Я посмотрел в том направлении, куда указывал мой друг. Навстречу нам из
ворот цитадели выезжал всадник в длинном табарде герольда, окружённый
сильным отрядом стражи.
- Червлёный дракон? - я удивлённо посмотрел на Лиса, словно ожидая от
него ответа. - Герольд Мордреда?! Интересно, что он тут делает?
- Он тут едет, - глубокомысленно заметил Рейнар, как говорится, не в
бровь, а в глаз.
Спустя три минуты мы поравнялись, наши глаза встретились, и я увидел в
них удивление не меньшее, чем в моих собственных. Вероятно, герольд
"червлёного дракона" вовсе не был рад видеть среди сподвижников Стража
Севера Торвальда аб Бьерна, сиятельного герцога Инистора, принца Оркнейского
дома. Как-никак, после смерти сыновей короля Лота и моих двоюродных братьев
Лукана и отчасти Бэдивера я перемещался в первую десятку престолонаследников
Оркнеи, а стало быть, без особого энтузиазма воспринимал то, что номинально
королём Северной Каледонии являлся его господин Мордред, а истинной
властительницей - небезызвестная нам сестра доброго короля Артура Моргана.
Не сказав ни слова, мы разъехались с гордым видом, даже не проводив друг
друга взглядом.
- Неужто Ллевелин вступил в переговоры с Мордредом? - покачал головой
Лис. - Шо, блин, деется в этой стране?!
- Я бы не стал это утверждать. Впрочем, - вздохнул я, - думаю, скоро мы
об этом сами узнаем.
Как я и предполагал, замок был полон воинов. Конечно, здесь уже почти
не встречалась собравшаяся из всех окрестных земель, как говорили на Руси,
посошная рать, снаряжавшая по одному воину с семи дворов, здесь место было
занято благородным рыцарством, среди которого можно было видеть не только
северян, но и выходцев с восточного побережья и средней Британии. Нам не без
труда удалось пробиться в донжон, возле которого толпились десятки ожидающих
невесть чего предводителей рыцарских дружин и владетелей местных бароний.
- Сэр Торвальд, - окликнул нас знакомый по камланнскому походу сэр
Мерриот, командовавший тогда авангардом Ллевелина. - Рад, что вы вернулись.
Герцог уже спрашивал о вас. - Он приказал страже расступиться, и те
немедленно повиновались, очевидно, привычные к распоряжениям этого человека.
- Где же вы были? - бросил он через плечо, поднимаясь по узкой лестнице. -
Мы искали по всей округе. Решили было уж, что вы тоже свели знакомство с
Красными Шапками. Потом говорили, что вас видели возле вала.
- Мы спасали из лап великана старшую сестру моего нового оруженосца
Годвина, сына властителя Кадоркануа, - скупо ответил я, снимая дальнейшие
вопросы. Живописать подвиги, подобно Лису, мне вовсе не хотелось. Тем более
к чему отбивать хлеб у столь известного трувера [Трувер - сочинитель и
исполнитель героических баллад], как он. Наконец лестница закончилась, и мы
очутились перед грубо сколоченной дверью, за которой слышался зычный голос
Ллевелина.
- ...Это высокая честь для меня. Но лишь вчера я отверг предложенный
мне венец короля Камбрии, несчастного короля Дьюэра, отца моей супруги. Ибо
время ли делить королевства, когда наш общий враг ещё не истреблён и алчет
захватить и покорить своей воле всю Британию! Вы сами знаете, что ещё юношей
покинул я родную Мальвернию и все эти годы провёл здесь, на севере, отражая
натиск диких племён от земель моей новой родины. Наш славный король Артур,
почтивший меня высоким званием Стража Севера, знал, что моя верность ему
безгранична и что я не ищу ни владений, ни богатств. Нет для меня чести
большей, чем искреннее и верное служение доброму сыну Утера.
- Хорошо вещает, - вполголоса произнёс Лис за моей спиной. -
Заслушаться можно.
- Тише, - оборвал его сэр Мерриот, - здесь все оставшиеся в живых пэры
Нортанумбрии во главе с графом Гоноланом. Они просят Ллевелина принять на
себя титул их короля.
- И шо он?
- Как может герцог сегодня принимать королевский титул, когда не решён
вопрос о том, кто будет править Британией? Из чьих рук он должен принимать
корону? Вернее, короны, поскольку позавчера здесь было посольство Камбрии.
Дьюэр и сыновья его погибли, кто в Палладоне, кто на Камланнском поле, и
королевой стала его единственная дочь, жена нашего правителя. Постойте
здесь, я доложу о вас, - продолжил он.
- Быть может, подождать? Зачем прерывать ответную речь герцога?
- Герцог велел сообщить, как только вы появитесь. - Он толкнул дверь и
вошёл в залу.
- Капитан, как тебе нравится шутка, сыгранная любимым зятем с королём
Дьюэром?
- Лендис предупреждала о чём-то подобном, - с сомнением покачал головой
я. - Но, как известно, ложь отличается от правды только тем, что слишком на
неё похожа.
- Думаешь, сводит счёты?
- Возможно. В конечном итоге нас здесь интересует совершенно другое.
- ...Благородные лорды, - вновь донеслось из-за двери, - я весьма
польщён, что ваш выбор пал на меня, чужака в ваших землях. И поверьте, если
бы я принял корону, то наверняка бы не обманул ваших ожиданий. Но пока
вероломный Мордред рвётся сесть на трон в Камелоте, пока венец верховного
короля Британии под угрозой, смею ли я претендовать на столь высокий титул?
Позвольте же мне, как и прежде, оставаться Стражем Севера, ибо этого звания
никто не вправе меня лишить. Я клянусь вам, что в тот час, когда подлый
изменник сложит свою голову под топором палача, мы вновь соберёмся, чтобы
решить судьбу короны Нортанумбрии.
- Хороший ход, - прокомментировал я. - Он отказывается не отказываясь.
Теперь ему обеспечена поддержка и здешних лордов, и, насколько я понимаю,
тех, кто остался в живых из камбрийской знати. Таким образом, в его руках
весь Адрианов вал и весь перешеек между Британией и Каледонией.
- Но, милорд, - послышался из зала незнакомый голос, по всей видимости,
принадлежащий возглавлявшему делегацию пэров графу Гонолану. - До нас
доходили слухи о том, что Мордред жив, однако не верно ли то, что он сложил
голову на Камланнской равнине?
- Нет! - громыхнул в ответ голос Ллевелина. - Он не только вероломный
изменник, но и трус, недостойный рыцарского звания!
- Возможно ли такое? Не может такого быть! Мордред - храбрый рыцарь! -
донеслось из зала.
- Я утверждаю и присягаю на том, что Мордреда не было в тот день на
Камланнском поле. Что, облачённые коварной феей Морганой в его личину, там
дрались три иных рыцаря. И тому есть свидетель, - орудийным залпом громыхнул
голос Стража Севера.
- Кто же он? Кто?
Тяжёлая дверь перед нами отворилась.
- Входите, господа, - послышался голос сэра Мерриота. - Сэр Торвальд
Пламенный Меч, - представил он нас, - рыцарь Круглого Стола и его спутники,
комит Рейнар Лис и оруженосец Годвин.
Мой рассказ вызвал бурю возмущения в рядах местной аристократии.
Временами Лис, решавший, что повествование недостаточно живописно, вставлял
леденящие душу детали о скорбных поисках короля Артура средь поверженного на
мать сыру землю цвета британского рыцарства. И о начале боя с невесть откуда
взявшейся призрачной змеёй, укусившей за ногу рыцаря Альмета. Стоит ли
говорить, что после таких слов возмущение холодных северных пэров достигло
таких размеров, что напоминало митинг в Палермо в день повышения цен на
горячительные напитки. Рыцари и бароны рвались растерзать Мордреда своими
руками, сорвать с него благородный меч, срубить шпоры и залить чёрной
краской поле щита...
- Нет! - резко остановил их буйство Ллевелин. - Никогда позорящая тень
не коснётся великой эмблемы Пендрагонов. Но тот, кто вероломно присвоил себе
этот славный герб, должен пасть жертвой вашего праведного гнева. Скоро,
очень скоро мы выступим на врага, и я клянусь, что моим кличем в предстоящей
схватке будет "Пендрагон"!
- Ллевелин! - заревели, заведённые речью герцога, пэры. - Ллевелин и
Пендрагон! Ллевелин и Пендрагон!
- Однако! - пробормотал я себе под нос.
* * *
- Я рад приветствовать вас, друзья мои. - Подождав, когда делегация
пэров покинет залу, Ллевелин поднялся со своего трона и, в нарушение всех
правил придворного этикета, шагнул нам навстречу, протягивая руки.
Я ещё раз внимательно вгляделся в лицо Стража Севера, гордое, жёсткое
лицо воина, с твёрдым прямым взглядом глубоко посаженных тёмных, почти
чёрных глаз. Прямой взгляд уверенного в себе мужчины, привыкшего повелевать
и нравиться. За таким обычно люди идут и в огонь, и в воду. Седеющие длинные
волосы, почти седая борода, обрамляющая красивое мужественное лицо, пожалуй,
слишком правильное для обычного кельтского типа. Этот человек положительно
был рождён, чтобы стать великим вождём, и ему, несомненно, было тесно в
стенах Кэрфортина.
- Вы прибыли очень вовремя, - обнимая нас с Лисом, продолжил Ллевелин.
- С тех пор как мы расстались, многое изменилось.
- Да, мы уже слышали об этом, милорд, - поклонился я, - и потому
поспешили сюда.
- Мордред стоит в Дэве, явно чего-то ожидая. Пока ещё неизвестно чего.
Ланселот высадился в Дэйре, его лагерь близ Эборака. Я боюсь, что он может
заключить союз с Мордредом. Тогда нам придётся очень туго. Мы будем зажаты
между молотом и наковальней: А может, и двумя молотами, поскольку войско
королевы Лендис ещё весьма многочисленно, и стоит мне снять охрану с вала,
как оно будет здесь.
- Ланселот всегда любил Артура, - попробовал возразить я.
- Гвиневеру он любил больше! - отрезал герцог. - Не забывай, что
последние месяцы он воевал с Артуром в Арморике.
Я помнил это. Как помнил и то, что во всех произведениях Артурианы этот
благородный рыцарь неизменно выступал на стороне Артура. Но реальных героев
порой весьма мало интересуют красивые легенды, сочинённые о них.
- Я очень опасаюсь, что Мордред и Ланселот уже полным ходом ведут
переговоры о том, как лучше разделить Британию. Они - старые друзья. Ты же
помнишь, именно Мордред командовал войском, которое Артур послал в Арморику
помочь Ланселоту и его родственникам отвоевать владения, захваченные у них
королём Клаудасом. Теперь все они здесь: и Ланселот, и Лионель, и Богарт, и
Борc. И тысячи всадников Арморики, равных которым не сыщется во всей бывшей
Империи.
- Милорд, - тихо проговорил я, - мы ничего пока ещё не знаем о планах
Ланселота и иных королей Арморики. Ведь, высадившись в Дэйре и заняв Эборак,
ни он, ни кто-либо ещё из его армии не двинулся вперёд. Вы правы, говоря,
что Ланселот и Мордред были друзьями. Но ведь тогда, когда всё это
происходило, сын Морганы ещё не поднял меч на отца, ещё не прозвучали слова
клеветы на ту, которую Ланселот любит больше жизни, ещё не был распущен слух
о том, что, сражаясь в Арморике, король Артур пал, сражённый мечом сэра
Ланселота, и к тому же, - я сделал паузу, - озёрный рыцарь ещё ничего не
ведает о позорном колдовстве, в результате которого действительно был убит
наш добрый король и трусливо спасён Мордред.
- Ты прав, - немного помолчав, задумчиво вздохнул герцог. - Всё это
так. Но если за переговоры возьмётся Моргана, а скорее всего так оно и
будет, она обернёт чёрное в белое и солнце заставит светить ночью.
- Милорд, - я выпрямился, как подобает кадровому служаке, добивающемуся
привилегии идти со знаменем на оборонительные линии врага, - я не могу
похвастать ни родством, ни близкой дружбой с Ланселотом. Но при Маунт-Бадоне
мы бились с саксами плечом к плечу, многократно спасая друг друга от смерти.
Я верю, что он помнит тот бой, и потому с вниманием выслушает мои слова и
прочтёт строки вашего послания к нему. Позвольте мне быть вашим послом, и я
обещаю, что не допущу союза Ланселота с Мордредом.
- "Молодец, Капитан! Чётко командировку выбил!" - раздался в голове
поощрительный голос Лиса. - "Только не забудь с монарха стребовать
подъёмные, прогонные, ну и, понятное дело, мешок-другой золота на
представительские расходы".
- Пожалуй, так и сделаем, - внимательно глядя на меня, согласился
Ллевелин. - Вы старые приятели, а тем более Ланселот наверняка чувствует за
собой вину за убийство твоих родственников, сыновей короля Лота Гарета и
Гахериса. Ступайте отдохните. Я прикажу подготовить всё к вашему посольству.
ГЛАВА 16
Успех есть переход от неудачи к неудаче со всевозрастающим энтузиазмом.
Уинстон Черчилль
Посольство к Ланселоту королю Беноика отправилось в путь утром
следующего дня. Два десятка рыцарей, представляющих все королевства и
герцогства, как метко заметил Лис, Северо-Атлантического Альянса, в
сопровождении полутора сотен оруженосцев, конных лучников и копейщиков,
посаженных по римскому обычаю а-ля драгуны [Римская кавалерия, как и позже
драгуны, являлась посаженной на коней пехотой и вела бой, в основном
спешившись, используя коней для ускорения движения], двигались по
направлению к Эбораку, спеша поздравить первого рыцаря Британии с
благополучным прибытием и принести уверения в совершеннейшем почтении.
Дорога предстояла неблизкая, но через пару дней я уже планировал встретить
старых боевых товарищей и искренне надеялся, что эта встреча не перерастёт в
бряцание оружием и взаимные оплёвывания. Я с волнением вспоминал битву при
Маунт-Бадоне, в которой мы вместе сражались с двадцатитысячным десантом
саксов, битву, после которой из ста пятидесяти рыцарей Круглого Стола
осталось в живых лишь девятнадцать.
- ...Мы дадим им продвинуться и сожжём их корабли, - заявил тогда
король Артур.
- Но тогда им будет отрезан путь к отступлению, - возразил ему мудрый
король Лаудегранс, отец юной Гвиневеры, тогда ещё и незнакомой с Артуром. -
Если им некуда будет отступать, они будут драться так ожесточённо, как
никогда.
Лодегран был старым воином, разворачивающим своё знамя ещё в войнах
короля Утера. И, несомненно, он говорил правильно. Мой "дядя" Лот
Оркнейский, да и другие ветераны в один голос поддержали его слова.
- Верно, - кивнул им Артур, разводя плечи и глядя на осторожных
соратников всех сверху вниз с высоты своего огромного роста. - Мы отрежем им
путь, и они будут стоять до последнего. Но всполошённые пожаром, они,
вероятнее всего, бросятся к берегу спасти корабли. В этот момент мы и
ударим.
- Саксов тяжело захватить врасплох, - возразил ему один из сподвижников
отца доброго короля Артура, владевший, кажется, землями на западном
побережье и оттого прекрасно знавший повадки пришельцев.
- Мы будем драться с ними насмерть, если захватим врасплох и если не
захватим. Если судьбе будет угодно, чтобы я не вышел из этого боя, клянитесь
мне, что старший из тех, кто останется живым, соберёт новое войско и
довершит начатое мной. Пусть пришедшие сюда с оружием останутся в этой
земле. Сегодня мы не будем брать пленных.
Мы все клялись, и грянул бой. До злосчастного дня Камланна Британия,
пожалуй, ещё не видела столь кровопролитного сражения. Никто из саксов не
ушёл живым от мрачной горы Бадон. Но страшная цена была заплачена нами за
победу. В едином ряду, так же, как и стояли, были похоронены средь
пропитавшихся кровью камней все те, кто составил славу британского рыцарства
прошедших дней. Никогда больше не слышать Артуру советов старых воинов,
хранивших верность ещё его отцу.
Последнее, о чём просил своего властителя умирающий от ран король
Лаудегранс, - взять под защиту его пятнадцатилетнюю дочь, оставшуюся круглой
сиротой в этом опасном мире...
Мы приехали в Камелард через месяц, едва лишь оправились от ран.
Приехали, как были, девятнадцать рыцарей Круглого Стола во главе со своим
королём. Тогда-то впервые увидал Артур прелестную девушку с длинными
золотистыми волосами и задумчивым взглядом небесно-голубых глаз. Их свадьба
состоялась ровно через год, и я, в числе обновлённого рыцарства Круглого
Стола, радостно гулял на этом шумном празднике. Всего лишь шесть лет минуло
с той поры, шесть лет этого мира, лишь несколько месяцев мира нашего, и вот
теперь благодаря страстям юной прелестницы и интригам моего собрата по
оружию Мордреда я ехал в древний Эборак, размышляя о том, как примет меня
один из тех немногих, кто выжил в страшной сече при Маунт-Бадоне, с кем
делили мы куски мха, останавливая кровь из ран, с кем вместе, глотая слёзы,
переносили скованные смертным холодом тела друзей к ненасытному пламени
погребального костра...
- Ау, Капитан, о чём задумался? - оборвал мои воспоминания Лис.
- О Маунт-Бадоне, - признался я.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг