Ему вновь послышался знакомый хруст. Но теперь он, казалось, исходил
отовсюду. И в тот же миг, как черный призрак, появилась вторая лошадь. Она
мчалась во весь опор, шумно дыша, на остатке сил, тяжело барабаня
подковами по камням, с развевающейся гривой; она промчалась стрелой в
сотне ярдов от всадника. Лошадь под Бигелоу храпела и рыла песок копытами.
Он увидел спины преследователей, отливавшие медно-голубым и зеленым, и
невольно прикинул, что птериготы достигали в длину не менее девяти футов
и, следовательно, являлись уникальными экземплярами. Их опережали более
подвижные высоконогие стилонуры. Странная толпа чудовищ в отсветах
электрических разрядов быстро растекалась в проходах скал, нащупывая
запахи коней и человека. Бессчетная масса коленчатых ног издавала хруст и
шелест, и шум этот быстро нарастал. Бигелоу нервно озирался. Гибкие
суставчатые чудовища, над ископаемыми остатками которых он корпел всю
жизнь, широкой дугой надвигались на него сзади и слева, оттесняя беглеца к
морю.
Лошадь под ним раздувала ноздри и мелко-мелко дрожала не то от холода, не
то от страха. Бигелоу знобило. Спазмы перехватывали дыхание. Глаза
застилали дождь и слезы. Он видел все новые разорванные цепи чудовищ.
Внезапно всадник преобразился. "Как странно, как неестественно погиб
Кроссби", - без устали повторял он, и его охватило бешенство. Он повернул
коня навстречу ближним толпам и, пустив его, поскакал так, будто пошел в
атаку. Но, еще не достигнув первых рядов пришельцев из силура, он в
смятении увидел стремительно бежавший на него лес поднятых клешней и
зажмурился... Он был уверен, что погиб. Прильнув к горячей влажной шее
лошади, человек в оцепенении слушал, как часто-часто, все убыстряя ритм, в
бешеной скачке застучали копыта лошади. По временам она оглашала
окрестности тревожным ржанием, но не пыталась сбросить седока. Что-то
трещало и хрустело вокруг него и больно кололо в пальцы ног и икры. Он
приник к самой шее лошади, совсем слился с нею и слушал шум вокруг и
молотом колотившееся сердце.
Бигелоу ощутил, как лошадь поскользнулась, и понял, что это конец... Но
страха не стало. Ритм скачки наполнял его душу трепетом. Он вдруг осознал,
что жаждет борьбы, дикой, бессмысленной борьбы! Он хватал раскрытым ртом
воздух, и прилив нежности к коню захлестнул его душу. Он глядел во мрак
широко раскрытыми глазами, терся лицом о гриву и отплясывал нелепый
ритмичный танец. Вокруг него грохотала гроза, но ему не было дела до нее.
Хруст и треск стихли, лошадь пошла ровнее. Бигелоу мстительно думал о тех,
кто повинен был в смерти Кроссби, и захотел вернуться и топтать их
копытами коня, с наслаждением внимая хрусту дробящихся панцирей. Он сел
прямее и осмотрелся, насколько позволяла темнота. Один из двоих,
оставшийся в живых, он был спасен.
Гроза утихла, но дождь, не тревожимый ветром, обильно поливал пески.
Зарницы, бесшумно крадучись, вторгались в земной мир, спешили что-то
осветить и меркли. Оставленный на равнине фургон, словно зевая, лениво
приоткрывал под ветром входную щель. Брезент промок, и мешки с гипсом
залило водой. За многие годы знойное солнце высушило их и обратило в
камень.
Однажды группа истомленных всадников, сбившись с пути, наткнулась на
полузанесенную песком повозку. В эту ночь собравшиеся тучи не принесли
дождя и под его мглистой завесой не совершилось нашествия на сушу из
таинственных мелководных заливов. Путники были огорчены, что они не
первыми побывали в этом "запретном" месте. Они обогатили себя "сувенирами"
из фургона, нашли авторучку Бигелоу и остатки его блокнота, а также
человеческий скелет в яме рядом с изъеденной ржавчиной лопатой. Они были
уверены, что первыми принесли в цивилизованный мир весть о
фургоне-призраке на "краю света"...
Кое-кто в Европе еще помнил со слов теперь уже умерших друзей о двух
неразлучных палеонтологах - специалистах по силуру, но почти никто не
знал, что один из них после бесконечных мытарств по диким местам чилийских
предгорий без документов и денег, но с небольшим жестяным бидоном через
два года вернулся и торжеств в честь его приезда не было. Его во многом
подозревали, и он замкнулся. А теперь перед ним сидел скромный симпатичный
юноша, и старик согласился поведать ему историю двадцатишестилетней
давности.
Молодой человек сидел с плотно сжатыми губами и глядел в одну точку.
- У нас с матерью нет даже его портрета, - неожиданно сказал он после
длительного молчания. - Я хочу стать палеонтологом, помогите мне. - И он
поднял на старика глаза. - Я хочу изучить мир, убивший моего отца...
Профессор Бигелоу поперхнулся, умолк и, схватив со стола очки, во все
глаза уставился на посетителя.
НА СУШЕ И НА МОРЕ. 1965:
OCR В. Кузьмин
Okt. 2001
Проект "Старая фантастика"
http://sf.nm.ru
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг