Олег Игоревич Чарушников
На "Олимпе" все спокойно
(Сатирическо-фантастическое повествование о жизни одного завода,
состоящее из пяти историй)
"...как мы ни грустны
Скроем в сердца и заставим безмолвствовать горести наши,
Сердца крушительный плач ни к чему человеку не служит..."
Гомер. "Илиада" (24, 520)
Перевод Н. Гнедича
В ПОВЕСТВОВАНИИ ДЕЙСТВУЮТ,
ПОЯВЛЯЮТСЯ И УПОМИНАЮТСЯ
Зевс (тучегонитель, громовержец и пр.) - директор завода "Олимп", не
хозяйственник - бог.
Дамокл - фрезеровщик цеха мраморных изделий. Регулярно перевыполняет
сменно-суточные задания.
Геракл - кандидат в боги 3-й категории. Очень сильный руководитель.
Цербер - стрелок военизированной охраны. Проявляет тройную бдительность.
Дионис - бог-референт.
Ахилл (быстроногий) -герой. Постоянно входит в курс дел.
Сизиф - грузчик. По душевным склонностям - несун - рецидивист.
Гермес - бог по особым поручениям, ведает на "Олимпе" снабжением и
комплектацией.
Мидас - сменный мастер тарного цеха. Крайне выдержанный древний грек.
Фемида - заведующая лабораторией, председатель товарищеского суда. Строгая
женщина с весами. Не курит фимиам никому.
Аполлон - бывший руководитель заводской художественной самодеятельности
"Олимпа", ныне на пенсии. Не появляется.
Пенелопа - завсектором НТК, женщина порядочная и верная.
Одиссей - инженер по внесению корректировок. Тоже хороший человек.
Директор клуба им. Аполлона - рыбак; ходит в маске кажется, пишет...
Агамемнон - главный конструктор "Олимпа", руководитель-тиран.
Телемак - лаборант НТК.
Редактор - глава многотиражной газеты "Боги жаждут". Автор многих славных
гекзаметров о передовых методах труда.
Поликрат - заместитель громовержца по капитальному строительству. Самый
счастливый человек на "Олимпе".
Афина Банковская - финансовый работник. Не появляется.
Сфинкс - любитель загадывать загадки. Не упоминается.
Пегасы, бухгалтеры, рабочие основных и вспомогательных профессий, музы и
др.
Мне эта рукопись не понравилась сразу.
Во-первых, насторожило название - явно тенденциозное, с намеком невесть на
что и, пожалуй, даже несколько вызывающее. На отдельном листке я сделал
пометку:
1. Заголовок (подумать о другом).
Во-вторых, было решительно непонятно, для чего автору понадобилось
разбивать произведение на отдельные, малосвязанные отрывки. В данном
случае куда белее подходящим явилось целена-бы плавное, правленное,
неуклонное повествование.
Сомнения, одним словом, возникли уже при нервом легком взгляде. По
известным причинам я, однако, не отложил рукопись, а приступил к ее
изучению.
Пробежав длинное вступление (оно совершенно не удалось автору, да и не его
это дело - писать вступления и предисловия, тут нужен особый стиль), я
начал прямо с первого отрывка. Назывался он тоже неудачно: "Труд Сизифа".
Я пометил на листке:
2. Правильнее "Сизифов труд".
И углубился в чтение.
"Труд Сизифа
В конце рабочего дня Сизиф решил немного прогуляться по служебной
территории. Лавируя между штабелями ящиков, он обогнул склад ГСМ,
кузнечно-прессовый цех и вышел на аллею им. 10-летия. Устроившись на
лавочке, Сизиф некоторое время рассеянно любовался многоэтажным храмом
заводоуправления, прислушиваясь к отчаянному стуку молотков, доносящемуся
со стороны тарного цеха.
В конце аллеи, припадая на правую ногу, показался Ахилл. Несмотря на
хромоту, Ахилл ни на минуту не терял геройскую осанку и смотрел, как
всегда, гневно. Сизиф, верный привычке не мельтешить перед глазами
начальства, ушел от греха подальше. Проходя мимо ворот центрального
склада, он дружелюбно подмигнул Церберу, ибо старался поддерживать
корректные отношения с работниками охраны.
- Здорово, глазастый! Как служба-то? Несешь, не роняешь?
- Несу, - бдительно нахмурился страж ворот. Цербер сидел под броским
объявлением, гласившим: "Записывайтесь на курсы игры по классу
шестиструнной кифары!" Такими объявлениями был обклеен весь завод, что
весьма оживляло суровую производственную обстановку.
- Несу. Чтоб, значит, вот такие, как ты, ничего не выносили... Чего
размигался тут? На старое потянуло?
- Это ты насчет чего? - нахмурился Сизиф.
- Ай не помнишь? Могу освежить, память-то...
- Неприятная ты все-таки личность, - заметил Сизиф. - Посадить тебя на
цепь, всем спокойней было бы...
- Ладно, проходи, не задерживайся. Иди-иди отсюда...
- Иду-иду...
Сизиф, не задерживаясь, проследовал на заводскую свалку, где устроился за
штабелем ящиков рядом с кучей бронзовых опилок. Дождавшись темноты, он
сдвинул кучу в сторону, извлек из ямы заранее спрятанный кусок розового
мрамора и покатил к забору.
Сизиф толкал камень перед собой, с удовольствием воображая, как будет
торговаться с покупателем - шмякать кепку оземь, делать вид, будто рвет па
груди хитон, поминутно обижаться и кричать: "Да ты разуй глаза-то! Какой
товар! Из такого объема запросто экскаватор с ковшом высечь можно, не тс
что голую богиню, безголовую да безрукую! Эх, темнота..."
Над служебной территорией висела тихая древнегреческая ночь. Сизиф
сноровисто катил камень к дыре в заборе, которую проделал еще загодя.
Из-за угла выглянул Цербер, по причине бессонницы совершавший обход
вверенного участка.
- Эй, кто тут! Ты чего делаешь?
Сизиф откликаться не стал и покатил камень быстрее,
- Держи его! Стой, кому говорят! - над территорией раскатилась
оглушительная трель сторожевого свистка.
Сизиф рванул к забору на третьей скорости. Камень, подпрыгивая, несся
впереди, быстро-быстро подталкиваемый злоумышленником. Цербер со сворой
лающих помощников несся по следу.
Если бы камень не застрял в узкой дыре, ничего бы не было - на улице
Сизифа дожидалась колесница заказчика. Но в спешке камень застрял, и
дальше был товарищеский суд.
Вела заседание бессменный председатель суда Фемида. Эта строгая женщина
заведовала лабораторией измерительной техники и никогда не расставалась с
любимыми чашечными весами.
Сизиф, очень серьезный, сидел на отдельном стуле, глядя поверх голов.
Скорбное достоинство, сознание нелегкой ответственности сквозили в каждой
складке его синего служебного хитона.
Сначала хотели хорошенько ударить несуна драхмой. Но Сизиф укоризненно
покачал скорбной главой.
- По детишкам бьете, - сказал он. - На меня в бухгалтерии два
исполнительных лежат. За что вы детишек-то? Нехорошо получается.
Некрасиво, неприглядно, безобразно, уродливо. Тут нельзя ошибиться. Нельзя
промахнуться, дать маху и обмишуриться!
Поступило предложение выгнать несуна к чертям собачьим по 33-й.
- А детишки? - напомнил Сизиф.
Фемида распорядилась закрыть окна, так как грохот молотков из тарного цеха
не давал сосредоточиться.
Тут поднялись представители цеха мраморных изделий.
- Мы, - заявили представители, - глубоко осуждаем нашего бывшего товарища
по работе Сизифа!
- Таких, как он, - гневно потребовали представители, - надо беспощадно
изгонять из наших рядов!
- Мы, - сказали представители, - презираем нашего бывшего товарища Сизифа,
просим не наказывать его и передать коллективу на поруки для
перевоспитания. Так ему и надо! Впредь будет неповадно!
- Правильно! - сказал бывший товарищ Сизиф. - Верно и точно.
- Он у вас вроде грудничка, - крикнули из зала. - С рук не сходит!
- Мы... - сказали представители цеха мраморных изделий.
Фемида распорядилась открыть окна, потому что из-за духоты невозможно
плодотворно работать.
- Еще предложения будут?
- А вот заставить бы его этот самый камень вверх-вниз по горе потаскать -
это да! Выставить на посмешище! Другим для примера...
Зал одобрительно зашумел. Фемида подняла строгую бровь и покачала весами.
- Погодите, - подал голос подсудимый. - А платить как будете? Сдельно, что
ли?
- Ах, тебе еще и платить?! - возмутились в зале.
- А вы как думали? Я, значит, личным примером, в поте лица, из кожи вон -
а мне шиш? И вообще, что за метод?..
Но весы Фемиды уже качнулись в последний раз и остановились. Участь несуна
была решена...
...Свой камень Сизиф катал строго по КЗОТу - пять дней в неделю с восьми
до пяти с перерывом на обед, а от сверхурочных отказывался наотрез.
Служебные сандалии быстро рвались, и на общих агорах Сизиф часто выступал
по этому поводу, с болью и гневом отзываясь о бюрократах из отдела охраны
труда.
Своей новой работой Сизиф был доволен - свежий воздух, всегда на виду.
Иногда, катя камень наверх, он с удовольствием вспоминал, как торговался с
покупателем - швырял кепку оземь, обижался, поминутно уходил... Удалось
слупить крупную сумму, а заодно взять заказ еще на два куска розового
мрамора.
Между прочим, Сизиф катал по склону кусок пемзы, украденный на центральном
складе и выкрашенный под мраморный цвет. Платили ему по-среднему".
На этом история о Сизифе заканчивалась.
Я подумал и сделал пометку:
3. Отражена работа товарищеского суда (хорошо).
Подумал еще немного и добавил:
4. Работа товарищеского суда отражена неправильно (не хорошо).
Следующий отрывок назывался "Неуязвимый Ахилл". Я не стал пока делать
пометок и начал читать...
"Неуязвимый Ахилл
Из всех многочисленных подразделений завода "Олимп" наибольшее внимание
всегда уделялось цеху амфор и дисков. На всех совещаниях, летучках,
планерках и агорах обязательно говорилось: "Особое внимание, товарищи, нам
нужно уделить амфорно-дисковому цеху, выпускающему товары народного
потребления. Он снова завалил все показатели". Порой употреблялось
выражение "усилить контроль", временами - "повысить ответственность",
иногда даже - "нельзя больше мириться". Цех амфор постоянно находился под
усиленным контролем, в центре особого внимания, зоне повышенной
ответственности и с ним никто не желал мириться. Но план все равно
регулярно срывался, а качество если и не ухудшалось, то лишь потому, что
добиться этого было уже невозможно.
Население упорно отказывалось покупать диски для метания, ссылаясь на их
невыносимую тяжесть. Амфоры тоже никто не брал. С одной стороны, импортные
были просто красивее. С другой, амфоры "Олимпа" из-за несовершенства
технологии выходили очень толстостенными, так что для зерна или масла
оставался лишь узенький просвет посередине. В конце квартала олимповские
изделия частенько получались вовсе без просветов, и торговая сеть начинала
бунтовать.
Заводское КБ разработало новую современную модель - амфору-непроливайку с
шестью ручками. Подобного в мировой практике не встречалось, и КБ
запатентовало новинку в двадцати четырех странах, борясь за приоритет.
Внедрение новой модели в производство было сразу поставлено в центр
внимания, включено в план и с тех пор, несмотря ни на какие сложности и
препятствия, упорно вставлялось в план каждый год. Цех продолжал пока
выпускать старую модель, тем более, что не надо было зависеть от
поставщиков сырья, - по первому требованию "Олимпа" магазины охотно
присылали сколько угодно амфор для обратной переработки в
высококачественную глину.
- О-о, мы понимаем, в чем тут дело, - не раз говаривал директор завода
товарищ Зевс, помавая руководящим перстом. - В цехе нет настоящего
хозяина. Тут закон природы: нет настоящего руководителя - есть жалобы,
имеется руководитель - жалоб нету. Если, конечно, начальник толковый и
соображающий...
Действительно, в цех амфор и дисков каждый год приходил новый начальник,
но поток жалоб от работниц не уменьшался. Один бывший руководитель без
колебаний ухватился за испытательный участок. Дни и ночи он просиживал
там, пробуя амфоры на протекаемость. При этом заполнять продукцию
жидкостью типа масла или молока считалось малоэффективным. Бывший
руководитель распорядился заливать в амфоры более агрессивные напитки, а
пробы производил только лично. Его здоровье и авторитет быстро
пошатнулись, пришлось подумать о замене.
Следующий начальник цеха, боясь соблазнов, на испытательный участок не
ходил вовсе, а главное внимание уделил дискам для метания. К сожалению, он
слишком увлекся валом, пошел на утяжеление изделий и в конце концов
трагически погиб, будучи задавлен упавшим диском для метания, стоявшим у
входа в цех.
Директору "Олимпа" страшно надоело возиться с отстающим подразделением. Он
вызвал Ахилла и приказал принимать дела.
Ахилл, проверенный руководитель, поседевший в межведомственных битвах,
отнесся к назначению с тревогой. В цехе амфор и дисков трудились в
основном женщины. Постепенно они становились все задиристей и
воинственнее, не боялись никого, дойдя в последние годы до такой ярости,
что мужчины-проверяющие ходить в цех просто трусили.
- Загрызут меня амазонки эти. Жуткий народ... С волевого лица Ахилла
сползло обычное гневное выражение, сейчас он выглядел робко и отчасти
пугливо.
- Ничего, ты у нас герой, - сказал Зевс. - Наведи там порядок. И чтобы у
меня этих жалоб больше не было! Пусть жалуются куда хотят, только не
наверх. Условия труда мы поправим, это запланировано и находится в центре
внимания. Задача ясна? Хорошенько подготовься...
- Ясно, - пугливо сказал Ахилл. - Подготовлюсь...
- Вот и действуй.
По цеху нового начальника сопровождала старший мастер - пожилая амазонка в
черном казенном хитоне.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг