сался!
Самое трудное оказалось - поднять Амура. Он, молодец, цеплялся за
скобы, Стрельцов подталкивал снизу, наконец и Оксана смогла дотянуться,
схватить за ошейник - и главный герой подвальной одиссеи оказался навер-
ху.
За ним взлетел и Стрельцов.
121
Три бога из одной машины - это слишком даже для Эсхила.
Сбежавшаяся толпа получала полное удовольствие.
- Вы откуда? Из зоны через подкоп бежали?
- Не видишь? Черти! Грешников жарили и угорели, сердешные.
Видик у них, конечно, аховый: всю подвальную пыль собрали. А
Стрельцов еще и подкоптился.
- Клад они рыли, клад! Где ж миллионы, как не под рынком. Купцы хоро-
нили.
А среди всеобщего веселья у подножия ларька спал оборванец.
- А зачем он здесь спит? - с высокомерной наивностью владык осведоми-
лась Оксана.
- В знак протеста. Протестует против отсутствия квартиры с балконом.
Другие в знак протеста голодают, а этот - спит. Для здоровья полезнее, а
результат один.
- Граждане-господа! А они на президентов похожи, черти эти из подва-
ла.
- Мы и есть президенты! - с обидой выкрикнула Оксана.
Не надо было так - сразу, но Оксана устала и не соразмеряла слов.
Толпа едва не повалилась от хохота.
- Подвальной республики!
- Позолотите перышко, указик пожалуйте: чтобы Сытный беспошлинно с
Аляской торговал. Там русская семга так и сигает до сих пор.
- Александр тоже был хорош - тезка, стало быть, - выделился оборванец
интеллигентного вида. - Моду завел: полуостровами раскидываться! Будто у
нас лишние - полуострова. Вот бы и другой указик - про полуострова.
Пол-Сахалина вернули - надо продолжить.
Полуострова лучше было не затрагивать - при Оксане. Но толпу интере-
совало насущное - и про полуострова проехали:
- Цены укажите в десять раз снизить, - веселился народ. - А минимум в
десять раз поднять - раз вас столько президентов зараз! Чтобы - два-во-
семьдесят семь! Три-двенадцать! Четыре-двенадцать!
Магические числа советской истории! Так просто быть оратором, так
просто - юмористом: сказать с интонацией "три-двенадцать" - и полный ус-
пех обеспечен!
Амур не выдержал шума - и залаял. Это прибавило веселья:
- Согласен! Еще бы: на три-двенадцать даже собака согласна.
Надо было звонить, вызывать Парфена - но куда звонить?! Стрельцов и
телефона-то не знал. Да и жетона у него не было - для автомата. Милиция,
насколько он помнил, отзывается и без жетона, но если набрать 02 и ска-
зать: "Говорит президент", - там посоветуют перенабрать 03!
Люк по-прежнему был открыт, и оттуда некстати высунулась закопченная
голова, а за ней - голые грязные плечи.
- Начальник, - воззвал плачущий голос, - тебе тут смехуечки, а меня
уже столбняк колотит. Вакцины бы - и сразу побольше.
И этот просит 03 набрать.
Явление головы развеселило публику окончательно:
- Эти президенты, а вслед министр вылез!
- Черти наверху - грешникам свобода!
Стрельцов сомневался: звонить ли в милицию. Но по случаю скопления
публики милиция явилась сама.
122
- Зачем скопляемся, граждане?.. Собака публично без намордника!.. До-
кументики попрошу!
Голова поспешно спряталась, но картина и так предстала очень живопис-
ной: зияющий люк, грязная парочка с огромной собакой - не то вылезли
из-под земли, не то собираются скрыться под землю.
Никаких документов у президентов не было и быть не могло - как и де-
нег. Вообще-то выписывается торжественное удостоверение N 001, но оно
валяется где-нибудь в малом кабинете в самой глубине стола. Кто же может
спросить у президента документы?! Ни дома, ни на границе. Почетный кара-
ул - не пограничный наряд. Еще Брежнев это знал и вместо паспорта
предъявлял брови.
- Видите ли, лейтенант, - Стрельцов ясно видел себя со стороны, и по-
тому не смог вытравить из голоса нотки смущения, - вам придется осоз-
нать, что перед вами президенты Личко и Стрельцов. Посмотрите на нас
внимательно - и поступайте в наше распоряжение.
Нотки смущения все дело и испортили.
- Будто я не слышал про выставку двойников! Да нам ориентировка была
на вас. Но если двойник - все равно ведите как положено! Зачем проника-
ли? Под рынок не положено - проникать! Тут, может, объекты или ценности!
Документики попрошу настоящие. А то как бы вышло для вас... - он засме-
ялся, первым оценив собственный каламбур: - опасное сходство! Фильм был
такой, короля подменили.
- Вот если б мы были двойниками, у нас были бы документы! - раздра-
женно сказала Оксана. - Как вы не понимаете? Вызовите лучше для нас ма-
шину!
С милицейскими лейтенантами таким тоном лучше не разговаривать.
- Я сам разберусь, гражданочка, что лучше делать, а что - хуже! Соба-
ка без намордника, как я указал уже. - Он достал портативный телефон. -
Товарищ капитан? Лушкин докладывает. Тут двое с собакой, похожие на
двойников. Документы не предъявляют. Пытались в люк уйти.
- Да мы наоборот из люка! - воскликнула Оксана. - Спросите хоть сви-
детелей!
- Из люка?! Еще интереснее! А что вы делали в коммуникациях?! Сюда
маленькую мину - и вся Петроградская сторона без канализации! И как раз
к приезду президента!
Капитан явился очень оперативно. Что-то в нем чувствовалось - особо
раздражающее. Амур, который молча стерпел лейтенанта Лушкина, дернулся
на него и залаял.
- Чего, Лушкин, волынку тянешь?! Собака?! Повышенный источник! Истре-
бить как опасность!
Капитан выхватил пистолет.
- Не надо!!! - завизжала Оксана.
Стрельцов успел спустить первым - кулак, а не курок. Угодил в капита-
на апперкотом. Когда-то он играл в провальной пьесе боксера-праведника,
но зато режиссер успел пригласить к нему тренера.
Капитан осел - и Амур довершил начатое хозяином.
Великий момент - вложить силу в один удар. Мужской момент. Демократи-
ческое удовольствие, доступное последнему бродяге - но и президенту, как
выяснилось. Стрельцову за время президентства удалось уже подписать мно-
гие договоры к славе и выгоде России, но никогда, ставя подпись, он не
испытывал такого острого и мгновенного удовольствия, как вложившись в
точный удар. Тем более, на глазах любимой женщины.
Но оставался лейтенант Лушкин, державший дистанцию. Потому в патруле
и полагается двое: чтобы вести перекрестный огонь.
- Лейтенант! Подавай машину! Едем в "Палас"!
Бывают моменты - когда решаются судьбы и делаются карьеры. Наверняка,
беспристрастный суд оправдал бы лейтенанта, если бы тот, находясь при
исполнении, шмальнул бы по ногам подозрительного субъекта, напавшего на
непосредственного начальника. А уж пристрелить агрессивную собаку он был
просто обязан! Но какая сложилась бы у него после этого карьера?
- Машину, лейтенант!
Ноток смущения больше не было в голосе.
А была привычка повелевать. Способность повелевать. Та особая энер-
гия, которая погнала миллионы людей к урнам и заставила проголосовать за
него. Энергия, которая только что покорила Амура, разочарованного недо-
верчивого волкодава. Энергия, которая - Стрельцов уже торжествовал - по-
корила и Оксану.
И лейтенант - через пять минут полковник - Лушкин вернул в кобуру уже
вытащенный было любимый нештатный кольт, и передал сигнал, специально
данный чинам петербургской милиции в ориентировке перед приездом прези-
дента:
- Пэ-пятнадцать, Сытный рынок. Вариант омега-дубль.
Это означало, что президент в опасности.
Лейтенант Лушкин не знал, конечно, что по кабинету главного оператив-
ного дежурного мечется Парфен, готовый снимать головы всем вокруг - что-
бы сносить собственную.
123
Капитан молчал, распростертый: Амур не разрешал ему даже кричать и
материться. Поэтому сцена получилась немая.
Лушкин весь был, как граната, из которой уже выдернули чеку.
Базарная толпа блаженствовала, как избранная публика на премьере
"Кармен" в "Метрополитен". (Или - "Опасного сходства" у Додина).
Стрельцов стоял совершенно спокойно, приобняв Оксану за талию.
От усталости не стесняясь, она прислонилась к нему и прижалась щекой
к плечу.
Немая сцена продолжалась минуты четыре.
124
На Сытный рынок пикировал вертолет.
Насколько может эта осторожная машина позволить себе столь нес-
войственный ей пилотажный прием.
Ну - поспешно спускался.
Развернулась шелковая лестница - и по ней посыпалась охрана.
Миг - и президенты оказались в кольце; лейтенант (полковник, правда,
не вылупившийся) Лушкин уложен лицом в пыль; Амур... - и это был самый
опасный миг в жизни Амура: "Никоновы" охраны еще в воздухе взяты наизго-
товку, огромная грязная собака - источник повышенной опас...
- Отставить! - перекрыл шум баталии известный всем глас президента. -
Не трогать собаку! - И тише: - Лейтенанта отпустите. Лейтенант мой.
Кольцо разомкнулось и сомкнулось вновь, включив в себя и Амура, попи-
рающего недогадливого капитана, и восставшего из пыли счастливого Лушки-
на.
125
Парфен подоспел на второй машине: ему пришлось сначала взлететь, что-
бы приземлиться затем к ногам президента.
(Первый вертолет не взлетал - он барражировал над городом, как ястреб
над перепелиным полем, как дежурный ракетоносец с ядерными бомбами - по-
тому и поспел так быстро!)
- Сэнсей! В вашем распоряжении!
И только во взгляде немая укоризна.
Стрельцов снова ощутил себя полноценным президентом: особая прези-
дентская кожа приросла к нему, сверхчеловеческие - но нормальные владыч-
ные - руки опять действовали.
- Парфен, быстро в эту дыру. Там ждут, чтобы сдаться, заговорщики.
Совершенно голые, но особо опасные. И прежде всего изъять у них руко-
пись. Пока не выдадут рукопись - не одевать!
Парфен ничего не понимал - но не интересовался подробностями. Он ус-
лышал достаточно - чтобы командовать.
- Моего лейтенанта ко мне!
Стрельцов протянул руку потрясенному Лушкину, вполне понимая, что са-
мо рукопожатие стоит ордена.
- Полковник Лушкин, благодарю за верную службу!.. Парфен, оформишь
производство.
- Я вас тоже благодарю, лейт... полковник, - мелодично произнесла Ок-
сана. - Дайте же что-нибудь, чем посвятить!
Ей протянули радиотелефон. Подтолкнули вновь испеченного полковника
на колени.
- Посвящаю вас в бароны Сытные! - она хлопнула его по плечу антенной.
- Встаньте, мой рыцарь.
Амур подошел и со своей стороны милостиво лизнул полковника Лушкина,
барона Сытного. Незадачливого капитана между тем незаметно убрали.
126
Прорезав толпу, прямо в рынок влетел разномастный кортеж. Из первой
машины впереди всех спешил мэр Мурин, граф Невский. За ним - личные ру-
салки Личко и Платон Выговский.
- Александр Алексеевич! - приветствовал граф. - Как вам наше традици-
онное рыночное гостеприимство?
- Я протестую! - кипел Платон. - Налицо попрание протокола! Биг мэ,
как можно подвергать президентку, пренебрегая предосторожностями.
От волнения он немного путался в словах, но все было понятно.
- Экий в нем панталык играет! - проворчал Парфен.
- Чего?
- Спесь, по-ихнему. Я ж под Очаковым служил. Ничего, мы еще там умели
с панталыку сбивать... Между прочим, президент вас сейчас не принимает,
пан Выговский! Потому приберегите протесты. Подадите письменно потом. -
И добавил тихо: - Никакой Биг-Бог тебе не поможет.
И действительно, Парфен сбил с панталыку: Платон замолчал. Вот ведь и
красавец, и умный мужик, и воля в нем, но не ровня - и ничего с этим не
поделать: простой министр, а перед ним помазанники народные.
Кстати, пора было к народу обратиться - перед тем как отбыть в персо-
нальном броневике.
- Беспошлинно торговать с Аляской будете! - объявил Стрельцов. - Спе-
циальную Сытную привилегию подпишу. Везите дешево икру и морошку.
- А мы морошкой торгуем! - радостно сообщил граф Невский. - Тут вот
специальная палатка: "Морошка имени Пушкина" и златая цепь кругом.
- Вот и славно. У нас морошка - ягода Пушкина, а на Аляске - Джека
Лондона. Помирятся. Продукты перевариваются без перевода.
Взгляд Стрельцова упал на оборванца, по-прежнему спавшего у подножья
ларька.
- Протестанту этому - дать квартиру и разбудить. Спящих забастовок
нам не хватало.
Такова и должна быть президентская милость: внезапной и стихийной,
как судьба. Скорей всего, он квартиру пропил, может быть, он вообще вор,
и уж наверняка тысячи хороших семей нуждаются больше. Но - президентский
перст указал на него.
- Сначала разбудить, а потом дать квартиру? - уточнил Парфен.
- Нет, сначала дать - потом разбудить.
- Еще за полуострова просили! - раздались выкрики.
- Два-восемьдесят семь... Три-двенадцать...
- С полуостровами подождите. Вот станут полными островами - тогда ре-
шим проблемы разом. Три-двенадцать вернуть не трудно - вопрос только в
какой валюте? Я предлагаю в экю: раз вы из окошка в Европу смотрите, на-
до и питье перевести на европейское счисление.
Амур изо всех сил махал хвостом и оттирал головой Парфена.
- Кстати, я тебя не познакомил, Парфен: это Амур, новый член нашей
старой бродячей труппы. Пусть теперь - команды. Свой, Амур, свой, можешь
не бодаться.
Президенту показалось, Парфен посмотрел ревниво на нового фаворита -
хотя бы и хвостатого.
Делегация мясников поднесла персональную вырезку для Амура.
- Выбери ему кусок, - кивнул Стрельцов.
- Уже нельзя, Сэнсей, - возразил Парфен. - Раз он член команды, неп-
роверенным мясом кормить нельзя. Как и вас лично. Только если пустить
через лабораторию.
- Извини, Амур, Парфен прав. Отныне - век тебе свободы не видать.
- Зато вы, Сэнсей, попробовали свободы, - осмелился наконец провор-
чать Парфен.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг