бумажки. По моему мнению, радоваться и вопить было не от чего - ни по
количеству, ни по размеру, ни по виду бумажки и близко не походили на
утерянные страницы. Однако вскочившие с дивана Себастьян и Надя явно не
разделяли моего скепсиса.
Бумажек было две. На одной - очевидно, листке, вырванном из блокнота,
- было написано почерком Марка: по-русски - "Алина Выжнич", несколько
строчек цифр - телефонные номера - и по-немецки - "Die Psy-chotherapeutin".
- Психотерапевт, - перевел Себастьян. Вторая оказалась корешком
квитанции об оплате услуг все той же Алины Выжнич.
- Что же получается, - сказал Даниель.
У них у обоих крыша съехала, что ли? Оба ходили к психотерапевту.
- Не думаю, - медленно ответил Себастьян. - Скорее всего это Марк
нашел врача для Крымова. И Марк платил за его лечение.
- Но почему? - изумилась я.
- Чтобы выяснить это, нам надо поговорить с Вайсбахом.
И снова грянул звонок телефона. Я подпрыгнула на месте, потому что,
честно говоря, эти звонки начинали уже действовать мне на нервы.
Как оказалось, не напрасно. Положив трубку, Себастьян сообщил нам,
что Марк оторвался от "наружки" и скрылся в неизвестном направлении.
Глава 27
ГОРЯЩАЯ РУКОПИСЬ
Подбросив на ладони ключи от своего кабинета, Марк Вайсбах щелкнул
выключателем и, провожаемый удивленным взглядом охранника в синей форме с
бляхой на груди, торопливо зашагал по коридору, носящему следы недавнего
ремонта - еще пахли краской стены, еще не вытерлось и не потеряло яркость
цвета дорогое ковровое покрытие, еще ярко блестели незахватанные ручки
дверей.
В кабинете, бросив на пол портфель, он левой рукой включил компьютер,
правой поворачивая ключ в ящике стола. Постучал по клавиатуре, набирая
пароль, достал из среднего ящика пластиковую прозрачную папку на кнопке -
точно такую же, как та, которую из его квартиры забрали сыщики, - только
розовую, а не желтую, вынул из нее стопку бумаги. Все эти манипуляции
проделывались с невероятной скоростью и ловкостью - казалось, что у него
не две руки, а по крайней мере четыре. Еще один ключ - самый маленький -
поворачивается в замке контейнера для дискет, и одна из них - белая с
красным ярлыком - оказывается в дисководе. На ней только один файл -
"Porogi.doc". Несколько секунд - и он уничтожен.
Марк стремительно разворачивается вместе с вращающимся креслом к
внушительных размеров белой корзине для мусора, над которой возвышается
какое-то приспособление. Когда Марк вставляет первую страницу в прорезь
приспособления, раздается негромкое жужжание. Листок превращается в комок
бумажной вермишели. С непроницаемым лицом он отправляет в машинку для
уничтожения бумаг страницы романа Прошиной - одну за другой.
Дверь кабинета с грохотом распахивается. На пороге - Даниель и
Себастьян, брови сдвинуты, пальцы на курках пистолетов. За их плечами -
бледное, перепуганное лицо Марины.
- Стой! - кричит Даниель, бросаясь вперед.
Поздно. Марк хладнокровно бросает на стол спички с тремя снежинками
на коробке - логотипом ночного клуба "Поземка". Из корзины для бумаг
выбивается пламя.
- Так надежнее, - говорит Марк и улыбается. - Если вы будете так
любезны и уберете эти неприятные железки, мы могли бы с вами побеседовать
по душам. Только, будьте так добры, принесите из соседней комнаты чайник.
Мне не хотелось бы иметь проблемы с пожарной охраной.
Глава 28
САМОЗВАНЕЦ
- Зачем вы это сделали?
- Сомневаюсь, что вы бы это поняли.
- Мы попытаемся, - хмуро сказал Даниель, затягиваясь сразу чуть ли не
на полсигареты.
Мы сидели вокруг него на приличном расстоянии - ангелы явно с тем
расчетом, чтобы он не мог сбежать: Себастьян на стуле у двери, Даниель на
подоконнике. А меня неизвестно почему жег нестерпимый стыд, и я забилась
за шкаф с бумагами, но и там меня доставал насмешливый взгляд Марка.
- Почему вы уничтожили ту часть романа Прошиной, где рассказывается о
Крымове? - спросил Себастьян.
- Потому что ее убили до того, как я успел уговорить ее переписать
эту часть.
- Зачем?
- Чтобы она соответствовала действительности. Я не хотел, чтобы роман
увидел свет в том виде, в каком он попал в наше издательство.
- Но почему? - нетерпеливо спросил Даниель. - Что за странная
привязанность к Крымову?
Марк усмехнулся:
- Мной двигала вовсе не привязанность к Крымову. По крайней мере,
сначала.
- А что же?
- Любовь к Евгении. Понимаю, что это звучит слащаво, но это правда.
- Да объясните вы все толком, наконец! - взорвался Даниель, спрыгивая
с подоконника.
- Кажется, я понял, - сказал Себастьян. - Вы не хотели, чтобы она
повторила в романе свою клевету на Крымова, поскольку считали, что лгать
еще страшнее и позорнее, чем быть оболганным, не так ли?
Марк кивнул.
- И вы пытались убедить ее в том, что она должна загладить свою вину
перед Крымовым. Более того, вы, не имевший ко всей этой истории никакого
отношения, чувствовали себя виноватым. Отсюда и ваша забота о нем. Вы
нашли ему психотерапевта, вы посодействовали выходу его книги в вашем
издательстве. С вашей подачи Прошина даже решила помириться с ним.
- Все так. - Марк стал печален.
- Но почему она так и не переписала роман?
- Иногда продолжать делать ошибки проще, чем признать старые. Она не
могла заставить себя рассказать о том, что отнюдь не делало ей чести. -
Марк тяжело вздохнул и продолжил:
- Я сумел уговорить ее. Она согласилась, что должна написать правду.
Но не успела.
- А зачем вы уничтожили весь файл целиком? - спросил Даниель.
- У меня не было времени выбирать страницы. Я и так едва успел, -
снова усмехнулся Марк.
- А с чего это вы вдруг заторопились?
- Услышал о новом убийстве и понял, что сразу возьмутся за меня как
за одного из главных подозреваемых.
- С чего вы взяли?
- Ну, я все-таки не первый день живу на свете. К тому же не зря за
мной с понедельника ездили ваши коллеги. Так вот, когда я понял, что за
меня теперь возьмутся всерьез, я решил уничтожить все, что не уничтожил
раньше.
- Все равно я не понимаю зачем, - покачал головой Даниель.
Марк посмотрел ему прямо в глаза:
- После прочтения глав о Крымове начинаешь чувствовать отвращение не
к тому, о ком они написаны, а к самому автору. А я не хотел, чтобы о моей
любимой женщине думали плохо.
Наступила тишина.
- А вы хорошо работаете, - взгляд Марка остановился на мне. - Примите
мои поздравления: вы профессионал высокого класса. Я даже почти влюбился в
вас.
Ой, как мне стало противно! Едва сдержавшись, чтобы не заверещать:
"Не виноватая я, оно все само так сложилось", - я с неподдельным интересом
занялась исследованием узора на ковролине.
- Ну, - Марк встал, вытягивая перед собой руки, - где ваши наручники,
господа? Не будем зря терять времени.
И тут Себастьян сказал такое, от чего я покачнулась на своем стуле и
едва не съехала на пол.
- Раздевайтесь.
Потрясенный, Марк замер:
- В каком смысле?
- В прямом. Снимите рубашку и брюки. Успокойтесь. Все, что мне нужно,
- осмотреть вас.
- Это произвол! - Марк сжал кулаки. Себастьян поднял пистолет:
- Делайте, что вам говорят.
На щеках Марка заиграли желваки.
- Хорошо. Но вы за это ответите. Я подам жалобу.
Себастьян кивнул:
- Непременно. Но это потом. А сейчас раздевайтесь.
Фигура у Марка оказалась очень ничего. Я даже пожалела... Впрочем,
неважно, о чем я там пожалела, потому что сожаление было мимолетным.
- Повернитесь. - Себастьян был суров и внимателен, как рабовладелец
при покупке живого товара. - Можете одеваться.
- Ну, и что вы собирались найти на мне? Мотив убийства? Родимое пятно
в форме бабочки? - язвительно осведомился Марк.
- Ни то, ни другое. Вы правда пятый сын в семье?
Марк снова насмешливо посмотрел на меня и, нарочито медленно
застегивая "молнию" на ширинке, ответил Себастьяну:
- Ах, вот в чем дело. Вы не полицейские, а охотники за привидениями.
Как это я сразу не догадался. Нет, не пятый, а всего лишь третий. Зря вы
искали на мне волчью шерсть. А на Крымове искали?
- На нем не искали. Искали в его квартире.
- И нашли? - Марк засмеялся.
- Представьте себе, нашли. Смех прекратился.
- Вы что, серьезно? - растерянно спросил Марк.
- Абсолютно. Дома у Крымова найдены волчья шерсть и белье со следами
крови, принадлежащей жертвам.
Марк помолчал немного:
- А что говорит сам Крымов?
- А ничего не говорит, - ответил Даниель. - Он пропал. А у вас мы еще
возьмем кровь на анализ. На всякий случай.
- Я не верю, что это может быть он, - пробормотал Марк. - Не верю.
- Кто может знать, где он? Насколько мы поняли, родственников в
Москве у него нет, с друзьями он в последнее время не общался. Марк провел
ладонью по лбу.
- Сегодня днем я заезжал к нему, чтобы отвезти на сеанс к
психологу.., к психотерапевту. Но его дома не было. Тогда я подумал, что
он почувствовал себя настолько хорошо, что решил поехать к ней сам, не
дожидаясь меня. Надо позвонить Алине - психотерапевту, - может, он был у
нее, сказал ей что-нибудь. Слушайте, про оборотня, это вы серьезно?
- Серьезно, - ответил Себастьян. - Но если вам удобнее считать, что у
нас не все в порядке с головой, то пожалуйста. Кстати, почему вы завели с
Мариной этот разговор? Откуда такой интерес к оборотням и такие
оригинальные мистификации?
Марк пожал плечами:
- Не знаю. Мне просто захотелось пошутить. А оборотни... Не знаю... Я
недавно разговаривал с кем-то о старинных легендах, поверьях... С кем
же... Mein Gott! - Он посмотрел на нас широко открытыми глазами:
- Я говорил с Алиной! В тот день, когда договаривался привезти к ней
Крымова!
- То есть еще до того, как она с ним познакомилась? - уточнил
Себастьян. Марк кивнул.
- Интересно получается, - сказал Себастьян. - Очень интересно.
Кажется, настало время позвонить Алине.
Но все телефоны Алины молчали.
- Кажется, мы опять опоздали, - опуская трубку на место, хмуро
пробормотал Себастьян.
- Еще один несанкционированный обыск? - голосом официанта,
принимающего заказ, осведомился Даниель, не смущаясь присутствием Марка.
- Нет, - ответил Себастьян. - На сегодня хватит с нас обысков. Едем
домой.
- А как же анализ крови? - подал голос Марк.
Себастьян махнул рукой:
- Пусть этим занимается доблестная милиция, если ей это надо. Марк
хмыкнул:
- Значит, вы не из милиции, если я правильно вас понял.
- Правильно, - ответил Даниель. - Надеюсь, у вас к нам нет никаких
претензий?
- Что вы, что вы! Наоборот. Счастлив был с вами познакомиться. - Марк
был преувеличенно любезен.
Мы вместе вышли из офиса издательства "Эдельвейс" и разошлись к своим
машинам.
- Отвезите меня домой, - попросила я. - Устала как собака, и есть
хочется ужасно.
- Жаль тебя огорчать, но какое-то время тебе придется пожить у меня,
- ответил Себастьян.
Благоразумно умолчав о том, что перспектива поселиться у него меня
ничуть не огорчает, а скорее наоборот, я все же по всегдашней своей дурной
привычке ни на что не соглашаться, не доведя кого-нибудь до белого
каления, поинтересовалась:
- А зачем это?
Себастьян ответил вопросом на вопрос:
- А до тебя еще не дошло, что тебе угрожает опасность?
- Но ведь оборотень появляется только в ночь с пятницы на субботу!
- Да. Как волк. Но что помешает ему убить тебя, и будучи человеком.
Ох, Даниель, нам с тобой предстоит тяжелая неделя.
Мне тоже, подумала я.
Глава 29
ПРИВЕТ ОТ АРХАНГЕЛА
По желтой песчаной тропинке, вспоротой во многих местах мощными
корнями сосен, неторопливо шагали двое. Оба смотрелись в сосновом лесу
странно, словно попали сюда по ошибке. Первый - столичный пижон весь в
белом - был Себастьян. Во втором - несмотря на жару, закутанном в длинный
черный плащ по моде явно не этого века, - Марина, очутись она здесь, без
труда узнала бы уже виденного ею однажды архангела Михаила.
Двое свернули с тропинки и по негромко потрескивающим под подошвами
сухим иглам пошли в глубь леса. Минут через пять сосны расступились, и они
вышли к небольшому лесному пруду, над поверхностью которого, покрытой
вдоль берега живописной зеленой ряской, гулко разносилось пение лягушек.
Двое уселись на поваленное дерево, лежащее у самой воды, и после
недолгой паузы Михаил сказал:
- Не буду делать вид, что не знаю, зачем я тебе понадобился. В общих
чертах мне это известно. Но хотелось бы все же услышать хоть что-нибудь и
из твоих уст. Я согласен с людской мудростью, молчание - золото, но не до
такой же степени.
Себастьян сделал глубокий вдох и еле слышно произнес:
- Я хочу обратно. Я согласен на все - пусть разжалуют до простого
ангела, пусть дадут самую черную работу, только бы вернуться назад.
Михаил поднял брови и смерил Себастьяна изумленным взглядом:
- Чего-чего, а этого я не ожидал. Откуда такое малодушие? Ты
прекрасно со всем справляешься, тебе все удается, тобой все - понимаешь? -
все довольны, и вдруг такое.
Себастьян затряс головой и закрыл лицо руками:
- Я не могу. Мне страшно. Я вижу, как Даниель становится другим, и
чувствую, как сам меняюсь на глазах. Это слишком тяжело для меня.
- Людям свойственно меняться, Себастьян.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг