только одного... Конечно, население постепенно стало сокращаться и,
учитывая его долголетие, стареть. Видимо, поэтому Ку Разумный говорил о
"дряхлеющей Друссии", когда готовил свои агрессивные планы.
Спорным вопросом, разделившим друссов на два лагеря, было отношение к
Муссатангу. Многие требовали от Второго Совета прекратить политику
"созерцания тирании" и покончить с несправедливостями в бывшей части
Друссии. Лично для меня, Виктор, в существовании Муссатанга был один
момент, в котором хотелось бы разобраться: насколько закономерным оказался
переход от демократического правления ученых-интеллектуалов к режиму,
очень напоминавшему фашистские государства. Меня это волнует с позиций
наших сегодняшних "демократий". Неужели даже в высокоцивилизованном
обществе при определенных потрясениях психология обывателя легко берет
верх над разумом интеллигента и тогда этот обыватель готов открыть путь
"сильным личностям" и "новым порядкам"? Особенно, если обывателю данной
страны внушают, что он самый умный, самый способный и самый достойный
представитель рода человеческого... Тогда появляются фашизм, расизм,
высокомерное отношение к другим народам.
- Кстати, Поль, в рукописи о Муссатанге я вычитал, что Ку Разумный во
время своих публичных выступлений опускал руки в лед. Я никак не мог
вспомнить, что это мне напоминало, и только сейчас сообразил. Жорж
рассказывал как-то: то же самое проделывал Гитлер, которому на трибуну
ставили специальную тарелочку со льдом - им фюрер протирал руки.
Удивительное повторение!
- Может, и не такое уж удивительное. Про Ку я тебе дам еще почитать,
когда вернешься из Праги. Но я хотел бы поговорить с тобой вот о чем.
Однажды ты сравнил меня с Аватарой. Этот образ мне запомнился, и позднее
мысленно я не раз возвращался к нему. Тогда, в Солони, я еще подумал, что
сравнение с Аватарой подошло бы скорее моему покойному другу Аурелио
Печчеи.
- Основателю Римского клуба?*
_______________
* Р и м с к и й к л у б - небольшая общественная организация,
возникшая в 1968 году в Риме. Ее члены (по уставу клуба их не должно
быть более ста) - видные ученые, а также представители политических и
деловых кругов Запада. Клуб организовывает в разных странах
обсуждения глобальных проблем, например, таких, как "Цели для
человечества", "Энергия", "За пределами века расточительства". В 1977
году члены Римского клуба обсуждали в Москве на встрече с советскими
учеными свой доклад "Человечество на перепутье". Критикуя многие
аспекты сегодняшней капиталистической действительности и проповедуя
гуманистические идеалы, члены Римского клуба находятся во многом на
утопических позициях, не предлагая реальной альтернативы современному
капитализму.
- Да, именно ему. Правда, сейчас клуб уже не тот. Там заправляют
другие люди. Аурелио много размышлял над тем, как спасти мир, восстановить
добродетель и справедливость на нашей планете. Он всегда мыслил в
глобальных масштабах. По его замыслу, Римский клуб должен был привлечь
всеобщее внимание к постоянно обостряющимся проблемам нашей цивилизации:
хищническому разграблению минеральных ресурсов, безответственному
уничтожению лесов и загрязнению природной среды, энергетическому кризису,
голоду, безработице, социальной несправедливости, гонке вооружений.
- Поль, о докладах Римского клуба много сообщалось в прессе, но ведь
вся его деятельность - ни к чему не обязывающие разговоры, хотя и
интересные... для человечества.
- Не иронизируй, пожалуйста! Аурелио был человеком необыкновенным,
хотя и оставался всю свою жизнь удивительным, неисправимым идеалистом, я
бы сказал, идеалистом-оптимистом. Такие люди тоже нужны. Ты знаешь его
биографию?
- Нет.
- Я тебе расскажу. Он прожил прямо-таки фантастическую жизнь. В
двадцатые годы, заинтересовавшись трудами Маркса и Ленина, изучил русский
язык и съездил в Советскую Россию, а потом защитил в фашистской Италии
диплом на такую опасную в его стране тему, как "Новая экономическая
политика Ленина". Затем женился и отправился с женой на несколько лет в
Китай, где был свидетелем борьбы китайцев против японской агрессии.
Вернулся в Италию и во время второй мировой войны активно участвовал в
движении Сопротивления, прошел через испытания в фашистских застенках,
чудом остался жив. После войны стал одним из руководителей "Фиата" и ряда
других фирм, объездил весь мир, воочию убедился в ужасающей нищете многих
районов Азии, Африки и Латинской Америки. Наконец обосновался, как
представитель "Фиата", в Аргентине, дружил с Сальвадором Альенде,
президентом Чили, и тяжело переживал его убийство во время фашистского
переворота в 1973 году.
- Да, я тоже слышал, что Печчеи было очень чистым и честным
человеком.
- Главное, что этот чистый человек, насмотревшись в жизни всякого -
многоликого и многочисленного - зла, не потерял веры в людей. Анализируя
глобальные проблемы современного общества, он предложил переосмыслить с
помощью ЭВМ всю человеческую производственную структуру. Фактически он
выступил в роли "математического Аватары", полагая, что точные науки
спасут род людской.
- Забыв о социальных факторах?
- Да, забыв о факторах социальных. Но дело-то как раз в том и
заключается, что, в отличие от мифологии, в нашем реальном мире никто не
сможет стать Аватарой. Ни математическим, ни электронным, ни
экономическим, ни каким другим... Есть законы, по которым развивается наша
цивилизация, правда, в этих вопросах я не силен. Я только понял, что один
человек, даже такой богатый и имеющий такие уникальные изобретения, как я,
выполнить миссию Аватары не сможет. По крайней мере, в одиночку или с
небольшой группой соратников. Вот сейчас нас немножко "загнали в угол", и
мы стараемся сидеть тихо, не привлекая лишнего внимания...
- Поль, следуя такой логике, мне не надо ехать в Прагу...
Поль поднялся со стула и принялся ходить по комнате. Я молча наблюдал
за ним. Все-таки он сдал за последние недели. Не то чтобы постарел, но
осунулся, под глазами появились темные круги.
- В Прагу ехать надо, дорогой Виктор! Возможно, я несколько
пессимистично сегодня настроен. Во-первых, грустно с тобой расставаться.
Во-вторых, я получил кое-какие агентурные данные о том, что нами будут
продолжать интересоваться... Но пока все это на уровне гангстеров, а мы
намного сильнее всяких преступных синдикатов. Так что не страшно.
Бороться, безусловно, надо. Может быть, с помощью других, более
радикальных средств, чем те, которые использовал Печчеи. Но он был прав,
когда предлагал сделать большинство людей на земном шаре своими
союзниками, если не сказать - единомышленниками. Союзниками в борьбе с
теми, кто несет человечеству зло и погибель. Вот почему надо ехать в
Прагу! Раскрывать людям глаза на истоки зла. Способствовать тому, чтобы у
как можно большего числа людей пробуждались качества, которыми мифы
наделяли Аватару. Одного Аватары быть не может. Не может быть божества,
низошедшего на Землю. Но на Земле великое множество Аватар - каждый
человек "нисходит" на Землю, причем только один раз в жизни. Ибо рождается
и живет он только один раз. И надо помочь ему осознать свою историческую
миссию на этом свете, помочь развить в себе заложенные природой
человеческие качества, от которых будет зависеть судьба человечества.
- Поль, а ведь мы с Жаклин привыкли между собой называть вас
Аватарой.
- Это ваше дело, можете сохранять свои привычки. Главное, чтобы
Аватара был частицей каждого человека на Земле...
* * *
На другой день я, Ив и Леон спустились на лифте в одну из штолен, где
стоял небольшой самолет. Штольня представляла собой взлетно-посадочную
полосу, такую же, какие делают на авианосцах. Самолет разогнался, мы
вылетели из пасти пещеры в глубокое длинное ущелье, постепенно набрали
высоту и вскоре приземлились на территории Саудовской Аравии. Здесь
находился перевалочный пункт (земля, как и "Офир", была куплена одним
арабом, сотрудником Куртьё). Пересев на более просторный самолет, мы
полетели в Кувейт.
КУВЕЙТ - ВИСБАДЕН - КЕЛЬН
Я слонялся по залам нового аэропорта в Кувейте. Только это не
знающее, куда девать деньги, маленькое государство могло позволить себе
роскошь - построить такой огромный аэровокзал, способный обслужить куда
больше пассажиров, чем их доставляют самолеты. В мире есть страны, где
средний ежегодный доход на одного человека меньше двухсот долларов. В США,
ФРГ или Японии эта цифра приближается к пяти тысячам долларов. В Кувейте -
к одиннадцати тысячам.
Исторический парадокс: самая бедная в мире нация стала самой богатой.
Живущий среди жарких песков, не имевший ничего, кроме верблюда да русской
керосиновой лампы, веками приучавшийся экономить каждую монетку и беречь
любую вещь, суровый бедуин Кувейта сделался вдруг обладателем несметных
сокровищ. Нефть, подобно выпущенному из-под земли джинну, осыпала его
золотом и благами современной цивилизации. Надо отдать должное нуворишу
пустыни - он попытался с размахом использовать свое богатство: отстроил
новый город с красивыми домами и гостиницами, ярким освещением, хорошими
дорогами. Он построил школы, где разрешил детям бесплатно учиться,
получать бесплатное питание и бесплатную спортивную форму. В то же время
желание делать широкие жесты постоянно вступает у бывшего бедуина в
противоречие с вековой привычкой экономить во всем, и именно поэтому
пройдоха таксист в Каирском аэропорту не спешит приглашать к себе в машину
пассажира-кувейтца, зная, что от него не дождешься чаевых...
Размышляя таким образом о бедуинах и нефти, я внимательно
приглядывался к пассажирам аэровокзала. Европейцев было немного. В
основном по залам степенно вышагивали арабы в белых одеяниях, на голове
традиционный укаль - черные кольца, закрепляющие накидку - куфию.
В сером европейском костюме, темных очках и с оранжевой сумкой в руке
я заметно нарушал гармонию белых одежд. Однако меня это не смущало.
Смущало другое: прямо передо мною двигался человек в арабском платье,
который нес в левой руке сумку, очень похожую на мою, только белую. Я
предпочел бы, чтобы этот человек нес сумку в правой руке - тогда можно
было бы сразу улететь в Вену, а оттуда в Прагу. Сумка в левой руке
пассажира означала, что в аэропорту я попал под нежелательное наблюдение и
следует воспользоваться запасным вариантом движения к столице
Чехословакии. "Наблюдение" я заметил и сам: двое молодых европейцев с
холодными, неприятными лицами проявили пристальный интерес к моей особе.
Видимо, мы с Куртьё недооценили широту действий синдиката, к которому
принадлежали мои аденские красавицы. Возможно, обнаружив мое исчезновение
в Адене, девицы забили тревогу и их руководители взяли под наблюдение
аэропорты соседних государств. Но только ли соседних?
Если под наблюдение взяты и аэропорты Европы, дело осложнялось. В
любом случае приходилось воспользоваться запасным вариантом и лететь во
Франкфурт-на-Майне. Там имелась подстраховка - в Вене ее не было. Однако
прежде всего следовало "обрубить хвосты". Эту операцию мы отрепетировали
заранее. Человек в арабской одежде (под которой скрывался Леон) вошел в
мужской туалет. Минуты через три за ним последовал и я. Закрывшись в
кабинке, я облачился в вынутое из сумки арабское платье, надел на голову
куфию и укаль. Европейскую одежду я положил в сумку, предварительно
вывернув ее наизнанку - цвет сумки изменился на белый. Тем временем Леон
также вывернул свою сумку на оранжевую сторону, оделся в европейский
костюм - точная копия моего - и не торопясь вышел в зал. Он должен был
взять билет до Вены и "потащить" за собой "хвосты". Мы с ним немного
похожи, а ради такого случая даже подгримировались друг под друга.
Минут через пять после ухода Леона я покинул туалет и, не
задерживаясь в аэропорту, направился к стоянке такси. Я попросил водителя
отвезти меня на рынок. Краем глаза я успел заметить, как следом за нашей
машиной двинулось другое такси со страховавшим меня Ивом.
Рынок Кувейта - это своеобразная и по-своему живописная часть города.
Она представляет собой конгломерат нешироких улочек, застроенных
маленькими магазинчиками. На окраине этого городка расположены лавки, в
которых вам тут же обменяют любые бумажные деньги на любые другие. Не
меняют только металлические деньги. Возможно, потому, что бумажные купюры
легче подделать. В магазинчиках торгуют всем, но в первую очередь японской
радиотехникой, разнообразной одеждой и золотыми украшениями. Золото,
которое здесь предлагают покупателям, без пробы, однако высокого качества,
поскольку сами бедуины признают лишь двадцатичетырехкаратовый желтый
металл, а европейцы покупают восемнадцатикаратовое золото. Перед
магазинчиками и лавками вместо рекламы - красавцы продавцы с черными
усиками, живое олицетворение арабской истины: "торговля - главное занятие
мужчины-мусульманина". По моему разумению, основная деятельность этих
людей (если не считать беседы друг с другом) заключается в ожидании
покупателя, то есть в ничегонеделании целыми днями. В этой связи меня
всегда интересовало, на что же существуют эти люди (продавцы и владельцы
лавок), особенно те, чьи торговые заведения находятся в центре городка.
Ведь совершенно ясно, что покупатель никак не сможет донести свои динары
до центра - он оставит их вскоре после того, как минует окраину рынка, в
пятом, шестом, наконец, в десятом магазинчике. Ибо после пятой, в крайнем
случае десятой лавки любому становится ясно, что товары везде одинаковы,
как и цены на них, и что дальше продолжать коммерческую экскурсию
бессмысленно...
Я умудрился донести свои деньги до центральной улочки рынка, но
только потому, что не зашел ни в один из магазинчиков. Честно говоря,
зайти в магазин было бы неплохо - это помогло бы страховавшему меня Иву
обнаружить "хвост", если таковой у меня имелся. Но я опасался, что в
арабской одежде могу вызвать подозрение у бездельничавших продавцов,
особенно если они о чем-то меня спросят. А арабский язык я знал слабо.
Задерживаясь у витрин (чтобы облегчить задачу Иву), я не торопясь дошел до
нужной мне лавки в центре рынка. Внутри помещения находился только один
человек - ее владелец Мухаммед, работавший раньше в Солони. Лавка с
видеотехникой, которой торговал Мухаммед, служила конспиративным местом
встреч людей Куртьё.
Мухаммед молча поклонился в ответ на мое приветствие и указал на
дверь, ведущую в заднюю комнату. В комнате я оставил свои арабские одежды
и сумку и переоделся в неброский европейский костюм. Видеокассеты и
приспособление для их моментального размагничивания, с которыми я не
расставался ни на мгновение, переложил в небольшой элегантный "кейс".
Поблагодарив хозяина, я покинул лавку и, поймав за пределами рынка такси,
снова направился в аэропорт. Ив страховал меня по-прежнему. Мы оба едва
успели на самолет, отлетавший во Франкфурт-на-Майне. Все было бы хорошо,
если бы я вдруг не стал почему-то нравиться женщинам. Красавица стюардесса
неожиданно проявила ко мне максимум внимания. Я слабо утешал себя, что это
из-за моих внешних данных. Сидевшего в конце салона Ива она не замечала.
Франкфуртский аэропорт оживленнее Кувейтского. Здесь легче затеряться
в толпе, но зато и легче проследить за кем-нибудь, оставаясь незамеченным.
Следуя принципу американских политических деятелей - выставлять себя
напоказ (в данном случае, чтобы Иву и встречавшим меня товарищам было
видно, кто интересуется "курьером"), я пересек почти все залы аэровокзала,
пока не приблизился к представительству Люфтганзы*. Здесь над головами
пассажиров был подвешен симпатичный самолет с тремя крыльями - "Фоккер-1"
1917 года, как гласила надпись на табличке. Во время первой мировой войны
эта летающая машина, вооруженная двумя пулеметами, причинила нам,
французам, массу неприятностей. Самолет был красного цвета, поэтому место
встречи во Франкфуртском аэропорту мы обычно называли "под красным
"фоккером". Место имело некоторые удобства: в углу аэровокзала нетрудно
заметить слежку и в случае чего можно было быстро сбежать через
находившиеся рядом двери, ведущие к обширной подземной стоянке автомашин.
_______________
* Л ю ф т г а н з а - авиакомпания ФРГ.
В то время когда я, задрав кверху голову, изучал табличку на красном
"фоккере", мимо меня прошла веселая рыженькая девушка и, глядя куда-то в
сторону, сказала голосом Катрин:
- 217-я стоянка, серый "мерседес", последние цифры номера - 57.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг