пластинки.
Пустынцев и сам себе нравился в эту минуту. Как будто отпали последние
угарные годы - с сумасшедшими деньгами, фантастическими рисками и дикими
страхами, как будто вернулась невинная юность.
Мавра сидела в дальнем углу. Черная шерсть совершенно сливалась с
темной обивкой дивана, и только сверкали огромные зеленые глазища, когда
на них падали отсветы пламени от камина.
А Пустынцев завел дальше:
Мы странно встретились И странно разойдемся...
Кажется, никто здесь не собирался расходиться, но вечная тоска о
разлуках всколыхнула все сердца.
И вдаль идет усталый караван...
Он и сам стал другим на эти минуты. Он снова был счастлив, снова был
бедным и двадцатилетним красавцем, в которого влюблен весь женский курс,
потому что учился он на почти чисто женском факультете пединститута.
Хорошие были времена!
И Пустынцев закончил бодрее:
И на цыганском факультете Образованье получил!
Убрав блюдечки из-под мороженное, Наталья сказала, немного стыдясь
своего восторга перед всей этой цыганщиной, когда о душе полагается думать:
- Учитель, я записала твои слова, когда ты учил в Апраксином дворе.
Правда, по памяти. Ты поправь, если я что перепутала.
Пустынцев кивнул:
- Правильно. Надо записывать, и будем публиковать. Раз есть Учитель,
должно быть и Учение.
Только здесь он чувствовал себя в безопасности, чувствовал себя даже в
любви: забылось, что он дает деньги, казалось ему, что любят его просто
так, как любили когда-то в семье и в институте - за то, что он ласковый
сын и мировой парень.
Дионисий блаженствовал. В таких хоромах Он никогда не жил. Такова сила
Его слова, что материализуется в огромную старую барскую квартиру. А что
Пустынцев так заворожил всех - так ведь Сережа пел для Него прежде всего,
и многие таланты еще придут сюда поклониться Ему. И мысль об издании
Учения Ему понравилась. Странно, что Он не додумался Сам.
- Записывай и дальше, Натальюшка, записывай. Я продиктую. А потом Сам
просмотрю и поправлю, если что не так. Садись сейчас вот, и записывай.
Знакомый припадок сам собой не наступал, но Дионисий понимал, что
припадок нужен, что Истины должны быть получены через Откровение, а самый
прямой способ соединиться напрямую с Божественной Четой - впасть в
припадок, отключить унылое обыденное сознание. Дионисий постарался - и Ему
показалось, припадок наступил, сознание хоть на несколько недолгих мигов,
но выключалось.
Он сделал паузу, дождался, чтобы Наталья приготовилась.
В живом огне, пылавшем в камине, словно бы оживали древние священные
предания. Дионисию показалось, Он вспомнил, как отдаленный предок Его
сидел у степного костра и напевал священную песню о первых земных богах. А
может, Он Сам сидел у того костра? Может, душа древнего пророка живет в
Нем. Наверное - живет!
- Мир от первых времен состоит из двух начал - женского и мужского.
Вечно существует Бог-Отец и Богиня-Мать. Мир - это поле их любви и борьбы,
потому что Мужчина и Женщина обречены вечно любить Друг Друга и вечно
бороться Друг с Другом. Потому Бог - это Любовь и Борьба вместе. Нужно
быть слепым, чтобы не видеть этого. Те лжеучители, которые учат, что Бог -
только Любовь, обманывают доверчивых чад своих.
Да, сначала было Слово, но Слово было от Нее к Нему, потому что, если
нет Двоих, если нет разговора, то зачем Слово и к кому Слово? Сначала было
Слово от Нее к Нему, и слово было:
"Жизнь"! Она сказала: "Соединим Наши бессмертные и всемогущие Воли и
создадим Жизнь нам на радость!" Вот что сказала Она Ему до начала
творения. Потому что одна Ее воля - не всемогуща, и одна Его воля - не
всемогуща, а всемогущество получает Их совместная воля при полном слиянии.
Тихо было в большой и полутемной комнате, и потрескивание дров в камине
только подчеркивало благоговейную тишину.
Все чувствовали, что присутствуют при событии историческом, при событии
всемирном: Учитель впервые полно диктует Последний Завет!
А глаза Мавры сверкали как глаза зверя в первобытной пещере.
Дионисий глаголил о слиянии двух Божественных воль, но перед Его
мысленным взором не могло не рисоваться иное слияние - то, о котором он
мечтал так долго, и которое недавно осуществилось с мученицей Зоей. С
какой же силой и страстью должны были слиться две Божественные Ипостаси!
- Слияние Их Божественных воль породило Вселенную. И долго пребывали
Они в полном согласии, дружно создавая звезды, собирая их в галактики,
подобно тому как пастух собирает овец в одно стадо. На планетах плодились
животные - и всё было хорошо. Спорить и Бороться Отец с Матерью начали с
тех пор, как создали людей, чтобы люди управляли своей планетой.
Богиня-Мать возревновала, Ей показалось, что Ева, первая женщина,
получилась слишком красивой, и может слишком понравиться Богу-Отцу. И Она
научила Еву спорить с Адамом и обманывать его, чтобы Бог-Отец отвернулся
от Евы. Но Они ведь ничего не могли скрыть Друг от Друга, каждый из них
знал всё о своем Небесном Супруге, и когда Отец узнал и увидел, как Мать
подучивает Еву, Они в первый раз поссорились между Собой. Потому глубокий
таинственный смысл изгнания из рая не в том, что змий соблазнил Еву, и
она. будто бы, научила Адама ослушаться Господа - это не есть истина, и
ложны все учения и все церкви, которые учат этому; глубокий таинственный
смысл в том, что тогда впервые поссорились Бог-Отец и Богиня-Мать, и от Их
Небесной ссоры зло сошло на Землю.
Пустынцев слушал Дионисия и думал, что только сейчас понимает, отчего
страдают люди. А больше думал о том, что не может пятнадцатилетний мальчик
Сам придумать такое, совершенно ясно, что Ему дается Откровение, дается
вот сейчас, в эти минуты на глазах умиленных учеников! Значит, он,
Пустынцев, поставил на правильного пророка, с таким пророком ему не грозят
опасности и гарантирован великий успех. и вложение денег в ХБС - выгодное
вложение, самое выгодное из тех, какие он до сих пор делал!
Онисимов тоже слушал в полном удовлетворении. Ни во что всерьез он не
верил, слишком долго простоял он на паперти, а потому знал, как делаются
церковные дела, но мальчик ему попался способный и дело Онисимов основал
надежное! Да вон какие пошли доходы. А эта новая сказка, которую мальчишка
сейчас рассказывает, продастся отличным тиражом!
Про Нину с Натальей нечего и говорить. Наталья трудилась - старательно
записывала за Учителем, Нина же тихо блаженствовала, счастливая, что
удостоилась приблизиться к истинному Сыну Божию.
Скучал один маленький Миша, нетерпеливо ожидая, когда закончатся нужные
разговоры и дадут еще мороженного.
- Но не только ссорятся Божественные Супруги. Часто Они пребывают в
Божественной Любви. И тогда совершаются на Земле благие дела, коих знаем
мы немало в истории и видим даже сейчас. Творят гениальные поэты и
художники, делаются великие изобретения, строятся величественные храмы. Но
когда начинают ссориться Божественные Супруги, тогда сотрясается Земля,
взрываются самолеты, развязываются войны, пылают пожары. Сосчитайте всех
жертв войн, бедствий, катастроф - и вы увидите, что ссорятся Они довольно
часто. Долго ли еще будут Они устраивать Небесные скандалы? Нет! Грядет
великий Небесный Развод, и тогда погибнет этот мир. А опомнившись после
Развода Они начнут созидать мир следующий. Наша задача:
спастись при Небесном Разводе, перейти вместе с избранными из мира
нынешнего в мир следующий! И сделают это только те, кто познал Последний
Завет, кто поклонился Божественными Супругам, кто сказал, что любит и
почитает Их Обоих. ведь как бы ни ссорились Они, все равно Они продолжают
любить Друг Друга и возлюбят и наградят тех, кто славит Их Небесную
взаимную любовь и терпит их неизбежную взаимную борьбу!..
Тишина и благоговение на Моховой.
- Ну хватит,- сказал Дионисий другим голосом.- Устал.
Принеси-ка мне, возлюбленная сестра Натальюшка, таз. Хочу ноги помыть.
Он вспомнил первый и оказавшийся последним опыт с Зоей.
И пятки Зоя так и не успела Ему почесать.
Наталья немного растерялась: ведь есть хорошая ванная в квартире,
голубым кафелем отделанная. Но спорить с Учителем не решалась.
Она принесла таз, Он протянул одну ногу, затем другую, она благоговейно
стянула носки и Он погрузил ступни в теплую воду, сидя прямо перед
камином. Тепло воды дополняло тепло от горящих поленьев.
Все почтительно взирали на омовение ног Учителя. Одни больше, другие
меньше вспоминали параллельную сцену из Библии - и догадывались, что
Учитель моет ноги при всех не просто так, а символически.
Нина немного завидовала, что не она удостоена чести омыть Учителю ноги.
Но гнала от себя зависть: приказы Учителя не обсуждают и не осуждают.
Наталья вела себя скованно - не то что Зоя когда-то:
ноги не мыла, пальцы не целовала - всего лишь сторожила таз.
- Ну ладно, вытри и убери,- вздохнул Дионисий.
Когда она склонилась, вытирая Ему ноги, Он смотрел сверху на ее
склоненную спину - и снова вспоминал Зою, вспоминал всё, что проделал
единственный раз с Зоей - и воспоминание Его взволновало.
Он поспешно отпустил присутствовавших, а Наталье приказал на пороге
спальни:
- Придешь ко мне пятки почесать.
- Миша у меня ведь здесь, - растерялась Наталья.- Я отвести хотела.
- Мишу в гостиной положишь.
Миша обрадовался: куда интереснее спать в гостях, да еще в такой
красивой комнате с камином, чем тащиться в надоевший дом.
А Нина, нечаянно подслушав приказ, еще раз смиренно позавидовала.
* * *
Господствующее Божество много слышало сказок о сотворении мира и о
богах небесных. И потому Оно ничему не удивляется. Но выдумка очередного
самозванного Сына Божия забавна тем, что Оно Само ведь в последнее время
размышляло, не разделиться ли на Две Ипостаси, не отвлечься ли от
надоевшего уже созерцания чужих страстей, чтобы зажить Собственной личной
жизнью? И вдруг какой-то мальчишка фантазирует на ту же самую тему!
Конечно, мальчишка просто вспоминает скандалы между собственными
родителями и переносит их семейные дрязги в свою новую мифологию. Но
трудно опровергнуть наивную, но упрямую истину: там где есть двое, уже нет
и не может быть полного единства, там при самой пылкой любви возникает
трещина, а значит, и борьба. Пусть мягкая - но все-таки борьба.
Где двое - там граница между этими двоими, а граница и трещина, суть
разные слова для отражения одной и той же реальности. И нужна очень
большая решимость, чтобы проложить по единому и неделимому Господствующему
Божеству роковую, уже никогда не затянущуюся трещину. Очень большая
решимость или очень большая тоска.
* * *
Гаврюшу Кабакова все любят за добрую улыбку на широком лице. И за
мгновенную дружбу с любым новым знакомцем:
- А чё? Дернем по стопарю? Раз живем.
И смотрит с таким удивлением, будто только что открыл эту нетленную
истину.
Если не очень пьян, Гаврюша - главный помошник по всей деревне.
Электричество починить, мотоцикл или хитро устроенный телевизор - ему все
равно. Пальцы сами знают, что делать. И берет дешево. Охотнее - бутылками.
Деньгами - редко.
А уж бабы его любят - за все мужские умения, за улыбку.
За то что ворвется в круг, обнимет едва не всех разом, да как закричит:
- Ух как люблю я вас, бабоньки! Говнюшечки вы мои!
К нему ходят и за заступой. Если мужик переходит грань, и не то что
учит любя - это его неотъемлемое право, но бьет смертным боем, Гаврюша
приходит, берет сильной рукой, и говорит:
- Ты, паря, того. А хули? Надо, бля, поаккуратней. Они же ужас нежные,
говнюшечки эти, их любить надоть.
И домашний деспот терпит. Потому что Гаврюша подковы гнет и пятаки
ломает.
Ходит он круглый год в одной телогрейке и в легких туфлях. И не
замечает архангельских холодов. За это, за то, что всех любит, а на одной
жениться не желает, всё чинит, а денег порядочных не берет, зовут его по
всей округе блаженным.
И даже Господствующее Божество в Своем всеведении не видит в нем ни
одной тайной мысли. Что снаружи - то и внутри.
Деньги Гаврюша зарабатывает раз в год, в бельковую страду. Среди
зверобоев Гаврюша - тоже первый человек. Бьет он зверя спокойно, как снопы
молотит. Машет тяжелой биткой - как цепом на току. На то и зверь, чтобы
человеку польза.
Точно вмазывает биткой по мырке, по черному, значит, носу на белой
морде - не надо в сердце колоть как свинью, прямо наверху, в мырке этой
бельковая смерть. А что пищат эти детеныши - так ведь и комары пищат. Деды
били зверя, отцы били - и Гаврюша бьет. Рука точная, слава Богу.
В церковь Гаврюша ходит редко по небрежению, но перед выходом на лед
ставит свечу обязательно - в предчувствии главного события года. И совсем
светло делается на душе.
А впереди лед блестящий, солнце, битка налажена по ладони, как клюшка у
хоккеиста, удар в руке крепкий - хорошо.
Уже третий год на промысел его провожает Олена.
Олена устала ждать и позвала сама, забыв женский стыд:
- Да женись ты на меня наконец, ирод! Чего тянешь?
Только жилы все вымотал!
- Женюсь! - захохотал Гаврюша.- Набью как этих мальков тыщу - сразу
женюсь. Богато заживем - во!
- Не нужно мне твоей тыщи. Женись сейчас. Как вернешься, пост кончится
- и поженимся! Если любишь.
- Люблю! - захохотал Гаврюша.
И обнял.
Как всех обнимает.
Все-таки блаженный он. Старухи Олену остерегают:
- Юрод он. Наплачешься с таким.
Наплачется. Олена и сама знает. Да только другие скучные после Гаврюши.
Маленькие и злые. Только и заботятся о делах своих мелких. А Гаврюша - как
сильный огромный ребенок. И Бог его любит.
Гаврюша прыгнул в кузов попутки, которая шла в Архангельск, где
сколачивалась их привычная артель. Олена перекрестила вслед и милого, и
отъезжающий грузовик. А в образе этого грязного грузовика оградила крестом
все машины, которые повезут ее Гаврюшу. Ведь дальше артель полетит
вертолетом. Страшно все-таки - высоко лететь.
А Гаврюша ничего не боится. Мужик.
Вернется с деньгами и подарками - и не выпустит его больше Олена,
сделается сама - замужняя баба.
* * *
Все существа бьются за жизнь, все кого-нибудь едят. И все-таки побоища,
устраиваемые людьми, Господствующему Божеству смотреть слегка надоело.
Противно, что разум обращен на убийство. Машины придумали - а другие
существа, они ведь сильней не стали. И ноги их, лапы, ласты не стали
быстрей, чтобы убегать от могучего механического человека. Когда-то артели
зверобоев пробирались между торосов, рисковали провалиться в промоины - и
не могли забить много: потому что не унести добычу.
А теперь прилетают на вертолете. Набьют сколько хватает взгляда -
вертолетом и вывезут.
Думают, им можно всё. Крестятся и кланяются, думают, ихний Бог их
любить обязан. Как же - чада Божии. Крещенные.
А Господствующее Божество тюленей любит немножко больше чем людей -
хотя вообще-то равнодушно Оно ко всем. Но все-таки тюлени симпатичнее,
потому что хотя бы между собой не воюют.
А уж маленькие тюленики-бельки совсем похожи на тех ангелов, которых
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг