В ангаре она обратила внимание на укутанный полотном макет на столе:
- Все-таки занимаетесь починкой коллекции?
- Насколько хватает времени и сил.
- Судя по всему, на гравитоплан их хватило с избытком. А говорили, что
спите весь день. Для человека, спящего целыми днями, у вас слишком
измученный вид. Ну, так где же награбленное вами добро?
- В багажном отсеке,- Вейвановский откинул люк и жестом пригласил Филомелу
внутрь.
- Ого! Целый склад! Ну и аппетиты у вас, Морис! Зачем вам столько люпусов?
- Они, возможно, не все исправны.
- Только не говорите мне, что еще умеете ремонтировать и психостанции.
Такие маленькие. Мне почему-то казалось, что они должны быть размером с
дом,- сказала она, пощелкав пальцем по одной из них.
- Зато вес у них весьма порядочный.
- Неужели? - Венис взяла люпус правой рукой за верхушку, легко оторвала на
дюйм от пола, подержала в воздухе, затем аккуратно поставила.- Да,
тяжеловат. Фунтов триста будет.
Морис вытаращил глаза. В голове пронеслись ассоциации с русской девушкой
Петровной.
- Извините за нескромность, Филомела, но как вы это сделали?
- Что именно? - притворно удивилась она.
- Сами знаете. Вы как, за свою жизнь еще и тяжелой атлетикой занимались?
Венис, хитро улыбнувшись, поднесла к губам указательный палец.
- Тс-с, я тоже - человек слова. А что за склад архивированного имущества
вы здесь держите? - он пнула ногой гору сжатых пластин, хранивших в себе
весь антиквариат Оливареса.
- Так, пустяки всякие. Я сильно обносился и решил заодно обновить свой
гардероб.
- Ну-ну. Даже если станете менять наряды каждый день, здесь должно хватить
лет на двести.
- Тут еще книги, мебель, картины,- попробовал оправдаться Морис.
- Мародер несчастный! Идите спать! До свидания! - Венис вышла из
гравитоплана и, махнув на прощание рукой, направилась к выходу из ангара.
- Филомела, постойте! - бросился к ней Вейвановский.
- Да,- повернулась она.- Вы что-то хотели спросить?
- Скорее попросить. Когда наши гости придут в себя и начнут расспрашивать,
что к чему, не говорите им, пожалуйста, ничего об этой коллекции, о моей
поездке, люпусах, антиквариате.
Венис внимательно посмотрела на него.
- Это следует понимать как каприз алчного антиквара?
- Нет. Есть ряд обстоятельств, в которые я не могу вас сейчас посвятить.
Потом вы все узнаете, обещаю,- Вейвановский вдруг понял, что требование
Эшера о соблюдении строжайшей тайны невыполнимо: не может же он, Морис,
постоянно находиться рядом с Филомелой и контролировать содержание ее
бесед с больными. Интерферотрон всплывет наружу в первые же минуты
разговора; потом наблюдательная Венис вспомнит о книжке, которую ее
санитар изучал на дежурстве... В общем, шила в мешке не утаить; придется
посвятить Филомелу в планы Эшера, и тогда - о черт! - заодно сознаться в
том, что он с самого начала был информирован о личностях пациентов, но
утаивал это от Венис... А узнал обо всем от Эшера, с которым общается по
ночам весьма нетрадиционным способом...
- Интрига за интригой,- с иронией в голосе сказала Филомела.- Мне уже
становится страшно, что я с вами связалась. Но как вы собираетесь
объяснять нашим дорогим постояльцам их бурное выздоровление? Я бы
советовала вам пожертвовать некоторой конспирацией и переместить хотя бы
один люпус к себе в дом, поставив его на самое видное место. Гостям же
поведать душещипательную историю о том, как вы на своем горбу тащили его с
горных вершин, пренебрегая смертельными опасностями. Идите отоспитесь! У
вас из-за бессонницы логический аппарат захромал на обе ноги. Но не
волнуйтесь, лишнего не скажу. Это не в моих привычках. А если хотите
скрыть от меня и других, что вместо здорового сна конструируете машину
времени, то, по крайней мере, уберите инструкцию с рабочего стола.
Морис вяло подумал, что уже начинает привыкать к получению щелчков по носу
от Филомелы. Руководство к интерферотрону действительно лежало как груз
поверх полотна, чтобы ткань не сдуло ветром. Проводив Венис до выхода,
Морис в подавленном настроении захлопнул ворота пристройки, закрыл
гравитоплан и отправился спать. В шесть часов вечера его разбудил холофон.
Это была Филомела.
- Добрый вечер! Извините, что побеспокоила, но не могли бы вы сейчас
заглянуть ко мне?
- Что опять стряслось? - Морису спросонья подумалось, что в лазарете
произошло восстание всех больных.
- Не пугайтесь, ничего страшного. Тем не менее, я хотела бы вас у себя
видеть.
- Хорошо, буду через десять минут.
В гостиной у Филомелы сидел Франц Богенбрум, одетый в подобие больничной
пижамы и выглядящий вполне жизнерадостно. При появлении Вейвановского он
встал и неуверенной походкой пошел ему навстречу, разведя руки словно для
объятий. Из кресла донесся голос Венис:
- Знакомьтесь: Франц Богенбрум, Морис... Морис, извините, запамятовала
вашу фамилию.
- Вейвановский.
- Очень рад познакомиться,- Богенбрум схватил правую руку Мориса обеими
ладонями и стал ее усиленно трясти. Речь его звучала немного невнятно, но
на лице уже не было заметно никаких последствий падения.- Примите,
пожалуйста, мои самые искренние извинения за причиненные вам неудобства.
- Ну что вы, не стоит даже говорить. Я считал себя обязанным помочь вам и
вашим... э-э, спутникам. И уж если благодарить кого-нибудь, так в первую
очередь Филомелу. Если бы не она, то вы давно превратились бы в - как это
говорится? - "унесенных ветром"?
- Да, да,- закивал Богенбрум.- Это счастливейший случай: упасть к ногам
столь квалифицированного медика.
- Будет вам, Франц,- устало произнесла Венис.- Представляете, Морис, он
расточает мне комплименты уже в течение двадцати минут, с того самого
момента, как пришел в сознание.
- Как остальные? - спросил Морис.
- Того, что с переломанными ногами, зовут Стив Маквалти...
- Макналти,- поправил Богенбрум.
- Да. Спасибо. Я полагаю, через сутки он присоединится к вашей компании. А
второй - Густав Эшер - может выйти из комы дня через два.
- О, это просто чудесно! - воскликнул Франц.- Густав - замечательная
личность и очень интересный собеседник.
Морис и Филомела переглянулись.
- Вы ему разве не сказали? - спросил ее Вейвановский.
- За потоком комплиментов как-то не успела. Только показала остальных, и
Франц их сразу узнал. Мне захотелось выяснить, кого же все-таки я лечу.
- Но Густав ведь...
- Я его сегодня привела в нормальный вид,- перебила Мориса Филомела.
Затем, обратившись к Богенбруму, сказала:
- Вынуждена вас огорчить, Франц. Густав уже никогда не будет полноценным
человеком.
- Что с ним? - изумился тот.
- Необратимое повреждение мозга. Когда он придет в сознание, окажется
полным идиотом.
- Как? - заволновался Богенбрум.- Почему? Неужели медицина...
- Медицина сделала все, что было в ее силах,- ледяным голосом сказала
Венис.- Травмы настолько тяжелые, что нам еле удалось вернуть его с того
света.
- И что, никакой надежды на выздоровление? - не мог поверить Франц.
- Ни малейшей. Из вас троих вы отделались легче всех. У Стива были
перебиты ноги, сломан позвоночник, поврежден мочевой пузырь,- продолжала
Филомела,- но, к счастью, в отличие от Густава, у него не оказалось
застарелых ранений.
Пораженный неожиданными известиями, Богенбрум опустился на диван и
оцепенело уставился в одну точку. Затем подпрыгнул и, бормоча "это все
из-за меня! как глупо!", стал описывать круги по гостиной, пока не рухнул
в глубь ковровых джунглей, споткнувшись о потаенное плюшевое животное.
Филомела и Морис одновременно вскочили, чтобы поднять его, но, пробравшись
сквозь заросли, застали Франца сидящим на полу.
- Франц, с вами все в порядке? - Филомела нагнулась и деловито ощупала
череп Богенбрума. Тот непонимающе посмотрел на нее, встрепенулся и ответил:
- Да-да, со мной все хорошо. Боже мой, неужели ничего нельзя предпринять?
- С Густавом? - спросила Венис.
Франц кивнул.
- К сожалению, ничего. В этом состоянии он будет находиться до конца своих
дней. Разве что найдется донор, согласный пожертвовать своими
внутренностями,- Филомела хищно глянула на Богенбрума.- Вы случайно не
знаете таких?
- Нет,- быстро ответил Франц, встал и уселся на диван. Филомела вернулась
в свое кресло, а Морис занял место рядом с Богенбрумом.
- Скажите, Франц, а как вообще вы тут все очутились? - задал вопрос
Вейвановский.- Я видел только вас одного вываливающимся из... из...
условно говоря, отверстия в небе. Стив и Густав, надо полагать, прибыли
таким же образом?
- Да, наверное. Это когда нас засосало каким-то смерчем в церкви,-
задумчиво сказал Богенбрум.- Вы знаете, где находится Кантабиле?
- По ту сторону гор? - спросила Венис.
- Господи, я сам даже не знаю, на какой стороне нахожусь. Это западное
побережье?
- Нет, восточное,- хором ответили Морис с Филомелой.
- Однако.
После этой многозначительной фразы Богенбрум замолчал. По лицу у него
заходили желваки, и Венис уж было вознамерилась его предупредить, что он
может раскрошить свои не до конца закрепившиеся челюсти, когда Франц вновь
заговорил:
- Как называется ваш поселок?
- Тупунгато.
- Название мне ничего не говорит. Где вы располагаетесь?
- На юге. Вулкан Майпо как раз рядом с нами.
- Получается, что вихрем нас швырнуло через горы... Филомела, мне можно
курить?
- Сегодня - только одну, и исключительно слабые сигареты.
- Дайте мне ваши, пожалуйста.
Богенбрум закурил, выпустил в потолок струю дыма и начал свой рассказ,
который до событий понедельника, 11 августа 2462 года, ничем не отличался
от того, что узнали от Франца двое приятелей в Кантабиле, неосторожно
пустившие его в дом. Дальнейшая история в версии Богенбрума выглядела
следующим образом.
- Я всегда просыпаюсь рано, по старой привычке. В Оливаресе и Яркенде я
привык делать зарядку,- до океана в тех местах, где мне доводилось снимать
жилье, было далековато. Здесь же пляж оказался почти рядом, и я надумал
искупаться. Накануне Густав рассказал мне, что поблизости в Сапале - так,
кажется, называется эта деревушка - есть старые постройки. Я решил
заглянуть туда после купаний. Густав предупредил меня, что там - зона
психовозмущения и не рекомендовал идти одному. Но меня тяжело испугать
всякими психическими аномалиями: как-никак, я профессор хореоматики.
Приняв дозу гиперконсерванта, я пошел на пляж, где провел, кажется, не
более получаса. Там я встретил старого знакомого, один мирный генетический
курьез, и мы чудесно провели время вместе.
- Что еще за курьез, Франц? - не понял Вейвановский.
- Один из побочных продуктов деятельности генетических лабораторий. Похож
на огромную глыбу с щупальцами, глазом и зубастым ртом. Но питается
исключительно водорослями. Его разрабатывали как пробный вариант для более
хищной, плотоядной модели. Но до серийного производства дело не дошло, и
он остался единственным, совершенно безобидным экземпляром. Часто
показывался на пляжах Оливареса, где ему дали кличку Ихтиандр.
- Странное прозвище,- сказала Венис.- А что заставило вашего Ихтиандра
переместиться сюда?
- Очевидно, отсутствие человеческой компании. Он привык, что с ним все
время игрались и возились. Оливарес же теперь практически пуст. Я
попытался восполнить недостаток общения, но так как обещал к одиннадцати
быть у Макналти, то не стал особо задерживаться на пляже и пошел прямо в
Сапалу.
- Без экипировки? - спросила Филомела.
- А зачем? Есть другие способы защиты.
- В аномальной зоне? - фыркнула Венис.- Какие же, например?
Богенбрум сделал длинную затяжку, стряхнул пепел и ответил:
- Самый надежный способ - это никого и ничего не беспокоить. Когда в зоне
возмущений появляется вооруженный до зубов воин, сверкая сталью и
пластиком, то к нему мгновенно устремляются все элементалы. Он для них как
приманка. Я поступаю иначе и в таких ситуациях всегда старательно обхожу
опасные участки.
- А как вы их определяете? - Венис скептически глядела на Франца.
- Посредством биолокации.
- Это с помощью лозы, что ли?
- Да. Сорвать подходящую веточку по дороге труда не составляет. Остальное
- дело умения и опыта.
- Вы хотите сказать, что в Сапале вас никто не заметил? - спросил Морис.
- Практически да. Вплоть до того момента, когда я подошел к алтарю в
церкви Святого Обрезания Господня.
- Простите, Франц, но что вы надеялись найти в, как я понимаю, заброшенной
церкви? - поинтересовалась Филомела.
- Коран.
- Коран? Откуда он мог там взяться?
- После разгрома ислама уцелевшие экземпляры были разосланы по
христианским церквям, где эту книгу положено было ритуально топтать и
оплевывать на каждой воскресной проповеди. Коран - единственный сакральный
текст, который мне до сих пор никак не попадался в руки.
- И что же произошло, когда вы подошли к алтарю?
Богенбрум шумно вздохнул и обратился к Венис:
- Скажите, а чай мне не возбраняется?
- Только фруктовый.
- Можно чашечку?
- Пожалуйста.
Филомела поставила на журнальный столик перед Францем поднос с чаем,
вареньем и булками.
- Морис, вы тоже угощайтесь,- пригласила она Вейвановского.
- Спасибо,- ответил тот.
После нескольких глотков чая Богенбрум продолжил повествование:
- К тому, что случилось в церкви, я готов не был. С такими вещами в своей
практике мне сталкиваться не доводилось, моим коллегам по университету и
знакомым, насколько я знаю,- тоже. Меня просто вдруг парализовало, я не
мог пальцем пошевелить. Какая-то непонятная сила перевернула меня в
воздухе, содрала с меня одежду и уложила навзничь на невидимый стол прямо
над алтарем. В церкви было достаточно темно, к тому же я был ошеломлен
внезапностью нападения и поэтому не заметил, как рядом со мною возникла
загадочная фигура в длинной монашеской рясе с капюшоном, целиком
скрывавшим лицо. Она начала ходить кругами вокруг меня. Я пытался что-то
сказать, но в церкви совершенно не стало звуков.
- Как так? - не понял Вейвановский.
- Полная, непроницаемая тишина. Даже если бы я пробовал кричать во всю
глотку, не было бы слышно ничего. Как будто уши заложило мешками с
песком,- такое, знаете, гнетущее, подавляющее безмолвие.
- И что же делала эта таинственная фигура? - спросила Венис.
- Я мог видеть, только краем глаза, меня как будто приклеили головой к
этому невидимому столу. Похоже, она перемещалась вокруг алтаря в
определенной последовательности, то есть, мелькала в пределах того узкого
участка, который я мог видеть, через строго фиксированные интервалы. Так
продолжалось некоторое время, а потом этот монах начал что-то рисовать на
моем теле.
- Когда вы упали на крышу, на вас никаких рисунков не было,- заметил Морис.
- Неудивительно. С меня вполне могло кожу сорвать в этом смерче.
- Вы сами не видели, что на вас рисуют? - задала вопрос из своего кресла
Филомела.
- Опять таки - краем глаза. Какие-то полосы и значки. Причем наносил он их
не сразу, а в несколько приемов, со строго определенных позиций. Наверное,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг