- Что?
- Разминулись мы с Сигизмундом, вот что... И где теперь его искать
- я ума не приложу... Есть идеи, внучка?
- Может, он на ярмарке?
- Вряд ли, - скептически прищурился Феликс, поглядев в сторону
проспекта Свободы, где бурлила давно выплеснувшаяся из берегов Рыночной
площади ярмарка. Фонарные столбы были увешаны гирляндами, тротуары забиты
палатками, в которых можно было узнать свое будущее, безболезненно вырвать
зуб, купить лекарство от всех болезней и увидеть женщину с бородой, а над
толпой вороньим карканьем разносились вопли зазывал. На какой-то миг
Феликсу стало дурно от одной мысли, что ему придется окунуться в этот
бедлам.
- Нет, ну а все-таки? - продолжала настаивать Агнешка.
- Пожалей своего бедного дедушку, - взмолился Феликс. - Давай я
лучше куплю тебе сладкой ваты, и ты испортишь аппетит перед обедом в менее
шумном месте. Идет?
- Раз уж ты настаиваешь...
- Хитрюга ты! - рассмеялся Феликс и жестом подозвал коробейника. -
И сластена...
- А будешь обзываться, я маме наябедничаю.
Боммм! - прокатился по площади раскатистый удар колокола, вспугнув
усевшихся на крышах голубей.
- Ого! - присвистнул Феликс, задирая голову к циферблату часов на
башне ратуши. - Полвторого! А ты в курсе, маленькая вредина, что нам
наказано быть дома к обеду, и в случае опоздания влетит и тебе, и мне? Так
что ярмарка отменяется. Пора возвращаться.
- Так не честно... - заканючила Агнешка. - Мы еще и не сходили
никуда толком - а уже надо домой. Это так скучно, всегда возвращаться к
обеду... Дед, а тебе не бывает скучно?
- Бывает, конечно. И часто. Я вообще люблю скуку.
- Да ну тебя! Как можно любить скуку?!
- Очень просто. Для этого надо всю жизнь быть героем и совершать
подвиги...
4
К обеду они опоздали. Дверь открыл Освальд, готовый принять плащ,
но за неимением оного Феликс вручил ему фолиант, попросив отнести в свой
кабинет, а по лестнице уже спускалась Ильза.
- Ну наконец-то! - воскликнула она. - Я уже начала волноваться!
- И совершенно напрасно, - заметил Феликс, помогая внучке
освободиться от пелерины.
- Умом я понимаю, что напрасно, а на сердце у меня неспокойно! -
заявила Ильза.
- Я всегда знал, что женская логика - это оксюморон, - хмыкнул
Феликс.
- Мамочка, в самом деле, чего тебе переживать? Я же не одна гуляла,
а с дедушкой. А он хоть и любит иногда ругаться непонятными словами,
все-таки взрослый человек!
- По правде говоря, Агнешка, я подозреваю, что твоя мама переживала
бы куда меньше, гуляй ты в одиночестве. Я ведь герой, а герои сначала
стареют, а только потом уж взрослеют...
- Идите мыть руки, пустомели! - не выдержала Ильза.
В столовой уже все было приготовлено для праздничного обеда. До
хруста накрахмаленная скатерть устилала обеденный стол, сияло столовое
серебро, из буфета по такому случаю был извлечен сервиз мейсенского
фарфора, а подле каждого прибора снежным холмиком возвышалась сложенная
пирамидкой салфетка. Сидящий во главе стола Йозеф при появлении Феликса
сложил газету и возмущенно сказал:
- Папа, ну что за выходки?!
- Ты о чем, сынок? - невозмутимо спросил Феликс.
- Вскочили ни свет, ни заря, не позавтракали, умчались на парад.
Что же мы, не могли всей семьей погулять?
- Во-первых, завтраком Ильза нас накормила. А во-вторых, почему бы
в День Героя внучке не погулять с дедушкой, который тоже, некоторым
образом, герой? И потом, по выходным ты любишь спать до полудня...
- Хватит-хватит, - замахал руками Йозеф. - А то я же в итоге
окажусь виноват! Сто раз зарекался с тобой спорить... Здравствуй, дочка!
- Привет, па! - Агнешка чмокнула отца в щеку. - Мы так здорово
погуляли! Если бы еще не надо было возвращаться...
- Как это - не надо было возвращаться? - не понял Йозеф. - И куда
бы вы тогда пошли?
- Ой, па, да не придирайся ты к словам...
- Прошу к столу! - провозгласила Ильза, самолично внося истекающую
паром супницу.
- А где Тельма? - спросил Феликс, занимая свое место напротив
Агнешки.
- Понятия не имею! Я услала ее на ярмарку еще до вашего ухода,
и она до сих пор не вернулась, - пожаловалась Ильза, разливая суп по
тарелкам.
- Ах, на ярмарку, - понимающе кивнул Феликс. - Тогда раньше вечера
ее ждать не имеет смысла. Там такое творится...
- Вы и на ярмарку успели сходить? - спросил Йозеф.
- Издалека поглядели, и мне хватило... Агнешка туда порывалась, да
времени уже не было. Передай хлеб, пожалуйста.
- Тогда где же вы гуляли? - поинтересовалась Ильза.
- Сначала мы смотрели на парад, - принялась рассказывать Агнешка. -
А потом навестили дядю Бальтазара...
- Ох, Феликс, я же вас просила... Боюсь, теперь мне предстоит еще
одна неприятная беседа с директрисой гимназии. И как я ей объясню, что
Агнешка нахваталась таких выражений от лучшего друга своего дедушки?
- Каких это выражений? - удивился Феликс. - И что значит "еще одна
беседа"?
- Подумаешь, - пожала плечами Агнешка. - Ну сказала я этой дуре
Иветте "Хтон тебя задери"...
- Агнесс! - рассердился Йозеф. - Как тебе не стыдно?! За столом?
- А не за столом - можно? - лукаво уточнила Агнешка.
- Вот! Вот вам и дядя Бальтазар! - восклицала Ильза.
- И правда, Агнешка, нехорошо, - пожурил внучку Феликс. - Бальтазар
- старый грубиян и сквернослов, и подражать ему не стоит...
- Нисколечко он не грубый! Он просто темпераментный!
- Себастьян тоже темпераментный, но он ведь не ругается без
должного на то основания, - поучительно заметил Феликс.
- А что, Себастьян уже вернулся из Мадрида? - осведомился Йозеф,
переводя беседу в более безопасное русло.
- И Патрик тоже. Сегодня вечером, если не случится ничего
непредвиденного, они оба поступят в Школу.
- Кстати, о вечере. Вы на ужин успеете?
- Я постараюсь, Ильза, но ручаться ни за что не могу. После
церемонии будет банкет, и сколько он продлится - никому не ведомо... А кого
вы уже пригласили?
- Сейчас посмотрим, - проговорил Йозеф, промакивая салфеткой губы и
отодвигая тарелку. Он сунул руку в карман шерстяной кофты и достал список
гостей. - Так, определенно будут Бергеры и полковник Фромм, также обещал
вырваться Хельмут, должны прийти Каспар с Эмилией...
- А они разве сейчас не в ссоре? - удивилась Ильза.
- Кто их разберет... Вроде нет, а может, и да... Появится господин
Теодор с супругой, Симона со своим очередным мужем, и так, по мелочам... Я
думаю, всего соберется не больше пятнадцати человек. Ах да, еще припрется
Иржи в компании двух-трех девиц малопристойного поведения...
- Ты его что, пригласил?! - испугалась Ильза.
- Зачем? Он всегда сам приходит. Главное - его вовремя спровадить,
пока он не учинил скандала...
У Феликса вдруг сильнее прежнего начало колоть в затылке. Он
извинился, сославшись на головную боль, встал из-за стола и поднялся к
себе, чтобы немного подремать перед церемонией.
Убранство его спальни представляло собой невообразимое сочетание
строгого аскетизма и тяги к сибаритству. Здесь темные шпалеры из
навощенного пергамента соседствовали с роскошной кроватью под балдахином;
платяной шкаф из мореного дуба нависал над вычурным трельяжем в стиле
ампир; рассохшийся венский стул стоял по одну сторону пышного ложа и
обтянутый сафьяном круглый пуф - по другую; лысеющая медвежья шкура на полу
оттеняла буйство красок турецкого ковра на стене (увешанного коллекцией
ножей и кинжалов в обрамлении набора миниатюрных плюшевых игрушек)... Для
того, чтобы разрешить все противоречия интерьера, достаточно было взглянуть
на акварельный портрет пухлой, улыбчивой и просто-таки светящейся изнутри
женщины лет двадцати пяти, с младенцем на руках. Младенцем был Йозеф, а
женщину звали Эльгой, и именно она отвечала за небезуспешные попытки
превратить келью схимника - каковой была спальня Феликса до женитьбы - в
уютное семейное гнездышко. Овдовев, Феликс не стал ничего менять в
меблировке, несмотря на настойчивые предложения Ильзы выкинуть эту рухлядь
и обзавестись новым гарнитуром.
Он прошел в ванную и выпил там порошок от головной боли, после чего
вернулся в спальню, повесил пиджак на спинку стула, стряхнул домашние туфли
и рухнул на кровать, заложив руки за голову. За окном догорал день. Еще
один день в однообразной череде гладких, округлых и сереньких, как морская
галька, дней. Иногда ему хотелось сгрести в кулак эти дни-голыши и
просеивать их сквозь пальцы, пока в ладонь острыми гранями не вопьется
день-бриллиант; но жизнь героя отучает рыться в памяти. Первое, чему учится
герой - забывать. Это умение помогает сохранить рассудок; но что прикажете
делать, если вопреки всякой логике герою хочется вернуться в прошлое?
"Желание вернуться... Я выжил исключительно благодаря желанию
вернуться, - думал он. - Где бы я ни был, в какие бы ситуации не попадал, я
всегда знал, что у меня есть дом, есть эта уютная спальня, есть место, куда
я смогу вернуться. Я свыкся с этим желанием, оно стало моей второй натурой
- так стоит ли удивляться, что, сбывшись, оно продолжает преследовать меня?
Меняется только цель, теперь я мечтаю о том, что раньше ненавидел всей
душой. Мне снова хочется приключений... Наверно, это старость. Впадаю в
детство".
В дверь тихонько поскреблись, скрипнули петли и образовавшуюся щель
протиснулась хитрая мордашка.
- Деда, ты спишь? - спросила Агнешка шепотом.
- Сплю, - буркнул Феликс, наблюдая за внучкой из-под прикрытых век.
- Это хорошо, - сказала Агнешка, проходя внутрь и притворяя за
собой дверь. - Раз дедушка спит, то он не будет против, если я поиграю
ножиками, - рассудила она, направляясь к коллекции оружия.
- Агнешка, ты же девочка. Тебе надо играть в куклы, а не в ножики...
- У меня дурная наследственность, - заявила Агнешка, снимая со
стены кривой арабский кинжал. - Дед-герой, и все такое прочее... А зачем
здесь этот желобок?
- Для стока крови. Чтобы клинок не засасывало в тело.
- Ужас какой! - восхитилась Агнешка. - Слышала б тебя мама... А что
это за камушек?
- Зеленый? Изумруд.
- Красивый... - Агнешка уселась на край кровати. - Расскажи, откуда
у тебя этот кинжал, - потребовала она.
- Купил. На базаре. В Багдаде.
- Как скучно... Нет чтобы наврать с три короба про то, как тебя им
хотели зарезать, а ты дрался как лев, и...
- Я никогда не вру.
- Правда?
- Да, - сказал Феликс. - Чистая правда. Теперь говори, зачем пришла.
- Ох... - тяжело вздохнула Агнешка. - Деда, а можно я с тобой пойду?
- На церемонию? Нельзя. Туда не принято приходить с семьей. Это
считается дурной приметой. А герои - народ суеверный.
- Так я и думала...
- Да и скучно там будет, откровенно говоря...
- Ладно, не надо меня утешать, - сказала Агнешка, вешая кинжал на
место. - Переживу.
- Вот и умница... А теперь, будь любезна, разреши мне переодеться.
Скоро приедет дядя Бальтазар на своей карете, и ты сможешь пожелать удачи
Патрику и Себастьяну.
- Скоро - это когда?
- В шесть.
- А сейчас только пять! Даже без десяти!
- Ну и что? Когда я был влюблен в бабушку Эльгу, приходил на
свидания за два часа до назначенного срока.
- Это ты к чему? - подозрительно нахмурилась Агнешка.
- Да так, просто... Вспомнилось.
- И вовсе я ни в кого не влюблена!
- А я разве говорю... - невинно улыбнулся Феликс.
- Ну тебя к Хтону, дедушка! - сказал Агнешка, показывая язык и
хлопая дверью.
- Я Бальтазара все-таки прибью... - задумчиво сказал Феликс,
оставшись в одиночестве. - Взял моду, учить ребенка всяким пакостям.
Э-хе-хе, грехи мои тяжкие... - прокряхтел он, подымаясь с кровати. -
Однако, и впрямь пора.
Процедуру приготовлений к праздничной церемонии Феликс начал с
контрастного душа, после которого долго, рыча от наслаждения, растирал тело
жестким вафельным полотенцем, пока кожа не покраснела и под ней привычно не
заиграли мускулы. Затем он причесался, протерев ладонью запотевшее зеркало,
и, обернув полотенце вокруг талии, вернулся в спальню. Здесь он какое-то
время постоял перед трельяжем, презрительно оттопырив нижнюю губу и теребя
невесть откуда взявшиеся дряблые складки на боках. Опытным путем (проведя
ладонью по подбородку и не услышав характерного скрипа) уяснил, что
необходимости в повторном бритье нет, и приступил к собственно одеванию.
Облачившись в нательное белье и надев белоснежную сорочку, он
открыл платяной шкаф и начал раздвигать вешалки, подбирая костюм в меру
неброский и в то же время - нарядный. После недолгого размышления Феликс
остановил свой выбор на темно-серых брюках и коротком камзоле с множеством
крошечных серебряных пуговиц. Когда последняя из пуговок размером чуть
больше булавочной головки скользнула в предназначенную ей петельку, Феликс
поправил воротник и манжеты сорочки и, обреченно вздохнув, извлек из недр
шкафа куртку в тон брюкам. Длинная, до середины бедра, приталенная, со
стоячим воротником и накладными плечами, куртка (подарок от невестки)
являла собой наглядный пример того, как одежда безусловно красивая может
быть еще и чрезвычайно неудобной. Но не идти же, в самом деле, на церемонию
в повседневном замшевом пиджаке затрапезного вида!
"Воистину, только бес тщеславия может подвигнуть людей на такие
жертвы..." - подумал Феликс, вытряхивая скомканные газеты из парадных
сапог, целый год покоившихся в картонной коробке на дне шкафа. Феликс
надевал эти сапоги с высокими и жесткими голенищами исключительно на День
Героя, отчего они так и не успели толком разноситься. "Старый дурак, -
обозвал себя он, глядя в зеркало и вертя в руках берет с белым пером. - И
куда ты так вырядился? Щегольнуть перед другими старыми дураками и безусыми
сопляками? Ох, а еще говорят, что к старости люди умнеют... Стоп, я же
забыл самое главное!"
Чертыхаясь, он пододвинул пуф, встал на него и снял со шкафа
длинный футляр из карельской березы, покрытый тонким слоем пушистой пыли.
"Как же я мог про тебя забыть?" - удивился Феликс. Он спустился на пол,
положил футляр на кровать, сдул пыль и щелкнул замками. В футляре, в
углублениях синей бархатной подкладки, лежали два клинка: эсток - узкий
прямой меч с ажурной гардой, и дага - кинжал для левой руки. Поверх холодно
поблескивающей стали валялась пара небрежно брошенных перчаток, одно
прикосновение к которым воскресило в памяти массу воспоминаний. В отличие
от парадных сапог, перчатки довольно часто бывали в употреблении и потому
облегали руки как вторая кожа. Отполированные годами прикосновений рукоятки
меча и кинжала привычно легли в ладони, ноги сами собой встали в первую
позицию, ангард, парада, финт, рипоста, длинный выпад!.. В правом колене
нехорошо хрустнуло. Феликс мысленно выругался, присел на пуфик и перевел
дыхание.
- Н-да... - сказал он. - А куда я задевал ножны?
И действительно, ремень, к которому Феликс обычно крепил оружие,
сиротливо покачивал опустевшими хлястиками. Феликс застегнул пряжку ремня,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг