своих тронах, безучастно взирая на творящееся вокруг безобразие. Но это не
так. Они думали, и первым додумался Манве. Он сказал:
- Господа! Надо что-нибудь сделать.
Перечить никто не стал, потому что, во-первых, он был король, а во-вторых,
потому что делать что-то было действительно надо. Яванна и Ниенна пошли к
деревьям, и принялись за работу. Яванна пела очень хорошо, но утирающая
слезы Ниенна, маячащая рядом, портила весь кайф от песни, и поэтому можно
только удивиться, что на белом дереве расцвел цветок, а на желтом созрел
плод. Плод вручили майярше по имени Ариен в качестве солнца, а цветок для
луны майяру Тилиону, по поводу чего он заметил:
- Все время на майярах выезжают. Ну вот что бы Эру не создать еще и
прапорщиков каких-нибудь! Подругу мне, конечно, дали лучше некуда, да
горяча больно, с ней рядом даже не присядешь, не говоря уж о всяких там...
Конечно, Тилион в конце концов подчинился, но с самых тех пор он работает
с ленцой, расписание не держит, и время от времени создает в небе
аварийные ситуации, норовя подрезать путь Ариен, за что регулярно получает
выговоры. Но поскольку больше желающих мотаться по небу до скончания веков
нет, Тилиона до сих пор не увольняют.
Валар же решили, пока суть да дело, укрепить свое жилище. В принципе
Валинор был и так уже здорово укреплен, но теперь его надо было сделать
крепче некуда. Горы стали еще выше, пропасти еще глубже, а с охраной
провели политбеседу на тему "Бдительность воина уголовным кодексом
удвоена". Кроме того в море была организована полоса бермудских
треугольников и курских магнитных аномалий, а весь комплекс вместе получил
неофициальное название "железным занавес".
АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ: Глава "О людях" в первоисточнике начинается фразой:
"Теперь валар мирно жили за своими горами, и дав Средиземью свет, надолго
оставили его без внимания." Не вникая в морально-этическую сторону такого
поведения, я с сожалением должен констатировать, что на то же долгое время
и мне придется распрощаться со своими любимыми комическими персонажами.
История же Средиземья сама по себе будет гораздо скучнее, гораздо больше
там будет самой обыденной политики. Поэтому я постараюсь дальнейшее
изложение вести более сжато. КОНЕЦ АВТОРСКОГО ОТСТУПЛЕНИЯ
О людях
Теперь валар мирно жили за своими горами, и дав Средиземью свет, надолго
оставили его без внимания. Это можно было бы расценить как свинство, если
бы здесь не было замешано предрешение Илюватора. Мудрый Эру специально так
задумал, чтобы самостоятельные люди с самого начала приучались надеяться
только на себя.
Пробуждение людей было обставлено примерно так же, как и эльфов, но люди
все как один спали, наоборот, на боку, и первое, что увидели они, было
Солнце, восходящее на Западе. (Оно бы взошло и на Востоке, но поначалу
Ариен еще путалась в сторонах света).
Их, не успевших еще прийти в себя со сна, эльфы сразу принялись дразнить,
называя их чужаками неуклюжими, байстрюками болезненными и дохлятиной
трусливой, а люди раз и навсегда преисполнились восхищения перед мудростью
эльфов и красотой их речи. Тем более, что даже в старые времена, когда все
было лучше, эльфы были и покрасивше, и поздоровей, и поумнее, чем
смертные.
О возвращении Нольдора
Моргот, узнав, что Феанор прибыл в Средиземье, ханжески вздохнул:
- Не виноватая я, он сам пришел. - и послал на нольдор войско орков. Орки
были страшны, но нольдорцы оказались еще страшнее, и начав из невыгодной
позиции, они тем не менее раздолбали орков вдребезги и пополам. Моргот
послал подмогу, но ее раздолбали так же легко - орки, привыкшие воевать с
одухотворенными телери, послушно ложились под мечи свирепого нольдора, как
опавшие листья под грабли. Феанор, видя это окончательно уверился в
победе, и отчаянно размахивая мечом, бросился в погоню, надеясь добраться
до Моргота. Порядком напуганный Моргот призвал на помощь своих давних
дружков-бичей, и против них Феанору было уже не устоять. Подоспевшие
сыновья потащили было Феанора обратно, но Феанор приказал им остановиться.
Сыновья остановились, сообразив, что следующим номером последует
приказание долго жить. Однако и перед смертью он успел натворить дел в
своих худших традициях: три раза проклял имя Моргота, и переложил на
сыновей выполнение своей клятвы, чем они, конечно же, были несказанно
обрадованы. А потом, как и положено перед смертью, вспомнил Феанор всю
свою жизнь, и так она ему не понравилась, что не успев помереть от ран, он
сгорел со стыда. Сгорел дотла, оставив огорошенным сыновьям объясняться
перед родичами, почему нет могилы и куда делся труп.
А тем временем война шла своим чередом - Моргот сделал вид, что готов на
перемирие, братья сделали вид что поверили, новая стычка, и в результате
старший из Феанорычей - Маэдрос - оказался заложником в Ангбанде. Моргот
приковал его за руку к высокой скале, и было там несчастному холодно,
голодно, и очень одиноко.
Но тут впервые взошло солнце, а со стороны тундры послышались проклятия -
это в Средиземье вступил Фингольфин со своим отрядом. Моргот и его команда
в ужасе попрятались в подвалы, а Маэдрос воспрянул духом, когда Фингольфин
грозно постучал в ворота темной крепости, но этим стуком дело и
ограничилось - услышав испуганный хор орковских голосов "Никого нет
дома!", сей благоразумный король двинулся дальше. Тем более, что основная
часть его войска страстно желала прежде всего увидеть сородичей. Феанорцы
от предстоящего радостного свидания ничего хорошего не ожидали, и почли за
лучшее, бросив дома и пожитки, разбежаться. Составляя дальнейший план
кампании, Фингольфин замешкался, и тянул до тех пор, пока собственный сын
Фингон не подложил ему свинью. Он в одиночку отправился в Ангбанд, и
выручил из беды несчастного Маэдроса. Правда в последний момент выяснив,
что позабыл ножовку, Фингон попросту отрубил товарищу руку, но это
оказалось даже полезно - однорукий Маэдрос резко поумнел и присмирел.
Вернувшись, он с ходу отказался от претензий на верховенство, и
Фингольфину ничего не оставалось делать, кроме как признать факт
примирения, и еще раз разгромить остатки морготовских войск.
Началась почти мирная жизнь, и началась она с нового конфликта - Тингол,
безвылазно сидящий в Дориате, считал себя королем всего Белерианда, и
весьма холодно воспринял появление конкурентов. Чуть было не случалась
очередная кровопролитность, но Маэдрос все же сумел ее предотвратить
уговорами и посулами. Он с грехом пополам распихал братьев по окрестным
землям подальше друг от друга, надеясь, что хоть теперь эта милая семейка
перестанет напоминать пауков в банке. И для полного счастья был устроен
праздник, на котором, как ни странно, никто никого не убил, а наоборот,
количество дружеских клятв и заверений в братской любви, прозвучавших на
нем, было занесено в книгу рекордов Гиннеса, и с тех пор не превзойдено.
Прошло пятьдесят лет, и Моргот вновь захотел испытать силу и бдительность
врагов. Испытание удалось на славу - войско было вновь уничтожено до
последнего орка, а вокруг Ангбанда было поставлено оцепление. Занеся
результаты испытаний в картотеку, Моргот успокоился еще на сотню лет, а
потом опять повторил тот же эксперимент с теми же последствиями, и
наступило еще сто лет затишья. За это время Моргот создал концепцию нового
вида вооружений - огненного дракона, и изготовил первый опытный образец.
Молодой и глупый, дракон Глаурунг выполз из ворот Ангбанда. Эльфы в ужасе
разбежались, и дракон ......... (фрагмент опущен), осквернив тем самым
окрестные поля. Но пока Глаурунг занимался этим грязным делом, Фингон со
своими лучниками закидали его стрелами, и пришлось ему уползти назад, ибо
это было вредно неокрепшему организму. И еще на двести лет в Белерианде
воцарился относительный покой.
О Белерианде
Из географических объектов в Белерианде имелись реки, озера, горы,
равнины, пещеры, заливы, леса, поля. Их взаимное расположение, конечно же,
очень интересно, но перессказывать на десяти страницах то, что можно
нарисовать на одной несложной карте - кому надо, тот пусть и займется.
О Нольдоре в Белерианде в период мирной передышки
Как уже было рассказано, ценой многих скандалов и испорченных отношений
Маэдрос расселил братьев по окрестностям. Те, кто были поумней, сразу же
принялись искать укромные места, в которых можно будет пересидеть будущие
катаклизмы - в том, что они будут, никто не сомневался. Лучше всего это
получилось у Тургона Фингольфиныча, который нашел укромную долину и
построил там город Гондолин, а построив, увел туда свой народ и принял все
меры, чтобы во внешнем мире о нем как можно скорей забыли. Немногим хуже
Тургона устроился Финрод Финарфинович, устроив себе пещерный город
Нарогтронд, конечно, похуже Дориата, но тоже ничего себе.
И кстати о Дориате. Сестра Финарфина Галадриэль торчала там почти
безвылазно, ибо был у Тингола родич Селебэрн, красивый и не очень умный -
а для Галадриэлевых планов такой муж годился лучше некуда. Слово за слово,
Мелиан вытянула у нее подлинную историю нольдора, включая и клятву, и
резню, и милое напутствие Мандоса. Мелиан рассказала мужу, Тингол не
сказал больше никому, но не прошло и года, как весь синдар знал об этом в
три раза больше, чем произошло на самом деле. Теперь Тингол уже не мог
закрывать глаза на прошлое союзников, но в то же время и не хотел с ними
рвать окончательно. Поэтому он ограничился мерами чисто внешнего
характера: устроил при свидетелях скандал первым подвернувшимся под руку
Финарфинычам и запретил нольдорский язык. Однако Галадриэли со двора не
прогнал, а обруганным братьям намекнул, что, дескать, я скоро успокоюсь, и
все будет нормально.
О Маэглине
Вместе с Тургоном жила в Гондолине его сестра Аредель Ар-Фейниэль, белая
леди нольдора, и вздумалось ей однажды в лесу погуляти. Ее понять можно,
ибо в Гондолине она просидела безвылазно двести лет. Тургон ответил:
- Иди уж. Правда из-за этого мой город погибнет, но он и так когда-нибудь
погибнет. И, кстати, Фингона найдешь, посмотришь, как он там поживает.
- Еще чего! - ответила Аредель. - Куда хочу, туда и иду, и не нужны мне
всякие Фингоны.
Они так и не договорились. Охрана получила команду при первой возможности
тащить Аредель на север, и она, из чувства противоречия, повернула на юг,
в самые опасные дебри. Возникло сложное положение, из которого охранники
умело вышли. Вернувшись в Гондолин, они рассказали об ужасах и страхах
южной земли, и про то, как Аредель напилась из отравленного источника,
провалилась в пропасть, а потом заблудилась в лесу.
Аредель же после напрасных поисков спутников продолжала прогулку, и,
наконец, добралась до земель своих родственников Колегорна и Куруфина, у
которого был скверный характер. Там она снова пошла в лес, и заново там
заблудилась.
В том лесу жил да был Эол Темный Эльф, который в свое время не поладил с
Мелиан и не поселился в Дориате. Он постоянно якшался с гномами, и в конце
концов про него начали ходить слухи, что он и не эльф вовсе, а
метис-полукровка чуть ли не с орком, тем более, что он до дрожи не любил
солнечный свет. Эол привел Аредель к себе домой и ...... (фрагмент
опущен). Поначалу ей это понравилось, но долгая жизнь в качестве
внебрачной жены для внутреннего пользования ее отнюдь не прельщала.
Поэтому сына Маэглина Аредель с самого раннего детства настраивала на то,
что он будет жить среди нольдора. Папа Эол, когда узнал об этом, был вне
себя, и запретил говорить об этом. Маэглин, как послушный сын, говорить
пререстал, но в одно прекрасное утро, вернувшийся из гостей Эол нашел дома
приятную чистоту на кухне и маленькую записку: "Ушла навсегда, прости и
прощай. Завтрак в холодильнике."
Эол взвыл в голос и бросился в погоню, не обращая внимания даже на то, что
стоял солнечный день. Но нехватка опыта дневной жизни сказалась - Эол был
схвачен и приведен к Куруфину, тому, у которого был скверный характер.
- Смотрите, кто пришел! - издевался Куруфин. - Такие эльфы, и без охраны.
Какого ты тут бродишь, может потерял что? Так я найду, лишь бы тебя с глаз
долой сплавить.
Эол замялся - ему совсем не хотелось посвящать кого-то в свои личные дела,
и он придумал свою версию:
- Моя жена к тебе в гости собралась, ну и я тоже вот...
- Кого обмануть хочешь, а? Если б они с тобою на хвосте заявились, то я и
разговаривать бы не стал с такой компашкой. Но она от тебя сбежала, и как
мужик мужика я тебя понимаю. Езжай и разбирайся с этим делом, и чем
скорей, тем лучше.
- Ладно, ладно, - ответил Эол, залезая на коня, - я тебе, родственничек,
это припомню.
- Крути педали, пока не дали, - сказал хмуро Куруфин, - жалко, что я тебя
прямо сейчас убить не могу, этикет не позволяет.
Эол не стал затягивать прощание, и убрался вне себя от злости.
Аредель же с Маэглином, совершенно позабыв о необходимой конспирации,
добрались до Гондолина и явились Тургону, который был очень рад. Правда,
радость его омрачилась, когда следом за сестрою с сыном к нему приволокли
нечто сутулое и мрачное - это Эол попался на подходах к городу.
Тургон был в очень хорошем настроении, и предложил Эолу остаться жить в
Гондолине, просто так, безо всяких. Эол же держался угрюмо и нагло,
требовал отдать сына взад, а когда разговор пошел на обострение, вытащил
отравленный дротик и кинул его в Маэглина по принципу "ни себе, ни людям".
Сына своим телом заслонила Аредель, дротик воткнулся в нее, и очень
хорошее настроение у Тургона сменилось очень плохим. Эола сбросили в
пропасть, но перед смертью он проклял Маэглина, и предсказал ему много
неприятностей. Неприятности начались сразу же - Тургонова дочка Идриль, на
которую Маэглин поглядывал с интересом, теперь не желала иметь ничего
общего с "этим проклятым", и Маэглин с горя стал искусным мастером, смелым
воином и мудрым советником.
О приходе людей на запад
Люди пришли на запад.
О разрушении Белерианда и гибели Фингольфина
Все было хорошо в Белерианде, если не считать, конечно, мелких усобиц
среди людей, провокаций Моргота и грызни среди эльфов. Фингольфину это
начало казаться подозрительным, и захотелось ему вновь повоевать
по-настоящему. Тем более, что песни менестрелей, в двести первый раз
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг