очень прогрессивным, и обижался, когда с ним не соглашались.
Пока валар соображали, что к чему, Мелькор занимался мелким
хулиганством - повалил фонарные столбы и разбил обе лампы.
Вытекший керосин загорелся, и произошел пожар, после которого
так и не удалось отмыть копоть и закрасить обгорелые пятна.
Проснувшийся Тулкас с хохотом бросился в погоню, но на этот раз
Мелькору удалось уйти - валар сами удержали своего недалекого
друга, ибо земля тряслась под его шагами, и рушилось то
немногое, что еще было цело. Ауле до смерти надоело приводить
планету в порядок после каждой стычки, он сослался на неясность
воли Илюватора, и от него отстали. Но жить где-то все же было
надо, и оставив порядком взлохмаченное Средиземье Мелькору,
Валар откочевали на запад, где и оборудовали свое новое жилище,
страну Валинор. Во избежание новых казусов его обнесли горами и
рвами, и хотя никто из эльфов не видел проведенной по их
вершинам колючей проволоки, вполне возможно, что была и она. В
этой защищенной стране валар хранили все, что уцелело, а также
все, что делали заново. Благословенна и свежа была эта страна,
как лужайка перед дачей миллионера. Когда работы были окончены,
на холм взошли две дамы - Яванна и Ниенна. Одна сочиняла песню,
а другая плакала рядом - не то, чтобы ее кто-то обидел, а так,
по привычке. Потом Яванна запела, и никаких других звуков не
слышно было в мире, кроме разве что всхлипов все той же Ниенны,
и под звуки песни выросли два светящихся дерева, белое и
желтое. Белое дерево давало свет, и это было еще терпимо, но от
желтого шел еще к тому же и сильный жар, и без риска к нему
могли подходить только валар, которым сменить обуглившееся тело
на свежее так же просто, как нам поменять порванные носки на
новые (до перестройки). Варда собирала росу и сок с деревьев,
наполняла ими озера, и эти озера давали и воду, и свет и тепло.
С точки зрения экологии это было значительно лучше, чем
знаменитая Северная ТЭЦ, задуманная Мелькором еще тогда.
Стали они жить-поживать и добра наживать, не забывая, однако,
что Мелькор не дремлет. Особенно хорошо это помнила Яванна. В
порядке гуманитарной помощи она часто, не меньше одного раза в
тысячелетие, посещала Средиземье, и, в очередной раз
ужаснувшись, по возвращении начинала нагнетать обстановку. В
Средиземье тогда отправлялся Ороме, там во мраке он бродил и
буянил, разгоняя прочь зверье и слуг Мелькора, а сам Мелькор
трясся в бункере от страха. Потом он уезжал, звери вновь
собирались в стаи, слуги опять занимали положенные места, а
Мелькор переставал трястись - и все шло по-прежнему.
Так что все было готово для прихода Детей Илюватора. Как
дальновидный деятель, Илюватор выдал валарам при отправке
отнюдь не всю проектную документацию, и лишь потом сделал
заявление:
"Смотрите! Я возлюбил эту землю, ибо станет она домом для
Квенди и Атани. Квенди будут и собой хороши, и работать
горазды, и песни петь. Но чтобы они не зарывались, пусть их
судьба будет предопределена в нашей музыке - помните ? А вот
Атани будут вроде как сами по себе, хотя в конечном счете тоже
окажется, что и они работают исключительно на мои задумки. Но
самостоятельность - вещь опасная, и поэтому в качестве великого
блага я вмонтировал в них самоликвидатор. Только не надо делать
такие кислые лица - я сказал "благо", значит, благо. Или кто
хочет спорить?"
Спорить хотел один Мелькор, но с ним Илюватор не разговаривал
принципиально, и получилось, что спорить не хочет никто.
---------------------------------------------------------------------------
Об Ауле и Яванне
(а точнее - о гномах)
Рассказывают, что своим возникновением гномы обязаны Ауле. Ему
по горло надоело постоянно ходить в подчиненных у Эру, и очень
хотелось самому стать для кого-нибудь отцом народов, мудрым
вождем и учителем. И создал Ауле в своей секретной лаборатории
гномов - неладно скроенных, да крепко сшитых. Но Илюватор об
этом узнал - верховный бог все же, не хрен собачий - и вызвал
Ауле на ковер. Начало разговора не предвещало ничего хорошего:
"Ты пошто, дурень, не за свое дело взялся ? Я сотворил тебя, я
буду творить и других, а ты не замай. Посмотри на своих уродцев
- это ведь куклы, тобою же управляемые. Я б такое сделал - с
позору удавился." Тогда Ауле ответил: "Вы совершенно правы,
шеф. Действительно, без Вашего чуткого руководства эта работа
была обречена на неудачу. Я готов при вас уничтожить эти
дефектные образцы, а расходы покрыть из своей зарплаты." И с
этими словами Ауле навел на клетку с гномами трехдюймовую
пушку. Гномы жалобно запищали. "Ишь ты, - пожалел их Илюватор.
- Хам-мункулусы, а тоже жить хотят. К тому же, сотрудник
старался, инициативу проявлял..." - и сказал вслух: "Ладно,
убери ствол. Значит, так - пусть они тоже будут. Но не забывай,
парень, что ты за них отвечаешь - раз, и что мои ребята твоих
будут частенько обходить и поколачивать, я, все-таки, главнее -
это два. Все, свободен." Ауле уложил своих гномов в хранилище,
обмазал солидолом, и оставил их там до лучших времен.
Яванна, узнав об этой истории, устроила скандал. "Я, значит, с
травами-зверушками вожусь, ночей не сплю, а он всякую дрянь
разводит, жену не спросивши. Они теперь все мои деревья
повырубят, и зверей поедят."
"Ну, твои звери сами кого хочешь поедят" - оправдывался Ауле,
но тщетно.
"А деревца? Несчастные деревца?"
"Вот дуру-то в жены Эру послал. Твои деревца так и так вырубят,
не мои, так его люди, и кто там еще." Яванна, опечаленная этими
словами, пошла к Манве, и устроила скандал уже у него. Манве
покопался в памяти, и сообщил ей, что будут в мире орлы. Идея с
орлами Яванне понравилась. "Они будут жить на моих деревьях!" -
заявила она, но Манве, которому идея с орлами тоже вдруг
понравилась, ответил: "А вот и нет. Они будут жить на скалах -
на моих скалах. А в лесу... в лесу... что б такое придумать...
в лесу появятся пастухи деревьев. Удались, женщина, я утомлен".
Чуть придя в себя, Манве связался с Илюватором и объяснил
ситуацию. "Я, - каялся Манве, - ну совсем обалдел от этого
разговора, а она долдонит свое и долдонит. Пообещал ей
каких-то пастухов деревьев, вот что теперь делать?" Илюватору
совершенно не хотелось лезть в эти распри, и он поступил самым
простым способом: "Сын мой! - сказал он. - Неужели ты думаешь,
что я упустил такую мелочь? Будет время, будут и пастухи
деревьев, хотя я и сам пока слабо представляю, кто это такие.
Но я их предвидел - или ты хочешь спорить?"
Яванна же пришла к Ауле в литейку, и едва сдерживаясь, чтобы не
показать язык, небрежно сообщила: "Эру щедр, и для твоих
дровосеков с топорами теперь есть кое-какой сюрпризик."
"Прекрасно!" - ответил Ауле, а про себя подумал: "Сюрпризик или
не сюрпризик - все одно порубят твои леса. Но говорить ей это
сейчас не стоит - а то будут у нас две плачущих королевы."
О приходе эльфов
После того, как Мелькор разбил фонари, жизнь в Средиземье стала
мрачной. Свет деревьев туда не доставал, и под покровом
темноты там бродили диплодоки и тиранозавры. Мелькору же это
было только на руку, и, собрав компанию бичей, он построил себе
новую базу "Ангбанд", а начальником поставил некоего Саурона,
который был немало польщен тем, что он, майяр, занимает теперь
полковничью должность.
В Валиноре же Яванна продолжала свои подстрекательские
выступления против Мелькора, напирая на волю Илюватора и играя
на самолюбии Манве. Тулкас со смехом ее поддержал:
- Нет! То есть да! То есть я ему таких наваляю! Отщепенцу...
Но войны не получилось. Опять всплыло какое-то предрешение, и в
результате Мелькора пока оставили в покое, а Варда направилась
зажигать новые и сверхновые звезды - до сих пор в наблюдаемой
вселенной были только красные и желтые карлики, и небосвод был
слишком унылым. Заодно Варда составляла новые созвездия, и лишь
врожденная интеллигентность удержала ее от соблазна написать по
небу что-нибудь нехорошее про Мелькора. Вместо этого высоко на
севере она поместила корону из семи огромных звезд - Валакирку,
знак того, что когда-нибудь Мелькор и киркой получит.
И вот настал час, когда в Средиземье появились первые эльфы.
Когда они продрали заспанные глаза, то сначала они увидели
звезды, а уж потом все остальное, и с тех пор эльфы полюбили
звездный свет. Отсюда можно сделать вывод, что они все, как
один, спали на спине. Подумать только! Лежали бы эльфы на боку,
и тогда они на всю жизнь полюбили бы что-то другое, и все пошло
бы наперекосяк. От чего только не зависят судьбы мира!
Эльфы принялись слоняться по окрестностям, называть все, что
встречали, разными словами, и постепенно уверились, что, кроме
них, никто и ничто не умеет ни говорить, ни петь. В таком
состоянии их и застал Ороме, который в очередной раз выбрался в
Средиземье поразвеяться. Услыхав чьи-то голоса, он очень
удивился, а разобравшись, обрадовался, и порадовал сородичей в
Валиноре. Манве собрал большой совет, на который явился даже
Ульмо - для него поставили специальный аквариум. Дальше
затягивать с войной было невозможно, и боевые действия
начались. Эльфы, из-за которых, собственно, весь сыр-бор и
разгорелся, в драке, однако, участия не принимали, более того,
они даже не знали, что там такое творится за горизонтом - ну,
земля трясется, ну, вспышки какие-то, столбы дыма грибообразные
подымаются - так ведь мир новый, может быть, так оно и
положено.
Долго долбали великие друг друга, испоганили множество земель,
нарыли сотни воронок, но зажали-таки Мелькора в угол, и
пришлось ему схватиться с Тулкасом. Что из этого вышло,
догадаться не трудно. Истосковавшегося Тулкаса еле оттащили от
бесчувственного Мелькора, которого великий воитель, вошедши в
раж, добивал ногами. В коридоры Ангбанда валар наспех запихнули
несколько сотен тонн тротила, и после взрыва решили, что больше
тут делать нечего, но Саурон успел вывести остатки гарнизона
через аварийный тоннель. Мелькора же связали по руками и ногам,
завязали глаза, заткнули рот, уши и прочие отверстия на теле, и
привели в Валинор. Суд был скорый и справедливый - Мелькору
дали три эпохи строгого режима, и сослали в крепость Мандоса,
по сравнению с которой камера в замке Иф показалась бы
прогулочной террасой.
А валар снова собрались на совет, и мнения их разделились в
споре. Ульмо за стеклом упрямо булькал, что эльфов следует
оставить в Средиземье, и пусть там разбираются, как хотят. Но
большинство решило, что они прекрасно впишутся в интерьер
Валинора, и поэтому эльфов надо навсегда усадить у ног великих,
в сиянии деревьев.
Но эльфы сначала не пожелали идти к ногам. В немалой степени
этому способствовали слухи о Черном Всаднике на Черном Коне,
который с самого подъема изредка наезжал из темноты и пожирал
попавшихся. Достоверно не известно, что это был за всадник,
провокация Мелькора, чтоб эльфы боялись валар, или провокация
валар, чтоб эльфы боялись Мелькора, но в итоге они стали
опасаться всех. Кроме того, им было известно, что во времена
расцвета Ангбанда Мелькор ставил над эльфами бесчеловечные
эксперименты, в результате чего по Средиземью пошли злобные
мутанты, и боялись эльфы, что в Валиноре с ними тоже не будут
церемониться. Тогда Ороме пошел на хитрость: выбрал из эльфов
трех наиболее податливых, свозил их за свой счет в Валинор и
пообещал каждому королевский трон, после чего эти трое,
естественно, не жалели глоток, убеждая сородичей отправиться за
море, и, наконец, склонили часть народа к переезду. Так
началось великое переселение эльфов, и тогда же они разделились
на несколько народов.
Первым стронулись "ваньяр", они без приключений достигли цели,
и больше ничем особым себя не проявляли, кроме разве того, что
их вождь Ингве до сих пор покладисто сидит у тронов
могущественных, и за эту послушность их больше других любят
Манве и Варда.
Потом отправился в путь "нольдор", иначе говоря -
эльфы-рудокопы. Они хорошо известны по песням, ибо им пришлось
много сражаться, а после сражений заниматься изнурительным
трудом в северных землях (см., например, КвентаСредиземлаг и
др.)
Последний отряд был самый большой и самый бестолковый, чему
способствовало наличие не одного, а двух вождей. "Телери"
прозвали их за многочисленные плутания и задержки в по пути.
Некоторым настолько понравился сам процесс движения к светлой
цели, что они, в конце концов, оторвались от общей массы и
предпочли петлять по Средиземью, неустанно утверждая при этом,
что они идут прямиком на Валинор. Так что поход евреев, сорок
лет одолевавших девятьсот километров от Египта до Ханаана, по
сравнению с эльфийскими делами кажется молниеносным
марш-броском.
О Тинголе и Мелиан
Мелиан была из майяр, она обучала соловьев пению, а Тингол -
одним из двух вождей телери. То, что он влюбился в нее, едва
увидев, понятно и естественно, но вот что она в нем нашла, так
этого никто не знает. Тем не менее, они с первой же встречи
поняли, что это судьба. Тингол бросил свой народ и затею с
Валинором, а Мелиан бросила своих соловьев, и они уединились,
устроив себе медовое столетие в пещерном городе Менегрот.
Мелиан дала Тинголу огромную власть, а если учесть, что он и
сам по себе был нехилым, то в результате эта пара оказалась
самой крутой в Средиземье. Отсюда три морали: Любовь зла,
полюбишь и низшее существо; С милым рай и в Менегроте; и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг