времени начинала всхлипывать и шепотом жаловаться мужу:
- Фрэнк, ты только пойми меня правильно, я Эмми люблю до безумия -
хоть это сейчас и не принято, ведь мы еще достаточно молоды... Меня
подруги за глаза даже называют клушкой... Пусть она и в самом деле очень
развита для своих семи лет, но всему же есть предел. Какая-то она стала
дикая, всем дерзит... Даже и разговаривает не по-детски, словно ей бог
знает сколько лет от роду... Ну, я понимаю, два года назад мы сделали
ошибку, даже нет - это я сделала ошибку, послав ее на лето к бабушке на
материк! (Фрэнк поежился - не в правилах жены было признаваться в своих
ошибках.) Ты что, спишь, милый?.. Так я хочу сказать - кто мог знать, что
бабушка в свои восемьдесят лет еще не потеряла своих профессиональных
качеств доктора математики... Фрэнк, ну что ты молчишь?
- Я слушаю, дорогая, - промямлил Фрэнк, косясь на окно спальни. - Ты
только посмотри, какая удивительная лунная ночь! Даже жаль, что дети уже
спят... Но скоро воскресенье, и накануне можно будет уложить их чуть
попозже - пусть они всласть полюбуются звездным небом!
- ...В конце концов, Дикки не виноват, что у него нет особых
талантов, - не слушая мужа, продолжала жаловаться Джейн. - У меня вот их
тоже нет, и у тебя, и тем более у наших соседей и знакомых... Но разве
кто-нибудь нас попрекал этим в детстве?
- Ты преувеличиваешь, милая, - мирно возразил Фрэнк, - Эмми в этом
отношении ведет себя очень тактично.
- Может быть, не уверена... Но сам факт, что она вундеркинд,
действует на окружающих угнетающе. Помнишь, что говорил директор ее школы,
этот старый развязный тип... Кроннер, кажется? Что Эмми поражает всех
учителей своими зрелыми знаниями и отстает только по географии, которую
она почему-то терпеть не может. Скажи, где ты видел девочку, которая в
семь лет наизусть читала бы Гомера, Данте, Мильтона, плакала над какими-то
Нибелунгами и песнями о никому не нужном Сиде... В ее возрасте дети читают
Фрэнка Баума и Перро!
- Она тоже их читает, - из справедливости возразил Фрэнк. - Девочка
просто до безумия любит сказки... Ты же видела сегодня, как она чудесно
инсценировала "Зазеркалье" Кэрролла...
- Да, а эта постановка? Как она могла за один день разобраться в
такой сложной машине да еще сама запрограммировать совершенно новую
сказку? Дикки сегодня весь день ходит подавленный.
- Ну, этого я не замечал. Дикки сегодня был просто злым и капризным,
- в сердцах сказал Фрэнк. - Как и вообще в последнее время.
Джейн даже всплеснула руками:
- Злой? Мой Дикки - злой? Фрэнк, ну что ты говоришь! - От обиды на ее
глазах навернулись слезы. - Ты всегда был далек от детей, да и вообще
никуда не годен как отец! Нужно же понимать нежное сердце ребенка... Он
всего на год младше Эмми, а она его беспрестанно терроризирует, да, не
возражай, терроризирует, подчеркивая свои способности. Ну разве бедный
мальчик виноват, что ему тяжело дается высшая математика? А Эмми уже
второй год возится с переносным компьютером, как будто это кукла... И этот
мерзкий компьютер подарил ей ты! А теперь еще Машина Сказок... Зачем я
позволила тебе ее купить?.. Скоро она нас ни во что не будет ставить.
- Ну хорошо, - сдался Фрэнк. В глубине души, сам себе не признаваясь,
он думал так же. - Что ты предлагаешь? Мы уже и так перевели Эмми в
прошлом году в математическую школу, да еще на три класса вперед...
Думаешь, это ей все так просто обходится?
Джейн поняла, что немного перегнула палку, и немедленно превратилась
в ласковую и послушную девочку, которой добродушный Фрэнк никогда не мог
ни в чем отказать.
- Ну разве я желаю Эмми зла? - прильнула она к мужу. - Я понимаю,
талантливый ребенок - это счастье, это большое будущее для всей семьи...
Но... но нам нужна консультация знающего специалиста. Этот седой кот
Кроннер советовал то же самое. Есть же особые интернаты... Нет, нет, не
волнуйся, я пошутила. Пойми, милый, талант - это общественное достояние, и
мы не имеем права... - Не зная, как продолжить эту высокопарную фразу,
Джейн заключила ее страстным поцелуем.
Судьба Эмми была решена.
***
Утро было золотистое и прозрачное, все в солнечных бликах и всплесках
свежего ветра, и Эмми долго лежала в постели, закрыв глаза и боясь даже
шевельнуться, чтобы не спугнуть то удивительное чувство счастья, которое
доступно только детству. Сегодня будет ласковый день, улыбалась она самой
себе, сегодня будет загорелый день, весь в брызгах соленой морской воды, с
хрустом поджаристых вафель и с тысячами самых удивительных запахов...
Сегодня будет день полной свободы, ну как будто бы она вдруг научилась
летать!
Еще не открыв глаза, Эмми решила, что она в этот день ни за что не
пойдет в школу. Правда, завтра учительница физики мисс Брайтон непременно
постарается раздуть это событие до масштабов уголовного преступления, да и
мама надуется - мол, я Эмми доверяла, а она меня так подвела... Но что все
это значит по сравнению с целым днем свободы!
Девочка быстро вскочила и, весело напевая, побежала в ванную. В
огромной квартире никого не было, только назойливые киберы ползали жужжа
по длинношерстным коврам, высасывая пыль, да тонкий и длинный робот Бонни,
похожий на вешалку в прихожей, неслышно копался в системе настройки
цветостен. Родители давно ушли на работу, и это было здорово. Это было
единственное преимущество, которое получила Эмми, перейдя в новую школу
(там занятия начинались на час позже, чем обычно), но оно стоило всех
других.
Холодный душ освежил Эмми, но в ванной у нее появились коварные
расслабляющие мысли: а не повозиться ли сегодня дома с Машиной Сказок?
Или, может быть, достать с папиной книжной полки универсальную видеокнигу,
распахнуть ее тяжелый, тисненой кожи переплет и набрать по пульту связи с
Библиотекой шифр какой-нибудь старой книги, полной чудес и приключений? С
каким волнением она всегда ждала момента, когда на матовых экранах
видеокниги начинают выплывать манящие своей неизведанностью страницы... Но
Эмми только вздохнула. Жалко, что нельзя заняться всем сразу, ну,
например, так, как ее научила бабушка, - одновременно решать
математические задачки, читать и слушать музыку. В жизни всегда почему-то
приходится выбирать что-то одно, и сегодня она, Эмми, выбирает путешествие.
На улице было малолюдно, и девочке это сразу не понравилось. Куда
приятнее сбегать с уроков в более шумный день, когда в запутанных
переплетениях широких улиц толпится куда-то спешащий народ - элегантные
дамы вроде Джейн и симпатичные мужчины, полные деловитости, как Фрэнк.
Эмми себя уже не раз спрашивала, почему это на их этаже, где живут тысячи
семей, все люди какие-то одинаковые? Инстинктивно она понимала, что
родителей об этом спрашивать не стоит - они могут и обидеться, особенно
мама. Она не зря часто при гостях любит вспоминать, что когда-то едва не
стала звездой видео. Но все же интересно, почему здесь не встретишь ни
стариков, ни подростков? Может быть, они живут где-нибудь на других этажах?
Жаль, что сейчас так безлюдно. В толпе было бы так просто затеряться,
не привлекая внимания взрослых, - дети-то здесь вообще как две капли воды
похожи друг на друга. Тысячи одинаковых плаксивых девочек в ярких
платьицах, с губами, перемазанными шоколадом, и тысячи однообразных
мальчишек в обязательных ковбойских джинсах с игрушечными бластерами за
поясами. Среди них было бы легко прокрасться к прозрачным колпакам лифтов,
набрать любой пришедший в голову шифр и вызвать капсулу, не опасаясь быть
пойманной на месте преступления. Что делать - детям до десяти лет кататься
одним на лифте строго запрещалось, и потому это было голубой мечтой всех
окрестных ребят. Эмми догадывалась, что хотя многие из них и хвастались
своими путешествиями по различным этажам Дома, но вряд ли они даже знали,
как вызвать капсулу. Зато она давно уже освоила эту премудрость, но из
осторожности помалкивала и не высмеивала ребят, когда они рассказывали о
Мороженном Рае на минус девятнадцатом или Большом Видео на плюс сорок
третьем.
Но сейчас на маленькой улице все лифты очень хорошо просматривались,
и немногочисленные парочки взрослых уже издали благожелательно поглядывали
на хорошенькую девочку. Нет, вызвать капсулу сейчас никак не удастся,
лучше и не пробовать.
Эмми поскучнела. Конечно, можно было пойти в кино, или искупаться в
бассейне под жарким африканским солнцем на соседней 143-й улице, или,
потратив полчаса на дорогу, добраться до небольшого Луна-парка,
полупустого в такой ранний час. Но у Луна-парка лифтов слишком много, а
значит, там постоянно дежурят лифтеры-механики с целым стадом ремонтных
механизмов... И Эмми, решив выждать для путешествия более подходящий
момент, вприпрыжку побежала в соседний переулок, где находился ее любимый
Музей Человека.
В прохладном полумраке фойе сидели всего несколько человек. Мужчины
курили и играли в стереошахматы, а женщины оживленно обменивались
последними новостями. Эмми стало обидно. До истории Человека здесь никому
не было дела - просто в фойе можно было скрыться от жарких лучей
восходящего солнца и нудного голубого неаполитанского неба, которое не
меняли уже целых три месяца... Стараясь не смотреть по сторонам, Эмми
торопливо проскакала через зал, словно догоняя ушедших вперед родителей, и
скрылась в Пещере.
***
...Красные отблески пламени плескались на неровных каменных сводах.
Воздух был сырой и холодный, насыщенный непривычными тяжелыми запахами.
Эмми стояла на узкой смотровой веранде и, широко раскрыв глаза, смотрела
вниз, где метрах в пятнадцати впереди горел тусклый костер, освещавший
небольшую площадку, засыпанную мусором. Люди жались к огню, закрываясь от
холода рваными шкурами, и только шаман, утомленный вечерними плясками,
спал в стороне, укутавшись в драгоценный медвежий мех. Эмми знала, что
охотники не появлялись уже вторую неделю, и по утрам женщины часто
принимаются тоскливо выть, предчувствуя беду, им вторят малыши, сбившиеся
в поисках тепла в кучу. Их испуганные глазки поблескивают в полумраке,
словно угольки, а старый шаман, плюясь и стуча палкой, грозит им
непонятными гортанными фразами.
Эмми поискала взглядом Адама - так она называла худенького паренька
со смышленым лицом, который выделялся среди сверстников веселым нравом и
хитроумными проделками. Кончались для него они, как правило, плохо, что,
впрочем, ничуть не сказывалось на его жизнерадостном характере. Эмми не
раз видела, как Адам, получивший от старших скудные огрызки мяса,
незаметно относил их Еве - крошечному клубочку спутанных волос, из которых
выглядывало круглое трогательное личико. Мать Евы погибла почти полгода
назад, и, хотя племя заботилось обо всех детях, маленькой девочке часто не
доставалось еды, и она не раз горько плакала, забившись в темный уголок
Пещеры. Каким-то инстинктивным чувством Эмми понимала, что девочка
обречена, что ей не пережить предстоящую суровую зиму. О, если можно было
бы спрыгнуть вниз и принести еды вечно голодающим и слабым детям! Но
ничего нельзя было сделать - их разделяло не стекло, а десятки тысяч лет.
Если бы это был просто голофильм, похожий на реальную жизнь, но все же не
настоящий, а сделанный на студии, - насколько было бы легче... Но там за
стеклом не было лжи, это был восстановленный по фотосталактиту давно
исчезнувший мир, и если правда то, что рассказывали им экскурсоводы,
значит, когда-то жили и этот сморщенный шаман, и веселый Адам, и маленькая
болезненная Ева...
Каждая такая встреча с давно ушедшим прошлым была испытанием для
Эмми, но не проходило и двух дней, как неизъяснимая сила влекла ее сюда.
Хорошо, что Джейн об этом не знала, иначе она непременно впала бы в панику
и стала бы таскать Эмми по всем знакомым врачам. Разве ей объяснишь, что
никакое видео и никакие развеселые приключения Дональда Грея в марсианских
джунглях не могут сравниться с живым доисторическим мальчиком? Ведь каждый
младенец знает, что никаких джунглей на Марсе нет, даже искусственных, а
Адам жил на Земле, пусть и много веков назад, и к нему можно приходить,
как к другу. Но неужели он даже и не подозревает, что из мрачной глубины
Пещеры, где с низко свисающего свода спускается белый каменный рог, на
него из невообразимой дали времени глядят участливые детские глаза?
Иногда во сне Эмми видела, как произойдет их встреча. Вот она,
высокая и красивая женщина в белом халате, с волнением подходит к
громоздкой установке в центре большого зала хронолаборатории,
заставленного сложнейшими приборами. Эмми - нет, уже Эмми Карлейн,
выдающийся физик, создавший теорию времени, через минуту начнет испытание
чудесной машины, с помощью которой можно перенестись в прошлое. Где-то
позади, за бронированными стеклами, ей отчаянно машут руками сотрудники
Института Времени, стрекочут, как сверчки, кинокамеры суетливых
репортеров. Весь мир, затаив дыхание, наблюдает на своих видео, как
гениальная красавица, очень похожая на свою мать Джейн, садится за пульт
управления, отрешившись от всего окружающего... Нет, пожалуй, пусть она
сначала обворожительно улыбнется миллионам своих поклонников и ободряюще
помашет им рукой. Теперь пора привести машину времени в действие. Тонкие
длинные пальцы Эмми мелькают над бесчисленными кнопками, еще мгновение - и
ее фигура начинает расплываться и таять, и скоро только прозрачное облачко
тумана зависает над местом, откуда только что отправилась в путь первая
путешественница во времени.
Дальнейшее в каждом новом сне представлялось Эмми по-разному.
Особенно врезался в память девочки сон, в котором машина из-за неполадки
опередила лет на пятнадцать тот знаменательный день, когда Адам, несмотря
на запрет шамана, осмелился подойти к каменному бивню и даже коснулся его
рукой. Увы, девушке не удалось появиться перед ним в этот момент в
ослепительном сиянии света - а ей так хотелось поразить своего друга...
Вместо этого она неожиданно оказалась на небольшом каменном плато
невдалеке от Пещеры.
***
Шел осенний проливной дождь, ветвистые ручьи бурлили между камнями и
с шумом обрушивались с крутого обрыва. Эмми вдруг почувствовала себя очень
одинокой и беспомощной. Она так и не рискнула открыть прозрачный колпак
машины и подойти поближе к Пещере в такую непогоду. Ночью ее разбудил
грохот ударов. При тусклом свете звезд девушка с ужасом увидела перед
собой разъяренного дикаря в потертой шкуре, с кожей, покрытой
многочисленными рубцами и ссадинами. Ухватив огромный острый камень, он с
воплями обрушивал его на прозрачное бронестекло. Но страшнее всего стало,
когда Эмми вдруг увидела в грубых чертах нападавшего поразительное
сходство с хитроумным весельчаком Адамом...
Девочка с трудом отогнала от себя неприятные воспоминания и с
облегчением вздохнула. Как хорошо, что сны не всегда сбываются! Сейчас же
дети в Пещере спали, тесно прижавшись друг к другу, и как ни вглядывалась
Эмми в бурую полутьму, она так и не смогла разглядеть своего друга. Жаль,
ведь у нее сегодня так много свободного времени... Эмми утешила себя,
решив, что завтра обязательно зайдет в музей вечером, даже если родители
захотят повести их с Дикки в Луна-парк. А сейчас... Сделав глупое
развеселое личико, она выпорхнула из Пещеры и под пристальными взглядами
взрослых проскакала вприпрыжку до выхода. Ох, кажется, обошлось...
***
В узеньком переулке было безлюдно, но и лифтов, к сожалению, тоже не
было - Музей Человека не пользовался особой популярностью у жителей Дома.
Пришлось рискнуть, вернуться на 142-ю улицу и там, не раздумывая, нырнуть
под первый попавшийся колпак лифта. Теперь быстро!.. Трясущимися от страха
пальцами девочка набрала на пульте заветный шифр. Есть! Красная лампочка,
чуть помедлив, загорелась успокаивающим рубиновым светом - капсула
вызвана. Медленно тянулись секунды... Эмми вся сжалась, ожидая, что
вот-вот колпак над ней снова подымется и удивленный голос спросит: "А ты
что здесь делаешь, девочка?" Но вместо этого откуда-то прямо из
раздвинувшегося пола появилась серебристая капсула лифта, и Эмми тут же
нырнула внутрь. Последнее, что она увидела, закрывая дверцу, - это
изумленное лицо ярко одетой женщины, быстро идущей к лифту. Потом все
исчезло...
Капсула стремительно упала вниз, но Эмми почти не почувствовала
этого. Впечатление было такое, будто она катается на маленьком пароходике
в Луна-парке и пенистые волны несильно раскачивают мокрую от соленых брызг
палубу. Между тем на широком светящемся табло капсулы мелькали номера
этажей и улиц - капсула совершала сложнейшие эволюции, двигаясь
попеременно то в вертикальной, то в горизонтальной плоскостях, непрерывно
советуясь с Центральным Мозгом, который выбирал оптимальный путь с учетом
занятости всех лифтовых каналов. Ах, если бы хоть одним глазком
посмотреть, кто живет на этих бесчисленных этажах, пройтись по широким
незнакомым улицам, встретить новых интересных людей!..
Эмми знала, что Дом, стоящий прямо в океане, в нескольких десятках
километров от материка, представляет собой гигантский, полностью
автономный человеческий муравейник. Более ста его этажей уходят в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг