Конструкция данного экземпляра интерферотрона по необходимости сопряжена с
некоторыми ограничениями: прослеживаются траектории только целостных в
психическом плане сущностей.
Следует также понимать, что внутри событийного клише ствол пересекается не
только по горизонтали, но также огромным числом ярусов под самыми
разнообразными углами. Все эти событийные круги участвуют в формировании
объектов и явлений не только нашего, но и массы других (параллельных, как
их когда-то называли) миров, существующих на нашей планете. В отличие от
материального мира, где, согласно классическим догмам, в одной точке не
может находиться более одного предмета, внутри событийного клише через
каждый круг может проходить произвольное число самых разных трасс,
принадлежащих объектам из разных пространств.
Концепция событийного клише подразумевает еще одно важное обстоятельство:
дискретность окружающего мира. Траектория в действительности представляет
собой пунктир, проходящий от одного пика событийного круга к другому,
иными словами, в интервалах между этими пиками предметы и явления не
существуют, всякий раз возникая заново.
Действие интерферотрона и основывается на регистрации данной дискретности.
С помощью входящих в комплект устройства датчиков исследуемый объект или
субъект анализируется на наличие промежутков между его манифестациями в
материальном мире. Подобная единичная манифестация жестко привязана к
событийному пику и представляет собой тончайший, минимально возможный срез
траектории. По его характеристикам (обозначенным хордами) интерферотрон
генерирует предыдущий срез и сравнивает его с имеющимся внутри событийного
клише. В случае расхождений происходит коррекция. На основании полученного
второго среза устройство генерирует третий, сравнивает его с фактически
имеющимся и опять при необходимости осуществляет коррекцию. Так происходит
формирование пакета из десяти срезов. В дальнейшем интерферотрон
генерирует уже пакеты срезов, а при равномерном характере траектории - и
группы пакетов. Двигаясь к началу траектории, интерферотрон ее таким
образом реконструирует - до момента, определяемого оператором. Как только
достигнута определенная точка в истории исследуемого субъекта или объекта,
оператор ставит на ней метку и приступает к формированию поля
визуализации. Поле визуализации представляет собой реконструкцию смежных
по отношению к основной траектории объектов, создающих фон вокруг
исследуемого предмета (отсутствие такого поля привело бы к тому, что
предмет существовал бы на черном фоне). Упрощенно это поле можно
представить как сферу фиксированного радиуса, захватывающую ближайшие к
предмету трассы, которые имеют общую направленность с его траекторией
вдоль анализируемого множества пиков. Оператор может при необходимости
назначить до трех меток для различных объектов, расположенных на
максимальной дистанции в пятьдесят ярдов друг от друга (если, например,
требуется получить сведения о том, какие действия совершали двое человек,
находившихся в одном здании, один из которых был вооружен ножом, а нож
этот впоследствии был найден возле трупа другого).
Аппаратные ограничения не позволяют пока добиться высокого качества
визуализации, даже при подаче сигнала на холовизор, и, хотя начальный этап
реконструкции проходит на основе регистрации минимальных временнх единиц,
последующее представление воссозданных событий (в традиционном смысле
этого слова) осуществляется с шагом в 0,00001 секунды.
Данная версия интерферотрона предполагает осуществление ряда
предварительных операций до того, как устройство путем анализа
дискретности сможет воссоздать траекторию. Участок местности,
анализируемый посредством датчиков, первоначально отображается на экране в
виде сетки, представляющей собой условный общий ярус для всех предметов,
находящихся в пределах этой территории. Оператору предстоит на свое
усмотрение отобрать из множества разноцветных ячеек те, которые относятся
к интересующему его объекту. Необходимость подобных манипуляций также
обусловлена аппаратными ограничениями.
Интерферотрон - для удобства пользования - предоставляет возможность
устанавливать произвольное число меток на ячейках (в отличие от
ограниченного их количества для траекторий). Каждая ячейка является
условным представлением комплекса явлений. Теоретически устройство
позволяет достичь разрешающей способности вплоть до индикации единичного
события, однако для решения практических задач, стоящих перед заказчиком,
по умолчанию принято следующее разрешение: 1 ячейка ? 10999776599679987
явлений. Интерферотрон позволяет варьировать разрешение в небольших
пределах, однако размеры сетки на мониторе остаются неизменными (в углу
монитора указывается относительное отклонение от стандартной величины).
Более подробные теоретические описания содержатся в Приложении (готовится
к изданию).
Рассмотрим варианты использования интерферотрона на нескольких условных
примерах.
1. Задача: требуется установить картину происшедшего.
Предположим, что имеется информация о совершении убийства в определенном
месте несколько дней назад, причем за истекший срок труп, естественно,
полностью разложился и уничтожен автоматическими средствами уборки.
Оператор, прибыв на место предполагаемого преступления, получает на экране
интерферотрона сетку с ячейками (100(100). Отобрав требуемые ячейки, он
получает траекторию для данного участка местности. С помощью курсора,
ориентируясь по показаниям индикатора времени, оператор выделяет на
траектории тот временной отрезок, внутри которого преступление могло
произойти с наибольшей степенью вероятности. Установив курсор в начало
отрезка, оператор дает команду на визуализацию и в режиме ускоренного
просмотра анализирует - через холовизор или с экрана интерферотрона - все,
что происходило на этом месте в указанный промежуток времени. Если перед
ним предстанет картина убийства, оператор записывает ее с обычной
скоростью в память интерферотрона для дальнейших следственных действий.
2. Задача: требуется установить причастность лица к совершению
преступления.
Предположим, что заказчиком задержано некое лицо, подозреваемое в
совершении преступления, однако время и обстоятельства его неизвестны.
Оператор, прибыв на место предполагаемого преступления...".
Морис не планировал заниматься сыскной деятельностью, тем более что
страдания и подвиги инспектора полиции Фумио Кагосимы произвели на него
неизгладимое впечатление. Он пролистал руководство: теоретическая часть на
этом завершалась, далее следовали подробные хореоматические указания.
Вейвановский вполне справедливо посчитал, что, поскольку аппарат примет
иной, отличный от первоначального, вид, то нет особой необходимости
вникать в тонкости работы утерянного экземпляра и изучать нестандартные
танцевальные фигуры.
Теоретические рассуждения Густава Эшера вызвали у Мориса непреодолимый
приступ зевоты. Ему показалось даже, что обе медсестры посмотрели на него
осуждающе. Вейвановский срочно заглотнул две чашки кофе подряд и сверился
со временем. Скоро предстояло идти за Филомелой. Он встал, потянулся и
подошел к постели больного. Густав был радикально демонтирован, как будто
на него напала стая хищных патологоанатомов. Но сердце, вынесенное, судя
по всему, для удобного доступа прямо к краю постели, продолжало ритмично
сокращаться, а тонус прочно держался на восьмипроцентной отметке.
Точно в назначенное время Вейвановский постучал в дверь спальни Филомелы.
"Иду",- послышался бодрый голос, и через мгновение Венис уже была в
коридоре.
- Вы не спали? - спросил Морис.
- Нет. Взяла почитать дурацкую книжонку, из тех, что внизу, и не смогла
оторваться. Типичная бабская мелодрама, но очень занимательная. Наверное,
к старости я становлюсь сентиментальной.
- Боже мой, вам ли говорить о старости! Вы выглядите просто великолепно! -
осмелился на комплимент Вейвановский.
Филомела пропустила комплимент мимо ушей, так как именно в это время,
войдя в палату, приступила к внимательному изучению табло.
- Немного хуже, чем вчера вечером, но гораздо лучше, чем сегодня днем,-
суммировала она свои впечатления.- Со сборкой пока повременим. Пусть
полежит в виде макета.
Судьбы изобретателей и их машин иногда поразительно совпадают, подумал
Морис.
- Вы полагаете, у него опять может остановиться сердце?
Венис пожала плечами.
- Все может быть. Сегодня в течение часа оно останавливалось четырежды.
Без всяких видимых причин. А потом пошло, как ни в чем не бывало. Так что
следите за ним,-Филомела кивнула в сторону кровати,- внимательно. И
читайте легкие занимательные книги! От этих инструкций заснуть недолго.
Вас отпустить на технический перерыв?
- Нет, спасибо, пока нет необходимости.
- Тогда счастливо оставаться.
- Спокойной ночи. Бросайте роман и ложитесь спать.
- Попробую. Но он очень интересный. Хотя и ясно, что в конце - неизбежная
свадьба,- улыбнулась Филомела.
Венис ушла; Морис со вздохом уселся в кресло, раскрыв инструкцию на
теоретическом разделе,- он ее так и не усвоил целиком с первого раза, в
связи с чем намеревался при встрече с Эшером, запланированной на три часа
ночи, задать несколько вопросов.
***
Густав вновь вынырнул из какой-то густой глины. Обстановка в спальне была
все той же: фантомы у постели, где в зеленой жиже плавало попурри из
человеческих фрагментов, оцепенелый Морис в кресле и его астральный кокон,
парящий под потолком.
- Здравствуйте! -приветственно засветился кокон.
Густав поздоровался в ответ.
- Сегодня были крупные проблемы,- сказал Морис.
- С интерферотроном?
- Нет, с вами.
- Что случилось?
- Вы сегодня умирали четыре раза в течение одного часа. Разве вы не
помните?
Густав задумался. Откуда-то из сознания всплыло неясное воспоминание о
том, как его прессовали, мучили, затем бросали и вновь принимались
истязать. Эшер содрогнулся: он должен был избежать новых пыток любыми
способами. Густав был также уверен в своем жутком, безобразном конце по
окончании мучений, причем сказать, откуда в нем взялась эта убежденность,
он вряд ли смог бы.
- Кажется, припоминаю.
- Поэтому у вашего тела такой разбросанный вид.
Густав посмотрел на себя, и зрелище это не доставило ему удовольствия.
- Как идет работа над аппаратом?
- Следуйте за мной, я покажу.
Они переместились в ангар, где Морис подвел своего собеседника к столу с
деталями.
- Вот все, что удалось пока насобирать.
- Очень неплохо. Еще два-три дня, и можно будет приступать к сборке. Вам,
то есть мне, необычайно повезло, что здесь оказался такой обширный склад
старых деталей. Что говорит обо мне врач?
- Она не знает, как объяснить внезапные остановки сердца.
- То есть, это может произойти опять в любой момент?
- Не исключено.
- Будем надеяться, что повезет. Вам все понятно из инструкции?
- Что касается устройства - более-менее. Теория мне не вполне ясна.
- Какое у вас образование?
Морис призадумался. Квалификация астрального воина - наемного убийцы,
скорее всего, не произвела бы на Эшера благоприятного впечатления.
- В армии я был младшим техником.
- В каких войсках?
- Это был секретный отряд эзотерических технологий.
- Оттуда у вас способность к общению с полумертвецами?
- Да.
- А со спящими вы можете разговаривать?
- Не знаю, пока не пробовал.
- Я на тот случай, если вдруг удастся выйти из комы. Вы же не сможете
общаться со мной, так сказать, в нормальном состоянии,- я буду идиотом.
- Да, в бодрствующем виде от вас многого не добьешься.
- При сборке аппарата - если вы еще не отказались от этих намерений - у
вас неизбежно будут возникать трудности. Как вы думаете со мной
консультироваться, если на все разъяснения у вас имеется не более десяти
минут в сутки?
Морис уже думал над этим и собирался выпросить у куратора возможность
общаться с Эшером по необходимости, даже днем. Насколько он понимал, те
силы, посредством которых он до сих пор выходил на связь с коматозным
изобретателем, не будут обременены такой просьбой.
- Я постараюсь увеличить это время.
- Каким образом?
- Более глубоким погружением в медитационный транс,- сымпровизировал Морис.
- Кроме того, можно понять, для чего мне нужен интерферотрон: я хочу
вырваться из западни. Но вам-то он зачем?
- Из любопытства. Я никогда еще не сталкивался с такими машинами.
Здесь Вейвановский не кривил душой. Интерферотрон действительно его
заинтересовал. Но самой главной причиной было недвусмысленное распоряжение
иерарха: собрать устройство и ждать дальнейших указаний. Зачем куратору и
стоящим за ним всемогущим силам понадобилось скромное творение рук
человеческих, Морис не понимал.
- А вы хоть представляете, к чему может привести неосторожное применение
интерферотрона? - спросил Эшер.
- Вообще-то нет. Неужели от просмотра может что-либо произойти?
- Ах да, забыл вам сказать. От простого разглядывания картинок, конечно,
ничего не случится. Я - с вашей помощью, естественно - собираюсь ввести
функцию изменения событий.
- Вы имеете в виду те, что составляют клише?
- Нет, эти изменить нельзя. Они совершенно недоступны. Можно только менять
их проекцию в нашем мире, то есть ячейки.
- В инструкции на это нет даже намека.
- Конечно. В зависимости от аудитории я рассказываю об интерферотроне и
принципах его действия по-разному. Зачем об этом знать полицейским? Я с
самого начала предполагал, что при небольшой переделке интерферотрон
сможет воздействовать на траектории, но, само собою, не стал проверять
этого на практике. А теперь, когда у меня безвыходное положение, мне
остается надеяться только на вашу помощь в изменении собственной трассы.
- Вы уверены, что это не вызовет цепной реакции?
- Никто ни в чем никогда не может быть уверен. Запомните это. Я могу
рисковать: хуже, чем сейчас, мне уже не будет. Вы готовы рискнуть вместе
со мной?
Мориса на данном этапе биографии не тянуло к подвигам. Но, похоже, высокие
иерархи готовы были поучаствовать в этой авантюре, причем с большим
желанием.
- Готов.
- Вы уверены, что вам нечего терять?
Вейвановский быстренько подвел свой жизненный баланс.
- Совершенно нечего.
И в этом он был, несомненно, прав.
- Превосходно. Так какие у вас были неясности при чтении инструкции?
- У меня в голове не укладывается вся эта картина с кругами, клише,
срезами.
Вообще-то Морис, прочитав теоретический раздел повторно, уже почти все
уразумел. Но ему хотелось подтвердить некоторые догадки.
- Я объясню вам это очень упрощенно. Вы когда-нибудь видели старые съемки
индийских йогов?
- Это те, что ели стекло и поклонялись пророку Мохаммеду?
- Стекло они, действительно, могли жевать, но насчет Мохаммеда вы
ошибаетесь.
Данная ошибка была вполне простительна: ислам со всеми его материальными
символами и святынями как злостная и непримиримая религия был полностью
искоренен во второй половине XXI века - вместе с четвертью населения
планеты. Даже холовизор не имел в своих анналах текста корана (как,
впрочем, и большей части других "священных" книг: организованные, массовые
религии вымерли).
Густав продолжал разъяснения:
- Я имел в виду те съемки, где они лежат на досках, утыканных гвоздями.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг