Оглушенный шумом и ослепленный ярким светом воробей выпорхнул и запу-
тался в бороде правителя.
- Кыш, разбойник! - Формалай хотел поймать воробья, но тот ловко
увернулся и вцепился в царские волосы. - Кыш-кыш! - царь замахал руками,
и от этого тлеющий трут вспыхнул ярче, и на бороде и в волосах появилось
небольшое пламя.
- Горит, царь горит! - раздался вопль Хранителя памяти. - Туши-и-и!
Он замахал перед носом царя чалмой. От движения воздуха борода Форма-
лая разгорелась еще ярче. А легкая шелковая чалма тоже вспыхнула.
Хранитель памяти с ужасом бросил чалму в угол. Она полетела к окну и
ударилась о легкую занавеску. Занавеска вспыхнула.
Перепуганный воробей метался по залу и поджигал то бумажные фонарики,
украшавшие потолок, то разноцветные ленты и флаги, пока не догадался
окунуться в тарелку с черепашьим супом. Трут зашипел и погас. Ручка у
корзиночки перегорела, и, освободившись от ноши, воробей выпорхнул в ок-
но и улетел.
А в царском дворце продолжалась тревога. Слуги таскали ведра с водой.
Наконец все-таки пожар потушили.
Жидкий черный дым плыл из раскрытых окон. Спальня царя сгорела, и он
ходил в пропахших дымом комнатах и искал, где бы прилечь. Обгоревшие
флаги казались ему обшитыми траурной лентой, как будто сегодня отмечался
не день его рождения, а день гибели.
Хранитель памяти потирал голую лысину и никак не мог прикрыть ее об-
горевшей чалмой.
Генерал очищал покрытый сажей мундир, но чем больше тер, тем больше
размазывал сажу.
- Какое безобразие, - негодовал он. - В такой день - и пожар.
В ТРУБЕ
На следующее утро после пожара правитель созвал тайный совет. На со-
вете было только трое: сам Формалай, генерал Атьдва и помещик Копилка.
Положение в тряпичном царстве было очень тревожное. Формалай был так
расстроен последними событиями, что постоянно почесывал затылок, и после
каждого почесывания у него в руках оставался целый клок волос.
Царь с досады топнул ногой.
- Я лысею от огорчений, а мастер Трофим отказывается работать на ме-
ня.
- Говорят, вы его морите голодом, - осведомился Копилка.
- Да, но это не помогает. Он все равно отказывается работать. А тут
еще Петрушка... Сегодня он поджег мой дворец, а завтра прокрадется в
спальню и отрежет мне голову.
- Петрушку нужно поймать, - отозвался генерал и взглянул на помещика.
Копилка тоже посмотрел на генерала, и оба поняли, что ни тот, ни дру-
гой не хотят рассказывать о приключении под липой, о том, как они подра-
лись из-за одежды.
- Нужно обыскать все царство, - решительно продолжал генерал, - и по-
ложить конец проказам этого бездельника.
- Провести обыск во всем царстве, - повторил правитель, - сейчас же,
немедленно.
- Есть, - Атьдва вскинул руку к испачканной на пожаре сажей шапке и
сдернул измазанный китель.
Атьдва подпрыгнул на колесиках, собрал своих "солдат" и пошел делать
обыск.
Дом огородника Терентия давно показался ему подозрительным. Чуткое
генеральское ухо уловило, что именно отсюда раздался таинственный выст-
рел.
Атьдва во главе своего воинства подошел к дому огородника. Придержи-
ваясь рукой за столб от ворот и стоя на одной ноге, генерал громко пос-
тучал другой ногой.
Огородник Терентий открыл ворота. Поджилки у него тряслись от страха,
колени дрожали, но лицо улыбалось.
- Входите, входите, генерал Атьдва, - он широко раскрыл калитку. -
Что привело вас ко мне?
Генерал ничего не ответил и ткнул пальцем в тугой живот повара.
- Ну-ка, посмотри, кто живет в доме. Узнай, на сколько персон гото-
вить обед?
- В этом доме я живу один, - вступил в разговор огородник.
- Молчать! - обрезал генерал. - А ты, - указал вояка на садовника, -
иди в огород и следи, чтобы никто не бродил вокруг дома и не мял траву.
Как увидишь, кто мнет траву, - тащи сюда. А ты, чистильщик сапог, посчи-
тай, сколько в доме ботинок. Найдешь вторую пару - ищи владельца.
Дворника он послал обметать все углы в доме. Хранителя платья - ис-
кать надетую на мальчика красную рубашку и синий колпак.
Генерал уже привык распоряжаться своими необыкновенными "солдатами",
и ему даже нравилось придумывать каждый раз необыкновенные приказы.
Слуги исчезли в доме. Из комнат послышался звон разбитого стекла,
грохот передвигаемых скамеек. Терентий обессилено опустился на крыльцо.
"Неужели найдут скрывающихся в доме кузнеца Игната и Петрушку?" - думал
он.
А Игнат и Петрушка, услышав голос генерала, спрятались в печь.
- Авось не найдут, - прошептал мальчик.
- Нет, повар обязательно заглянет в печь, - объяснил кузнец. - Нужно
вылезать через трубу. Полезли. - И первым двинулся вверх. Петрушка сле-
довал за Игнатом. Сажа сыпалась на голову, забивалась в рот, нос, попа-
дала в глаза. Но Петрушка упорно цеплялся за каждый выступ кирпича. Ему
не хотелось попасть снова в руки генерала. Вот уже видно вверху голубое
небо. Голова кузнеца высунулась из трубы.
- Что там? - шепотом спросил мальчик.
- Садовник ходит вокруг дома, - ответил кузнец. - Но все равно я пры-
гаю первым. Ты потом.
- Ладно.
Игнат спрыгнул на траву прямо перед носом садовника.
- Что ты здесь делаешь? - садовник схватил егоза плечо. - Генерал
Атьдва, здесь топчут траву!
Генерал прикатил на голос.
- Что ты здесь делаешь? - грозно спросил генерал.
- Я чистил трубу, - не смутившись, ответил кузнец. - Я - трубочист.
- Да, да, - подошел к ним огородник Терентий. - У меня дымит печь, и
он чистил мне трубу. Видишь, он весь в саже.
- Пошел отсюда, трубочист! - распорядился генерал. - Чтобы духу твое-
го не было.
Кузнец не стал ждать второго приглашения. Он повернулся, дошел до во-
рот, закрыл за собой калитку. Вот теперь он на свободе!
А через несколько минут во двор спрыгнул Петрушка.
- Опять ты здесь? - сразу увидел его генерал. - Я же тебя прогнал? Ты
зачем вернулся?
- Я веревку забыл, - не растерявшись, объяснил Петрушка.
- А ты, мне кажется, был выше ростом, - снова заговорил генерал.
- Совсем не выше, - принялся объяснять Петрушка. - Просто я стряхнул
сажу и от этого стал меньше. - Вот так... - Он подошел вплотную к Атьдва
и стряхнул сажу с рукава прямо на него.
- Уходи прочь, - отступил генерал. - Нельзя же, в самом деле, каждый
день пачкать мундир сажей. Вчера на пожаре, а сегодня тут.
Петрушка не стал ждать вторичного напоминания. Он повернулся и исчез
за калиткой.
У Терентия отлегло от сердца.
КУКЛА ИЗ ГЛИНЫ
Петрушка расстался с кузнецом на одном из перекрестков.
- Мне пора, - сказал кузнец и, как взрослому, пожал мальчику руку. -
Мне нужно идти к ткачам, к гончарам, и мы все смеете будем бороться с
Формалаем. А тебе пока нужно спрятаться в таком месте, где бы тебя не
нашли.
- Я укроюсь пока у гончара Крынки, - ответил Петрушка, - он живет в
маленькой землянке, и туда никто никогда не заглядывает.
На этом они расстались.
Никем не замеченный. Петрушка добрался до землянки гончара Крынки.
- Ну что же, - сказал гончар, когда мальчик рассказал ему про свою
беду. - Где скрывается один - там укроются двое. Я думаю, что никто нас
здесь не найдет. Как-нибудь проживем.
Весь день просидел Петрушка с гончаром Крынкой, и весь день они гово-
рили о том, как им жить дальше.
- Я бы ушел куда-нибудь, - вздыхал гончар. - Да у меня больные но-
ги...
- Не горюй, дружище, - утешал Петрушка. - Только бы вышел из тюрьмы
отец. Он сделает тебе новые ноги. А пока ты помоги мне незаметно уйти из
города. Давай собьем всех со следа. Сделай мое изображение из глины. Я
поставлю скульптуру на дороге, и все подумают, что это я. Пока разберут-
ся, я уйду далеко-далеко. Мне обязательно нужно отыскать мою подружку
Аленку.
- Я всегда готов помочь тебе, - ответил гончар.
Две ночи подряд они таскали и месили глину, а потом вместе делали
глиняное изображение Петрушки. Мальчик подавал глину, мял ее, во всем
старался помочь своему старшему товарищу. Чтобы статуя была полегче,
гончар сделал ее полой внутри, как будто это горшок или ваза. Потом сши-
ли для статуи красную рубашку и синий колпак. А чтобы было удобно нести,
сплели легкую корзинку и уложили туда глиняного Петрушку.
Ночью Петрушка взвалил на плечо корзину, и они вместе с Крынкой дви-
нулись вдоль улицы. Ночь выдалась темная, и никто не обратил на них вни-
мания. Крынка проводил товарища подальше от города, помог на перекрестке
дорог установить статую, потрепал мальчика по рыжим волосам, и коло-
кольчик прощально звякнул.
Крынка заторопился домой, а Петрушка, спрятавшись в кустах, стал
ждать: что будет дальше?
Наступило утро, хмурое, печальное. Низкие тучи нависли над дорогой. В
полдень закапал дождь. Крупные капли побежали по спине Петрушки, потекли
за воротник. Побежали они и по глиняной статуе, и мальчику показалось,
что глиняный Петрушка заплакал от страха и одиночества. К вечеру, когда
дождь перестал и солнце снова высушило статую, невдалеке послышался зна-
комый лай.
- Тузик! Тузик! - прошептал Петрушка, но громко не позвал. - Наверно,
он идет с судьей НашимВашим, - догадался мальчик.
И верно: собака шла со своим хозяином.
- Ищи, Тузик, ищи, - приговаривал судья.
- Я стараюсь, хозяин. Я очень стараюсь, - пролаял Тузик. - Я слышу
запах Петрушки.
- Ищи, Тузик, ищи. Если ты найдешь Петрушку, ты будешь самой извест-
ной собакой и тебя вместе со мной пригласят во дворец к Формалаю.
- Я стараюсь, стараюсь, - снова протявкал Тузик. - Петрушка близко.
Тузик давно разобрался, что Петрушкой пахнет из двух мест: из кустов
- настоящим, и с дороги - глиняным. Умная собака решила: раз настоящий
Петрушка прячется - значит, хочет, чтобы его не нашли, а раз глиняный
стоит посреди дороги - значит, он поставлен затем, чтобы на него обрати-
ли внимание.
И Тузик повел судью к глиняному Петрушке.
- Вон он, - взвизгнул Тузик. - Держи его, хозяин.
Судья посмотрел и в трех шагах перед собой увидел Петрушку в синем
колпаке, в красной рубашке. Мальчик стоял неподвижно и не шевелился, но
НашимВашим почудилось, что он хочет удрать от него.
- Стой, не двигайся! - судья обхватил глиняного Петрушку обеими рука-
ми, прижал к животу и потрусил по дороге к городу. - Сейчас я отдам Пет-
рушку Формалаю, - запел судья от радости. - Он казнит его. А я снова
стану царским судьей.
ЧЕРЕПКИ НА ПОЛУ
Звенели бубны, трещали трещотки, глухо ухал барабан, стучали кас-
таньеты, кружились танцовщицы, гремя бусами и браслетами. Правитель
развлекался. Однако ему было совсем не весело. Да и как царь станет ве-
селиться, если он знает, что у него всего двадцать стражников, да и те
не настоящие солдаты, а повара, дворники, чистильщики сапог и другие
слуги.
Танцовщицы кружились все быстрее и быстрее, но Формалай не видел их.
Он грустил, что не может уберечь свою день ото дня слабевшую власть.
Хранитель царской памяти, который ни на минуту не отлучался из дворца,
подошел, наклонился к уху Формалая и что-то прошептал.
- Сейчас же зови! - глаза-пуговицы у царя заблестели. - Вон отсюда! -
гаркнул он на танцовщиц.
Дверь широко раскрылась, и вошел судья НашимВашим, крепко прижимая к
животу связанного по рукам и ногам глиняного Петрушку. К поясу судьи за
поводок была привязана пестрая взлохмаченная собака.
- Вот он! Вот Петрушка! - Судья поставил мальчика на ковер. - Я вы-
полнил задание. Я хочу снова быть царским судьей.
- Пусть он будет судьей, - кивнул правитель.
Хранитель памяти повторил его слова.
- У меня чудесная собачка. Она помогла мне поймать Петрушку.
- Дать собаке золотой ошейник, - не глядя добавил Формалай, вставая с
трона и делая шаг к Петрушке. - Вот ты где мне попался! Я с тобой расп-
равлюсь.
Челюсти у правителя угрожающе задвигались, и, не в силах удержать на-
копившуюся злость, он с размаху ударил Петрушку ногой в живот.
Статуя глухо стукнулась о ковер и разлетелась на черепки. Формалай
свирепо взглянул на судью, тот упал на колени.
- Возьмите его, привяжите к хвосту лошади, и пусть она носит его по
чистому полю, - сказал правитель. - Царский судья не может справиться с
каким-то сорванцом. Позор!
Вошедшие стражники подняли судью. Тузик громко затявкал.
- И собаку привяжите вместе с ним. Пусть лошадь затопчет их копытами.
Не нужны мне такие слуги!
НА ХВОСТЕ ЛОШАДИ
Петрушка шел к морю, когда услышал лошадиный топот и громкие стоны:
"Ох, ох, больно, ох!" Прямо на него неслась лошадь. Грива ее развева-
лась, а к хвосту было что-то привязано. Петрушка подпрыгнул, ухватился
за гриву лошади. Лошадь взвилась на дыбы, сделала два прыжка в сторону и
остановилась. Петрушка освободил пленников и тут, кроме стонов, услышал
тявканье собаки. Взглянул на разноцветные лапы и сразу узнал:
- Тузик! Тузик!
Тузик открыл глаза, попытался встать, но не смог.
Петрушка подул собаке в дырявый нос, собака отряхнулась и завертелась
вокруг него.
- Подожди, Тузик, подожди. Здесь еще кто-то есть. Нужно ему помочь.
Пострадавший лежал вниз лицом. Кряхтя от натуги, Петрушка перевернул
его, взглянул, и сразу всплыла в памяти мальчика торная дорога и здоро-
венная фигура, прижимавшая к животу его, Петрушкино, изображение.
- Нашим-Вашим! - вырвалось у мальчика.
Услышав свое имя, судья приподнял растрепанную голову, посмотрел на
спасителя и опять уронил ее на траву.
"Он узнал меня. Сейчас снова привяжет к лошади, и тогда уже мне не
спастись", - подумал судья, и ему стало так страшно, что он принялся
умолять мальчика:
- Добрый Петрушка, не оставляй меня! Я знаю, что сделал много зла, но
я заглажу свою вину. Я помогу тебе и твоим друзьям. Помоги мне вернуться
в город, и там я тебя отблагодарю.
- Нет, нет. Не надо мне твоей благодарности. Ты злой и несправедли-
вый.
Судья собрал последние силы и сел.
- Выслушай меня. Я никогда больше не буду служить Формалаю. Ты зна-
ешь, я служил ему верой и правдой. Я выполнял все его приказы. Но ты сам
видишь, как Формалай наградил меня за мою верную службу. Я никогда этого
не прощу ему. Поверь мне, Петрушка, я не буду судьей. Я пойду работать
садовником или стану кузнецом, как Игнат.
- Гав! Гав! Не верь ему! - зарычал Тузик. - Он обманет тебя.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг