
возможно, ты и не слышал этих старых слов?..
Алик промолчал. Ему сейчас вовсе не хотелось выяснять, что такое бог. И
Сергей не стал вдаваться в подробности. Заметил мельком:
- Большая часть человечества доныне верит в бога. Правда, смешно?
Жаль, что сейчас на месте Алика не находилась большая часть
человечества - один вид Сергея убедил бы всех, что и впрямь смешно...
Алик весь нацелился на муравья.
"...Несу, несу, несу, - торжествовала муравьиная душа. - Несу добычу!"
- объявлялось собратьям на муравьиной тропке. А дом, муравейник в двух
шагах человеческих, в тысяче муравьиных, - далековато, впрочем.
"...Устал малость... Перекусить бы... - это едва-едва, будто скрипочка
в шторм. А звучно: - Несу - домой, несу - домой..."
Донес и запропастился в какой-то муравьиной пещерке. Алик чуть тронул
палочкой, и тут поднялась муравейная буря:
"Тревога! Эй! Тревога! Что? Где? В бой! На кого? А? Что? Ничего? Ничего
страшного. Прошло. Порядок. За работу..."
- Молодчина, Алик, так она и познается - настоящая жизнь...
"...Дети, дети, - кричала перепелка, - за мной, милые. Стоп!"
Подсолнечник исподлобья глядел на Солнце:
"Хватит, довольно мне жарких лучей, голова моя отяжелела, черные
семечки вызрели и готовы пасть на землю".
Встрепенулся паук:
"Что там бьется?.."
"Что со мной... Почему не улетаю! Что меня удерживает?"
- Ага, муха, - прокомментировал Сергей, - видит она мир обобщенно,
большими грубоватыми кусками, и не замечает таких поразительных, роковых
подробностей, как паутинка...
"Рванусь-ка, - продолжала муха, - надо же мне лететь. Ой, кто это
мрачный ползет ко мне? Как жутко! Вырваться любой ценой. Нет, я как будто
запутываюсь все сильнее..."
- Дядя Сережа, спасем?
- Нельзя вмешиваться. Мы наблюдатели. Факты, только факты,
исключительно факты. Иначе...
"Ай! Кольнула иголочка в грудь, и я уже не могу шевельнуть ни одной
лапкой: ни задней, ни средней, ни передней. У, как темнеет белый свет..."
Молчал трухлявый пень. Молчал обкатанный в незапамятные времена камень
- неужто ему нечего рассказать о себе? Тихие облака лениво плыли в
бесконечном синем безмолвии.
"Скорей", - чирикнул воробей.
Молчал журчащий ручеек. Невидимая личинка пискнула:
"Иду на свет..."
И желтый полдень легкой тенью раскачивался по опушке: спать, пить,
спать, пить...
Сергей валялся на траве, и облака плыли по его глазам. Алик загляделся
на старшего друга, и мальчика охватила истома, ему показалось, что он сто
лет не видал кого-то милого, наверное, мамы, и, когда ее увидит,
расплачется и станет целовать добрые руки. Но ему еще представилось, что
мама уходит от него, и все кругом немило без нее...
У Алика бешено забилось сердце, и он, осознав, что нечаянно воспринял
дядю Сережу, поспешил перевестись в другой мир.
"...Уф! какой нектар", - упивалась пчела.
"...Дозревают желуди и в этом году", - вздыхал старый-старый дуб.
"Что за маленький человечек?" - любопытствовала белочка.
"Забрали все мое ясное солнышко!" - всхлипывала березка в елочной тени.
"...Неведомо - опасно", - кружилась стрекоза...
"...Здесь я, - трепетала бабочка, - спешите, милые, далекие рыцари ко
мне, здесь я!.."
"...Сплю, - лепетала фиалка, - посплю..."
- Алик!
- Что, дядь Сережа?
- Пора нам, пойдем в институтскую столовую, перекусим.
На людях глаза Сергея стали совсем растерянными. Суетливо он занял
столик. Чего-то ждал, беспрерывно поглядывал на вход. И вдруг озарился:
- Валентина! Валя, Валя, сюда...
Снисходительно подплыла, села.
- Так как вам работалось на воздухе, мужчины?
- Неплохо... Благодаря ему... Я сейчас, только возьму... Что тебе,
Валюша?
- Тебе должно быть известно, что я люблю.
- Любишь... - Сергей побежал.
- А меня тоже зовут Валентин, - представился мальчик. - И мне очень
нравится дядя Сергей.
- Да? - она скривилась и стала смотреть в сторону очереди у раздачи. -
Он?..
Алик, словно между прочим, нацелил на нее очки, и сходу перенесся в ее
забаву. В ее внутреннюю улыбку по поводу того лысого чудака с полной
талией, короткими волосатыми руками, крючковатым носом, недоуменными
глазами.
"Нельзя вмешиваться... Факты, только факты..." - припомнилось Алику.
Но это же дядя Сережа!..
Тот прибежал с подносом, поставил тарелки на стол, взглянул на Алика и
понял. Понял, что мальчик невзначай успел перенестись в чужую, ее, Валину
душу. Наклонился, попросил:
- Говори, Валик...
- Сережа, - выдохнул Алик. И прикрыл глаза. Чтобы говорить самому. От
себя. Только от себя. - Ты, Сережа, очень добрый и любимый. Мне страшно
хочется с тобой дружить...
Прибор с очками валялся рядом на стуле, совсем ненужный в шумливой,
многоголосой, переменчивой институтской столовке...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг