Нагеля и его ребят и даже удастся убедить их не поднимать при этом шум.
Сейчас здесь император, а стало быть, в аббатстве и его окрестностях войск
больше, чем в Святой земле. От собора до ворот примерно ярдов тридцать,
вот ты у нас как лучник и прикинь, сколько стрел и арбалетных болтов
прилетит в каждого из нас, пока мы эти тридцать ярдов на подкашивающихся
ногах, так сказать, птицей перепорхнем. Тебя с талисманом они, может, и не
убьют, только ребра поломают, а мне хватит с головой.
- Да-а, - проведя нехитрые математические подсчеты, изрек Лис. - А жаль,
красивый план.
- Ну, не спеши себя корить, - утешил я друга. - Рациональное зерно в твоих
рассуждениях, пожалуй, есть. С Нагелем действительно надо попробовать
договориться. А вот бежать, очевидно, лучше не к воротам, а к храму. И как
Ансельм просить в Божьем доме убежища.
- Думаешь, сложится? - усомнился Лис.
- Возможно. Предоставлять убежище нуждающимся в нем - святая обязанность
Церкви. Здесь, в аббатстве, находится архиепископ Трирский и император.
Между собой они не очень ладят, стало быть, вряд ли захотят ударить друг
перед другом в грязь лицом.
- Ну хорошо, допустим. Вот мы в соборе. Дальше-то что?
- Пока не знаю, но одно могу сказать точно: чтобы предпринимать какие-либо
действия для своего освобождения и поисков Алены, нам нужна встреча с
императором. Он - наш единственный шанс. И если с фон Нагелем удастся
договориться, то в собор его величеству прийти будет куда как проще, чем в
эту выгребную яму.
- Вероятно, ты прав. - печально согласился Лис. - Я тебе честно скажу, ни
о чем не могу думать. Жрать хочется, кишка кишке дули крутит. Даже
задремать толком не получается. Закрою глаза, сразу еда сниться начинает.
Эй! - заорал он негодующе. - Жрать давайте!
- Сию минуту, о великий! - раздался над головой хорошо знакомый голос
Ансельма. - Я принес вам мяса, хлеба и немного вина.
- Ну, ты ба! - восхитился Венедин. - Прям-таки маги и волшебники всех
стран, соединяйтесь! Ну спасибо, родной, ну уважил старика. Давай сюда
скорее.
- Я, о великий, - начал Ансельм, протискивая между прутьев решетки
изрядный ломоть мяса, - как узнал, что вы с подменышем в аббатство едете,
сразу понял, надо будет бежать в храм, просить убежища. - За мясом
последовала краюха ржаного хлеба и булькающая фляга с вином.
- Постой-ка, - ловя вожделенную бутыль, остановил его Лис. - так тебе что
же, было известно, что княжна подменыш?
- Да, о великий. Я это еще там, на постоялом дворе, понял, когда мы с ней
на лестнице столкнулись. От нее теплом человеческим не веяло.
- Так что ж ты сразу не сказал?! - возмутился грозный учитель.
- Так я хотел, о великий, но думал, вы сами знаете. И потом еще, перед
самым отъездом в аббатство...
- Господи! - изрек Лис в пустоту. - Когда ты караешь самонадеянных
болванов, ты отнимаешь у них разум.
- Да-а, - восхитился Ансельм. - Я запомню это, о великий.
- Запомни, - согласился Лис, - и вот еще что скажи: чего это тебя вдруг
потянуло против нас свидетельствовать?
- Да что вы, учитель! Как вы могли такое подумать?! Я сказал, что вы
наняли меня писцом за два дня до приезда в город, а потому мне нечего
поведать высокому суду.
- Ладно, предположим, - махнул рукой Лис. - В любом случае спасибо за еду.
- Это еще не все, - заговорщицким шепотом произнес Ансельм, наклоняясь к
самой решетке. Юношу, привыкшего работать в алхимической лаборатории без
противогаза, похоже, совсем не смущал удушливый смрад, идущий из ямы. - Я
подготовил вам побег. Вначале думал, что вы освободитесь сами, но темница
защищена перекрестными заклятиями, и лишь тот, кто наложил их, знает
порядок снятия. Тут лучше не рисковать.
Он хотел далее углубиться в разъяснения природы перекрестных заклятий, но
был сурово оборван Лисом:
- Ты что-то говорил о побеге?
- Да-да, - быстро заговорил Ансельм. - Все уже готово. Вот здесь, - он
протиснул сквозь решетку сверток, обернутый плащом, - веревка с крюком и
узлами и два кинжала. Скоро должен прийти монах, разносящий объедки. Он
уже пошел к свиньям...
- И правильно сделал, - заметил Лис. - Там ему самое место.
- Так вот, когда служка придет, - продолжал Ансельм, - он откроет люк,
чтобы спустить ведро. Стащите монаха вниз и выбирайтесь. Стражник в
коридоре спит. Буду вас ждать на стене аббатства, там, где она примыкает к
конюшие. Я там разобрал черепицу, так что можно попасть внутрь и добыть
себе коней. А из конюшни прямой выход в город.
- Ты времени даром не терял, - похвалил старания ученика Венедин.
- Благодарю вас, о великий!
- Но есть одно маленькое "но". Мы посажены на цепь, как сторожевые псы, и
кинжалом ее ну никак не перерезать.
- О Господи! - всплеснул руками почтительный ученик. - Как же я не учел
этого? Это моя вина. Погодите немного, я сейчас проберусь на кузню и
принесу пару напильников. Я мигом - туда и обратно. Тише, - он
насторожился, - кто-то идет. Если это монах, втащите его к себе, иначе
потом придется возиться с замком. - Он накинул на голову коричневый
капюшон, носимый послушниками доминиканского монастыря, поднялся с колен
и, подхватив ведро, в котором были принесены сокровища, побрел к выходу,
опустив очи долу.
- Оставь факел и убирайся прочь! - на ломаном немец-. ком произнес
знакомый твердый голос.
- Ропша?!
Шаги становились все ближе. Неспешные тяжелые шаги уверенного в себе
сильного мужчины. И вот наконец кожаная подошва башмака опустилась на
прутья решетки над нами.
- Рад видеть вас, друзья мои. - Лицо повольничьего ватажника появилось в
зыбком круге света, даваемого факелом. - Вы даже не представляете,
насколько я рад видеть вас здесь. - Он переступил с ноги на ногу, прочно
становясь на решётку и поводя у нас над макушками любимым самострелом. -
Ну что, не ждали, господа рыцари?
- Да уж, признаться, нет, - вздохнул я. - Думали, лежишь, страдаешь от ран.
Лицо Хвата расплылось в глумливой ухмылке.
- Спасибо за заботу. Мое самочувствие сейчас куда как лучше вашего. А в
ближайшее время, надеюсь, у вас оно и подавно испортится. - Он усмехнулся,
демонстрируя два ряда хищных зубов. - Эх, жаль, мне плохо видны ваши
глаза, - продолжал он все тем же издевательским тоном.
- Ну так в чем дело? - хмыкнул Лис. - Помоги нам выбраться, насмотришься
вволю.
- Э нет, сидите, где сидите. Мне пришлось так долго ждать этого часа, что
теперь не стану рисковать даже в малом. Вот вы, наверно, глядите и
думаете, чего это я пришел? Я здесь, чтобы покарать вас. Но не просто
убить, это было бы слишком легко, а оказать последнюю услугу своим верным
боевым товарищам, потому как смерть от стрелы куда быстрее и спокойнее,
чем то, что ожидает вас завтра. Так что. други мои верные, ежели вы очень
сильно попросите, я, так и быть, убью вас сейчас, прежде чем вы попадете в
лапы палачей. С удовольствием посмотрел бы, как вас будут ломать на дыбе и
рвать раскаленными крючьями, но, увы, я лишен этой радости. Так что
остается удовольствоваться лишь этой последней услугой.
- Эй, Хват! - возмутился Лис. - Тебе кобыла, кажется, на ногу упала, а
такое впечатление, что на голову. Что ты плетешь?
- Я? Я говорю правду, всю правду и ничего, кроме правды. Завтра вас,
упорствующих и запирающихся в своем злодеянии, предадут палачам церковного
суда. Мне это доподлинно известно.
- И все равно я тебя не понимаю. Это месть? - крикнул я. - За что? Со дня
нашего первого знакомства ты был верным товарищем, ты дважды спасал меня
от смерти, мы прошли рядом столько верст, деля кусок хлеба. Зачем? Чтобы
убить нас?
- Ты на редкость догадлив, славный Вальтер фон Ингваринген. Или же,
точнее, Вальдар Ингварсен. Под этим именем я о тебе услышал впервые. И о
тебе, Лис, я тоже услышал в тот же день. В тот самый день, когда друзья
принесли на окровавленном плаще тело моего брата Годины, изрубленного
секирой.
- Быть может, это оскорбит твои братские чувства, - вздохнул я, - но мне
никогда не доводилось знавать человека, носившего это имя.
- Честно говоря, мне тоже, - пожал плечами Лис. - Может, его еще как звали?
- Я освежу вашу память, - осклабился Ропша. - Ты, Лис, вспомни Изборск,
свадьбу Бригитты Мекленбургской. Не ты ли навел повольничью ватагу на
караван ее старшей сестры, когда она возвращалась в Новгород? Молчишь. И
верно, что молчишь, это твоя работа. На твоих же руках, Вальдар Ингварсен,
кровь моего брата. Повольники, принесшие в родимый дом его мертвое тело,
описали мне, что было начертано на твоем щите. У ног Мавра лежал,
обливаясь кровью, мой брат, когда ты обнимался со своей мекленбургской
сукой...
Конечно, я помнил этот бой на лесной дороге близ Новгорода. Его подстроил
мой хитроумный друг, чтобы организовать наше знакомство с Аделаидой. Я
примчался, как и было договорено, по его сигналу, но в общем-то, как
говорится, в самый разгар шапочного разбора. Я так и не обнажил оружие в
тот день, и хотя возле возка графини действительно валялось не менее
десятка убитых и раненых, ни один из них не пал от моей руки.
- Вам тогда повезло. Я сам был ранен после похода на Двину и не смог в ту
же зиму добраться до Новгорода. Весной же вас и след простыл. Мне
оставалось лишь проклинать судьбу-злодейку, позволившую вам избежать моей
мести. Но удача сопутствует отважным, и она вновь дала мне шанс.
Я был счастлив встретить вас на новгородском вече. В тот день это я послал
тебя в лапы медведя. Но тебе повезло. И в Изборске чертов арбалетчик
всадил в меня стрелу в тот самый миг, когда я собирался сделать то же
самое с тобой. На Калке мне посчастливилось больше, но и тогда тебя спас
прочный шлем и подскочившие на мою беду монголы. Тебе чертовски везло!
Когда же оповещенный мною Муромец не стал казнить вас лютой смертью, а
отправил сюда, за море, я сам вызвался идти с вами.
В первую ночь на постоялом дворе я было подумал, что вы оставите меня в
ближайшем городе и вновь потеряетесь из виду. Этого нельзя было допустить.
Но к счастью, господа благородные рыцари, у вас много врагов. Если вам
интересно - эти были людьми графа Шверинского. Их план показался мне куда
как лучше моего. Их зелье вызвало жар и помогло отвлечь вас в тот момент,
когда они стащили девчонку и подсунули эту чертову куклу. И вот вы здесь,
завтра вас предадут в руки палачей, и я счастлив оказать последнюю услугу.
Так что решайтесь, господа рыцари, стрела или дыба?
- Ропша, - неожиданно ласково произнес Лис. Повольнику еще не приходилось
сталкиваться с этой интонацией моего друга, но я-то ее знал хорошо. Ничего
доброго она не сулила. - У меня есть встречное предложение.
- Какое же?
- А вот какое! - брошенный Венедином кинжал ударился о прутья решетки,
вспугивая тощую длиннохвостую крысу, со знанием дела уничтожавшую остатки
вчерашних помоев, налипших на прутьях. Та с визгом сорвалась с места, ища
укрытия, вскочила на башмак мстителя и начала карабкаться вверх по штанине.
- Пшла вон! - Хват дернулся, пытаясь стряхнуть с себя мерзкую тварь,
оскользнулся на едва подсохшей буроватой жиже т, пытаясь удержать
одновременно и равновесие, и самострел в руках, рухнул лицом вниз на
решетку.
Я увидел, как пальцы его инстинктивно сжимают спусковую скобу самострела,
сухо щелкнула тетива, выбивая из орехового ложа стрелу. Кровяные капли
одна за другой застучали по полу, срываясь вниз с уже мертвого тела
повольничьего ватажника.
- Не стоило называть судьбу злодейкой, - прижимаясь к стене, чтобы не
попасть под кровавый дождь, медленно произнес Лис. - Она обижается.
Я ошарашено глядел вверх на искаженное смертельной мукой и ненавистью лицо
Ропши.
- Слушай, - я подавил комок, подкативший к горлу, - это как?! Как ты до
этого додумался?
- Не знаю, - признался Лис. - Наитие какое-то. Меня другое занимает. Что
скажет поутру фон Нагель, увидев такое прибавление в благородном
семействе. - Мой друг замолчал, настороженно прислушиваясь. - Тихо, -
бросил он наконец, - похоже, у нас еще гости.
В коридоре уже ясно слышались чьи-то шаги.
- Вероятно, монах принес нам очередную порцию помоев, - предположил я. -
Хотя нет, шаг слишком энергичный.
Лис поудобнее перехватил кинжал, готовясь к очередным дискуссиям.
- Господа рыцари, - отчего-то шепотом произнес новый визитер, - это я, фон
Нагель. - Тевтонский прецептор наклонился над бездыханным телом. - Не
волнуйтесь, я видел, как это было. Собаке - собачья смерть! Я не все понял
из того, что он говорил, но многое мне теперь стало ясно. Император узнает
об этом сейчас же. Вот только уберу отсюда труп. Незачем ему тут
оставаться.
- Откуда ты здесь, Ульрих? - не имея сил скрыть радость, спросил я.
- Ко мне прибежал Ансельм. Парень твердил, что Ропша не тот, за кого себя
выдает, что он вовсе не болен и сейчас намеревается убить вас. - Тевтонец
мощным рывком взвалил тело мертвого повольника на плечи. - Да, вот еще, не
ждите его, он под замком. Стражу у дверей я тоже поменял. Не пытайтесь
бежать. Уповайте на милость Господню, я же сделаю все, чтобы помочь вам
выбраться отсюда. А пока прощайте! - При этих словах фон Нагель повернулся
и, склоняясь под тяжелой ношей, направился к выходу.
- Немец, - глубокомысленно изрек Лис, слушая удаляющиеся шаги нашего
боевого товарища. - Типичный немец. Тотемный зверь его - рейсовый автобус.
Хорошо, если пассажиров устраивает его расписание и места остановок, а
нет, ему нет до этого дела. Прет себе, как будто так и надо. Хорошо, будем
уповать на милость Господню, вернее, на ее наличествующую часть: у нас еще
осталось мясо и вино.
* * *
Монах, разносящий жидкость для смазывания решеток, в эту ночь так и не
появился. Зато утром в наше более чем скромное обиталище заявился
здоровенный детина, одоспешенный словно в бой, и уже знакомый монастырский
кузнец. В коридоре нас поджидали еще два десятка таких же крепышей при
копьях, щитах и кольчугах.
- "Ну что", - произнес я, оглядывая ряды нашей новой свиты, - "нападать
будем?"
- "Нет, пожалуй. Невинноубиенных жалко. Особенно учитывая то, что скорее
всего ими будем мы".
Погода на воле понемножку стала налаживаться. Сквозь обрывки туч вовсю
просвечивалось синее небо, и солнце, не по-осеннему теплое, уже начинало
подсушивать грязь и лужи на монастырском дворе. От этого становилось
радостно на душе и мрачные мысли, пытавшиеся влезть в голову, находили
вход в нее наглухо закрытым.
- "Слушай", - ни с того ни с сего спросил Лис, - "ты не знаешь, что
означают эти самые крестообразные заклятия?"
- "Какие?"
- "Ну эти... Ансельм ночью говорил: колдовать не получится, потому что эти
самые... крестообразные заклятия".
- "А, это. Не крестообразные, а перекрестные".
- "Один фиг! Шо сия фигура означает?"
- "Представь себе конструкцию из бревен, выверенную до дюйма, до грамма.
Бревна поставлены под углом друг к другу, но все они у тебя над головой.
Стоит мухе сесть на одно из них, как они рухнут вниз и сделают из тебя
лепешку. Так вот, в нашей темнице подобное сооружение из заклинаний,
имеющих, как бы это выразиться, пробелы, и если ты начнешь читать новое
заклинание, то непременно заполнишь один или несколько таких вот пробелов.
Со всеми вытекающими последствиями".
- "М-да, как все запущено", - вздохнул Лис. - "Как ты думаешь, а в зале
суда этих магических бревен нет? Может, там попробовать колдануть?"
- "Лис, ты явно засиделся под землей. Что ты собираешься делать? Мы не
знаем, как талисман себя поведет в следующую минуту. К тому же ты,
вероятно, забыл, что сегодня в зале будет императорский маг. Соображаешь,
какой это уровень? Хочешь посоревноваться с ним в высоком искусстве?"
- "Н-да, пожалуй, ты прав. А красиво было бы там молниями пошвыряться. Вот
бы душу отвел!"
Придворный маг не заболел. Осенняя сырость не скрутила его в ревматическом
приступе, не вызвала насморка и прочих возможных недомоганий. Этот
образцово-показательный старец-чудодей в колпаке, халате с месяцами и
звездами, с длинной седой бородой и явно волшебным посохом казался
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг