удивительно быстро усвоили заносчивые манеры стародавних продавщиц,
официанток, вахтеров и прочей надменной публики. По этому поводу в наших
газетах часто появляются громовые статьи с душераздирающими примерами и
призывами внедрить вежливость любыми способами, лучше всего
насильственными ("Я сорок лет отработал на производстве, имею шесть
благодарностей, а это металлическое хамло на мой вопрос, почему булка
надкусана, имело наглость ответить, что сам я... и т. д."). На страницах
журналов регулярно собираются "круглые столы", то есть приходят солидные
люди числом не менее десятка и начинают рассказывать друг другу то, о чем
и без них давным-давно всем известно. Тема та же: "Доколе?!" Выпустив пар,
уважаемые люди расходятся по домам и продолжают терпеть, - но уже с
чувством выполненного долга. Рядовой же читатель, наэлектризованный
гневными выступлениями, терпеть долее не желает и ввязывается в борьбу
путем перебранок и мелких пакостей. В результате он неизбежно попадает в
общественный суд ("С какой целью вы нанесли удар правой ногой по
автомату-продавцу бутербродов?") и приговаривается к порицанию.
Небезынтересно, что решение суд принимает с помощью робота-юрисконсульта,
так как никто не знает, что именно за такой проступок положено давать. В
результате поборенный клиент войну со сферой обслуживания прекращает, а
заодно навсегда перестает подписываться на уважаемые журналы, которые, тем
не менее, продолжают собирать "круглые столы", полные гневных монологов и
раздирательных примеров из жизни.
Если я по натуре и борец, то не со сферой обслуживания. Поэтому слово
"сон" я произнес голосом исключительно кротким, лишенным строптивости и
даже как бы заранее благодарным.
Но робот, скотина, почувствовать этого не пожелал.
- Чего там сон, - небрежно заметил информатор. - А то давай
поболтаем? Скукотища тут, очумеешь.
Он как-то сразу перешел на "ты".
- Послушайте, това... - я подавился словами "товарищ робот" и
продолжал с прежней кротостью. - Дело в том, видите ли, что после
напряженного дня вполне естественно хочется немного передохнуть,
расслабиться. И потому моя просьба о...
- Стоп-машина! - скомандовал информатор.
- Это вы в каком смысле?
- В таком, что хватит уже. Нет, это просто мило! Не успеют войти,
сразу: давай, давай! Хозяин прибыть изволили... А "добрый день" сказать -
нет, это не в их манерах, как же...
- Позвольте, - осмелился я подать голос. - Но Петр Евсеич уверял, что
будут созданы все...
Зря я подбирал слова. Не спасла униженная интонация. Разгневанный
робот-информатор поступил так же, как поступали обиженные кассирши - в
каком-нибудь задрипанном XX веке, - захлопнул окошко и более продолжать
беседу не пожелал.
В динамике щелкнуло, поперек смотрового экрана появилась радужная
надпись: "Счастливого пути!" и вновь полилась струнная музыка.
Ночевать, следовательно, было негде.
Глава 5
"Будь здоров, не кашляй!"
Человек, один на пустом космическом корабле. Жуткий психологический
клубок. Драма. Что написать о ней после многотонных (виноват, многотомных)
психологических романов? Классики нашего века плюс фантасты века
предыдущего извели на описание этой драмы столько бумаги, что теперь
оставаться в одиночку на звездолете просто неприлично. Что бы ни сделал
несчастный одиночка, как бы ни изощрялся в своих поступках и думах - все
уже описано и разработано! И как ни повернись, сразу раздаются голоса: ну,
братец, это уже было! банально, голубчик! старо! неинтересно!
Что сказать на это? Нечего сказать. Остается только склонить голову
перед величием классиков, в космос хоть и не летавших, но предусмотревших
решительно все. На то они и классики, чтобы время от времени поражать
своим величием обыкновенного серенького человека.
Но с другой стороны, в определенных ситуациях все мы становимся до
ужаса банальными. Как, позволено будет спросить, вести себя оригинально и
свежо, если очень хочется поспать? Или покушать? Нет, право слово, во всем
этом есть что-то от лукавого. Приходится выбирать: или лишний раз проявить
перед читателями свою недюжинную натуру, или проглотить яичницу. Я лично
сторонник второго пути, и никто не убедит меня в обратном. Возможно, я
обыватель; возможно, никогда не обернется мне вслед взволнованная девушка
в легком платьице и не подбежит на улице подросток за автографом, - но все
свои поступки я предпочитаю совершать только плотно позавтракав. Или
поужинав, смотря по обстоятельствам.
Теперь, надеюсь, понятно, почему прежде всего я отправился на поиски
кухни. Вслед мне из рубки звучала струнная музыка. Аппетита она не
портила.
Во избежании недомолвок сразу объясняю: разгуляться на корабле
особенно негде. Нету и в помине узких таинственных переходов, по которым
при тусклом свете аварийных ламп должен пробираться главный герой в
поисках товарищей, погибших при катастрофе. Не раздается таинственных
звуков. Ниоткуда не капает. Не попадаются на пути помещения, уставленные
приборами, хранящими в своих недрах память об аварии, но при катастрофе
почему-то не разбившимися.
Ничего такого на корабле нет, а таинственные звуки раздаются, только
если забарахлит водопровод. А есть длинный кольцевой коридор, сплошь
утыканный дверями и табличками, способными объяснить все даже идиоту.
Первая же такая табличка предостерегала меня от выхода в открытый космос
без скафандра. Я внял страстной мольбе и пообещал не выходить в открытый
космос никогда. Признаться, я уже не раз пожалел, что попал в закрытый
космос, то бишь на этот проклятый звездолет.
Далее надписи следовали в таком порядке:
____________
НЕ КУРИТЬ!
НЕ СОРИТЬ!
____________
__________________________________
ДУШ
работает с 8 до 15 час.
кроме воскресенья и понедельника
__________________________________
___________________
холодной воды нет
___________________
_______________________________
О ПОЖАРЕ НЕМЕДЛЕННО СООБЩАЙТЕ
КУДА СЛЕДУЕТ!
_______________________________
________________________________
ТЕЛЕФОН
(размен монет не производится)
________________________________
_________
САНУЗЕЛ
_________
______________________________
К НАМ С МОРОЖЕНЫМ НЕ ВХОДЯТ!
______________________________
_______________________________________
РЕАКТОРНАЯ
посторонним вход строжайше воспрещен!
_______________________________________
Последние слова были криво перечеркнуты углем, а сверху подписано:
"Вход через бойлерную". Бойлерной поблизости не оказалось, зато я увидел
уже знакомую спальную каюту и с удовольствием пнул дверь ногой. Затем шел
сучковатый красный щит, увешанный баграми, ломами и ведрами, еще один
призыв не курить, и наконец бросилась в глаза симпатичная табличка
________________________
БЛОК ПИТАНИЯ
Помоги, товарищ, нам -
Убери посуду сам!
________________________
Сбоку была нарисована тарелка с аппетитно дымящимися сосисками.
На этом наглядная агитация кончилась, и я вошел в царство сосисок.
Иллюзии тешут человека! С мечтами рождаемся мы на свет, живем весь
отпущенный срок, с ними же и умираем. Знал же, знал я очевидней
очевидного, что раз написано что-то, значит ничего такого близко быть не
может! Знал, но поддался иллюзиям, и был наказан за это незамедлительно.
Конечно, никаких сосисок и в помине не было. То есть, в меню они
значились, и даже в четырех различных видах. Но после набора
соответствующего кода пищевой агрегат мгновенно выдал на-гора тарелку
манной каши.
Поругав себя за невнимательность, я снова набрал код, нажимая на
клавиши осмотрительно и как бы фиксируя их на мгновение. Результатом была
еще одна тарелка манной каши, на сей раз суповая.
Я быстро набрал бифштекс с луком. Манная каша.
Компот из консервированных вишен. Она, проклятая.
Борщ по-украински, кабачки, фаршированные мясом, заливное. Она.
Часть тарелок пришлось составить на пол, так как на столе они не
умещались. В тот момент, когда я нервно выстукивал на клавишах код "азу
по-татарски с солеными огурцами", сзади послышалось хихикание. Я живо
оглянулся и осмотрел пространство камбуза, тесно уставленное тарелками.
Никого не было.
Как и всякий нормальный человек, в привидения я не верю, но их боюсь.
На этот раз, впрочем, я бы охотно познакомился с парочкой выходцев с того
света, чтобы узнать, чем они питаются тут, на этом чертовом корабле, и
сколько раз в день.
Недоразумение разъяснилось тут же. В динамике булькнуло и знакомый
голос информатора язвительно посоветовал:
- Слышь, турист! Шашлык по-карски попробуй. И эту... как ее...
индейку с яблоками. - И снова противно захихикал.
Я стоял посреди камбуза с тарелкой в руке и боролся с желанием
залепить манной кашей весь динамик до самого нутра. Но тут какое-то новое,
непонятное ощущение заставило меня насторожиться. Что-то менялось на
корабле. Изменился ли ровный и глухой шум работающего двигателя, пронесся
ли тихий странный сквознячок от приоткрытой двери по ногам - не знаю. Но
мой настороженный вид сразу привлек внимание подглядывавшего
робота-информатора.
- Эй, ты чего?
Интонации у него как-то сразу подызменились.
- Слышь, друг! Чего ты? Случилось что, а? Чего молчишь-то?
- Тихо ты, - сказал я. - Не шуми. По-моему, у нас курс меняется.
И тут же резкий толчок сбил меня с ног. Я упал на пол, обливаясь
манной кашей. Робот орал в полный голос:
- Курс! Куда? Так нельзя!.. Стоп-машина!..
По-моему, он испугался куда больше пассажира.
Ни секунды не медля, я помчался обратно через коридор - в рубку.
Пробегая мимо душа, задел рукавом табличку "Холодной воды нет". Табличка
подпрыгнула, перевернулась, и на свет божий явилась надпись на обратной
стороне:
________________
И горячей нет!
________________
На смотровом экране творилось что-то невообразимое. Звезды то
раскачивались из угла в угол, то принимались быстро скользить куда-то в
сторону. От перегрузок темнело в глазах. Двигательная установка глухо
взревывала (как видно, автопилот изо всех сил пытался выйти на положенный
курс). В конце концов двигатель взвизгнул и умолк. В рубке стало тихо.
Звезды прекратили скачку, успокоились и плавно двинулись по смотровому
экрану в одном направлении. Нас вела неизвестным курсом неведомая сила.
- Сдох, - сказал я безнадежно.
- Кто сдох? - испуганно переспросил робот-информатор. - Все живы!
- Двигатель сдох.
На мгновение в информаторе проснулась прежняя сварливость.
- Не может он сдохнуть. Он вечный!
- Э, милый, - возразил я. - Мне известны восемь безотказных
конструкций таких двигателей. Все вечные. До первого ремонта.
Робот горестно вздохнул и не ответил.
- Ты бы хоть новый курс вычислил, - посоветовал я. - Куда нас
несет-то? Может, на сверхновую? Или в дыру?
- Нет тут дырок, - помолчав, ответил он. - А несет нас во-он туда.
- Куда? Ты толком объясни!
- А вон пятнышко виднеется. Это корабль.
- Час от часу не легче! Чей тут корабль? Инопланетный?
- А черт его знает, - мрачно ответил робот. - Сейчас увидим...
До инопланетного корабля летели часа два. Робот-информатор грустил,
временами заводил печальные песни из репертуара заволокинцев и даже
рассказал, какая не в пример спокойная жизнь была на Земле, во дворе
монастыря. Я плотно поужинал манной кашей и придавил пару часиков в кресле
пилота под горестные воспоминания товарища по путешествию.
Проснулся я от удивленного возгласа робота.
- Слышь, друг, вставай! Ошибочка вышла. Это не корабль вовсе!
- Как не корабль! Мать честная, штуковина-то какая!..
Я вглядывался в экран, пытаясь разобраться в увиденном. Перед нами
предстала неровная сфера, диаметром сотни метров, составленная из
множества фрагментов. Это было невообразимое смешение кусков отслуживших
металлических конструкций, обломков межпланетных кораблей и транспортных
спутников, переходных модулей, искореженных труб, солнечных батарей...
Словно кто-то громадный собрал в космосе все остатки и обломки и огромными
ладонями слепил из них бугристый шар. Поверх шара, наподобие венка,
возлежала исключительно мятая и продырявленная оранжерея, точнее,
металлический остов стандартной кольцевой оранжереи, какими снабжены почти
все крупные звездолеты.
Нас затягивало в самый центр этого бублика.
- Инопланетяне! - орал робот.
Я машинально потянул ручку экстренного торможения, но тут же плюнул с
досады, вспомнив, что это бутафория. Драндулёт начало разворачивать
боком...
Еще секунда, и мы обрушились на поверхность сферы. Я успел
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг