волны Арктики. - Желаю приятно провести вечер.
Пока Марк, привстав, произносил слова благодарности, Себастьян
поцеловал мою руку, сжав ее так больно, что я едва не взвыла. И удалился,
обменявшись с моим спутником весьма церемонными поклонами.
- Это владелец клуба, - шепотом сказал Марк в спину уходящего
Себастьяна. - Нли ты его тоже знаешь?
- Видела издали, - механически соврала я.
За соседними столиками захлопали. Без энтузиазма повернувшись к
сцене, я увидела садящегося за рояль Себастьяна. Выглядел он вполне
цветуще - интересная холодность исчезла без следа. Что ж, прекрасно. Я
томно посмотрела на Марка и призывно улыбнулась. Марка эта перемена в моем
поведении застала врасплох - он едва не выронил вилку, которой перед тем
без аппетита ковырял в только что принесенном горячем, поморгал растерянно
и наконец накрыл мою руку своей. Молодец, правильно понял поставленные
перед ним задачи.
Себастьян между тем, отыграв вступление, запел мою любимую песню:
"Скажите, девушки, подружке вашей, что я ночей не сплю, о ней мечтая", -
отчего моя неприязнь к нему возросла в несколько раз. Доведя призывность
обращенной к Марку улыбки до самой опасной грани, я тщетно пыталась не
смотреть на сцену и не замечать, как ноет мое сердце. У Марка от волнения
начали дрожать губы, а я думала, что, конечно, я последняя сволочь, не
отрицаю, но неужели и мой любимый мужчина всего лишь спустя два дня после
моей смерти будет сидеть с другой женщиной, и гладить пальцами ее ладонь,
и смотреть затуманенными глазами? Впрочем, все гораздо проще - моему
любимому я и сейчас даром не нужна, вон он, поет как соловей.
- ..напрасно ты скрываешь, что нежной страстью сама ко мне пылаешь...
А вот взять сейчас, подняться на сцену, да и прихлопнуть крышкой
клавиатуры эти длинные пальцы! Интересно, какую ноту издал бы бархатный
голос? Меньше, чем на фа третьей октавы я не соглашусь.
Настольная лампочка вдруг зашипела, и не успела я ничего понять, как
она взорвалась с треском, который сделал бы честь любой новогодней
петарде. Мы с Марком отшатнулись, инстинктивно закрывая лица от осколков,
за соседними столиками раздался взволнованный шум, а официанты со всех
концов зала кинулись к нам.
Один Себастьян ничего не заметил. Он уже пел знаменитую "Nothing's
gonna change my love for you" - по своему обыкновению так нежно и
проникновенно, что, прежде чем произошло несчастье с лампочкой, я успела
украдкой уронить на скатерть пару слезинок. Даже когда абажур нашей лампы
приземлился на сцене, в шаге от его табурета, вдохновенный певец и бровью
не повел. В мою душу закралось подозрение.
Официанты убрали лампу, вернее, то, что от нее осталось, и, во
избежание дальнейших эксцессов, принесли взамен массивную свечу в красном
стакане-призме. Освещение за столиком было восстановлено, чего, к моему
большому сожалению, никак нельзя было сказать об атмосфере. Трепет и
волнение ушли, сменившись смущением и подавленным молчанием. Потребовалось
не меньше пятнадцати минут - три с половиной песни, - чтобы пальцы Марка
вновь заскользили по моей коже.
Раздались два негромких хлопка. В ту же секунду я стремительно
съехала со стула и скрылась под спасительные края скатерти. Увидеть я
ничего не успела, но лицо вчерашней беременной с пистолетом представилось
мне настолько живо, что я предпочла положиться не на зрение, а на инстинкт.
- Доннерветтер! - услышала я сквозь отчетливый стук собственных зубов
и оглушительный грохот сердца раздосадованный голос Марка. - Оба бокала
лопнули! Одновременно! Ты только полюбуйся!.. Марина? Ты где? Сейчас я
выберусь из-под стола, вылезу на сцену и оторву голову этому фокуснику!
- Позвольте вам помочь.
Меня взяли за руки, края скатерти раскрылись, как занавес, и я
вернулась обратно к людям, поддерживаемая обворожительно улыбающимся
Себастьяном.
- Приношу вам свои извинения за все эти неприятности, - произнес он с
трогательным сочувствием в голосе и еле слышно добавил:
- Моя голова в твоем распоряжении.
- О, ничего страшного, - срывающимся голосом ответила я и прошипела:
- Оставь меня в покое! Видеть тебя не хочу.
- Придется. Ничем не могу помочь. Да, хочу тебя предупредить - не
ложись слишком поздно, завтра на работу, если ты еще не забыла.
- Чихать я хотела на тебя и твою работу!
- Не получится. Тебе от меня так просто не отделаться.
Лицо Себастьяна вдруг оказалось так близко, а глаза его смотрели на
мои губы так яростно, что пол под моими ногами начал тревожно подрагивать,
словно предвещая землетрясение.
Себастьян резко отпустил меня и ушел, даже не взглянув на
обескураженного Марка, который, не говоря ни слова, кивнул в ответ на мое
объявление о том, что я отправляюсь домой, так же молча отвез меня и, сухо
попрощавшись, умчался в предгрозовую темноту.
Проклятый Себастьян снова испортил мне все что мог: настроение,
личную жизнь и расследование.
Глава 19
ДРУЖЕСКИЙ РАЗГОВОР
Гроза гремела над ночной Москвой, разрывая угольно-черное небо
молниями, ломая ветки деревьев, катясь кипящими потоками воды по безлюдным
мостовым.
Но тихо было в "Ступенях" - до подвала не долетал ни рокот грома, ни
шум дождя. Тихо и пустынно - ушли официанты и бармен, охранники и повар,
ушла уборщица. Тихо и темно - только в углу сцены неярко светился одинокий
софит и негромко пели струны рояля. Себастьян, наигрывая какую-то приятную
мелодию, напевал себе под нос, но что - слов было не разобрать. Грустен
был Себастьян, и песенка звучала невесело.
Щелкнув, зажглась лампочка за столиком с краю возле сцены. Себастьян,
вздрогнув, вскинул голову. Музыка оборвалась.
- А, это ты. Я и не заметил, как ты вошел.
- Не мешаю? - спросил Даниель. Себастьян покачал головой, и пальцы
вновь легли на клавиши.
- Поговорить не желаешь?
То же движение головой. Поют клавиши, поскрипывает под ногой
Себастьяна педаль.
Даниель встал из-за стола и подошел к краю сцены.
- Ладно. Тогда говорить буду я. Последнее время ты на себя не похож.
Ко всем придираешься. На всех злишься. Всеми недоволен. И не желаешь
объяснить, что происходит. А очень хотелось бы знать!
- Со мной - ничего. - Себастьян смотрит куда-то в пространство.
- Отлично! А с кем?
- Ты сам прекрасно знаешь.
- Если и знаю, то не понимаю. Поэтому хочу услышать все от тебя, без
недомолвок и уверток. Объясни мне наконец все по-человечески!
Клавиши издали короткий пронзительный вскрик и смолкли.
- По-человечески! И рад бы, Даниель, да не могу! Я не человек! В
отличие от тебя.
- Ах, вот оно в чем дело! - Даниель вспрыгнул на сцену и подошел к
роялю. - Значит, Надя была права. Ты боишься, что я становлюсь
человеком!.. Но с чего ты это взял?
- А ты не видишь? Не замечаешь? Ты усваиваешь человеческие привычки!
Ты сдал зависеть от своего тела! Ты.., ты...
- Ну-ну, договаривай, - подбодрил Даниель.
- Твое отношение к Наде...
- Ого! Ему не нравится мое отношение к Наде! Тогда мне не нравится
твое отношение ко мне, дорогуша! Не по-товарищески это как-то, не
по-дружески!
- Прекрати ерничать! - Себастьян вскочил и захлопнул крышку
клавиатуры.
- Нет, это ты прекрати! Хватит нести ахинею! Тебе давно пора
прочистить мозги! И я этим сейчас займусь!
Даниель сгреб Себастьяна за шиворот и хорошенько встряхнул. Тот
вырвался, отпрыгнул в сторону и выставил вперед кулаки, зло сверкая
глазами.
- Смотрите на него! Он драться со мной собрался! Со своим лучшим
другом! И я молодец! Дружить с таким идиотом!.. Ну конечно, я веду себя
как человек, разумеется! Думаешь, ты сейчас ведешь себя как ангел?
Ошибаешься! Ты ведешь себя как самый настоящий глупый упертый мужик,
который если что втемяшит в свою тупую голову, так это уж ничем не
выбьешь! Мы живем среди людей, вспомни, что Михаил говорил нам по этому
поводу. А если бы мы приняли облик деревьев, дубов каких-нибудь, ты бы
что, возмущался, что с меня по осени облетает листва? Из-за чего ты
устраиваешь такую трагедию, достал не только меня, но и Марину бедную,
которая вообще уж не знает, с какой стороны к тебе, уроду, подойти? Из-за
чего, скажи?
- Да из-за того! - заорал Себастьян. - Конечно, я упертый дурак, но
ты, умник, забыл, что люди умирают! Понимаешь, умирают! Рано или поздно -
все, каждый, понимаешь, каждый!
Повисла тяжелая пауза, а потом Даниель с сожалением сказал:
- Бедненький ты мой. Боишься, что я стану человеком. Но, судя по
твоим словам, если кто и станет человеком, то это ты, причем гораздо
быстрее, чем я. Страх смерти - самое человеческое качество, и я что-то не
замечал раньше, чтобы оно было присуще ангелам.
Глава 20
НЕ БЫЛО НИ ГРОША, ДА ВДРУГ АЛТЫН
Рабочая неделя пролетела так быстро, словно состояла не из дней, а из
часов. Конечно, с тех пор как я поступила на службу в детективное
агентство, время для меня стало лететь гораздо быстрее, но на сей раз его
скорость стала, на мой взгляд, просто неприличной, и, будь моя воля, я без
всякого снисхождения оштрафовала бы его за превышение.
Жизнь в агентстве била ключом, но все как-то мимо меня. Я заявлялась
туда, когда хотела, и уходила, когда мне вздумается, всячески нарываясь на
замечания и порицания. Но, как ни старалась, добиться ни того, ни другого
не могла. Себастьян в те редкие минуты, когда мне удавалось пересечься с
ним, смотрел сквозь меня и даже на дерзости мои, становившиеся день ото
дня все рискованней, упорно не реагировал. Даниель улыбался себе под нос и
был со мной так мил и ласков, что я непременно бы расцеловала его в обе
щеки, если бы не боязнь нарушить хрупкое равновесие, установившееся
наконец между ним и Надей, которая стала кроткой, мягкой и спокойной,
будто ее кем-то подменили. Я пыталась осторожно выяснить причину такой
благостности, но с нулевым результатом. Радовало и другое - хотя до
откровенного саботажа, как я, Надя не опускалась, поручения выполняла
безукоризненно и начальству не хамила, но на Себастьяна, в знак
солидарности со мной, смотрела василиском. Успехов мне неделя, признаться
откровенно, не принесла никаких. Марк после веселенького вечера в
"Ступенях" как сквозь землю провалился, и это меня удивляло мало - за два
дня нашего знакомства я успела проявить себя как опасная, несдержанная,
неумная и лживая до крайности личность. Вместе с Марком провалились почти
все надежды узнать побольше о Прошиной, о ее ненайденном сочинении и о
людях из ее окружения, не желавших превращаться в персонажи скандальной
книги, и в первую очередь - о Крымове. Оставшаяся часть надежд гоняла по
городу в компании неуловимой Вари, с которой за все время, прошедшее с
абсентовых посиделок, связаться мне не удалось.
Словом, это был полный провал. Единственное, что я сделала за пять
дней, - пять раз просмотрела "Никитский бульвар" и возненавидела неплохой,
в общем, фильм лютой ненавистью. Невесть почему, особенно невзлюбила я
французскую Джульетту - настолько, что, когда главные герои начинали
целоваться (а как всякие влюбленные, целовались они часто, по поводу и без
оного), я стискивала зубы и нажимала на кнопку перемотки с такой силой,
что несчастный пульт дистанционного управления жалобно потрескивал.
Вечер пятницы доконал меня окончательно. Даниель отпустил нас с Надей
с работы пораньше - они вдвоем отправились гулять, несмотря на угрожающе
почерневший на западе горизонт, порывы ветра, поднимающие в воздух клубы
пыли и бумажный мусор, и утробный угрожающий рокот, разносящийся в
преждевременно опустившихся на город желтоватых сумерках, а я спустилась в
метро - одинокая, неудачливая и очень несчастная.
Дома меня ждали остатки купленной вчера в палатке-фургончике
курицы-гриль, банка кукурузы и кассета с "Никитским бульваром", которую я
достала из чехла, с омерзением повертела в руках и, скривившись, словно от
зубной боли, убрала обратно.
За окнами совсем стемнело. Когда я вцепилась зубами в холодную
курицу, дом вздрогнул от оглушительного раската грома. По стеклам,
жестяным откосам окон и балконным перилам застучали крупные капли, сперва
редко и отчетливо, потом все чаще, пока наконец не слились в ровный гул -
на город обрушилась гроза.
Бушующая за окнами гроза, неизвестно почему, настроила меня на
романтический лад. Порывшись в ящиках стенки, я извлекла оттуда три
плоские свечки, пустив их плавать в наполненную водой хрустальную вазу,
зажгла фитильки. Налила в узкий бокал на высокой ножке немного вермута,
запустила диск с мелодиями в исполнении оркестра Поля Мориа и, присев в
приглашающем реверансе, закружилась по комнате с воображаемым кавалером.
Сказочный бал моей фантазии прервало грубое вторжение современности -
очнулся телефон.
- Что делаешь? - спросила трубка голосом Марка.
От неожиданности я не придумала ничего лучше, чем сказать правду:
- Танцую с привидениями. А ты?
- Беседую с привидением. И мечтаю пообщаться с живым человеком. Не
хочешь составить мне компанию?
- С удовольствием, вот только... - я с сомнением посмотрела в окно.
Гроза и не думала утихать.
- Я заеду за тобой, и мы отправимся в одно чудное место.
- Вообще-то мы с тобой уже были в двух чудных местах, - осторожно
заметила я. - Если ты помнишь, оба раза закончились не лучшим образом.
- На этот раз все будет не так, обещаю. Собирайся, я уже еду.
Пожав плечами, я положила трубку и стала задувать свечи, попутно
обдумывая, как же мне все-таки завести с Марком разговор о Прошиной. Не
успела я выключить музыку, как телефон зазвонил снова. Услышав "алло",
произнесенное на том конце провода, я поняла, что заработал принцип "то
пусто, то густо" - это была Варя.
- Слушай! - возбужденно воскликнула она. - Ко мне сейчас приходила
милиция!
- По какому поводу?
- Как по какому? По поводу убийства Женьки, конечно! Слушай, эти
менты все-таки ужасно противные - уж, кажется, и рожа симпатичная, и одет
нормально, а говорит - как железкой по стеклу! Слава богу, я хоть не одна,
все-таки полегче.
- Вадик вернулся?
- Дождешься от него, от этого Вадика! Нет, это Лина, ты, наверное, ее
не знаешь. В общем, я им сказала все, что я про Крымова думаю. А, кстати,
зачем он тебе понадобился?
Удивительно, она запомнила! А ведь, казалось бы, в такой пьяной
голове ничего не могло удержаться.
- Ты для себя с ним познакомиться хочешь или для детективного
агентства своего?
Я похолодела. Болтливая идиотка! Интересно, она хоть догадалась уйти
в другую комнату, чтобы эта ее подруга ничего не услышала. И как меня
угораздило протрепаться этой дуре, где я работаю.
- Варь, ты извини, - скрипя зубами, процедила я, - у меня свидание
горит. Давай потом поговорим.
- Отлично! Тогда позвони мне попозже, я все равно до двух ночи не
засну точно. Или завтра с утра, часов в одиннадцать. - Варвара вдруг
зашептала в трубку:
- Обязательно позвони. Я тут такое узнала, - и снова бодрым громким
голосом:
- Ну, пока! Лина тебя хоть и не знает, но много о тебе от меня
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг