М.ЭРКИН
СЛАДОСТРАСТНЫЙ ЯКОВ
В эту ночь он заснул не сразу. Долго ворочался, успокаиваясь, отгоняя
предательское волнение. Наконец забылся. Под утро ему снилась женщина.
Ослепительно красивая и обнаженная. Лицом она походила на итальянскую
актрису Орнеллу Мути, и одновременно на соседку из третьей квартиры,
красавицу местного значения Люську. Люська-Орнелла в порыве чувственности
то покусывала нижнюю пухлую губку, то, протягивая руки, подманивала его
длинными остроконечными пальчиками, то в экстазе выгибалась, оглаживая
свои возбужденные бедра и крупную, вздрагивающую от прикосновений грудь.
Губы красавицы беззвучно шевелились, и казалось, что они искренне обещают
ему бесконечное блаженство. А может так оно и было.
И тут случилось пробуждение. Яков с досады аж кулак о стену отшиб -
надо же, не досмотреть такое приключение!
А позже, сидя в постели и потирая ушибленную руку, он лихорадочно
пытался собраться с мыслями и настроиться на решительные действия. Еще и
еще раз - безрезультатно - он заставлял себя продумывать будущие ситуации
и возможные фразы. Однако смутные и как будто незнакомые слова и образы
беспорядочно метались в его голове, никак не желая складываться в
заманчивую картину скорого наслаждения.
Скорого? Разве так? А вдруг что-то не получится?.. И вновь подступала
слабость и по спине пробегал холодок. Предательская истома сковывала руки,
ноги, даже голову: пропадали всякие мысли.
И все же Якову удалось собраться с духом; отбросив одеяло, он встал,
выглянул в окно. Летнее солнце уже поливало двор от своих щедрот.
Озабоченные люди выгуливали собак, детей или собственные дряблые тела.
День начинался как и положено такому дню - обычным образом. Но только не
для Якова. Вчера он решил для себя однозначно - в субботу. Значит,
сегодня. И он выполнит, раз решил. Банзай!
Дверь квартиры номер один скрипнула, открываясь. Сквознячок подхватил
две бумаженции, брошенные кем-то на лестничной площадке, и, протащив их на
полметра ближе к порожку квартиры, оставил в покое. Дверь захлопнулась,
бумажки вновь подпрыгнули. Наступила тишина.
А потом по полу прошелестело что-то таинственное, тяжелое, подмяло под
себя одну из бумажек и быстро придвинулось к двери квартиры номер три.
Частое отрывистое дыхание раздалось на высоте человеческого роста. Через
минуту звук прекратился, затаившись. Кнопка звонка вдвинулась в корпус, и
за дверью ожило резкое дребезжание. Послышались шаги, лязгнул сработавший
замок.
- Кто? - она распахнула дверь и выглянула на полутемную лестничную
площадку. - Опять, что ли, пацаны? У, безобразники.
Ругалась она беззлобно, даже с какой-то ласковой интонацией. Ну что
взять с шалунов, возраст у них такой - надо побеситься. Так пусть себе
бесятся. Лишь бы не жестоко, не со злостью. Злых людей она не любила.
И вдруг, закрыв дверь, она почувствовала легкое поглаживание. Что-то
нежное, будто человеческие пальцы, касалось ее обнаженной руки. От
локтевого сгиба и вверх - до плеча. Она вздрогнула и застыла, не решаясь
даже вздохнуть. Но вот поглаживание прекратилось. Однако расслабиться она
не успела, новое касание подбросило ее как на пружинах. Взвизгнув, она
замахала руками, заголосила:
- Ааааа!..
- Что, что такое?! Что случилось?! Нина!.. - Из кухни выскочила
перепуганная сестра. Она на ходу левой рукой придерживала полы халата, а
правой бессознательно старалась привести в порядок взлохмаченные волосы. -
Кто пришел, Нина? Ответишь ты или нет?
- Ой, Люсенька, я не знаю. По-моему, мне домерещилось... Извини,
испугалась я что-то. Не беспокойся... А звонок - это сорванцы балуются...
наверное.
- Ну хорошо, хорошо. Идем завтракать, все готово. Не трясись так. Давай
успокойся.
"Ну, дурочка, дуреха, - злился Яков на Нину, от кухонной двери наблюдая
за тем, как сестры "принимают пищу". - Подумаешь, под халат ей полез.
Зачем нервничать-то? Ну где еще ты получишь мужскую ласку?.. Эх, Нинка, я
ж о тебе думал, а не просто так. Ведь на твою-то полноту кто позарится? А
я по доброте душевной... Ну что мне стоит..." И вдруг, вспомнив о
собственном незавидном положении, Яков тяжко вздохнул. Перевел взгляд на
изящную Люсю.
"Вот кому действительно не о чем беспокоиться. К такой всегда мужики
липнут... Я, например". Он снова вздохнул.
- Слышишь? - Нина подняла голову. - Опять. Кран, что ли?
Яков придержал дыхание и на цыпочках вышел из кухни. По коридорчику
прокрался к ванной, устроился на табурете, оставленном возле стиральной
машины, и приготовился к ожиданию.
"Скорей бы уже", - мысленно поторопил он. Возбужденные нервы гнали по
коже мурашей, и Яков был не в силах унять дрожь.
Через приоткрытую дверь он наконец услышал позвякивание посуды на кухне
и приглушенный расстоянием и стенами разговор. Понял - позавтракали.
Сейчас! Не сумев сдержать волнение, он встал, сделал два шага вперед, шаг
назад. Замер. Ну же!
В ванной вспыхнул свет и сразу открылась дверь, впуская Люсю. У Якова
дыхание пресеклось. Однако девушка здесь задержалась недолго; открыв кран
и оставив воду наполнять ванну, она снова вышла. Свет продолжал гореть.
Дыхание у Якова вскоре восстановилось - и даже удалось кое-как
расслабиться. Теперь он уже мог спокойней воспринимать окружающее. Его
внимание приковала вода. Вода, упругой струей бьющая в дно ванны, и вода,
покрывающая это дно прозрачным слоем - с пузырьками и волнами на
поверхности. Яков дотронулся до воды и тут же отдернул руку, обжегшись.
- Твою мать!.. - прошипел он, вытирая мокрый палец о полотенце. - Как
она полезет в этот кипяток? Даже пар вон идет.
- ...Хорошо, Ниночка, - раздалось вдруг рядом за дверью, и Якова словно
отбросило к стене - он вжался в кафель, забыв на секунду о своей
невидимости. - Ладно, ладно, когда выйду.
Люся заперла дверь изнутри. Сердце Якова забилось в невероятном темпе.
А девушка, ни о чем не подозревая, начала расстегивать халат - зеленые
цветочки по ярко-красному полю, белый воротничок, большие бордовые
пуговицы.
Как в замедленном кинодействии воспринимал Яков движения ее пальчиков.
Вот освободилась первая пуговица - верхняя. Затем вторая - и на волю,
колыхнувшись, высунулась нагая грудка. Третья, четвертая пуговицы. Халат
соскользнул с плеч и повис на дверном крючочке.
Обнаженная Венера грациозно, будто зная, что за ней наблюдают, ступила
в воду. Неподвижно постояла, привыкая к ней.
Обмерший Яков не отрываясь глядел на нагую девичью плоть. Сглотнув
тягучую слюну, придвинулся ближе. Все также не спеша и постепенно Люся
присела, а потом улеглась в ванне и вытянулась, в наслаждении закрыв
глаза.
Сердечное волнение "подглядая" несколько поутихло. Отдышавшись в углу,
подальше от люсиных ушей, Яков начал настраивать себя на решительные
действия. Только горячиться он не собирался, желая дождаться пока остынет
вода. И в ожидании, присев на край ванны, он занялся визуальным изучением
плавных, весьма возбуждающих изгибов стройного тела под водой.
Люся потянулась вперед и выключила воду. Так лежать - в воде и
одновременно в тишине - казалось настоящим блаженством. Вспомнилось
прошедшее лето: Крым, дикие пляжи - тоже покой, вода, нега. И натуральный
южный загар, ровно покрывший все тело. Даже здесь - она открыла глаза и
легко провела рукой по обеим своим остроконечным грудям. Улыбнувшись
какому-то приятному воспоминанию, потеребила пальцами сосок - и внезапно
задохнулась от возбуждения, словно током ударившего по нервам. Выгнула
спину, застонала.
И тут ожила вода. С громким плюхом в ногах сам собой взбился фонтан.
Люся почувствовала, как что-то скользкое коснулось ее щиколотки, она
вскрикнула и отдернула ногу.
- Не волнуйся... не волнуйся, милая... споко-ойно... - раздался прямо
из воздуха напряженный шепот. Мужской голос! Поразительно знакомый и
почему-то не очень приятный. Откуда он может быть знакомым?.. А голос
продолжал: - Не надо бояться. Ты ведь и сама... Ну, успокойся...
Вода опять взорвалась, заволновалась, и ошеломленная Люся, вдруг ощутив
чужие ладони, мнущие ее нежные груди, поняла, что кто-то тяжелый,
решительный, но совершенно невидимый, обманом навалившийся на нее,
пытается удержать, овладеть, о-о...
Такого точного, такого сильного удара коленом в интимное место Яков
просто не ожидал.
- К...как? - просипел он, стоя на коленях в воде и зажимая ладонями
свой ушибленный срам.
Люся, выскочившая из ванны и уже застегнувшая халат, с вновь обретенным
достоинством осведомилась у "пустого" места:
- О чем это ты? Что - как?
- Как ты поняла... куда надо бить?
- Уж о мужиках-то, - Люся усмехнулась, - я все знаю. Где у вас что и
как.
Она открыла дверь, намереваясь позвать сестру, но та, всполошенная
криками и возней, уже сама дергала за ручку.
- Что, Люсенька? Кран прорвало?
- Да нет, не кран. Тут у кого-то кое-какие желания прорвались.
- У кого, Люся? - Нина с недоумением оглядела ванную комнату. - Здесь
ведь нет...
- Да есть, есть... Невидимка один.
В это время Яков, отдышавшийся и уже пришедший в себя, поднялся с колен
и полез из ванны. Нина оторопела, увидев, как прямо с воздуха на пол
стекает вода. В общем-то и Люсе от этого тоже было не по себе.
- Ты кто? Люся, кто это?
- Не знаю я. Шуточки чьи-то. Вот в милицию позвоню, тоща и дошутим до
конца.
- Не надо милицию. Пожалуйста. Я сейчас сам уйду, пропустите только.
- Подожди, - удержала упругий осязаемый воздух Нина. - На-ка утрись. Не
на юге, небось; простудишься.
На полу, одновременно со смачными шлепками, из ничего рождались мокрые
следы. Они неровной цепочкой следовали из квартиры номер три прямехонько
на лестничную площадку.
- Ну все, - дверь квартиры захлопнулась.
Мокрые следы на полу перестали появляться. Раздался шумный вздох, а
после паузы вновь шлепнулось на цемент влажное пятно, затем другое...
- А-апчхи!.. - взорвалась тишина.
И почти сразу распахнулась дверь квартиры номер два. Молодой человек с
порывистыми движениями, резкий, худощавый и черноволосый, выскочил на
лестничную площадку, сбежал по лестнице и... остановился, приложив руку ко
лбу. Потом развернулся и вновь кинулся к двери.
- Маринка! Диски подтяни! К Дюле заскочу, сброшу. Может, кое-что новое
перепадет... Маринка! Только "Монстров" оставь, он разрешил.
Из глубины прихожей показалась довольно смазливенькая молодая особа с
неизменно капризным выражением на круглом личике, пышными "химическими"
волосами и длинными худыми ногами. Она выразительно хмыкнула, подавая
супругу пакет с пластинками.
- Вернешься скоро? Не забудь, к Кикиморе надо успеть. А то опять без
нас видяшник заведут.
Схватив пакет, Николай скатился по ступенькам. Хлопнули наружные двери.
Губки Марины скривились в гримаске недовольства, она толкнула ручку,
пытаясь закрыть дверь квартиры, однако та почему-то не подалась. Отступив,
девушка навалилась на дверь всем телом - и чуть не упала - дверь
захлопнулась легко и шумно.
Яков проследовал за Мариной в комнату и огляделся. Полутораспальный
диван в углу у окна; журнальный столик с вазочкой на середине, доверху
набитой бижутерией, пуговицами и стеклянными безделушками; два пластиковых
стула с белыми сиденьями и спинками; сервант, в котором вместо посуды в
три ряда выстроили свои нешуточные корешки весьма дорогостоящие и модные
книги; в ближнем углу на тумбочке щеголеватая "вертушка" демонстрировала
преимущества отечественного дизайна.
Пройдя через комнату, Марина полулежа устроилась на диване, поджав под
себя ноги, и раскрыла цветные страницы "Бурды".
Ступая по ковру, Яков неслышно подошел к девушке, опустился на колени и
провел кончиками пальцев по бедру ее оголившейся ноги.
Будто не почувствовав ничего, Марина лишь поправила полу розового
махрового халатика, продолжая рассматривать фото манекенщицы в голубом
бикини.
Осмелев, Яков положил на ногу ладонь и, слегка пожимая упругую плоть,
начал забираться вверх, отодвигая халатик, откровенно обнажая золотистую
бархатную кожу.
- Ой! - вскрикнула девушка, вжимаясь в спинку дивана. - Это че?
- Ты погоди, не шуми, ты ведь хорошая, не бойся, - словно заговаривая
корову перед дойкой, зашептал Яков. - Ерунда, что ты меня не видишь. Это
даже интересней. Ведь правда?..
Его правая рука уже добралась до кружев марининых трусиков. Сбилось,
зачастило дыхание. А желание... желание вздулось до гигантских размеров...
И тут в прихожей щелкнул замок.
- Маринка! Опять забыл...
- Но ты его так и не узнала, Люся?
- Да нет же. Я тебе говорю, голос-то знакомый...
- Мне тоже показалось.
- Но, - Люся развела руками, - так и не поняла - кто. Нина, помоги-ка
лучше с цепочкой... Спасибо. Ну, в общем, я ушла. До вечера.
- Ладно, до вечера. Ключи не забудь.
- В сумочку бросила.
Она выпорхнула из квартиры. Нина следила за сестрой не закрывая дверь.
Свет из квартиры падал на цементный пол лестничной площадки. И тут Нина
увидела следы...
- Маринка! - Голова Николая показалась из-за угла коридора. - Я ж тебе
ору.
Нервно одернув халатик, Марина соскочила с дивана, натянуто улыбнулась
мужу. Однако тот, одержимый одним лишь нетерпением, никакого внимания на
ее растерянность не обратил.
- "Колеса" хочу забрать. Чип наверняка у Дюли тормознет, так я зараз и
отдам.
Марина, тряхнув волосами, оглядела комнату.
- Это, - снова заговорил Николай. - Они, кажись, в как ее, в тумбочке.
- Щас принесу.
Яков разве что не плавился, распаляемый жаждой женского тела. И
особенно его выводила из себя эта дурацкая проволочка. А Якову-то хотелось
и хотелось немедленно действовать. Увидев, как девушка наклонилась к
тумбочке, он подкрался к ней сзади и начал оглаживать аппетитную,
обтянутую материей округлость.
- Отвянь ты, муж ведь, - прошипела Марина.
- Че говоришь? - вновь выглянул из коридора Николай. - Я не въехал.
- Да ниче... Не вижу я твоих "адидасов".
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг