скверная, гадкая, потому что это я принесла в класс ворону, а не
Власовская. Да, да... я одна... одна во всем виновата.
Я смутно помню, что говорила классная дама и инспектриса, опять
пожаловавшая в класс по новому приглашению Пугача, но отлично помню ту
безумную радость, дошедшую до восторга, когда, по приказанию ее, Арно
стерла с красной доски мою фамилию и потребовала, чтобы я сняла передник.
С тою же радостью стояла я, наказанная, за обедом на месте Люды, и
сердце мое прыгало и замирало в груди.
"Это искупление, - твердило оно, - это искупление, Нина, подчинись
ему!"
И как охотно, как радостно прислушивалась я к моему маленькому
восторженному сердцу!
- Белка, давай мне скорей твой перочинный ножик, - огорошила я моего
адъютанта, лишь только мы поднялись в класс. - Давай!
И прежде чем она могла понять в чем дело, я схватила лезвие
перочинного ножика так быстро и сильно двумя пальцами, что глубоко порезала
их.
- Ай, кровь, кровь! - запищала Бельская, не любившая подобных ужасов.
- Да, кровь, - засмеялась я, - кровь, глупенькая... Это я нарочно...
Она поможет мне пройти к Люде в лазарет... понимаешь?
Но Белка стояла передо мной с открытым ртом, хлопала глазами и ничего
не понимала. И только когда продребезжал лазаретный звонок, сзывавший
больных на перевязку, и я заявила, что бегу забинтовать руку, Бельская
неожиданно бросилась ко мне на шею, заорав восторженно на весь класс:
- Нинка Джаваха... ты - героиня!..
Осторожно крадучись, я проскользнула из перевязочной в лазаретную
столовую, а оттуда - в общую палату, где, по моим расчетам, находилась
Люда.
Я не ошиблась.
Она спала, забавно свернувшись калачиком на одной из кроватей. Я
осторожно на цыпочках подошла к ней. На ее милом личике были следы слез...
Слипшиеся ресницы бросали легкую тень на полные щечки... Алые губы шептали
что-то быстро и непонятно-тихо...
Острая, мучительная жалость и беззаветная любовь наполнили мое сердце
при виде так незаслуженно обиженной мною подруги.
Я быстро наклонилась к ней.
- Люда... Людочка... сердце мое... радость!
Она открыла сонные глазки... и взглянула на меня, ничего не понимая.
- Это я, Людочка... - робко произнесла я.
- Нина! - вырвалось из ее груди. - Ты пришла...
Мы упали в объятия друг друга... Плача и смеясь, перебивая одна другую
и снова смеясь и плача, мы болтали без умолку, торопясь высказать все, что
нас угнетало, мучило, томило. Теперь только поняли мы обе, что не можем
жить друг без друга...
Люда выросла в моих глазах... стала достойной удивления... Я не могла
ей не высказать этого.
- Ну, вот еще! - засмеялась она, - тебе все это кажется... ты
преувеличиваешь, потому что очень меня любишь.
Да, я любила ее, ужасно любила... Моя маленькая, одинокая душа
томилась в ожидании друга, настоящего, искреннего... И он явился ко мне -
не мечтательной, смеющейся лунной феей, а доброй сестрой и верным товарищем
на долгие институтские годы... Мы крепко прижались друг к другу, счастливые
нашей дружбой и примирением...
Вечерние сумерки сгущались, делая лазаретную палату как-то уютнее и
милее... Отдаленные голоса пришедших на перевязку девочек едва долетали до
нас... Я и Люда сидели тихо, молча... Все было пересказано, переговорено
между нами... но наше молчаливое счастье было так велико, что тихое,
глубокое молчание выражало его лучше всяких слов, пустых и ненужных...
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 25.06.2003 13:35
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг