Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
этот  мир  принадлежал  ему,  его  силе,  его  ловкости, его умению ко всему
приспособиться, везде найти пищу и отдых.
     Хуги  шел по старой козьей тропе, шел не спеша, твердо полагаясь на то,
что  ничто  не  останется  незамеченным  на пути. И он действительно замечал
все:  слышал  легкий шорох ящерицы, скользнувшей по камню, успевал подмечать
за  какую-то  долю секунды крохотного жучка, перелетевшего с ветки на ветку,
ловил  нюхом  самый  тончайший запах едва завядшего к вечеру горного лютика.
Но  как  бы  ни  были  обострены  и  отточены  эти чувства, он не всегда мог
избежать   опасности,   не   имей   в   себе   внутреннего   чутья,  которое
подсознательно руководило его действиями. Так случилось и на этот раз.
     Хуги  внезапно  остановился.  По телу пробежала дрожь, а кожа покрылась
пупырышками.   Он   никого  не  услышал,  не  увидел  и  не  унюхал,  просто
почувствовал  запах  страха  и  понял, что его подстерегает опасность. И еще
понял,  что  этой  опасностью  грозит  где-то спрятавшаяся в камнях рысь. Не
волк,  не барс, не другой хищник, а именно рысь, зверь, которого он встречал
не  однажды, путешествуя с Полосатым Когтем. Ему еще не приходилось вступать
с  нею в единоборство, но он угадывал в ней сильного противника. Рыси обычно
уходили  с  пути  и,  став  где-нибудь  в  стороне,  провожали Хуги злобными
взглядами.  Они  боялись  Полосатого  Когтя,  а  может  быть, их приводило в
недоумение  и пугало странное содружество медведя и человека. Но сейчас Хуги
был один.
     Он  быстро оглянулся, потом опять посмотрел вперед и вверх, на каменные
выступы.   Все   было   открыто  взору,  он  сумел  бы  заметить  даже  едва
высунувшиеся  из-за  камня  кончики  кистей  на ушах зверя. Но рыси нигде не
было.  И все-таки она была где-то тут, неподалеку. Хуги зарычал и оскалился.
Не  переставая  зорко  следить вокруг, он медленно пошел по тропе назад. Его
никто не преследовал. Тишина стояла, как прежде...
     Запах  страха  постепенно  погас. И вдруг Хуги снова остановился. Он не
знал,  хотя  смотрел  во все глаза, как это рыси удалось так бесшумно обойти
тропу  и  опять  встать  у  него  на  пути.  Дьявольская  кошка,  с коротким
обрубленным   хвостом!  Только  она  умеет  скользить  невидимкой.  Это  уже
считалось  вызовом.  И  тогда Хуги осенила мысль. Так иногда делал Полосатый
Коготь,  когда  нужно  было  кого-нибудь  выпугнуть. Он брал камень и швырял
вниз  по  склону,  а  потом  смотрел,  скособочив голову. Такое зрелище было
приятным,   даже   интересным,   особенно   если   камень   катился  вниз  и
действительно выпугивал затаившееся существо.
     Хуги  столкнул с тропы большой кусок камня. Сперва тот перевернулся как
бы  нехотя,  а  потом,  набирая  разгон,  пошел быстрее, быстрее и, наконец,
полетел, подпрыгивая и увлекая за собой другие.
     Прятавшаяся  рысь  попалась  на  эту  нехитрую  уловку. Она выдала себя
рычанием.  Огромная  кошка  теперь  лежала за большим валуном, мимо которого
проходила  козья  тропа.  Пройди Хуги еще несколько шагов, и она прыгнула бы
сзади  на  его  плечи.  Сейчас  же  ей  ничего  не  оставалось, как или уйти
посрамленной, или попытать счастья в открытом бою.
     Рысь  вспрыгнула  на  камень,  тупомордая,  с  массивным коротким телом
буровато-белесой   окраски.  Молча  оскалилась,  готовая  кинуться  в  любую
секунду.   Глаза   были  светло-зеленые,  почти  желтые,  широкое  переносье
наморщилось  от злых собранных складок, усы встопорщились, а короткий хвост,
с  темным  узором  поперечных  колец  и  черной маковкой, ходил из стороны в
сторону.
     Хуги  принял  оборонительную  позу.  Он опустился на четвереньки и тоже
весь  подобрался. Этот поединок на выдержку продолжался не более двух минут,
и  рысь  не  выдержала  человеческого  взгляда.  Она отвернула морду и мягко
соскочила   с  валуна  вниз,  а  затем,  соблюдая  достоинство,  неторопливо
проследовала  по  склону  и  исчезла  в зарослях джугды. И только тогда Хуги
издал свой клич, клич победителя.
     И  все-таки  рысь  не оставила преследований. Она незримо караулила его
три  дня.  И  все  три дня Хуги чувствовал ее присутствие. Он был осторожен,
как  никогда.  Две  ночи  проспал  на одиноком дереве, а третью в неглубокой
пещерке.  Но  и  во  сне  все  время  был настороже, давая отдых телу, но не
органам чувств - неусыпным своим сторожам.
     То  ли рысь устала, то ли голод возобладал над ее осторожностью, только
она набралась храбрости и решилась на открытый бой.
     Хуги  лежал  в  пещерке,  головой  к  выходу.  Была  лунная  ночь, горы
отсвечивали   мертвенным   светом.   И  вот  в  этом-то  свете,  как  ночное
привидение,  рысь  появилась  перед  логовом  Хуги. Он заметил ее тотчас же.
Нет,  это  было  уже  слишком.  Нельзя  так долго жить в постоянном ожидании
внезапного  нападения.  Конечно,  он  мог  бы  и на этот раз не принять боя.
Пещерка  была  недоступной,  и,  дождавшись в ней утра, он снова заставил бы
дьявольскую кошку идти по его следам. Но всякому терпению есть предел.
     Два   тела   одновременно   сшиблись   на   каменистой  площадке.  Хуги
почувствовал  сперва  упругий удар мягкого пушистого комка, и почти сразу же
острая  боль  пронзила  плечо.  Рысь  метила  вцепиться  в горло, но он умел
оберегать  это уязвимое место. Мгновенным поворотом головы отбросил от горла
тупорылую  морду  и, почти задыхаясь от острого кошачьего запаха, сам впился
зубами  в  то  место,  где должна была проходить яремная вена. Когти рыси не
менее  страшны,  чем зубы, и поэтому Хуги молниеносно захватил передние лапы
себе  под  мышку. Но рысь успела царапнуть задними, пройдясь по его голеням.
Всей  тяжестью  он  придавил  ее к земле, а сам все глубже и глубже впивался
зубами  в  мохнатую  шею. Правая рука держала рысь за ухо и больше не давала
ей  терзать  плечо.  Она визжала, дико мяукала и хрипела, извиваясь в цепких
объятиях.  Она,  наверно,  не понимала, как это так случилось, что оказалась
будто  связанной,  лишенной возможности пустить в ход свои массивные длинные
ноги.  Чуть  не  задохнувшись, Хуги отстранил ушастую голову от себя. Теперь
они  смотрели  друг  на  друга  в  упор, почти нос к носу Он видел ощеренные
зубы,  частые,  острые  резцы  и  четыре  клыка,  меж которыми быстро сновал
тонкий гибкий язык
     Хуги  чувствовал, как прокушенное плечо все жарче обволакивается густой
кровью,  но  то  уже  была  кровь рыси, обильно стекавшая из порванной вены.
Желтые  кошачьи  глаза,  уставленные  в  упор, несколько раз дрогнули, потом
вяло   опустились  веки,  словно  кошка  готовилась  засыпать.  Хуги  сдавил
мохнатое  тело  сильнее.  Он  чувствовал запас сил и знал, что победа теперь
будет  одержана.  Рысь  вторично  опустила  веки  в  смертельной  усталости.
Круглые  глаза,  полные  желтого  огня,  закрылись.  По телу стали пробегать
короткие  судороги.  Тогда  Хуги внезапно отпрянул. Рысь приподнялась и, как
изломанная,  шагнула  в  сторону,  потом  еще сделала шаг и ткнулась широким
лбом в каменистый выступ. Больше она не поднялась.
     Хуги  до  утра  пролежал  в  пещерке, зализывая раны, а утром, удостоив
мертвую  рысь  мимолетным презрительным взглядом, спустился в долину и долго
катался по росистой траве, смывая с себя чужую кровь и чужие запахи.

                                     14

     Весна  снова  застала  его  на южных склонах Джунгарского Алатау. Потом
он,  выждав,  пошел  по  ее  следам.  Эти  следы  пахли обновленной листвой,
молодыми  травами,  стрекотом  проснувшихся  кузнечиков  и  порханием горных
бабочек  величиной  с  ладонь.  На пригорках, на обнаженных от снега полянах
токовали  редкие  в этих местах косачи. Их любовные песни издали были похожи
на  дремотное бормотание горного ключа. Хуги вслушивался в них не с трепетом
азартного  охотника,  а  просто  так,  из одного удовольствия, как много раз
слушал  звонкие крики кедровок или таинственный и тоже по-своему музыкальный
перестук дятла.
     От  земли  поднималось  пряное испарение - и это тоже было чудесно, как
лесная музыка птиц.
     К  концу апреля Хуги вышел к родным местам. Теперь он был уже не только
искусным  охотником,  но  и  закаленным  воином, одержавшим славную битву на
тропе сильных. С этой весны пошел ему четырнадцатый год.
     Полосатого  Когтя  юноша  нашел  на  альпийских  лугах.  Старик, хорошо
отоспавшийся,  но  здорово похудевший за зиму, без устали трудился, разрывая
сурчины.
     Увидя  Хуги,  он  сперва  зарычал, сослепу не узнав его, а потом, когда
разглядел,  радостно  кинулся  облизывать.  Встреча  была самой родственной,
самой  неистовой, каких еще никогда не было. Старик совал ему нос в глаза, в
уши,  в  рот,  нигде  не  забывая  лизнуть  шершавым длинным языком. Как же,
вернулся блудный сын, оставивший его в одиночестве коротать зиму в спячке.
     Натешившись  ласками,  Полосатый  Коготь  угостил  Хуги большим сурком,
добытым  впрок,  а  затем  повел к опушке леса. Там разыскал огромный пень с
острыми  сломами  и  потянул лапой за продольную щепу. Щепа щелкнула и вдруг
тоненько зазвучала, мелко вибрируя.
     Ти-у-у-о-о-у... - мелодично неслось от нее.
     А  когда  звук  смолк,  Полосатый  Коготь  все повторил сначала. Кто бы
когда  подумал,  что  у  старика прорежется музыкальный слух и что он станет
страстным любителем пенечной мелодии!
     Этот  концерт  в  честь  возвращения  Хуги, по-видимому, продолжался бы
долго,  но  Полосатого  Когтя подвела медвежья неосторожность. Он потянул за
щепу  слишком  сильно,  и  та не выдержала, переломилась. А других, таких же
певучих,  больше  не  оказалось.  По  техническим  причинам концерт пришлось
прекратить.
     Все  лето,  а затем и осень они прожили в своих владениях безбедно. А с
началом  заморозков  ушли  на  юг.  Правда,  у  Полосатого  Когтя опять были
странные  поползновения найти берлогу и залечь, но Хуги вовремя увлек его за
собой.  Не  знал  он,  что  старому  медведю,  которому исполнилось двадцать
четыре года, уже не так-то просто бродить круглое лето и зиму без отдыха.
     В   пору   старения   медведи   обычно   становятся   злыми,   угрюмыми
отшельниками.  Они никого не терпят вблизи себя, но длительная дружба с Хуги
наложила  неизгладимый  отпечаток на поведение извечного лесного бродяги. Он
не  стал  ни  злым,  ни  угрюмым,  а  только предельно медлительным и вялым.
Правда,  иногда  на  него  нападала  хандра.  Старик  ничего не ел, от всего
отмахивался  и только лежал, подставляя солнцу то один, то другой бок. Потом
хандра  проходила,  и  он  опять  был благодушен, приветлив и до приторности
ласков.
     Розовую  Медведицу видели всего лишь несколько раз. Медвежата выросли и
ушли,  как  уходили  прежние,  а  сама  она подалась на зиму в одно из своих
никому не ведомых путешествий.
     Последняя  их  встреча  произошла  накануне  миграции  в  чужие  земли.
Розовая  Медведица  пришла,  очевидно,  навестить  старую  берлогу, год тому
назад  заваленную  обвалом.  Хуги и Полосатый Коготь бродили неподалеку. Она
встретила   их   приветливо:   с  Полосатым  Когтем  обменялась  миролюбивым
обнюхиванием,  а  на  долю  Хуги  достались сдержанные ласки. Медведица тоже
заметно  постарела.  Как-никак  ей шел уже двадцатый год. Она была на склоне
лет.  К  тридцати  годам  медведи  обычно  завершают жизненный путь. Они или
заболевают  бешенством,  что  бывает  относительно  редко, или, обессилев от
старости,  гибнут  во время спячки. Но чаще становятся добычей волков, рысей
и  прочих  не  менее  сильных  животных.  Старость зверей беспомощна и почти
всегда трагична.
     Хуги  теперь  был  рослым  юношей,  но  Розовая  Медведица  помнила его
маленьким.  Он рос и мужал на ее глазах. И хотя последнее время они виделись
редко  и  Хуги  становился все более неузнаваемым, память ее бережно хранила
те  годы,  когда  он  был совсем слабым и она неусыпно должна была оберегать
его  от  всяких  случайностей  и  невзгод.  Именно ей был он обязан тем, что
сумел  выжить,  сумел  постичь суровую науку звериных законов. Но сам уже не
помнил тех лет, только знал, что она и Полосатый Коготь всегда были с ним.
     За   год   обвальная   осыпь  покрылась  травой,  местами  проклюнулись
крохотные  побеги клена, боярки, рябины. Как будто никакого обвала и не было
Звери побродили вокруг да и разошлись всяк в свою сторону.
     На  этот  раз  Хуги сам выбирал маршрут, и старый медведь плелся за ним
так же послушно, как некогда шел за ним Хуги.
     Памятуя  о  злом  умысле  желтолицых,  Хуги не повел Полосатого Когтя к
озеру  Эби-Нур.  Через  хребты  и  перевалы  он  повел его к снежному хребту
Борохоро.  Они  вышли  вовремя, и зима не поджимала их. Перед тем как совсем
покинуть  владения,  Хуги направился к Старой Ели. Он помнил, какую подлость
хотели  сыграть  с  ним Бесхвостый и будущий вожак волчьей стаи Длинноногий.
Бесхвостого  уже  давно  съели  сипы,  а  его  отпрыск,  взваливший  на себя
нелегкую  ношу,  теперь  сам руководил набегами и был бы сильнейшим вожаком,
унаследовав  выдержку  отца  и  сметливость  матери,  но ему мешала излишняя
свирепость,   он   отпугнул   от   себя  многих  волков,  и  стая  оказалась
малочисленной.
     Обретя  уверенность  в своей силе, Хуги решил изгнать Длинноногого. Всю
эту  округу он считал исконно своей, и если в ней продолжали жить волки, так
это  только  благодаря попустительству Розовой Медведицы и Полосатого Когтя.
Красным разбойникам не могло быть места там, где живет он.
     Когда  Полосатый  Коготь  понял,  куда  ведет  Хуги,  он  остановился и
замотал из стороны в сторону лобастой головой.
     Но  Хуги на этот счет имел свои суждения. Он подошел к Полосатому Когтю
и  легонько  куснул  за  ухо,  что  считалось  серьезным  внушением на языке
медведей, и старик вынужден был покориться.
     Длинноногий  заметил  их первым и, предупреждая бесцеремонное вторжение
в  пределы  логова,  вышел  вперед  и  остановился в созерцательно-спокойной
позе.  Он  стоял,  как  пустынник-гепард, широко расставив длинные, стройные
ноги.
     Но  Хуги  бесстрашно  пошел  на  волка.  Полосатый  Коготь,  вздыбив на
загривке  шерсть,  прибавил  шагу  и поравнялся с ним. Он был еще достаточно
крепок,  чтобы  померяться  силой  не  только  с  одним волком, но и с пятью
сразу.
     В  десяти  шагах  Хуги  остановился.  Остановился  и  Полосатый Коготь,
ожидая сигнала к битве.
     Длинноногий  так и остался стоять, как изваяние из камня, не дрогнув ни
одним  мускулом.  Хуги  сурово  и  неприязненно  уставился  в  волчьи глаза.
Длинноногий  нагнул  голову:  он  не  выносил прямого человеческого взгляда.
Этот взгляд пронизывал насквозь, испытывал волю, смелость.
     Так  они  простояли  минуты  три,  потом  Хуги  зарычал,  повернулся  и
спокойно зашагал прочь. Полосатый Коготь облегченно хрюкнул и пошел следом.
     К  концу ноября они были на южных склонах Борохоро. Река Или в этот год
сильно  обмелела. На ней образовались мели и перекаты. Полосатый Коготь чуть
не  по  целым  дням  просиживал  на отмелях. Старик воспылал такой любовью к
рыбе,  что  его  за  уши  нельзя  было  оттащить  от реки. Сидя на окатанном
голыше,  он  как заведенный крутил головой, выслеживая, когда мимо проплывет
рыба.  И  как  только  она  появлялась,  пытаясь  пробиться  по  мелководью,
когтистая  лапа тотчас же бухала по воде. Чаще всего были промахи, но старик
обладал  завидным терпением, и оно вознаграждалось. Время от времени в лапах
трепетал  крупный  чебак  или сазан. Полосатый Коготь надкусывал рыбе голову
и,  выйдя  на  берег, засовывал ее под камень. Потом снова шел на сторожевой
пост.
     Как-то  ему удалось выловить с десяток крупных османов. Медведь был вне
себя  от  радости  и  блаженства.  Когда  Хуги  подошел, тот доедал улов. Но
старик  почему-то  допускал  явное расточительство. Он лакомился спинками, а
все  остальное  выбрасывал.  Хуги  взял  одну  из оставшихся рыбин, довольно
нарядных  по  расцветке.  Бока  у  нее  были  желтые с серебряным отливом, а
спинка  коричневая  с черными и серыми пятнами. Мясо оказалось необыкновенно
вкусным,  хотя  и  не соленым, как у желтолицых. Хуги съел всю рыбину и даже
высосал  мозг  из  головы.  Потом  съел вторую и ел бы еще, но уже ничего не
было. И хорошо, что не было.
     Через  пятнадцать  минут  он  почувствовал  слабость и тошноту, а через
пять  минут в желудке появились режущие боли. Покрывшись потом, Хуги катался
по  траве  и  мычал  сквозь  стиснутые  зубы. Ему казалось, что внутренности
разрываются  на части. Полосатый Коготь, наблюдая мучения своего неразумного
питомца,  не знал, чем помочь. Он знал только, что эту рыбу нельзя есть всю.
Урок  когда-то  преподала  мать, наградив его добрым шлепком вот за такую же
нетерпеливую  жадность  к красивой и вкусной рыбе. Она разрешала есть только
спинки.  А вот он не сумел передать этого опыта Хуги, и тот теперь мучается.
Но  откуда  они  могли  знать,  что  чернота,  покрывавшая  полость  османа,
ядовита.
     Страдая  от  боли,  Хуги  подполз  к  воде  и стал пить, чтобы погасить
внутри  жжение. Но его вырвало. Окончательно обессилев, он ткнулся головой в
прибрежный  куст  и лежал там с полудня до вечера, тяжело мучаясь от острого
отравления. К вечеру стало лучше, и он заснул.
     Всю  ночь  Полосатый  Коготь не отходил от больного. А утром они ушли в
горы.  На  рыбу  Хуги больше не смотрел. Даже его крепкий, привыкший к любой
пище  желудок  не мог сразу перебороть рыбьего яда. Это был жестокий урок на
всю жизнь.
     Выносливый  организм  справился с болезнью быстро, и уже на второй день
Хуги   чувствовал   себя   по-прежнему   здоровым  и  сильным.  Но  с  этого
злополучного дня оба' попали в какую-то полосу невезения.
     ...Они  набрели  на  кабанье стадо. Хуги решил использовать проверенный
прием:  уложил  Полосатого  Когтя  на  одной из троп, ведущих к реке, а сам,
далеко  обойдя кабанов, пошел на них с наветренной стороны, чтобы напугать и

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг