принять решение либо о новом референдуме и выборах, либо, исходя из
сложившихся чрезвычайных обстоятельств, о продлении полномочий нынешнего
состава Совета, что также было предусмотрено Регламентом.
Большинство еще до начала заседаний высказывалось именно за этот,
второй вариант.
Подводя итог многочисленным предложениям с трибуны огромного пустого
зала, где на этот раз находились только сподвижники Совета Земли, Главный
Астрофизик Саон-Иос от их и от своего имени произнес фразу, которая
впоследствии стала крылатой:
- Да, срок наших полномочий истекает,- ровным голосом произнес он.- Но
сейчас, и это знает каждый землянин, настал суровый час испытаний и
самоотречений. У всех нас, землян, даже у подростков, у юношей и стариков
нет больше личного времени. Каждый его час, каждая секунда принадлежат и
отдаются обществу. Во имя исполнения его единой воли, его жизненно важной
задачи. И мы не можем, не имеем права терять эти часы и секунды на
неизбежный в данном случае так называемый период сдачи и принятий
полномочий, заведомо зная, что на это уйдет не меньше месяца. Мы не можем
позволить себе такой роскоши. Мы должны сказать: "Нет!" Тысячу
раз-"Нет!"-Саон-Иос решительно поднял над головой правую руку.- Когда
всадник переплывает бурную реку, он лошади не меняет!
Главный Астрофизик шел к своему месту под одобрительными взглядами
товарищей, в розовом отсвете их глаз и все более усиливающегося сияния
Большой Стены.
На трибуну поднялся Главный Врач.
- Мне понятен, коллеги, ваш патриотизм,- сказал он,- высокое чувство
долга, нравственная чистота, сознательность, самоотверженность. Но кому,
как не мне, больше других известно, что многие из нас очень устали за эти
трудные годы напряженной работы. Просто с ног валятся. И не лучше ли будет,
если на смену уставшим придут свежие силы? Прошу обратить особое внимание,
что когда я говорю "будет лучше", то подразумеваю не нас с вами, а все
общество, все десять миллиардов землян.
В огромном зале застыла тишина. Совет слушал. Напряженно слушал одних
и других. И вместе с ними внимательно ловили каждое слово, каждую мысль,
каждый новый довод выступавших все земляне. Только Большая Стена теперь
никак не откликалась на все новые и новые аргументы сторон. Потому что
одним весьма основательным доводам противопоставлялись другие, еще более
веские, более обоснованные. Каждое новое, противоречащее предыдущему,
предложение было настолько убедительно, что у него сразу же находилось
много сторонников. Но чем больше выступающих сходило с центрального
возвышения, тем труднее становилось сподвижникам Совета Земли отдать
предпочтение мнению кого-либо из выступавших. Кроме того, каждый землянин
хорошо знал положение Регламента Справедливости о том, что Совет Земли не
должен не учитывать мнения даже одного сподвижника. Необходимо либо
переубедить его, либо считаться с ним. Это усугубляло создавшуюся ситуацию.
Казалось, что сподвижники Совета Земли впервые зашли в тупик, из которого
невозможно найти выход.
Так продолжалось несколько часов - до тех пор, пока на трибуну не
поднялся Вион.
В стальных глазах его можно было прочитать саму решительность и зрелый
ум.
Тишина в зале стала еще гуще. Было отчетливо слышно, как поскрипывают
в такт шагам подошвы его грубых рабочих ботинок.
- Я считаю правомочными оба варианта,- тихо начал он, как только
взошел на трибуну.- Больше того, думаю, что будет весьма целесообразным
провести выборы сподвижников Совета Земли двойного обновленного состава,
оставив при этом все полномочия за прежним, то есть за нашим составом.
- В самом деле,- помолчав секунду-другую, продолжал Главный
Конструктор, с удовлетворением отмечая, как одобрительно порозовели глаза у
большинства его слушателей.- Через семь с половиной лет мы должны покинуть
планету. К тому времени снова окончится срок полномочий вновь избранных
теперь сподвижников. Не будем же мы тогда проводить референдум в космосе.
Там нужна высшая дисциплина и организованность, беспрекословное подчинение
воле командиров и ведущих специалистов кораблей - членов их Советов. Вполне
понятно, что их не должно быть много. Тридцать, на мой взгляд, будет в
самый раз. А вновь избранные уже теперь в состав сегодняшнего Совета Земли
и будущих Советов межзвездных космических кораблей уже на теперешнем этапе
и нам облегчат работу, и сами подучатся выполнять сложные, многогранные и
далеко не легкие, а порой даже очень трудные и весьма ответственные
обязанности сподвижника, а тем более - члена Совета межзвездного корабля.
Вион еще не кончил говорить, а все присутствующие
в зале уже стояли, высоко подняв над головой правую руку. И сейчас же
ярко вспыхнула миллиардами розовых точек одобрения Большая Стена огромного
зала.
Это все земляне с помощью своих обитонов снова передали в Центр Разума
решительное единодушное "за". И это было уже не просто решение Совета
Земли, а полное и горячее одобрение всеобщего Референдума планеты.
Однако Вион не покинул трибуну. Молча вглядывался он с возвышения в
лица сподвижников, и зал постепенно затихал под его пристальным взглядом.
Все снова уселись на свои места, ожидая, что еще скажет им Главный
Конструктор.
А он начал неторопливо, исподволь подводя товарищей к сути свеих
мыслей, обдумывая не только каждое слово, но и интонацию.
- Вот уже больше шести лет все мы, включая стариков и детей,
добросовестно трудимся над выполнением разработанной до мельчайших деталей
программы спасения нашей цивилизации, программы защиты и спасения Разума от
грозящей ему неведомой опасности. Лично я принимал самое непосредственное
участие в ее разработке, убежденный в своей правоте, в необходимости
выполнения каждого из ее разделов и пунктов, голосовал за ее утверждение и
теперь год за годом делаю все, что в моих силах, для скрупулезно точного ее
выполнения. Сегодня в стадии завершения уже добрая половина намеченного. Но
чем больше мы с вами делаем, дорогие друзья, тем больше сомнений
закрадывается в мое сердце...
Он обвел зал глазами, заполненными радужными вспышками волнения,
окруженными фиолетовой каймой печали и беспокойства.
- Правильно ли мы поступаем, так безжалостно оголяя Землю - колыбель
нашу, мать нашего Разума, может быть, единственно гуманного Разума во
вселенной?
Вион сделал долгую паузу, вглядываясь в лица сподвижников, в их глаза,
надеясь увидеть в них отголосок собственных мыслей, мучительных раздумий и
тревог. Но сидящие в зале пока, видимо, не понимали, его опасений. В их
пожелтевших глазах он увидел только беспредельное внимание. И тогда Вион
заговорил более резко, более прямолинейно.
- Порой у меня создается впечатление, что осуществление своего плана
мы проводим недозволенными, я бы сказал, даже варварскими приемами и
методами.
Мы изо дня в день, забыв о чувствах меры и ответственности перед
будущим, грузим на свои межзвездные космические корабли все подряд - не
только то, что сможет помочь нам в долгом, может быть, очень долгом пути
среди необъятных просторов метагалактики, но и то, явная потребность в чем
пока не определена. Выражаясь фигурально, мы берем с собою не только личные
вещи - созданные нами машины, агрегаты, энергетические установки, жилые и
административные здания, памятники истории и культуры, предметы бытового
обихода, продукты питания, но и то, из чего все это изготавливают - металлы
и другие элементы земной материи в чистом виде, воду и воздух планеты, ее
животный и растительный мир. Мы берем все без разбора. Даже то, из чего
получаются эти, уже исходные материалы, и наконец то, что еще не является
предметом нашего потребления на современном этапе развития, а только,
возможно, потенциально, где-то в отдаленном будущем станет на службу
землянам. Иными словами, мы начисто оголяем планету, которая нас взрастила,
грабим ее, превращаем в нищенку... Кто дал нам на это право?
Он замолчал на минуту, вглядываясь уже не в желтовнимательные, а
побелевшие от изумления глаза товарищей, до которых, кажется, начал
доходить смысл сказанного.
- Как все вы знаете,- продолжал он уже тише,- проектом предусмотрено
снять с поверхности Земли и погрузить на корабли весь плодородящий слой -
гумус, на образование каждого сантиметра которого ушли столетия. В десять
специальных дополнительных кораблей-автоматов, размеры которых ничуть не
меньше пассажирских, будет в сжиженном состоянии закачана добрая половина
атмосферы!
По залу прошелестел шепоток. Но Вион поднял руку, требуя внимания.
- Я догадываюсь, что вы мне ответите сейчас. Но не спешите,
повремените с вопросами еще несколько минут. Дайте мне высказаться до
конца. И в первую очередь продумайте два весьма вероятных варианта в судьбе
планеты.
Что если в силу каких-либо неизвестных нам сейчас благоприятных
факторов ожидаемая катастрофа не разразится совсем или коснется нашей
планеты только частично?
В зале снова воцарилась мертвая тишина.
- На сколько же тысячелетий или даже миллионов лет мы сознательно
отбросим эволюцию развития Разума пусть не на единственной, но все же на
одной, как мне кажется, из очень и очень немногих планет метагалактики, где
он может,- мы это твердо знаем! - развиваться весьма успешно?!
Ни один из сподвижников уже не сидел на своем месте. Все они, словно
загипнотизированные страшными картинами собственного воображения, в
глубоком молчании сгрудились возле трибуны, напряженно ловя каждое слово
Виона. А он продолжал бросать в пустоту зала слова, заставляя в тревоге
забиться сердце не только каждого из этой тысячи, но и всех других - все
десять миллиардов землян, стоящих за ними вне стен этого зала.
- На каком основании мы полностью отбросили ту часть первого варианта
плана самоспасения, которая предусматривала работы по обустройству глубоко
в недрах Земли складов, резервуаров воды и воздуха, семенных фондов,
плодородящего земельного покрова, долговременных подземных вольеров для
устройства там садов, лесов, размещения домашних и диких животных и птиц?
Ведь для того, чтобы природа сама смогла воссоздать все это на голом месте,
все сегодняшнее многообразие растительного и животного мира, понадобится
сотни миллионов, а возможно, и миллиарды лет. Разве это гуманно? Разве к
этому зовут нас разум, логика, законы общественного развития?
Я предлагаю,- совсем другим - тихим, проникновенным голосом сказал
Вион, машинально подняв правую руку,- предлагаю в одном из горных тоннелей
самого глубокого заложения создать надежно защищенный подземный музей
истории развития нашей цивилизации - ее науки, техники, культуры, всех
других аспектов знаний, достигнутых нами на разных уровнях и периодах
общественно-социального развития. В нем необходимо разместить как минимум
по два-три экземпляра созданных нами станков, машин, агрегатов, поточных
линий, автоматических цехов и заводов, энергосистем, летательных аппаратов,
подводных, надводных и подземных кораблей, различных механизмов и приборов,
наших рабочих поясов и создаваемых с их помощью капсул, оборудование систем
и средств связи, комплекты всех блоков Центра Разума, установок
поэлементного разложения - словом, все, чего мы достигли в процессе
длительного периода своего развития.
Каждый из экспонатов следует снабдить необходимым для работы сырьем и
материалами, а также специальными фильмами, с предельной четкостью
объясняющими его назначение, устройство, принципы работы, систему
управления, энергообеспечение, исходное сырье для его изготовления, чертежи
деталей, этапы их производства и сборки, наладки и пуска.
Согласен, друзья, это очень трудоемкая работа. Это, по сути,
строительство и оснащение еще одного или даже двух межзвездных космических
кораблей. Но поступить иначе мы просто не имеем права.
После столкновения Земли с Поглощающей может пройти несколько лет,
веков или даже тысячелетий, но в нужный момент специальные автоматы откроют
воздушные резервуары, и планета наша вновь засверкает голубизной, ее долины
и горы, спеченные солнечным жаром и космическим холодом, вновь обретут
защитную броню живительного кислорода, щедрое солнце согреет воздушную
оболочку и тогда снова можно будет покрыть окаменевшую поверхность планеты
плодородным гумусом, воссоздать удивительные леса, сады, луга, а затем,
когда снова зашумят зеленой листвой пышные кроны деревьев, нальются колосом
раздольные нивы - тогда можно будет открыть вольеры, пробудить от анабиоза
животных, птиц, насекомых и выпустить их на волю, в это чудесное
неповторимое раздолье. И опять забурлит на планете жизнь, потянутся от тьмы
к свету ростки могучего Разума...
- Погоди, Вион! - прервал взволнованную речь Главного Конструктора
Саон-Иос.
Вплотную подойдя к трибуне, ухватившись за ее края огромными руками,
он впился взглядом в заполненные беспредельной верой глаза Виона.
- Погоди! Не надо больше объяснять, убеждать, требовать! В принципе мы
все здесь полностью согласны с тобой. И не только мы, все земляне в этом
едины,кивнул он на мгновенно порозовевшую Большую Стену.- Но ответь нам,
пожалуйста, всего на один вопрос. Их, правда, можно задать множество, но
суть у каждого одна: кто включит в нужный момент автоматы? Кто определит
этот момент с оптимальной точностью? Кто возделает землю и засеет ее? Кто
взрастит леса и луга, откроет подземные вольеры, включит насосы для
перекачки воды, чтобы заполнить высохшие реки и озера, кто пробудит от
анабиоза животный мир? Кто?
- Мне понятны твои волнения, Саон-Иос,- тихо отозвался Вион.-До
вчерашнего дня они тоже были постоянными спутниками моих раздумий... Но
вчера вечером, когда я пришел к себе в дом, вместо Аноны и детей меня
встретил Вион-ду, весьма толково объяснив, что жена и ребята трудятся в
вечернюю смену и вернутся с работы только после полуночи, но что он,
Вионду, с удовольствием организует Учителю поздний обед и, если нужно,
развлечет его...
Роберто знал, что Вионду-искусственный биологический робот-двойник
Главного Конструктора - один из тысячи роботов первой экспериментальной
партии, созданной восемь лет назад. Их судьба решалась на первом закрытом
заседании Совета Земли нового созыва, сподвижником которого был избран
Вион. Решение по поводу первой тысячи биологических роботов было принято
простое: выращенные искусственным путем биологические субстанции, главную
основу каждой из которых составляло серое мозговое вещество,- почти точная,
только несколько увеличенная копия мозга землянина,- эти субстанции еще
ничем себя не проявили. Они были в зачаточном, хотя и готовом к развитию,
состоянии, представляя собой чистый, нетронутый, подготовленный к
эксперименту материал. Результаты этого первого научного поиска трудно было
предопределить, хотя авторы и возлагали на него большие надежды. Поэтому
эксперимент решили продолжить, не разглашая широко его первых шагов и
результатов. Учитывая, что жизнеобеспечивающей мозг субстанции с помощью
отражающе-копировальной аппаратуры можно было придать практически любую
внешнюю форму, согласились превратить эту тысячу субстанций в копии
сподвижников Совета Земли и отдать их на обучение своим же прототипам. Им
присвоили имена будущих учителей с короткой приставкой "ду", что означало
"дублирующий".
- Вы, конечно, понимаете,- усмехнувшись в первый раз за весь этот
трудный день. продолжал Вион,что в последние годы я не мог уделить
достаточно внимания своему воспитаннику, как и все вы, вероятно, своим.
Вполне естественно, что представление мое о нем ко вчерашнему вечеру
оставалось примерно таким же, как и шесть-семь лет назад, когда он,
несмотря на солидный рост и вполне развитые мышцы, походил скорее на
двухлетнего мальчишку-почемучку. Правда, я тогда довольно основательно
потрудился, составляя программу его обучения. В ней были, конечно, общие
разделы культуры, истории, литературы, музыки, искусства. Но главное место
все же занимала техника, эволюция развития научно-технической и
конструкторской мысли. Именно после ознакомления его с этой подробной
программой я с семьей уехал в зону садов и отдыха. А потом... Потом -
смертельная угроза Земле и ее обитателям, борьба с нею захватила все мои
помыслы, забрала все мое время. Иногда я встречался с учеником, от случая к
случаю,- а они выдавались все реже,- отвечал на его вопросы. Потом я научил
его пользоваться справочной Центра Разума, фонотекой, библиотеками,
справочными Центра Связи, подарил ему обитон и малый рабочий пояс...
Пожалуй, именно на этом и кончились мои педагогические функции. Просто
некогда стало уделять ему хоть крупицу внимания. Последние три года я видел
его дома только мельком, хотя должен признаться, что вчера меня ничуть не
удивило ни то, что Вион-ду очень проворно и со вкусом накрыл стол к ужину,
ни то, с каким профессиональным мастерством подавал кушанья. Он даже не
расплескал мой любимый манго...
Не когда после ужина Вион-ду предложил развлечь меня партией в
шахматы, а затем без особых трудов выиграл, поставив оригинальный и
прямо-таки красивый мат моему мамонту, я посмотрел на него повнимательней.
После третьего проигрыша мне стало все абсолютно ясно: проморгал парня,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг