Подогнав тележку, Морис слегка наклонил психостанцию и просунул в
образовавшуюся щель полозья подъемника, после чего вращением рукоятки
домкрата немного приподнял люпус над поверхностью крыши. Затем он накренил
тележку, и черный конус плавно съехал на ее площадку. Вскоре психостанция
стояла в багажном отделении гравитоплана - не без обильно пролитого пота и
проклятий, особенно активно исторгавшихся, когда Морис заталкивал свой
груз наверх по трапу.
Несколько минут рыскания над Оливаресом выявили едва заметную шишку на
площадке одиннадцатиэтажного дома, стоявшего в шести милях от точки, где
был обнаружен первый люпус. Вейвановский потерял еще фунт веса, но
багажный отсек пополнился новой добычей. Через полчаса поисков гравитоплан
был нагружен еще четырьмя пси-станциями - больше, чем ожидал найти в
городе Морис. Эшер не уточнял, какое число люпусов ему понадобится для
создания требуемой напряженности психического поля, сказав только: "Чем
больше, тем лучше". Подлетев к антикварной одежной лавке, Вейвановский
удовлетворенно заметил, как испарились элементалы: имея за спиной шесть
психостанций, можно было рассчитывать на отсутствие всяких сюрпризов. В
лавке Морис, не обращая внимания на вопли протеста со стороны автоматики и
угрозы вызвать полицию, полностью заархивировал весь товар до размеров
небольшого пакета и забросил в гравитоплан. То же самое он проделал еще в
двадцати магазинах, пяти винотеках, букинистических салонах и одном весьма
обширном историко-архивном супермаркете. Багажное отделение при этом
заполнилось едва ли на треть.
На вылете из Оливареса Морис из чистого любопытства включил индикатор
присутствия людей и узнал, что в разоренном им городе осталось еще семь
жителей, сбившихся в плотную кучку на северной окраине. Разоренном в
полном смысле слова, так как почти вся архитектура Оливареса была
хореоматической и без люпусов мгновенно развалилась, не говоря уже о том,
что усилиями гостя из Тупунгато население планеты вполне могло сократиться
на тех самых семь человек, оказавшихся без психополя. Вейвановский не
ощутил ни малейшего сожаления по этому поводу: один-два люпуса еще кое-где
работали, а их местоположение горожане, если им хватало сообразительности,
могли определить сами по сохранившимся высотным постройкам.
По дороге домой Морис наведался в безлюдные поселки и изъял оттуда еще
несколько никому не нужных психостанций, доведя их численность в багажнике
до одиннадцати.
***
В одиннадцать часов вечера он стоял на крыльце дома Филомелы с огромным
букетом цветов и небольшим пакетом в руках. Венис, открыв дверь на звонок,
приятно удивилась: "Морис, неужели вы решили разыграть из себя галантного
кавалера?"
- Прошу вас принять этот скромный подарок,- вручив цветы,
продемонстрировал ей пакет Вейвановский.- Полагаю, у вас в доме найдется
достаточно вместительная комната, где я мог бы распаковать его содержимое.
- Постараюсь найти. Спасибо за подарок, но что в нем? - Филомела явно была
заинтригована.
- Немного мелочей, которые, я надеюсь, доставят вам удовольствие,-
сдержанно ответил Вейвановский.
Просторная комната нашлась по соседству со спальней Венис на втором этаже.
Морис попросил Филомелу немного подождать за дверью, а сам в это время
деархивировал подарок, который в нормальном виде оказался несколькими
шкафами, плотно набитыми настоящими - не холовизионными - книгами, в
основном дорогими альбомами по искусству.
- Прошу вас, Филомела,- сказал Морис, распахнув дверь.
- Боже мой! - всплеснула руками Венис.- Книги! Неужели старинные?
- А как же! Стал бы я вам делать подарок, рассыпающийся в пыль!
- Невозможно поверить! Откуда они у вас? Подержите, пожалуйста,- Филомела
отдала цветы Морису, подбежала к шкафу и вытащила первый попавшийся том.
Это было роскошное иллюстрированное издание "Гопак-сутра. Эротические
боевые танцы арийских племен начала XXII века". Венис раскрыла книгу, и с
пожелтевших страниц в глаза ей бросился текст:
"... положено было исполнять исключительно по утрам, так как все остальное
время суток мужчины арийских племен находились в состоянии тяжелого
алкогольного опьянения. Отсюда и название танцев, фиксирующее тот краткий
промежуток времени между желанием похмелиться и осуществлением этого
желания, когда женщины-арийки могли овладеть своими партнерами, несмотря
на отчаянное сопротивление последних".
Филомела бережно поставила издание на полку и взяла следующее,
называвшееся "Тайны Древнего Египта. Приготовление мумий в домашних
условиях". Это была книга в подарок школьникам, со множеством картинок
раскрывавшая все тонкости мумификации на различных примерах - от насекомых
до домочадцев.
- Признавайтесь, Морис,- испытующе посмотрела на него Венис, захлопнув
фолиант.- Вы, наверное, ограбили и убили какого-нибудь библиофила из
соседнего поселка?
- Ну что вы, Филомела. Как можно такое обо мне подумать? Я всего лишь взял
то, на что уже никто не претендует,- ответил Вейвановский, имея заранее
заготовленную версию о происхождении библиотеки.- Сегодня днем я решил
опробовать очередной летательный аппарат из своей коллекции и выяснил, что
к северу от нас есть абсолютно опустевшие поселки. Книги я реквизировал
оттуда. Как вы понимаете, они уже никогда никому не понадобятся.
- Вы меня не обманываете? - Венис продолжала смотреть на него с
подозрением.
- Похоже, вы с большей готовностью поверили бы мне, если бы я признался в
убийстве и ограблении, совершенных исключительно ради вашего подарка?
Спешу разочаровать: даже для этого я не пойду на преступление.
Слова Мориса немного успокоили Филомелу.
- Ладно, будем считать, что за вами грехов не водится. Еще раз благодарю.
Мне этого,- Венис обвела комнату рукой,- надолго хватит. Хорошо, что в
мире еще остались прочные вещи. И жаль, что ваш замечательный букет
обречен вскоре исчезнуть.
- Почему же обречен? - изобразил непонимание Морис.
- Как почему? - в свою очередь удивилась Филомела.- Уж не хотите ли вы
сказать, что, рискуя жизнью, собирали эти цветы в горах, а затем проявили
тонкий вкус, укладывая их в букет? Разве это не получено по холовизионному
каталогу?
- Отрицать не стану, цветы я действительно заказал обычным способом. Но вы
на всякий случай поставьте их в воду, а что будет с ними дальше,-
посмотрим.
- Вы меня все больше интригуете. Неужели вы их каким-нибудь лаком покрыли?
- Понюхайте. Пахнут они лаком?
Филомела поднесла букет к лицу.
- Нет. Ну что ж, подождем. А теперь пойдем к нашим больным,- с этими
словами Венис направилась к двери.
- Неужели бы вам не хотелось бы взять что-нибудь почитать из вашей ново
библиотеки?
- Пока нет. Я уже третий день на ночь листаю один готический роман.
- От которого к утру не остается и следа?
- Естественно.
- На вашем месте я бы предпочел что-нибудь более основательное.
- Морис, огромное вам спасибо за книги, но за них я возьмусь завтра. Вы
когда-нибудь читали готические романы?
- Не доводилось.
- На редкость увлекательно. Немного архаично, но даст фору любой дамской
слезоточивой книжонке. Обещаю однако, что завтра начну осваивать ваш
подарок.
- Ловлю вас на слове. Если обнаружится что-нибудь особо выдающееся, дайте
знать. Я тогда выклянчу у вас почитать.
- Само собою разумеется. Насколько я понимаю, вы не успели даже бегло
просмотреть эти книги? - Филомела открыла дверь в палату Густава Эшера.
- У меня не оставалось времени после перелета. Признаюсь: невероятно
хотелось спать. Не перестаю удивляться, глядя на вас: вы всегда так свежо,
так замечательно выглядите, несмотря на все эти тяготы,- попытался
польстить Морис.
- Ах, оставьте,- махнула рукой Венис.- Если вы заметили, я продолжаю
понемногу собирать нашего самого капризного больного в единое целое.
Густав действительно приобрел достаточно приемлемый вид, за исключением
распахнутой грудной клетки, которую Филомела держала открытой на случай
экстренной реанимации, и головы, облепленной заживляющей маской. Теперь у
его постели дежурила одна медсестра.
- Надеюсь, и эта ночь будет спокойной. Спасибо вам, Морис. Было очень
приятно. Мне уже давно не делали подарков,- Филомела прижала букет к груди.
- А я за свою жизнь почти никогда не делал подарков. Так что если я в
чем-то нарушил этикет,- будьте, пожалуйста, великодушны,- сказал Морис.-
Мне просто хотелось хоть как-нибудь отблагодарить вас за ваши хлопоты.
- Насколько я разбираюсь в приличиях, с вашей стороны нарушений не было. А
к хлопотам я привычна. Видели бы вы меня лет семьдесят назад, посреди
полевого госпиталя с сотнями раненых. Так что об этом,- Венис кивнула в
сторону Эшера,- нечего даже говорить. Счастливо оставаться!
- И вам - приятных готических ужасов.
Филомела в ответ укоризненно покачала головой и ушла в соседнюю палату.
Недочитанная с прошлого дежурства "Смерть на Курильских островах"
дожидалась Вейвановского на столике возле кресла, рядом с традиционным
усиленным кофе. Инспектор Кагосима, с ног до головы обмотанный липкой
лентой, свисал вниз головой с дула заминированного русского танка, который
полным ходом приближался к жерлу действующего вулкана. До взрыва
оставалось пять секунд, до конца детектива - двадцать страниц. Угнавшая
вертолет отважная девушка Петровна (конкубина русского президента и
двукратный олимпийский чемпион по метанию молота), пронесясь на бреющем
полете, одной рукой подхватила инспектора, и, прижав к своей необъятной
груди, жарко зашептала: "Фумичек, любимый! Наконец-то мы вместе!"
Инспектору, не знавшему русского языка, показалось, что он упал в кипящую
лаву.
Через десять минут Морис завершил чтение 134-го (из 250) тома похождений
отважного сыщика и пошел в гостиную за следующим. Ввиду
удовлетворительного состояния здоровья пациентов он уже мог позволить себе
на дежурстве некоторые вольности: выйти на крыльцо подышать ночным
воздухом, посмотреть холовизор (не внедряясь глубоко в зрелище), побродить
для разминки по дому. В гостиной Морис увидел, что принесенный им букет
стоял в вазе на самом видном месте: Филомела, похоже, решила провести
наглядную проверку на прочность. Вейвановский обратился к холовизору,
порыскал по каталогам, и возле букета появилось собрание сочинений Энн
Рэдклифф. Стоявшие в гравитоплане люпусы обеспечивали поле такой силы, что
доставленный заказ не должен был рассыпаться,- Морис поэтому собирался
предложить Филомеле не вскакивать каждые два часа, а спать нормально. Свое
же дежурство он полагал нести и дальше, выпросив лишь у хозяйки дома
небольшой диван, на котором можно было бы временами, между чтением или
фильмами, подремать под неусыпным оком медсестры.
Погрязшая в готическом романе Филомела не спала и на стук Мориса быстро
вышла из спальни, но, спустившись вниз, направилась не к больным, а
прямиком в гостиную. Цельный вид букета ее поразил. Труды Рэдклифф в
сувенирном исполнении (рисовая бумага, переплет из лосиной кожи,
движущиеся гравюры) тоже произвели сильное впечатление.
- Это что - очередная порция из вашей дневной добычи?
- Нет. Я аккуратно выполняю обязанности ночного санитара и домой не
отлучаюсь. Книги доставлены по "холовешке".
- Неужели и они не рассыплются?
Морис пожал плечами:
- Вполне вероятно.
- Вы меня не разыгрываете? Может быть, вы их тайно обновляете, пока я лежу
в спальне?
- Это легко проверить. На обратном пути я занесу их в вашу комнату. Утром
сами все увидите. Заодно взгляните на состояние той книги, которую вы
сейчас столь увлеченно читаете. Я также могу перенести в вашу спальню
вазу, если запах цветов не будет мешать.
Филомела молча вышла из гостиной; Морис последовал за ней. У дверей в
палату Богенбрума она резко остановилась и, повернувшись к Вейвановскому,
сказала:
- Кажется, я догадалась. Вы стащили люпус из поселка. Может, даже не один.
Это так?
- От вас ничего нельзя утаить,- развел тот руками.- Вы безусловно правы.
- Там точно не осталось людей?
- Могу рассказать. Как вы думаете, сколько селений между Тупунгато и
Оливаресом?
- Не знаю. С десяток, наверное, наберется.
- Я тоже так думал. Их всего пять, и они необитаемы. Всю дорогу я смотрел
по датчику. Больше всего народу в городе. Целых семь человек.
"А может быть, уже и никого",- подумал про себя Морис, но свои догадки
озвучивать не стал.
- Следовательно, менять каждые два часа обстановку в палатах нет
необходимости? - Филомела оперативно делала заключения.
- Я сам хотел вам об этом сказать завтра - или это уже сегодня - вечером.
Просто не хотел торопить события. Но от дежурств не отказываюсь.
- А я бы и не стала вас от них освобождать,- строго сказала Венис.- У меня
тут пока что палаты интенсивной терапии, и ночные сиделки обязательны.
- Единственное, о чем я хотел бы попросить, так это заменить кресло на
небольшой диван. Мне теперь дозволяется немного вздремнуть на вахте?
Филомела задумалась.
- Да, можете. Но не увлекайтесь. И прислушивайтесь к соседним спальням.
Диван, к тому же, я вам поставлю только завтра - то есть сегодня -
вечером. Пока что я не убедилась окончательно в прочности холовизионных
поставок. Если они продержатся сутки - тогда изменим график. А до этого
момента все будет по-прежнему. Разбудите меня в три.
Морис слегка поклонился в знак согласия. Венис обновила обстановку в
лазарете и ушла к себе, прихватив по дороге пятитомник Рэдклифф.
Следующие два часа Вейвановский, несмотря на изрядное количество
употребленного кофе, провел в состоянии полудремы и с трудом успел прийти
в себя, чтобы разбудить Филомелу. После ее обхода он вышел на связь с
Эшером.
- Чем порадуете, Морис?
- Поездка, на мой взгляд, была весьма успешной. Я насобирал одиннадцать
люпусов.
- Превосходно! Они все в рабочем состоянии?
- Похоже, что да.
- Вы проверяли?
- Средств для проверки у меня не было, но после изъятия каждого окрестная
архитектура сильно менялась.
- Представляю. Мы со Стивом устроили в Сапале грандиозный погром. Но я так
и не смог понять, где находятся психостанции на западе. Очевидно, спрятаны
где-то в горах, потому что дома вокруг в основном двухэтажные, а в
Кантабиле, в частности, напряженность пси-поля довольно невелика.
- Пять штук я как раз снял в поселках на востоке.
- Надеюсь, никто не пострадал?
- Вымирание человечества в Андах, оказывается, протекает быстрее, чем я
полагал. Поселки совершенно необитаемы. Кроме Тупунгато и Оливареса,
признаков жизни нигде не обнаружено, а в самом городе менее десятка
жителей.
- Вы их не оставили без средств к существованию?
- Я решил не трогать несколько высотных домов.
- Ну и чудесно. Что говорит обо мне Филомела?
- Сегодня мы вас не обсуждали. Я сделал ей несколько подарков и, похоже,
она все еще не может свыкнуться с тем, что синтезированные предметы больше
не разваливаются.
- Да, действительно, я как-то упустил этот эффект из виду. Меня больше
занимают другие проблемы. Так, что у нас на графике?
Кокон Густава повернулся к прикроватному табло и после изучения
индикаторов жизнерадостно замерцал:
- Мой личный рекорд! Пятнадцать процентов! Как поживают остальные?
- Я к ним не заглядывал. Думаю, неплохо.
- Венис по-прежнему не знает, кто ее пациенты?
- Я держу ее в неведении относительно наших разговоров.
- Насчет интерферотрона она тоже не догадывается?
- Заметила однажды, что я читал инструкцию на дежурстве. Не думаю, чтобы
технические трактаты интересовали ее больше, чем мелодраматические романы,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг