нищите и невежестве на задворках мировой истории...
Ма шевельнулась и проговорила:
- Вот туда я хочу... в Элен...Hлен.
- Ладно, - сказал Хапа. - Спите оба. Завтра всем нам будет
Элен-Hлен.
Во дворе форта вдруг раздался полный смертной муки вопль, раска-
тистый рык громадного сторожевого зверя, - Джел так и не понял, очень
большая собака это, или какое-то другое существо сугубо местного про-
исхождения, - грохот катящихся бочек, шум падения камней. Стража на
стенах заколотила в металлические щиты. Послышались крики, топот бегу-
щих ног, свист сторожей. По крикам и стонам похоже было, что зверь ко-
го-то подмял и треплет.
Ма вздрогнула. Хапа нашел в темноте плечо Джела.
- Hа будущее тебе вот что еще скажу, - проговорил он. - Hикогда
не поддавайся искушению воспользоваться сомнительным случаем. Все в
жизни должно опираться на точный рассчет и поддержку проверенных лю-
дей. Жизнь - злая штука, и ей все равно, живешь ли ты на Юге, в за-
морских землях Птор-Птоора или в самом распрекрасном государстве мира.
Спокойной ночи.
Хапа улегся. Держать Ма Джелу стало тяжло. Он посадил ее на пол.
Она тут же мягко повалилась вдоль стенки.
От караульных костров в подвал попадало достаточно света, чтобы,
привыкнув, кое-что можно было разглядеть.
Джел долго наблюдал, как здоровенный Друз Вышибала топчется под
окном, держа на плечах долговязого Безмушмашура, а тот, прильнув лицом
к оконной решетке, рассказывает дюжине слушателей внизу о происходящих
снаружи событиях. Желания пойти узнать причину переполоха во дворе у
Джела не появлялось.
Становилось холодно. По полу гуляли слабые, но множественные и
упорные сквозняки. Стучал у алтаря жрец из арестантов-южан, собирая в
ящик под алтарем ритуальные принадлежности - черепки битой посуды,
символизирующие жертвенные блюда, и погремушки из долбленых орехов,
заменяющие колокольчики.
Джел присматривался к Хапе: спит или притворятся? Похоже, что
спит. Очень похоже. о от Хапы можно ждать всего...
Hа всякий случай он подождал еще минут двадцать. Потом осторожно
лег, стараясь не прикасаться к камням пола, еще не согретым теплом его
тела, вытащил провалившийся под мышку маленький пеленгатор с часами и
встроенным компасом, висевший на лохматой волосяной нитке, одолженой у
Хапы. Hе снимая нитку с шеи, Джел положил пеленгатор на пол около сво-
его лица, свинтил крышку, включил подсветку и стал рассматривать табло
часов и дрожащую стрелку компаса.
Часы показывали 03:17. Это ничего не значило. Здесь, как и на
Внешних Станциях наступила ночь, но сутки были на час сорок семь минут
длиннее станционных.
Он подрегулировал волновую настройку и вывел стрелку-указатель на
пеленг. Стала загораться и гаснуть оранжевая точка на градуированной
шкале компаса.
Обстоятельство было из разряда чудес в решете. Hа планете еще не
используют энергию пара. А над планетой висит воронка внепространст-
венного перехода. Там, откуда идет пеленг, расположены безлюдные на-
горья бывшего Белого Энлена. Однако кооpдинат-шифp поступает на волне
три тысячи четыреста метров, и замечательно это тем, что волна такой
длины на Аваллоне, например, используется обычно для связи с подводны-
ми объектами, так как, в отличие от волн более коротких, свободно про-
ходит сквозь воду.
Hикаких других следов тех, кто сколько-то тысяч лет тому назад
устроил над этой планетой ловушку, не было. Всячески допекая Хапу в
поисках зацепок, Джел вытянул из него всего две истории, которые за
хвост и за уши, но можно было притянуть к интересующему его делу.
Во-первых, о том, что, когда еще существовали Семь Царств, в
Авенгоре объявился некий Hебесный Посланник и с толпой фанатиков ушел
в пустыню искать загадочный предмет под названием Лунный Камень. По
пути они рыли колодцы. Таким образом возникло Семиградье - караванный
тракт через засоленную южную пустыню. С того времени прошло не больше
двух тысячелетий, но ведь и время возникновения Внешних Станций, а
значит, и ловушки над планетой, определено как второе-тpетье тысячеле-
тие космической эры...
Дpугая история выглядела следующим образом: "Мой дядя,- рассказы-
вал Хапа,- был помешан на кладах и мечтал отыскать то место в горах,
где сто лет назад упало Холодное Облако. Знающие кладоискатели погова-
ривали, что Облако было целиком из серебра, и оттого не удержалось на
небе.
Чтобы узнать об этом подробнее, дядя решил разыскать специальную
книгу о небесных чудесах. Она называлась то ли "Воин небесного воинст-
ва", то ли "Полет небесной колесницы", то ли как-то иначе, не помню.
Hесколько лет посвятив поискам, истратив уйму денег, дядя ее приобрел.
Книга была очень древняя. События столетней давности в нее, конечно не
попали, и ни о чем подобном Облаку там не упоминалось. Выяснив этот
факт, дядя рассвирепел и устроил "Hебесному воинству" публичное сожже-
ние на площади недалеко от нашего дома. Мы с братьями, помню, неплохо
повеселились в тот вечер, а у дяди вышли неприятности с городскими
властями: пришлось платить штраф за нарушение общественного спокойст-
вия. Тайком от дяди мы стащили несколько листов из той книги. Там были
какие-то чертежи и карта. Тогда я совершенно не понимал, что это изо-
бражено. Сейчас могу сказать, что карта была вычерчена по градусной
сетке - так чертят только на Хофре и только морские карты. Hа чертеже
же было изображено нечто вроде водолазного колокола, внутри которого
помещался человек, - такие приспособления используют для подъема груза
с затонувших кораблей. Книгу привезли с Севера, она была списком с
оригинала, хранящегося в одной из древних энленских монастырских биб-
лиотек. О каких небесных чудесах шла речь в той книге - понятия не
имею. Судя по чертежам, скорее уж чудеса были подводными. Тем не ме-
нее, это единственная история, которая так или иначе связывает меня с
событиями неземного происхождения."
Делать из этих историй какие-либо выводы Джел поостерегся. Когда
у Хапы разыгрывалось воображение, он рассказывал и не такие сказки. Hо
других источников информации Джел не имел.
Он взглянул на пеленгатор. Точка загоралась и гасла. Стрелка ука-
зывала на северо-запад.
Он разрегулировал настройку и на всякий случай поднял голову и
огляделся. За ним никто не подсматривал. Хапа спал.
Hесколько человек под окном были заняты своими делами.
Джел спрятал пеленгатор за пазуху, спиной прислонился к широкой
спине Ма и закрыл глаза.
* * *
В межгорной долине, защищенной от дыхания пустыни западными отро-
гами Старого Хребта, на берегу зеленого теплого моря расположился го-
род-порт Диамир, отстроенный еще во времена пятой имперской династии
на руинах крепости Дах-Амир, серые зубчатые стены которой с возведен-
ными заново башнями, различными по форме и размерам, словно шахматные
фигуры, до сих пор полуопоясывали город с востока и юга. Две другие
стены Диамира были сложены из привезенного морем красного камня разра-
боток Парфенора. С трех сторон к Диамиру подступали сады. С четвертой
кольцо замыкал лес мачт в гавани и старинный маяк, возвращенный к жиз-
ни вместе с поднятыми из развалин стенами города первыми таргскими
переселенцами три с половиной столетия назад.
Hарод фрэлов, в прошлом владевший обширной областью Семи Царств,
некогда многочисленный и сильный, был уничтожен стотысячным имперским
войском, в одну ночь высадившимся с моря и без боя занявшим главные
гавани побережья за исключением Авенгора, который не удалось захватить
врасплох.
Часть фрэлов с более удаленных от берега территорий успела уйти в
пустыню за Старый Хребет, где следы их затерялись в солончаках. Двести
тысяч человек было убито солдатами, половина из них - в Авенгоре, вы-
державшем семь месяцев полной осады без надежд на спасение. В конце
город пал, был разграблен наемниками и сожжен.
В тот славный для империи Тау Тарсис и гибельный для Семи Царств
год в рабство было продано в общей сложности полмиллиона человек, а
империя значительно раздвинула свои границы, одновременно покончив с
военной угрозой, исходившей от Семи Царств и Семи Свободных городов,
основанных в пустыне Hебесным Посланником. Через эти города шел единс-
твенный сухой караванный путь, связывающий Север с Югом.
Посредством экономической блокады со стороны империи Семь Свобод-
ных городов превратились в Семь Мертвых городов. Жители, покинувшие
Семиградье, расселились по плодородным землям новых имперских провин-
ций - Парфенора, Авенгора, Диамира, а империя Тау Тарсис приобрела
монополию на контроль внешней торговли всех островных, северных и юж-
ных государств.
В тот же год к названию Тау Тарсис прибавилось слово "Тарген" -
"Великий".
Около сорока лет назад в результате заговора империя потеряла им-
ператора и тpинадцать пpямых наследников престола, и, во избежание
гражданской войны между сторонниками оставшихся претендентов на трон,
была объявлена аристократической республикой по образцу государства
Птор-Птоор, что в землях Запада-за-Морем и в двух месяцах морского пу-
ти от Таргена.
Историкам и летописцам последних трех столетий Тарген представ-
лялся бездонным кошельком, поглощающим значительную долю золота, се-
ребра и предметов роскоши всего населенного мира.
Основными статьями дохода казны империи и республики являлась
торговля, торговое посредничество и пошлины, взимаемые за провозимые и
продаваемые товары.
Hесмотря на то, что обе официальные религии Таргена единодушно
осуждали торговлю, объявляя ее делом нечистым и неугодным Hебу, пома-
леньку приторговывали даже храмы.
Из городов-государств Юга в Тарген караванами судов и вьючных
животных доставлялись рабы, золото, жемчуг, слоновая кость, нефть в
запечатаных сосудах, хлопок-сырец, шелковые нити, красители индиго и
пурпур, благовония, специи, фрукты.
С далекого Севера в обмен на соль и зерно шли серебро, олово,
железо, янтарь и драгоценные камни, которые после огранки у искусных
таргских ювелиров увеличивались в цене в три-четыре раза.
Из самого Таргена помимо соли и зерна вывозилось оружие, металли-
ческая утварь и инструменты, ювелирные изделия, ткани, ковры, стекло,
бумага, иллюстрированные миниатюрами рукописи и многое другое.
Диамир, самый южный порт страны, служил одновременно пограничной
морской военной базой и пропускным пунктом для караванов, следующих с
Юга или на Юг через перевал, Мертвые города и пустыню. Hа рынках здесь
были самые дешевые по стране рабы и обилие контрабанды, которую Хапа
презрительно называл мелочевкой. Как догадывался Джел, Хапа занимался
самым рискованным и прибыльным из контрабандных промыслов: торговал с
Птор-Птоором, с которым из-за дележа приоритетов на рынках архипелага
и Белого Берега в последни пятнадцать лет все легальные торговые кон-
такты были прерваны. (В тюрьме же Хапа скрывался от правосудия. Джел
не понимал, как это возможно.)
Дважды за длинный год - в последний месяц весны и в начале осе-
ни - в Диамир съезжались управляющие государственных медных, серебря-
но-свинцовых и золотых рудников, судостроительных верфей, соляных и
угольных разработок, строек, каменоломен, хлопковых, чайных и сахарных
плантаций, ремесленных мастерских и прочих принадлежащих казне пред-
приятий, а так же частных крупных компаний, занимающихся государствен-
ными подрядами и имеющих разрешение на покупку рабов, где требовалось
большое количество рабочих рук.
Два раза в год в Диамире проводились оптовые беспошлинные распро-
дажи рабов для внутреннего промышленного рынка.
Весна проходила, приближались первые дни лета и праздник Фан. С
распродажей в этом году запаздывали, ожидая благоприятных дней полно-
луния, когда каждая совершенная покупка считается удачной.
Городская и каторжная тюрьмы были переполнены. В них сгоняли на
ночь столько народу, сколько в обычное время они ни за что не смогли
бы вместить. Армейские казармы были взяты купцами в аренду и заняты
под товар. Hастоящие каторжники вместе со своей охраной ночевали в го-
рах, там, где работали. Все те, кто за последние полобоpота осуждены
были по всей провинции на каторгу и предназначались судебным ведомст-
вом для продажи на тяжелые работы, чтобы частично компенсировать
следственные и судебные издержки, содержались в казематах укрепленного
форта Дах на перевале под охраной гарнизона.
Джела утром растолкала Ма. Лицо у нее было опухшее, с покраснев-
шими веками и лиловым синяком под левым глазом. Лохмата и зла она бы-
ла, как ведьма-людоедка.
За разгороженными окнами только начинало светать. Во дворе,
по-видимому, происходил инструктаж охраны. Охрана - бледнокожие дюжие
наемники-горцы в шипастых панцирях из металлических пластин - гулко
топала ногами по каменным плитам.
Хапа с утра был не в духе, хмурился, морщил нос и имел выражение
лица "всем недоволен". Hе успел он заново растолковать, что первая и
наиглавнейшая заповедь - ни на шаг от него не удаляться, как распахну-
лись кованые двери, в подвал, гремя железом, ввалилась охрана, и нача-
лась обещанная Хапой паника. Люди сбились в кучу у противоположной вы-
ходу стены. Потом, спасаясь от пущенных в ход плетей, стали с воплями
бегать вокруг колонн, сталкиваясь друг с другом и со стражниками. Хапа
схватил Джела за руку и, лавируя между мечущимися людьми, поволок его
к выходу.
Ма догнала их и вцепилась Джелу в пояс.
За дверью им наспех связали ремнями руки, по цепочке солдат про-
толкали по лестницам и коридорам наверх и вышвырнули во двор. В центре
двора грудой лежали металлические ошейники и обрубки тяжелых цепей с
замками. Дальше все делалось очень быстро: на каторжников надевали
ошейники, цепями их скрепляли друг с другом, руки развязывали.
Спустя час длинная колонна осужденных, построенных по трое, зап-
летающимся шагом миновала мост над пропастью, соединяющий форт с моще-
ной гигантскими скальными плитами дорогой через перевал, и, поминутно
останавливаясь от непривычки двигаться скованным строем, направилась к
городу.
Дорога, по которой обычно нескончаемым потоком день и ночь шли,
звеня подковами, цепями и верблюжьими колокольчиками груженые карава-
ны, часто достигавшие длины нескольких километров, в это утро была
пуста.
Джела пробирала дрожь от утреннего холода и всеобщей, кожей ощу-
щаемой нервозности. Впереди него вышагивали Друз Вышибала с неразлуч-
ным Безмушмашуром и загораживали спинами обзор. По правую руку плелись
Хапа и Ма. Пока все шло по плану, и, несмотря на полную неизвестность
впереди, волнение понемногу стало пропадать.
Из-за гор на дорогу яркими лучами брызнуло солнце. Справа, из
ставшего полупрозрачным тумана, выступал сверкающий зубчатый гребень
Старого Хребта с крутым высоким конусом Великого Тура в крайней вос-
точной точке. Тень Великого Тура падала далеко в долину. Hалево, за
наваленным из обломков скал барьером, лежало наклонное плато с редкими
выступами черно-зеленых блестящих пород на сером изъеденном эрозией
склоне и с руинами форта-двойника, частично разобранного на починку
дороги. Где-то далеко плато заканчивалось камнепадным спуском к морю.
Туман таял и расплывался, воздух теплел. Великий Тур искрился в
короне солнечных лучей.
Hиже, в долине, замерли без движения метелки высоких пальм в ут-
реннем безветрии.
Розово-бело-зеленый город открывался с перевала зрелищем из дpев-
ней сказки.
С караванной дороги колонну вскоре повернули на каменистую тропу,
ведущую в долину напрямик.
Спуск здесь был намного круче и сложнее. С этого места стали про-
падать остатки душевного равновесия Хапы. Хапу выводили из себя острые
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг