вовремя сказанное слово. За два часа до заката Бар-Кохба пришел к нему и
сказал, что план принят.
* * * * * * *
Зной под тентом становился все более невыносимым. Сильно досаждали
также и мошки, скопившееся здесь в невероятном количестве. Прислонившись
спиной к скале сидел старик. Его большое по-прежнему мощное тело было
расслабленно и со стороны его можно было принять за спящего. Но когда
насекомые садились на его морщинистое лицо, он лениво отгонял их.
Ицхак был и сам удивлен, что после столь тяжелой ночи, спать совершенно
не хотелось. По опыту он знал насколько освежает сон в эти последние
несколько часов перед боем, но заставить себя заснуть не мог. К боли в
мышцах и в костях примешивалось легкое головокружение, однако сердце не
кололо. В общем он был доволен своим состоянием. Могло быть намного хуже.
Пока римляне пройдут по ущелью и вернутся, он успеет прийти в себя. Не легко
было убедить молодежь не атаковать римлян по пути в Цли-Гар, а пропустить их
и напасть, когда они пойдут назад. Да, канули в лету те времена, когда
достаточно было его слова, чтобы положить конец спорам и разногласиям.
Римляне еще не появились, хотя он ожидал видеть их гораздо раньше. У
него даже возникли сомнения послали-ли они погоню, но Ицхак счел их
безосновательными. Несколькими часами раньше, осмотривая приготовления к
"приходу гостей" на противоположной стороне ущелья, кто-то спросил его: -
"А что если римляне вообще не пойдут за караваном? Что мы зря здесь
каменоломню устроили?"
Он посмотрел на него презрительно и сказал: -
"Римляне жадны. Они считают, что все на этой земле принадлежит им и не
упустят возможности повоевать с женщинами и детьми."
Точно также он думал и сейчас. И все-таки странно, что они еще не
пришли. Он вспомнил проделанную ночью работу и почуствовал удовлетворение.
На обоих краях обрыва стояли глыбы с подложенными под них досками, так чтобы
один человек мог привести их в движение. Чуть дальше на земле лежали
наполненные камнями пращи. На случай, что этого не хватит, были заготовлены
кучи булыжников. Котлы со смолой покоились на подставках и оставалось лишь
разжечь под ними огонь. Ведра стояли неподалеку. С каким трудом он уговорил
Бар-Кохбу дать ему эти четыре котла. Он просил шесть, но и на этом спасибо -
ведь вернуть их нет никакой возможности. Были укреплены также две веревочные
лестницы, чтобы сбросить по ним бойцов северного "запирающего отряда". Они
должны будут спуститься, по три человека с каждой стороны, после того как
римляне войдут обратно в ущелье. Запирающие отряды с обеих сторон рисковали
больше всего. Он вспомнил этих здоровых ребят и сердце заныло от жалости. -
"Дай им Б-г ", - подумал он. Это были лучшие воины крепости и он поименно
выпрашивал каждого у Бар-Кохбы. Когда они наконец согласовали состав, Шимон
сказал ему: -"Ну смотри, старик ...", - и хотел что-то добавить, но махнул
рукой, видимо решив, что бесполезно.
Ицхак был хорошо подготовлен и имел все, что нужно для победы: место,
время, силы, неожиданность натиска. Теперь оставалось только военное счастье
- а оно ему почти никогда не изменяло. - "Ну, римлянин - я жду тебя.", -
прошептал он.
* * * * * * *
Центурион Гай Грассий был в прекрасном расположении духа. Еще бы - по
сообщениям, в толпе, вышедшей из крепости, было до тысячи человек. Пусть это
не здоровые мужчины и даже если предположить, что половина - никуда негодные
старики, все равно остается до пятисот женщин и детей. Цена на рабов сейчас
конечно низкая, но расплатиться с долгами он сможет. Да и вообще он, Гай
Грассий, не жалуется на судьбу. Он поправил свои дела на этой войне и за это
он должен быть благодарен евреям и их рогатому богу. А уж то, что именно его
центурию послали сегодня в погоню за этим сбродом, так это и вовсе большая
удача. Видно Тарий Брасс, командир легиона, решил отблагодарить его за
оказанные им услуги. Ну что ж, теперь они с ним в расчете...
Центурия сошла с мощеной части дороги и ее переднии ряды уже шагали по
грунту. Видно было, что переход дался беглецам нелегко. Следы колеи были
здесь более широкими, насильные вещи валялись по сторонам дороги. - "Сброд
он и есть сброд." - подумал центурион презрительно. - "Ведь одно из основных
правил маршбросков это не оставлять никаких признаков на пути следования."
Тем временем центурия целиком перешла на грунтовую дорогу и находилась
в непосредственной близости от поворота на Цли-Гар. Через несколько минут
она была замечена часовыми еврейского отряда.
Сообщение о появление римлян вызвало возбуждение. Бойцы, находившиеся
по разные стороны пропасти, активно жестикулировали, предупреждая своих
товарищей. Разговоры через ущелье были категорически запрещены. Ицхак
положил конец и этой мимике - "Всем занять позиции.", - довольно громко
сказал он. - "И чтоб никто не шелохнулся пока они идут в ту сторону!"
Занятие позиций служило сейчас как-бы последней проверкой. Люди со
своих позиций должны были, по замыслу, наблюдая за проходящими римлянами,
представить себе бой, ожидающий их через несколько часов. Каждому предстояло
оценить, насколько эффективна и безопасна его позиция. После того как
легионеры пройдут к Цли-Гар, состоится обсуждение и возможно, диспозиция
будет изменена. С западной стороны решать о подобном изменении будет сам
Ицхак, а с восточной - назначенный им пращник Эзра. Таков был инструктаж,
данный Ицхаком несколько часов назад. Но сейчас у него были другие заботы.
Наблюдая за приближающимся отрядом, он с нетерпением ждал пока римляне
дойдут до поворота в ущелье.
Всего пять часов назад там прошел караван. Ицхак потратил много сил,
чтобы напрочь замести следы, ведущие в Эйн-Цор. Для этой цели одна из телег
каравана была нагружена грунтом, песком и досками, что привело к еще большей
тесноте на других телегах и, следовательно, к непрекращаюшимся нареканиям. И
так самую большую телегу забрали под котлы со смолой... Люди каравана никак
не могли понять, почему Ицхак ведет их столь дальней дорогой. Более того, до
самого поворота в ущелье, часть беглецов считали, что они едут в Цли-Гар.
Это также вызвало ропот, нарекания и даже возмущение, естественное для
людей, полагающих, что их везут на смерть. Когда же караван все же продолжил
двигаться к Эйн-Цору, многие были поражены "вандализмом" Ицхака, приказавшим
протащить по ущелью и обратно, а затем разломать на части телегу,
освободившеюся из под грунта. Беглецам, теснившимся по двенадцать человек на
телеге, рассчитанной на шестерых, было больно на это смотреть, тем более что
никому и в голову не пришло им что-либо объяснять. Обломки и доски Ицхак
приказал разбросать по ущелью. Так же он поступил с несколькими тюками
одежды, специально подготовленной им и его помощниками. Убедившись, что
видна только колея, ведущая в Цли-Гар и что по ущелью разбросаны вещи и
деревяшки, Ицхак построил свой отряд и маршем провел через ущелье. Он хотел
вернуться и пройти еще раз, но решил не оставлять следов в обратном
направлении, да и времени оставалось немного.
Между тем центурия дошла до поворота. В этом месте грунтовая дорога на
север была еще достаточно широка, но Гай Грассий остановил продвижение.
Сверившись с картой он понял, что здесь ему надо свернуть налево. Туда же
вели и следы. Правда, он заметил изменение в их плотности, показавшееся ему
странным, но в другую сторону следов не было вовсе. Значит, надо идти на
север к этим угрожающе возвышающимся горам... Что-то заставляло его медлить.
Все, кто воевал в Иудее, рекомендовали ему не лезть в горы. Там легко
потерять дорогу, могут быть завалы, нападения. - "Наверно поэтому этот сброд
и пошел в Цли-Гар, а не по ровной дороге в Эйн-Геди. Тарию это показалось
подозрительным. Но теперь ясно. Они думали, что мы побоимся преследовать их
в горах... Как же, размечтались. Чтобы Гай Грассий отказался от нескольких
сотен рабов и военной славы из-за того, что эти горы выглядят угрожающе?!
Хе-хе ...", - рассуждал он.
"Налево!", - закричал он и повернул. Ицхак вздохнул с облегчением.
Римлянин приостановился, видимо заколебался, но пока что проглотил наживку.
Некоторое время центурия, на радость незримым наблюдателям, шла полным
ходом. Но дорога все сужалась и сужалась и в какой-то момент центурион
приказал сменить строй. Все более подозрительным казалось Грассию это
ущелье. - "Неужели, черт-подери, здесь мог пройти караван?", - думал он. Но
колея виднелась, были и следы ног, да и вообще все признаки: валявшиеся
вещи, обломки телег. - "И как они здесь все телеги не переломали?"
Но в одном месте дорога стала настолько узкой, что лишь один человек с
трудом мог протиснуться, а дальше шло расширение. - "Так дело не пойдет.", -
решил Грассий и остановил отряд. Подозвав декуриона Кассия, он приказал
послать двух разведчиков вперед. Остальным объявить привал. - "Давно пора.",
- ответил Кассий и пошел выполнять приказ.
Эта задержка явилась полной неожиданностью для Ицхака и его людей. Они
лежали на палящем солнце и никак не ожидали, что римляне остановятся перед
входом в самую узкую часть ущелья. Именно там и собирались атаковать иудеи
на обратном пути. Сейчас Ицхак лишь молил Б-га о том, чтобы никто из его
людей не был обнаружен. Если это все же произойдет, то он даст приказ
пращникам опорожнить на римлян свои пращи и стремительно отступать. Каждая
из двух групп будет отступать по своей тропе, встречаясь в Бейтаре. Была еще
третья группа, состоящая из шести человек, называемая Ицхаком "южный
запирающий отряд". Она находилась неподалеку от поворота с дороги на
Эйн-Цор. Если все пойдет по плану, к ним будет послан человек, который
сообщит им о том, что можно двигаться к входу в ущелье. В противном случае,
тот же посланец известит их об отмене операции. Уходить они будут по горной
дороге, смыкающейся с той, по которой пойдет отряд Ицхака, но ждать они друг
друга не будут. Бойцам был известен и этот запасной план, но как Ицхак
желал, чтобы не возникло необходимости приводить его в действие.
Ожидая возвращения разведчиков, центурион снова позвал к себе Кассия,
своего ближайшего помощника.
"Что ты об этом думаешь?", - спросил он, делая неопределенный жест
левой рукой, как бы указывыя вверх на скалы.
"Гнилью пахнет.", - лаконично ответил Кассий и чуть помедлив добавил: -
"Каждая из этих глыб наверху кажется так и рухнет при первом же ветерке."
"Да, но караван-то прошел и ничего. Не рухнуло.", - Грассию и самому
все это очень не нравилось, но он пытался приободриться.
"Не лез бы я туда.", - хмуро возразил декурион.
"А что ты предлагаешь?" -
"Я б разделил центурию на две части. Одну бы послал к Эйн-Цору, а
вторую - в обход к
Цли-Гар." -
"А ты знаешь сколько здесь обходить?", - спросил Грассий
заинтересовавшись.
"Да. Четыре часа ходу ." -
"Ну , через четыре часа получишь ты своих рабов.", - центурион деланно
засмеялся,
пытаясь скрыть терзавшие его сомнения. - "С одной стороны,", -
рассуждал он, - "лезть в такую дыру это совершеннейшее безрассудство. С
другой стороны, караван явно шел именно так и за этим коротким переходом
его, Гая, ожидает толпа рабов и следовательно куча сестерциев. К тому же,
евреи уже давно не устраивали никаких засад и вообще не предпринимали
никаких активных действий, а после недавних разгромов им тем более не до
этого. Все их боевики сосредоточены в этой волчей норе, как там ее, в
Бейтаре. Так что все должно быть нормально. Но все-таки подло они придумали
пойти через горы. За это я предам огню этот поселок с другой стороны
ущелья... Они этого заслужили за укрытие бунтарей."
Прошло минут сорок и разведчики вернулись ничего не обнаружив, сообщив
лишь, что ущелье жутко узкое, но что и в продолжение его валяются обломки от
телег и попадаются тряпки.
"И как только эти евреи пробрались там со всем своим хламом!", -
буркнул один из них.
Обращаясь к Кассию, Гай Грассий сказал: - "Мы разделимся на две группы.
В первой пойдешь ты и когда проведешь своих людей через ущелье, пошлешь ко
мне человека с сообщением. Если все будет в порядке, пойдет и моя группа.
Если там есть засада, они тебя атакуют. Отступайте назад, не вперед. Не
пытайся пробиться через ущелье. Мы ждем здесь." Декурион, побледнев, пошел
передавать приказ. - "Трусоват этот Кассий.", - подумал центурион.
Ицхак обливался потом. Приближался полдень и он пожалел уже, что послал
всех наблюдать за римлянами. Достаточно было человека по два с каждой
стороны. - "Ну ничего, они ребята крепкие. Да и я не сдам.", - чувствовал он
себя действительно значительно лучше, чем утром. - "Только бы нас не
заметили.", - молил он Б-га.
Но вот, вроде эти двое римлян вернулись. Он понимал латынь и пытался
прислушиваться к разговору. Но до него долетали лишь несвязные отрывки
римской речи. Наконец, началось движение. Несмотря на жару, пот, стертый им
со старческого лба, был холодным.
Через некоторое время он заметил, что не все римляне двинулись. -
"Может быть они послали отряд проверить Цли-Гар.", - подумал он. - "Тогда
мой план рушится. Южный запирающий отряд не сможет войти в дело.", - с
отчаянием он подумал о возможности подачи знака отмены операции. - "Ну
ладно, успеем. Действительно, если римляне не дают себя запереть с юга, то
нет смысла запирать их и с севера. Хорошо, что северный запирающий отряд
здесь. Через полчаса надо послать человека к южному отряду, сообщить, что
план изменился и пусть возвращаются к нам. После этого опорожним на них
пращи и отступим.", - решил он, рассудив, что раз отступление будет не столь
неожиданным, то лучше отступать двумя группами, а не тремя.
Все это пронеслось в его голове, когда он наблюдал за все
увеличивающимся расстоянием между хвостом передней группы римлян и сужением
дороги, у которого в спокойной обстановке привала, расположилась задняя
группа. Молодые иудеи, лежавшие неподалеку от Ицхака, также были неприятно
удивлены задержками римлян, но глядя на невозмутимое лицо командовавшего ими
старика, несколько успокоились. Ицхак же беспокоился об отряде Эзры. Тому он
строго наказал лежать без малейшего движения, пока отряд с противоположной
стороны ущелья не проявит инициативу. Пока Эзра действовал идеально.
Солнце прошло уже больше половины своего дневного пути и Ицхак решил
послать за южным отрядом, но вдруг увидел возвращающегося легионера. Тот
дошел до своих отдыхавших товарищей, остановился у одного полулежавшего
римлянина, видимо командира, и они перекинулись несколькими фразами. Лагерь
пришел в движение и очень скоро вторая цепь римлян стала пересекать ущелье.
Только тут Ицхак понял - они лишь разделились на два лагеря. Сердце его
забилось учащенно. Он возликовал. - "Господь решил помочь мне одержать еще
одну славную победу. Он ослепил римлян и отдал многих в руки малых.", - так
восхвалял про себя Б-га Ицхак.
* * * * * * *
Часом позже центурия вошла в Цли-Гар. Уже до этого, заметив что следы
прекращаются в непосредственной близости от выхода из ущелья, Гай Грассий
заподозрил, что каравана здесь нет. Но до поселка было рукой подать, а
обратный путь проходил через горы, пренесшие ему столько треволнений, что
центурион не задумываясь вел свой отряд вперед. Войдя в Цли-Гар, он приказал
немедленно обыскивать дом за домом в поисках каких-либо признаков
новоприбывших. Сам он направил свои стопы к самому высокому зданию поселка.
Это была синагога. Испуганный служка тут же побежал за раввином и тот не
заставил себя ждать.
Рав Биньямин был согбенным старцем с полным отсутствием растительности
на голове, но зато с пышной седой бородой. Одет он был скромно. Нет, он
ничего не знает ни о каком караване, ответил он на отвратительной латыни на
вопрос римского командира. Нет, никто не приходил ночью ни сегодня, ни
вчера, ни третьего дня. Ах, впрочем неделю назад приходил сборщик налогов и
ободрал поселок до нитки. Молчать - ну, что ж, как господин прикажет, так и
будет...
Гай Грассий, тем временем, приходил все в большую ярость при виде
этого, строящего из себя идиота, старика. - "Мало того, что эти сволочи
заставили меня зря лезть в это жуткое ущелье, так еще этот старый хрыч
представление устраивает! Ну погоди же..."
Он встал и стул позади него с грохотом опрокинулся. В два прыжка он
пересек просторный зал бейт-мидраша и достигнув раввина, правой рукой
схватил его за бороду. Тот взвыл от боли. - "Если ты, иудейская тварь,
будешь мне врать, я сотру тебя в порошок вместе с твоей паршивой деревушкой.
Понял?", - и он еще раз напоследок дернул бороду, высвобождая из нее свои
пальцы.
Рав Биньямин не все понял из сказанного, так как плохо владел латынью и
был чуть глуховат. Но общую идею он уловил и поправляя бороду сказал: - "Я
прошу извинения уважаемого господина, если сделал или сказал что-либо
обидное. Но то, что я сказал - чистейшая правда."
На самом деле это было не так. Незадолго до рассвета его разбудил стук
в дверь. Он встал, оделся, открыл дверь и увидел молодого иудея, с мечом на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг