Автор(ы) произведения: Виктор Иванович СУХАНОВ
Переводчик произведения:
Название произведения: Аватара
Жанр произведения: Фантастический роман
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: Суханов В. И.
С91 Аватара: Фантаст. роман. - 2-е изд. - М.: Мол. гвардия, 1989. -
332 [4] с., ил. - (Б-ка сов. фантастики).
ИБ © 5443
Заведующий редакцией В. Щербаков
Редактор Т. Журавлева
Технический редактор Н. Теплякова
Художественный редактор Б. Федотов
Художник А. Колли
Корректор Е. Самолетова
Автор(ы) файла: Ершов В. Г.
Редактор(ы) файла: Ершов В. Г.
Название (кодировка) файла: Avatara..txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 23.10.2000
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov/
__________________________________________________________________________
АННОТАЦИЯ:
Остросюжетный социально-фантастический роман, знакомящий молодого
читателя с близкими и дальними странами, особенностями их исторической
эволюции, а также с актуальными проблемами борьбы за мирное будущее
планеты.
СОДЕРЖАНИЕ:
Пролог
Ч а с т ь I. Путь на Запад через Восток
Солонь - Париж - Солонь
Дели - Катманду - Сингапур
Токио и Никко
Париж - Солонь
Гваделупа, остров Шу и островок Авес в Карибском море
Ч а с т ь II. Путь на Друк-юл (рукопись)
Париж - Ассам - Друк-юл
Пещеры грибоедов
Поселок Дру
Муссатанг
Друссия
Ч а с т ь III. Путь на Восток через Запад
Париж
Каир - Аден
<Офир>
Кувейт - Висбаден - Кельн
Прага
Эпилог
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 23.10.2000
Виктор Иванович СУХАНОВ
АВАТАРА
Фантастический роман
АВАТАРА - В ИНДУИСТСКОЙ
МИФОЛОГИИ НИСХОЖДЕНИЕ
БОЖЕСТВА НА ЗЕМЛЮ, ЕГО
ВОПЛОЩЕНИЕ В СМЕРТНОЕ
СУЩЕСТВО РАДИ "СПАСЕНИЯ
МИРА", ВОССТАНОВЛЕНИЯ
ЗАКОНА И ДОБРОДЕТЕЛИ.
________________________________________________________________
Люди, я любил вас!
Будьте бдительны!
Юлиус Фучик, 9.6.43.
Тюрьма гестапо в Панкраце
ПРОЛОГ
На западном побережье Северной Америки, в семидесяти пяти милях от
города Сан-Франциско среди гигантских вечнозеленых хвойных деревьев
расположено живописное местечко Поляна Секвой. Здесь можно встретить
кэмпусы* с экзотическими названиями вроде "Хижина совиного гнезда",
"Убежище горцев", "Пещерный человек". Летом 1945 года в одном из этих
кэмпусов собрались очень и очень солидные джентльмены, специально
позаботившиеся о том, чтобы никто не мешал их уединению. Они собрались на
очередной "мальчишник" обсудить кое-какие дела. Стенографисток, как
всегда, не было, но джентльмены знали, что принятые ими решения будут
неукоснительно выполнены. Ведь, кроме прочих достоинств, участники встречи
были членами не очень известного в Америке Богемского клуба...
_______________
* К э м п у с - так обычно называют в США территорию
университетского городка, здесь - загородная территория с
находящимися на ней домиками (здесь и далее примечания автора).
На этот раз на "мальчишнике" обсуждался вопрос, сбрасывать или не
сбрасывать атомные бомбы на японские города. Решили сбрасывать. Один из
присутствовавших так выразил общее мнение: "Бомба сделана, и ее следует
немедленно использовать! Надо немного попугать человечество..."
В то лето миллионы людей искренне надеялись, что после разгрома
гитлеровского фашизма слово "война" будет все реже и реже встречаться в
лексиконе народов, живущих на планете Земля. Джентльмены из Богемского
клуба думали несколько иначе...
________________________________________________________________
Ч А С Т Ь I
ПУТЬ НА ЗАПАД ЧЕРЕЗ ВОСТОК
СОЛОНЬ - ПАРИЖ - СОЛОНЬ
- Женщина должна быть сильной, но без жестокости, - сказал профессор
Куртьё. - Она должна быть умной, но не сухой, отважной и в то же время не
утратившей женского обаяния - словом, настоящая женщина должна работать,
думать, бороться и шагать по трудным дорогам наравне с лучшими из мужчин.
Профессор насмешливо посмотрел на меня:
- Вы со мной не согласны, Виктор? Впрочем, это не мои мысли: я
позаимствовал их у Ирвинга Стоуна, который, в свою очередь, утверждал, что
именно такой представлял себе женщину двадцатого века Джек Лондон. Я не
понимаю, почему женщины всего мира не поставили до сих пор памятник Джеку
Лондону - чище, возвышеннее о них мало кто писал. Почитав Джека Лондона,
так и хочется отправиться на поиски настоящей, "единственной" женщины,
забыть, что существуют мелкие любовные интрижки, о которых потом неловко
вспоминать. Джек Лондон сумел пронести через всю жизнь удивительно
возвышенное отношение к женщине. А знаете, что он не любил в женщинах?
Стоун писал, что автор "Маленькой хозяйки большого дома" терпеть не мог
женского кокетства, сентиментальности, отсутствия логики, слабости,
страхов, невежества, лицемерия, цепкой мягкости прильнувшего к жертве
растения-паразита. Джек Лондон полагал, что эти отрицательные качества
женской души должны исчезнуть вместе с девятнадцатым веком, а в новом
столетии появится другой тип лучшей половины человечества, близкий к
идеалу, который он прославлял в своих книгах. Бедняга! Недавно я прочитал
наимоднейший труд, изданный в ФРГ под названием "Дрессированный
мужчина"...
Профессор устроился поудобнее в кресле, взял со стоявшего перед ним
низкого столика чашечку черного кофе, отпил немного и продолжал:
- Автор "Дрессированного мужчины", как известно, - женщина. О своих
человеческих сестрах она пишет удивительно зло: современные дамы
дрессируют-де мужчин, приручают их, а затем становятся эксплуататоршами,
посылая мужей во враждебный им мир зарабатывать деньги... Книжка, в
общем-то, противная. Увидев на обложке портрет автора, я подумал:
некрасивая умная женщина мстит своим более удачливым соперницам... Но есть
там одна идея, которая, пожалуй, и не лишена здравого смысла: эмансипация,
если она ограничивает в женщине желание иметь хорошую семью, может
погубить цивилизацию...
- А вы сами, профессор? - решился я. - Вы причисляете себя к
сторонникам Джека Лондона в вопросе о женщинах или разделяете взгляды
автора "Дрессированного мужчины"?
- Я слишком долго изучал биологию, Виктор, - тонко улыбнулся Куртьё,
- чтобы рассматривать женщину с позиций примитивного метафизика: черное -
белое. Я за диалектический подход, как говорят марксисты. К тому же
истинный биолог не может не быть пессимистом...
- Простите, профессор, но я с вами не согласен. Мне всегда казалось,
что настоящий биолог непременно становится оптимистом и гуманистом высшего
типа!
- Да-а... - протянул Куртьё уже с обычной своей иронией. - Может,
начинающий в биологии романтик и бывает гуманистом, как вы говорите,
высшего типа. Только наши врачи - возьмите, к примеру, рекомендовавшего
вас Руайе, - почему-то думают прежде всего о деньгах, об особняках и уже в
последнюю очередь - о здоровье пациентов. Сколько вам лет, Виктор?
- Двадцать шесть, профессор.
- Прекрасно! Вернемся к этому разговору... когда вам исполнится
сорок.
Он допил кофе, изящным движением поднялся с кресла, поклонился и
вышел из гостиной.
Профессор Куртьё был из породы гениев. Не знаю, сколько ему было лет,
наверное, около пятидесяти, но этот белокурый подтянутый аристократ
выглядел так, что мог в любой момент, не стыдясь, пойти под венец с
молоденькой девушкой. Кстати, он не был женат. О гениальности Куртьё
говорили с большим почтением в кругу крупнейших биологов мира, хотя, как я
подозреваю, эти самые биологи имели весьма смутное представление о роде
его занятий. Я тоже не очень хорошо представлял себе характер работы
профессора, хотя и служил у него уже несколько месяцев. Тем не менее и
того, что я успел узнать, вполне хватало, по моему разумению, на
присуждение Куртьё полудюжины всяческих почетных премий. Однако основным
принципом работы его фирмы была полная секретность.
Эта секретность несколько настораживала меня. Я не раз пытался
понять, что же в действительности представляла собой фирма "Сосьете
женераль де решерш сьянтифик", в которой я работал. Пока я знал о ней
мало. Беспокоила меня и мысль о том, соответствует ли глава фирмы
профессор Куртьё тому образу, который я составил в своем воображении.
Внешне все выглядело вполне пристойно. Я имел прекрасные личные
апартаменты, возможность работы в великолепно оборудованной лаборатории, а
также оклад, превышавший самые смелые предположения. Куртьё был со мной
обычно приветлив и лишь временами чуть-чуть холодновато вежлив. Но таков
был стиль его поведения со всеми сотрудниками... Ну что ж, поживем -
увидим.
Остаток дня мне предстояло провести в изучении актиномицетов, или,
как их называют, лучистых грибков.
В 1945 году С. Ваксман и А. Шатц выделили из культуры актиномицета
антибиотик стрептомицин. Собственно, лучистые грибки не моя специальность,
но шеф, как я мысленно звал профессора, безжалостно заставлял меня заново
штудировать массу материалов по биологии, химии и физике. Сам Куртьё
обладает феноменальной памятью и нашпигован таким количеством знаний, что
соперничать с ним может, пожалуй, лишь библиотека американского Конгресса.
У шефа есть какая-то, только ему и богу известная, система, помогающая
раскладывать знания по полочкам и никогда ничего не путать. В нужный
момент он извлекает эти знания из глубин памяти со скоростью, превышающей
быстроту последней модели ЭВМ. К тому же Куртьё знает уйму разных языков,
на которых говорит хотя и с одним и тем же акцентом, но зато без ошибок.
Мои разноплеменные бабушки выучили меня с детства: одна французскому и
английскому, другая - чешскому и русскому языкам. Жизненные скитания
значительно расширили мой лингвистический кругозор, кроме немецкого,
испанского и итальянского, мне пришлось говорить на суданских и некоторых
азиатских языках. Но Куртьё по сравнению со мной настоящий полиглот, и я
невольно тушуюсь, когда он начинает насмешливо пояснять, что означает то
или иное выражение в японском языке или на малаялам - есть такой язык в
Индии. Потом я специально проверял пояснения шефа по словарям - он не
ошибался. Однако, насколько я успел разобраться, основное внимание шеф
уделяет не языкам и не биологии, а "наукам-перекресткам", то есть стыкам
разных наук - биологии, математики, электроники, механики и т. п.
Итак, Куртьё дал мне кипу папок, содержавших полезные сведения об
актиномицетах, посоветовав внимательнее отнестись к работам немца Р.
Лиске. Этот Лиске в двадцатые годы скрупулезно обобщил массу данных о
происхождении и свойствах лучистых грибков.
Прежде чем сесть за работу, точнее, за учебу, я решил минут сорок
погулять по парку. Взглянув в окно, я увидел нашего привратника - малийца
Бубакара, который в данный момент выполнял работу садовника. Рядом с
Бубакаром стояла небольшая тележка для транспортировки мусора. Мы называли
ее "жуком". Это было одним из изобретений шефа, за которое он мог бы
получить и Нобелевскую премию, и миллионы долларов, если бы захотел
афишировать подобную машину. Впрочем, миллионы долларов не имели для
профессора особого значения - Куртьё сам был миллиардером, хотя и скрывал
свои финансовые дела не менее тщательно, чем направление научных
исследований, проводимых фирмой. Сохранением тайн занималась специальная
служба, и дело было поставлено не хуже, если не лучше, чем в первоклассной
разведке. Так вот, у этого самого "жука" не было колес - их заменяли шесть
ног - копия ног насекомого, только многократно увеличенных и сделанных из
новых, не существующих в природе сверхпрочных материалов. Прототипом
механизма послужил майский жук. Надо сказать, что у Куртьё было несколько
машин, представлявших собой, по сути дела, искусственные системы - копии
насекомых; среди них были бегающие, летающие и плавающие.
Я вышел в парк и медленно пошел по одной из желтых дорожек, веером
разбегавшихся от особняка.
- Пока будете проходить испытательный срок, вам разрешается ходить и
гулять в парке только по дорожкам, посыпанным желтым песком, - строго
предупредили меня, когда принимали на работу в фирму. - Запомните это
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг