и Шурки на этот раз, она с облегченным вздохом вышла из дому и пустилась в
путь по направлению своего любимого уголка.
- Надя! Надюша! - услышала она, отойдя довольно далеко от дачи,
звонкий голос Шурки, догонявшей ее, очевидно, от самого дома.
- Что тебе надо? - довольно нелюбезно бросила через плечо Надя сестре.
Запыхавшаяся, красная, как пион, Шурка, тяжело дыша, остановилась
перед старшей сестрой.
- Надюша... ох... и ноги же у тебя... прыткие какие... Насилу догнала.
Слушай, Надя: ты не тревожься, папаша вспыльчив, да отходчив... Посердится
да и пройдет, вот увидишь... И надо же было ему самому на почту пойти нынче
утром, забрал все письма, которые адресованы нам, и прочел. Ай-ай, как
сердился! Да завтра же обойдется, вот увидишь... Ты, Надя, не горюй, а
только этой глупой Беляевой своей напиши...
- Что написать? - мгновенно оборачиваясь к младшей сестренке, резко,
почти грубо, бросила Надя. - Что написать Беляевой? Что?
- Да чтобы она не... не подводила тебя так больше, - едва нашла в себе
силы ответить испуганная грубым Надиным тоном Шурка.
Вдруг Надины руки схватили за плечи девочку, и взбешенное лицо Нади
совсем приблизилось к ее лицу.
- Не твое дело, слышишь? Не твое дело мешаться и советовать мне
что-либо! - взвизгнула Надя, не помня себя от гнева. - И убирайся ты от
меня, и отстаньте все от меня, ради Бога, и оставьте меня в покое! Все
оставьте! Не хочу я никого, никого, никого!
И, с силой оттолкнув от себя совсем растерявшуюся Шурку, Надя
быстро-быстро побежала по дороге в Новый Петергофский парк.
* * *
Теперь она одна здесь на своем любимом месте и ей относительно хорошо
и спокойно. Она может горевать, сколько ей угодно сейчас. Никто ее не
увидит тут, никто ей не помешает, никому из здешних случайных прохожих нет
никакого дела до ее настроения, до ее дум. Мука какая эти думы! Мука какая
эта жизнь, будничная, серая, полная мелких уколов, жизнь в домашней
обстановке! Ах, если бы она, Надя, могла не возвращаться туда "на дачу",
могла бы остаться здесь так сидеть всю жизнь с любимой книгой, с любимыми
мечтами, любоваться этим, так интересующим ее белым домом с роскошными
затеями, с очаровательным цветником.
Надя старается через силу забыть происшедшее с нею дома утром, все
неприятности, все невзгоды и обращает глаза по направлению белой дачи.
Что это такое однако? Сон это, или она видит наяву то, чего не видела
со дня своего появления здесь?
Белая дача ожила словно по мановению волшебного жезла. На широкой
площадке с сеткою для лаун-тенниса Надя видит теперь целую группу девушек и
молодых людей. Все это по большей части подростки, одетые в спортивные
костюмы, приблизительно ее, Надиного, возраста. Девочки (их Надя насчитала
до шести) в белых юбках и легких летних блузках с мужскими широкими
кушаками и галстуками. Юноши в полосатых фланелевых брюках и спортсменских
рубашках. На головах двоих надеты фуражки привилегированного военного
заведения. Трое других с английскими кепи на головах. Все это молодое
общество весело щебечет, перебрасывая шары новенькими ракетами. Порою
звенит испуганно-радостный возглас или взрыв звонкого, заразительного
смеха. Порою насмешливое восклицание кого-либо из играющих. Очевидно,
борьба идет вовсю, самая серьезная, самая отчаянная. Противники всячески
стараются победить друг друга. И молодежь, и девочки-подростки, не имея ни
малейшего представления об усталости, носятся, как мотыльки, с одного края
площадки на другой. Шары летают по воздуху, то попадая с ракеты на ракету,
то тяжело ударяясь в сетку. Вдруг особенно сильным ударом юноша постарше,
один из тех, на голове которого сидит форменная фуражка, посылает шар выше
забора и сетки, выше положенного игрою правила... Шар перелетает через
ограду дачи и катится по аллее, катится прямо в сторону скамейки, на
которой сидит Надя... Юноша бросается за ним, но его быстро опережает
девочка лет тринадцати с толстой, темной, пушистой, спущенной вдоль спины,
косою. В несколько прыжков девочка достигает Надиной скамейки. Еще минута -
и Надя видит раскрасневшееся в пылу игры лицо, блестящие глаза, сверкающие
в улыбке зубы.
- Наточка! - неожиданно срывается с губ Нади, и она широко раскрытыми
от удивления глазами смотрит девочке в лицо.
- Надя Таирова! Какими судьбами? Вот неожиданный сюрприз! - и Наточка
Ртищева, бывшая одноклассница по институту, крепко и звонко целует Надю
сначала в одну щеку, потом в другую.
Надя совсем ошеломлена такою встречею. Она никогда не была особенно
дружна с Наточкою, которая, как по крайней мере казалось самой Наде, была
слишком "генеральша" и "богачиха", а ее, Надю, конечно уж, "презирала" за
бедность. И вдруг теперь так радостно, так радушно и просто встречает ее
Наточка!
- Ты давно здесь на даче? Где живешь? А мы только что переехали... С
мамой за границу ездили... - щебетала, как птичка, Наточка. - Вчера только
вернулись утром, а сегодня уже, как видишь, гостей полон дом. Все свои:
кузены, сестры двоюродные. Впрочем, одну знакомую встретишь, сама увидишь
кого. Ведь ты пойдешь к нам? Сыграем партию... Пожалуйста, я буду так рада,
Надя!
Как мило и искренне сорвалось это приглашение с губ Наточки! Надя едва
верит своим ушам.
В ответ на Наточкино приглашение она растерянно оглядела свое скромное
холстинковое платье, уже много раз выдержавшее стирку и потерявшее
первоначальный цвет.
- Вздор какой, Надя! Нечего стесняться, у нас все свои, повторяю,
пришли запросто! Идем же скорее, кстати, вон и Ванечку командировали сюда
за нами, - и Наточка кивнула головой в сторону дачи, откуда спешил мальчик
лет четырнадцати в фуражке пажа.
- Куда вы пропали, кузина? - издали кричал Ванечка, - без вас партия
расстраивается, никто не хочет играть.
- Идем, Ванечка, бежим! А я вам еще одного партнера веду. - И Наточка,
невзирая на все протесты Нади, крепко схватила последнюю за руку и повлекла
за собою.
К ним присоединился Ванечка, веселый, жизнерадостный, со смеющимися
голубыми глазами пажик, и все трое, схватившись за руки, ворвались галопом
на площадку лаун-тенниса.
- Mesdames et messieurs!* рекомендую вам мою институтскую подругу,
Надю Таирову. Знакомьтесь и, пожалуйста, без китайских церемоний, -
щебетала Наточка, легонько подталкивая вперед Надю.
______________
* Дамы и господа! (фр.)
Пять девочек, вернее, очень юных девушек-подростков от тринадцати до
шестнадцати лет, по очереди подошли здороваться к Наде. Тут были две
сестрички-княжны Ратмировы: старшая Ася, красивая, стройная брюнетка с
изысканными манерами, и младшая синеглазая, щебечущая, как птичка, и
веселая хохотушка Лоло. Была и смуглая, с резкими, мальчишескими манерами
Мари Стеблинская, "первый чемпион мира" и "ярая спортсменка", как
рекомендовал Ванечка Наде свою сестру. Потом очень застенчивая, постоянно
смущающаяся Зоинька Лоренц, блондинка с пышными локонами, вьющимися по
плечам. И, наконец, еще одна девочка, при взгляде на которую Надя даже рот
открыла от неожиданности. Перед нею стояла Софи Голубева, ее бывшая
одноклассница.
- Какими судьбами? - протянула Софи, вскидывая на Надю всегда
щурившиеся близорукие глазки.
Но Надя не успела ей ответить. Надо было знакомиться еще с мальчиками,
которых, кроме Ванечки и его старшего брата Никса Стеблинского, было еще
трое: двое братцев-близнецов, очень воспитанных и корректных баронов Штейн
- Рафаил, или Ральф, как называли старшие, и Федя, похожие друг на друга,
как две капли воды, оба тщательно причесанные, оба чистенькие, с
изумительно свежими воротничками и манжетами, несмотря на убийственную
жару, и, наконец, Митя Карташевский, пятнадцатилетний сирота-подросток,
проживающий с самого раннего детства в доме Ртищевых.
Надя очень скоро перезнакомилась со всем обществом. В несколько минут
она узнала от веселых пажей Никса и Ванечки, приходившихся кузенами Нате
Ртищевой, что самый сильный противник в игре - это их сестра Маня, с нею
играть, ой-ой как жутко, что из всего наличного мужского персонала сильнее
всех братцы-двойняшки, Ральф и Федя, но что Ванечка надеется побить их всех
и прослыть первым чемпионом мира, отвоевать столь почтенное место у сестры.
- А вот Софи слабовато играет, - поддразнил он Голубеву.
- Зато Софи отлично играет на рояле, - поддержала подругу Наточка.
- Каждая женщина должна уметь играть на рояле, - комическим тоном
пробасил Ванечка.
- И каждый мужчина должен уметь держать язык за зубами, а то он у тебя
с дырочкой! - расхохоталась Маня, взглянув ласково-насмешливыми глазами на
младшего брата.
- Ха, ха, ха! - вторила ей младшая княжна Лоло.
Ванечка сделал вид, что не расслышал отпущенного по его адресу
замечания и, размахивая ракетой, обратился к Наде:
- Хотите, я буду вашим руководителем в игре?
- Но я совсем плохо играю, - покривила душой Надя, которая ни
малейшего понятия не имела об игре в лаун-теннис.
- Тогда к Ванечке не советую идти в ученицы: то, что и знаете -
забудете, вот какой он у нас учитель, - сострил Никс, высокий, стройный
юноша лет шестнадцати.
- Вот так жюри выискался! А сам только этой весной стал учиться
играть, - налетел на брата Ванечка.
- Где это видано, чтобы младшие на старших голос поднимали? -
отшучивался Никс, улыбаясь всем лицом, таким же смуглым, как и у его
младшей сестрицы, и с такими же выпуклыми темными глазами, как и у нее.
- Давайте, я вас учить буду, - предложила Маня Наде.
- Неужели отклоните предложение самого господина профессора? - не
унимался Ванечка.
- Господа, а я так предлагаю прервать партию: жара невозможная да и
чай сейчас пить позовут; видите, леди Пудлей идет за нами, - подняла голос
Наточка.
Действительно, с террасы балкона сходила высокая, стройная дама, мало
похожая на тот тип английских гувернанток, сухих и чопорных, какие
обыкновенно приезжают в Россию воспитывать русских детей.
Леди Пудлей, светлая шатенка, с полными розовыми щеками, увенчанными
двумя чрезвычайно милыми ямочками, еще издали закивала и заулыбалась Наде.
Она очень любезно поздоровалась с нею и спросила девочку что-то
по-английски.
Надя вспыхнула до ушей, услыша английскую фразу: она ни слова не
понимала на этом языке.
Тогда Наточка, чтобы выручить свою бывшую одноклассницу, попросила
леди Пудлей говорить с Надей по-французски.
Увы! Надя оказалась и здесь немногим сильнее. Она перевирала слова,
путала артикли и, наконец, окончательно смущенная, замолкла совсем, чуть ли
не плача от стыда и досады, видя устремленные на нее, полные удивления,
взгляды детей, ожидавших более определенных знаний языков от бывшей
институтской питомицы. От глаз Нади не укрылась и легкая смешливая
улыбочка, которую Софи Голубева не успела замаскировать при первых же
французских фразах ее, Нади. Эта улыбочка взорвала девочку.
"Противная Софья! Не может не язвить!" - мысленно выбранила свою
бывшую подругу Надя.
- Дети, вас просят пить чай, - произнесла леди Пудлей по-английски,
обращаясь к юному обществу.
- Господа, идемте! А после чая я предлагаю отправиться посмотреть
кое-что, что не откажется показать нам Митя. Митя, ведь ты покажешь? - с
просительной улыбкой обратилась к названому брату Наточки.
- Покажу, конечно, - отвечал с полной готовностью высокий темноглазый
Митя с умным, энергичным и открытым лицом, большой приятель Наточки.
- Messieurs, предлагайте руки дамам! Идем на террасу попарно, как
пай-дитюши, и прошу без шалостей, - едва удерживаясь от смеха, предложила
младшая княжна Лоло.
- У меня руки грязные, я могу идти только в одиночку, а то дама
обидится, - дурачился Ванечка.
- Ничего, ты будешь моим кавалером. Сестры, как видишь, народ не
взыскательный, - покровительственно опуская ему на плечо руку, проговорила
Маня.
- Нет, я луцсе хоцу за даму, - пищал Ванечка, копируя маленького беби.
- Пехота, стройся... Налево, кругом, шагом марш! - скомандовал Никс и,
подхватив Наточку за руку, понесся с нею впереди остальных галопом по
аллее.
- Куда вы? Куда вы? Уговор был шагом идти, а ты в прискочку! - кричал
Митя, спешно подставляя калачиком руку Наде.
- А я вашего брата отлично знаю. Сергей Таиров, семиклассник, ведь ваш
брат? - неожиданно обратился он к девочке и, не слушая того, что она
пробормотала ему в ответ, продолжал, шагая большими шагами по аллее: -
Отличный юноша, что и говорить, ваш брат и учится блестяще. Начальство на
него не нахвалится. Директор в пример нам его ставит. И симпатичный какой!
Я бы счастлив был с ним сойтись поближе, хотя мы и разных классов. Вы
далеко живете от нас?
- Недалеко, - сорвалось у Нади, которая готова была скорее провалиться
сквозь землю, нежели позволить себе сознаться в том, что живет она не
здесь, в этом великолепном Петергофе, а где-то на задворках, в ничтожной
деревушке, где они снимают не дачу, как все добрые люди, а какой-то коровий
хлев, как мысленно окрестила она свое дачное помещение.
- А где? На какой улице? - не унимался Митя.
- Я вам дам потом адрес, если хотите, - уклончиво отвечала девочка.
- Господа, да держите шеренгу! Штейн, Nummer ems! (Штейн - номер
первый). Нельзя ли не выскакивать из линии? - не унимался Никс, очень
прочно вошедший в свою новую роль командира.
- Да, да, я и так стараюсь, ваше превосходительство! - отозвался один
из белокурых близнецов, очень торжественно ведущий под руку даму, старшую
княжну, в то время, как его брат, такой же белокурый и краснощекий, вел
младшую, хохотушку Лоло.
Софи Голубева выступала с Маней Стеблинской, которая за недостатком
кавалеров часто исполняла роль мальчика.
Воспитанная с братьями, Маня всей душой сожалела, что ей нельзя
поступить в корпус, ездить по-мужски верхом на лошади, лазить по деревьям и
играть в футбол. Если что и примиряло девочку с ее девичей долей, так это
спорт, которому она отдавалась с искренним увлечением и любовью.
Наконец, шествие замыкали Ванечка, с одной стороны держа под руку леди
Пудлей, с другой же - миловидную Зоиньку Лоренц, красневшую и конфузящуюся
каждый момент.
На балконе молодежь уже поджидали. Вокруг чайного, роскошно
сервированного, уставленного всевозможным тонким печеньем, тортами,
бисквитами и вареньем разных сортов стола сидели хозяева дачи: сам хозяин
Петр Васильевич Ртищев, очень представительный седой генерал в белом
сверкающем кителе; его жена, еще не старая женщина со следами редкой
красоты, которую она передала старшей дочери Ноне, находящейся тут же за
столом в обществе своего жениха, молодого уланского офицера.
Семью Ртищевых Надя знала давно по институтским приемам, и красавица
Нона Ртищева, тонкая, задумчивая брюнетка с атласной матовой кожей, очень
тихая и молчаливая, всегда казалась Наде образцом женской красоты,
элегантности и изящества.
Кроме хозяев и Владимира Александровича Планова, жениха Ноны, за
столом находилась очень оригинальная пожилая особа, рыхло-толстая,
небольшого роста, в сером муслиновом платье и с очень дорогой шляпой на
голове. Она поминутно утирала пот, катившийся градом с ее лица, и
обмахивалась тонким батистовым платочком. Лишь только молодежь появилась на
балконе, полная дама навела лорнет на лицо Нади да так и не отрывала его
все время, пока девочка обходила стол и приседала перед каждым из
присутствующих.
"На воре шапка горит", - гласит русская пословица, так и Наде
казалось, что и хозяева и гости давным-давно знают, что ее, Надю, исключили
за нерадение из института и что вряд ли хозяевам здешнего дома может быть
приятно ее появление здесь. Поэтому девочка чувствовала себя далеко не в
своей тарелке. Между тем старшие члены семьи Ртищевых встретили ее не менее
ласково, нежели Наточка.
- Очень рада, очень рада, - приветливо произнесла генеральша и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг