Вот я и возлюбила, а ты не понимаешь. Как можно жить с такой тупизной в
душе?! Прикидываешься праведником, а как был нехристем, так и остался.
Язычник ты! И глаз у тебя дурной, того и гляди от твоего глаза порча
заведется.
В сглаз, порчу, домовых и кикимор Людмила Васильевна уверовала
одновременно со своим приходом к Богу.
А Денис слушал. Кикимора - это слишком примитивно, конечно, и нечисть
на четырех ножках по дому не бегает; да и зачем суетиться кикиморам с
домовыми, если Бог может справиться Сам? Бог справляется - и Дениса своими
милостями не обходит. Денис постоянно замечает по мелким признакам
внимание к себе Высших Сил. Он, например, идет по улице и думает о
каком-нибудь важном деле, и в это время мимо проезжает машина с номером
777 - явный сигнал, что всё у Дениса получится. Или берет книгу, чтобы
найти нужную цитату из Лермонтова - и книга сразу открывается именно на
заказанном месте. Несколько раз бывали такие случаи и со словарями - в
толстом томе, может быть, тысяча страниц, а захотел посмотреть слово
summit, которое сейчас постоянно треплется в прессе, и на этом самом слове
сразу открылся старый испытанный словарь!
Бывает, конечно, что и книги открываются не там, и машины со
счастливыми номерами долго не попадаются, но этого Денис не замечает, а
всякий знак благоволения Бога и Судьбы запоминается на несколько дней или
даже недель - и поднимает дух.
Денис всегда с интересом слушает родительские прения и слегка презирает
отца, не умеющего защититься от мамочкиных обличений. На Дениса
материнские припадки никогда не разряжаются. Он слушал и думал: "Есть же
пьеса - "Стакан воды". В ней вообще в развязке всем полный звездец выходит
- и тоже из-за одного стакана воды, а даже не пива". Денис - мальчик
образованный. Ведь "Стакан воды" в школе не проходят. Хотя он учится в
очень продвинутой школе с усиленным английским.
* * *
Между прочим, провинциалка, пробивавшаяся к выходу из троллейбуса с
пятилетним мальчиком наперевес, приезжала из Ярославля. Куда и вернулась,
совершив в Ленинграде успешные покупки, как водилось в те милые годы.
Мальчик рос по имени Виталий. Родители и не знали, что в переводе с
латинского имя их сына означает - "жизненный":
просто красиво прозвучало в ЗАГСе.
Виталик вырос и стал прапорщиком.
Прапорщик-контрактник уже не живет в казарме как солдат, и Виталик
захотел жениться. Но сначала он нормально влюбился. Ее звали Клавой, она
была не только красивая, но и кандидат в мастера по женскому самбо. А он
тоже кандидат - но по боксу.
Спортсмены всё делают сильно. И любят тоже. Виталик носил Клаве букеты
охапками.
У них давно ухожен и унавожен садовый участок всего в получасе от
города, где мать выращивает цветы на продажу.
Раза два она выделила ему букет ради красивых чувств, но потом
запретила:
- Ты мне со своей любовью все грядки обдерешь. На рынке знаешь сколько
одна порция твоей любви стоит?!
Тогда Виталик приспособил рано спившегося одноклассника и тот таскал
ему шикарные букеты за четверть цены.
Один Бог всё секёт, как любит повторять его Клава, и Виталик не
догадывался, что друг-алкаш подбирает стильные букеты на свежих могилах.
Виталик не знал, и потому происхождение букетов не подрывало его красивых
чувств. Клаве тоже льстило, что вот у всех подруг вокруг женихи и просто
хахали если притащат, то только поллитры, а ее Виталик - отборные астры.
Особенно часто верный друг доставлял Виталику именно астры.
- Между прочим, означает "звезда",- объяснил однажды алкоголик.- Так и
скажи своей, что твоя любовь - звездная.
Виталик сказал - и Клаве очень понравилось. Всюду сейчас пошлости, а у
нее с Виталиком - красивое чувство. Звездное.
Именно познав небесное значение даренных астр, Клава впервые разрешила
Виталику всю полноту любви. И себе тоже.
Всяких приспособлений она стыдилась, но знала от бабок и подруг, что
есть безопасные сроки. Так что звездный букет алкаш подгадал вовремя.
* * *
Насмотрелось Оно на любови: бабочки и пчелы переносят пыльцу с цветка
на цветок, глухари токуют, забыв даже про страх смерти, люди бросаются в
бесчисленные безумства по мере своей фантазии.
Всё это разнообразие поступков совершается по гениальному замыслу, с
помощью которого Оно заставляет живые существа множиться, забывая себя
ныне сущего ради еще неродившегося потомства. Поистинне, в какие-то
моменты возлюбленного ближнего своего обезумевшие от любовной страсти
олени и человеки любят больше самих себя.
Но глядя на безотказное действие Своего же изобретения, Оно иногда
задумывается о Собственном неизменном состоянии:
Оно - едино и неделимо, но следовательно - и одиноко. И не знает тех
безумных припадков счастья, которые доступны не то что последнему бродяге,
но и влюбленной трижды в год бездомной кошке.
Назвать ли такую задумчивость завистью? Смешно, конечно, чтобы
всесильное Божество завидовало Собственным слабым творениям. И все-таки,
все-таки... Ничтожным тварям дано это счастье, а Ему - нет. То-есть,
Оно-то и дало ничтожным тварям мимолетные мгновения счастья - но то, что
позволено тварям, непозволительно Ему, Всевышнему. Кем не позволено? Никто
не может и не смеет что-то запретить Ему, на то Оно и Всевышнее. Но
"непозволительно" и "не позволено" - понятия разные. Животное счастье Ему
именно непозволительно. Влюбленных богов, попадающих в смешные и жалкие
положения, нужно оставить в древнегреческих мифах. Опустившись до
влюбленности, Оно сравнялось бы со Своими творениями. И все-таки любопытно
бы - испытать. Видеть Ему приходится слишком многое, чтобы не сказать -
подглядывать, да только это - совсем другое. Оно бы и радо - отвернуться в
определенные моменты, но лишено Оно головы, которую можно повернуть, и
глаз, которые можно закрыть. Оно вынуждено видеть и видеть бесчисленные
соития, слышать любовные стоны. Множество раз Оно презрительно и
насмешливо улыбалось, невольно видя любовный обморок очередной пары, но и
насмешки надоели. Потому и не могла когда-то не промелькнуть зависть -
просто по контрасту с презрением.
Никак нельзя сказать, что вот преподнесенный Виталиком очередной букет
(могильное происхождение которого Оно вынуждено знать) явился той самой
последней каплей. Просто, Оно взглянуло с невольным вздохом: вот и Клава с
Виталиком туда же. Прапорщику можно, а Ему со всем Его всемогуществом -
нельзя.
* * *
Денис, приходя с нарядным папой и просветленной мамой в храм, слушая
распевные слова златоустого отца Леонтия да и всех окружающих богомольцев,
задумывался, будучи мальчиком пытливым, почему же добрый и всесильный Бог
создал такой злой мир?! Почему даже мама удерживается от скандалов только
здесь в храме, а выйдя за церковную ограду, только что наделив посильным
подаянием нищих, осененная их благодарностями:
"Храни тебя Господь!", словно бы вдыхает вместе с бензиновым воздухом
(взамен благостного, ладанного) злость и раздражение, переполняющие город?
И в шаге за линией, где кончается Божественная экстерриториальность,
Господь уже не хранит от греха гневливости.
А ведь мама Дениса в душе-то хорошая, просто показывается плохой
стороной, особенно отцу. А сколько таких, кто плох насквозь - изнутри и
снаружи! В собственной школе, в собственном классе.
С одним из частных воплощений общего мирового зла Денис столкнулся
довольно рано.
Денис - мальчик домашний, он боится двора, боится хулиганов. В
двенадцать лет с ним был страшный и незабываемый случай: его прижали в
закоулке школьного двора, стали вытряхивать карманы. Происшествие
вообще-то довольно обычное, но именно с ним такого прежде не случалось.
Известный всей школе хулиган и второгодник Петренко по прозвищу Буйвол
вынул нож и пощекотал Денису под подбородком. В таком крайнем действии не
было абсолютно никакой необходимости, потому что Денис не сопротивлялся и
не кричал, он желал в тот момент одного: чтобы группа школьных товарищей
поскорей забрала всё, что ее интересует, и отпустила бы его в класс - где
светло, где защитит учитель! Но Буйволу мало было забрать мелкую добычу,
ему почему-то захотелось покуражиться, выпустить на свет безжалостную
сталь. Дениса пронзил жуткий страх, пронзил всё существо подобно
электрическому удару.
Это нужно почувствовать: холодный стальной несгибаемый нож у своего
такого мягкого беззащитного горла! Маленькое движение стали вперед - и
конец. От страха Денис на какой-то миг вообще ослеп, оглох, отключился -
выпал из сознания. И с тех пор у него начались странные припадки: во время
сильного волнения - не обязательно страха, часто даже наоборот от
радостного волнения - он на какое-то время словно бы совсем забывает себя,
хотя и не падает при этом в судорогах, как настоящие эпилептики. Потом,
очухавшись, чувствует жар в щеках и потеет. Сколько времени длятся его
малые припадки - сам он не знает, а со стороны видно, что они продолжаются
полминуты или минуту не больше. В этих припадках он находит даже странное
удовольствие: словно бы нырнул куда-то в глубину - и вынырнул. И потом
долго ходит с покрасневшим горящим лицом, а по подмышкам льется пот.
Врачи сомневались, ставить ему эпилепсию или не ставить, но пока решили
воздержаться, хотя и находили, что припадки эти похожи на petit mal -
то-есть малые эпилептические. Ну а проявилась тут все та же наследственная
слабость синапсов, которая наблюдается и у его матушки. Денис сам про
наследственность не задумывается, он задумывается о том, почему хорошо и
привольно живется злобным хулиганам?!
Сами люди виноваты? Но ведь Бог и создал людей - почему же Он создал
злых? Он же добрый!
А если Он хотел создать добрых, как же люди могли Его не послушаться и
стать злыми?! Ведь Он же всемогущий! Почему Адам и Ева Его не послушались?!
Пока Денис просто слушал наставления отца Леонтия и отца родного, всё
было совершенно понятно: как плохие ученики не слушаются своего учителя,
так и Адам с Евой не послушались Господа Бога. Понятно бывало до того
момента, когда Денис начинал догадываться, что Бог - не учитель, Он
гораздо больше и могущественнее, чем любой школьный учитель! Учитель не
знает толком, что прячут ребята под партами прямо у него перед носом. Но
Бог-то всё видит и знает насквозь и даже глубже!
А тогда становилось непонятно.
Папу он однажды спросил, почему всесильный Бог не сумел создать
послушных Адама и Еву, но папа так разнервничался, стал занудно повторять
известную историю о первородном грехе и Христовом искуплении, что
спрашивать во второй раз не захотелось. Если люди своевольны, то
получается, что Бог - очень слабый! Ведь даже строгого учителя -
слушаются, хотя самый строгий учитель не может видеть насквозь мысли всех
классных хулиганов. И все-таки хулиганы боятся. А Бог - Он видит насквозь!
Или - не видит? Или видит - но помешать не может? Или может помешать - но
не хочет? А если Он испытывает на моральную прочность те самые существа,
которых Сам же и создал, получается вроде лаборатории: вывел Бог породу
как делает обыкновенный селекционер-генетик и смотрит - какова жирность
молока, какова устойчивость к коровьим болезням, а какова - к искушениям
дьявола? Но ведь генетик не наказывает неудачные гибриды, а тем более - не
обижается, если вывелись бодливые коровы! Генетик принимает полученный
результат к сведению и вставляет еще один нужный ген. А Бог, как учит отец
Леонтий и все остальные - взял да и обиделся на Собственное творение!
Неужели простой генетик умнее?!
К восьмому классу эти вопросы оформились совершенно четко. Зато ответы
- не оформлялись.
Гордясь своими философскими сомнениями, Денис рассуждал вслух, гуляя с
Галочкой Смольниковой, которую встречал около катка, где Галочка даже
слишком фигурно каталась. Так фигурно, что уже стала мастером спорта, и
конечно, вряд ли могла плениться со своих высот обыкновенным
одноклассником. Вот Денис и старался, пытаясь возместить недостаток ранних
регалий блеском ума.
Однако успеха у Галочки его вольнодумство не имело.
- Очень даже глупо! Бог нас испытывает, вот и всё. Или помогает, если
очень зажмуриться и попросить. Без Божьей помощи программу никак не
откатать, особенно произволку. Тройной сорвешь обязательно. А попросишь,
перекрестишься - и получится. Я так и чувствую.
Денис говорил глупости, но все равно он в принципе умный, и Галочке
нравилось, что он в нее влюблен. Тем более, что Денис - красавчик, таких
она видела на картинках в бабушкиных книжках: локоны золотые, ресницы
длинные - про таких раньше говорили: "ангелочек". И странная
отключенность, которая временами на него нападает, вполне уместна для
умника и красавчика - не боксер же он какой-нибудь! Вообще-то она
предпочитает другой тип: чтобы мужественный мужчина, а не ангелочек с
картинки, но как запасной влюбленный Денис ей нравился. Ей нравились все,
кто в нее влюблялся. А когда они начинали ревновать между собой -
нравилось вдвойне. Левон еще умнее Дениса, и очень смешно, когда они
готовы вцепиться друг в друга. Жалко, оба слишком интеллигентные и не
дерутся напрямую - совсем было бы весело!
А по-настоящему Галочка влюблена в Рема, который катает пару с этой
задавакой Весниной. Но Рем на Галочку не смотрит, и если бы увидел ее
около катка с Денисом, совсем бы не приревновал. Но все равно Галочка
назначает Денису встречать ее обязательно у самого бокового входа, через
который проходят все настоящие спортсмены, а не зрители: вдруг Рем
когда-нибудь заревнует?!
* * *
В том, чтобы учить и вразумлять людей, Оно не видело для Себя никакого
интереса - все равно что Своей волей крутить фигуристов или, например,
направлять подачи в теннисе:
чтобы уложить точно в линию неотразимый эйс. Божеству-то ничего не
стоит, а что ничего не стоит, то и неинтересно. Интересно было наблюдать,
на что способны сами земные существа, смогут ли обезьяны постепенно
поумнеть и переродиться настолько, чтобы создавать орудия, строить дома,
переговариваться словами, а затем наконец и измерять расстояния между
звездами и планетами?
Как чисто человеческие заслуги - они довольно-таки любопытны и даже
заслуживают уважения. А вкладывать готовый разум в подвернувшееся под руку
животное - никакого в этом для Него ни интереса, ни удовольствия.
Интересно смотреть, как малые существа выкручиваются сами.
* * *
Но пока Рем оставался далеко, а Денис - близко, Галочка понемножку
прельщала Дениса. Инстинктивно. Просто она не может - не прельщать, как
роза не может не источать аромат.
Такое уж установлено двуполюсное устройство мира. Двуполое.
- А некоторые элементы - ты даже не представляешь! Такие жуткие, что
самой бы мне никогда не научиться. Это Бог меня вразумляет, не иначе.
Прямо ноги вразумляет, ну всё тело то-есть, - с удовольствием уточнила
Галочка, понимая, что упоминание о всем ее теле приводит мальчишек в
полный отпад.
- Надо только Бога слушаться и Бога любить. Я вот завтра обязательно
недокручу, только оттого что слушала твои глупости! Или пойдем поставим по
свечке, тогда Бог простит. Вообще-то Он меня любит.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг