централизованно, вышел, значит, на демонстрацию - получи бутылек. Вот и
явка тогда образуется стопроцентная... - Рита рядом со мной неожиданно
засмеялась.
- Ладно-ладно, ты эти шуточки брось, - официальным тоном посоветовал
Хеня. - Надо все-таки разбираться, как можно шутить и как нельзя. - А что
я такого сказал? - А - думать надо! - С оскорбленным достоинством Хеня
выдул стакан, тоже крякнул и вдруг побледнел всем лицом, диковато
оглядываясь.
У него даже уши зашевелились. - А где транспарант?.. - Вонвон-он!.. -
откликнулись сразу несколько энтузиастов. - Сохранили твою фанеру!..
Жаконя присматривает!.. - Мы слегка расступились, чтобы не загораживать
фигуру Жакони, тот рыгнул, и в это время я вдруг заметил среди
демонстрантов Зоммера. Зоммер стоял с рабочими Металлического завода и о
чем-то с ними беседовал, держа в руках майонезную баночку. Вероятно, тоже
расслабился по случаю остановки. С его правого локтя свисала авоська, а
расстегнутый плащ обнаруживал светлый дешевый костюм. Мятый галстук у
горла, старенькие ботиночки. Ни дать ни взять - бухгалтер среднего
предприятия.
Он почуял мой взгляд и тоже ответил взглядом, но - с тупым
равнодушием, как будто бы не узнав. Тем не менее у меня пробежала холодная
дрожь по телу. Я отступил на шаг. Рита, явно обеспокоенная, дернула меня
за рукав. - Что случилось, вспомнил что-нибудь нехорошее? - Ничего, -
отворачиваясь от Зоммера, сказал я. - Как это ничего? У тебя щеки
позеленели... - Говорю тебе: ничего.
Не трогай меня, не надо...
Кажется, Рита обиделась. К счастью, в эту секунду где-то впереди
грянул оркестр, демонстрация зашевелилась и двинулась по направлению к
площади.
Плотные сомкнутые шеренги оттерли Зоммера. Я надеялся, что -
навсегда.
Сердце у меня ощутимо постукивало. И поэтому когда из толпы вылез
Хеня и плаксиво начал настаивать, чтобы я хотя бы немного понес
транспарант - понимаешь, Жаконя нахрюкался, потеряет, мерзавец, - я
довольно-таки решительно ему отказал. Дескать, извини, дорогой, рука не
сгибается.
А слегка возбужденная Рита не к месту хихикнула. - Ладно, - сказал
обиженный Хеня. - Будет обсуждаться твоя работа, припомним. - И, увидев
Шаридова, шагающего с женой и с детьми, закричал, продираясь к нему через
шеренги идущих: - Подождите, Халид Ибрагимович, одну минуточку!.. - А
вслед за Хеней вылез из толпы бодрый Леха и, потирая руки, со значением
подмигнул: - Ну что, деятели, сваливаем отсюда? - Неудобно, обещали пройти
с коллективом, - сказал я. - Неудобно на потолке отдыхать, одеяло спадает.
В общем, вы, как хотите, а мы всей конторой фью-ить!.. - Леха сделал
кому-то из задних призывный жест и, как лезвие сквозь кисель, рванулся
поперек демонстрации. Мы с Ритой также начали диффундировать к краю.
Праздничный громадный портрет вождя взирал на нас с ближнего дома.
Занимал он пространство от крыши до первого этажа и, наверное,
создавал полумрак в закрытых им помещениях. - Посмотри, - толкнула меня в
бок Рита. - Что такое? - Ты - посмотри, посмотри! - Вероятно, материя на
портрете была довольно плохо натянута, прямо посередине его вздувался
пузырь, и от слабого ветра казалось, что вождь шевелит бровями. Зрелище
было забавное.
- Всего через год, - сказал я. - Через год он умрет, а потом это все
начнет постепенно разваливаться. Исчезнут партия, КГБ, а республики
образуют самостоятельные государства. Вся жизнь переменится. - Я и сам
едва верил своим словам.
Слишком уж нереальным казалось такое будущее. Пучина времени, десять
лет. - Ты меня, по-моему, все же разыгрываешь, - ответила Рита. - Ну
откуда ты можешь знать, тоже мне - прорицатель... - Она пожала плечами. -
А чего бы ты хотела больше всего? - спросил я. - В жизни или прямо
сегодня? - уточнила Рита. - Разумеется, в жизни... - Чтобы так было
всегда... - Как сейчас? - Ну да, как в эту минуту...
Она тихо царапнула меня ногтем по ладони. Обтираясь о куртки и о
плащи, мы выбрались из демонстрации. Вероятно, в преддверии площади
выходить уже было запрещено: вилась цепь ограждения и кучковались за ней
наряды милиционеров. Двое тут же направились в нашу сторону, а один
помахал рукой, приказывая вернуться. Рита в нерешительности остановилась.
Однако Леха, подняв над головой пятерню, завопил что-то вроде: - Да
здравствует наша доблестная милиция!.. - и сержант показал нам тогда, что,
дескать, давайте быстрее. Им, наверное, лень было спорить по этому поводу.
На середине улицы я оглянулся: еле-еле бредущий Жаконя упорно пер
транспарант, а его самого поддерживал Бампер из технического отдела,
причем шли они оба как будто через болотную топь, и башка у Жакони
перекатывалась по груди, точно резиновая.
Он все же здорово нагрузился.
А с другой стороны к ним прислонился пухленький Зоммер - тоже,
видимо, обессилев, отфыркиваясь и пыхтя, и его перекашивала раздутая
посудой авоська.
Подготовился, значит.
Далее неторопливо подтягивались Валечка с Жозефиной.
Команда в полном составе.
- Нормально, - констатировал Леха, дождавшийся нас.
- Пока обошлось без потерь. - И прикрикнул, наверное, сжигаемый
нетерпением. - Давай-давай, мужики, шевелите конечностями!..
Светило майское солнце.
- А что это за энтузиаст? - кивая на Зоммера, спросил я. - Что за
тип? Он, вроде, раньше в наших мероприятиях не участвовал.
Леха осклабился.
- Кто, этот? Да, толковый мужик, у него с собой четыре фунфурика.
Ну? Пускай посидит, что нам, жалко?..
Он с большим удовольствием потянулся.
Я смотрел на вязкие толпы людей, продавливающиеся в створе улицы.
Колонна была бесконечной: она шла и шла под вопли диктора из
репродукторов.
В настоящий момент приветствовали славных советских ученых. - Рра!..
Рра!.. Рра!.. - доносилось с площади. Точно ревело слоновье стадо.
Плескались флажки и гирлянды. Качались над головами воздушные шарики. Я
почему-то вспомнил доклад Дюваля. Одомашнивание человека, создание новых
инстинктов. Трансформация психики в систему примитивных рефлексов.
Индивидуум исчезает, отсчетом становится популяция. Генетическое единство
постепенно устраняет конфликты. Человечество замыкается в благостном
оцепенении.
Как-то так. Во всяком случае, близко к тексту.
- Ну ты что, совсем отключился? - Леха двинул меня кулаком.
Жил он, к счастью, недалеко, и когда мы всей гурьбой ввалились в
квартиру, то, конечно, первым делом разместили совершенно обеспамятевшего
Жаконю.
Положили его на диван, а заботливая Жозефина подоткнула подушку под
голову.
Набросили на него покрывало.
Жаконя только мычал, бессмысленные бельмы закатывались, и даже
телевизор, врубившийся вдруг на полную мощь, как ни рявкал, не мог его
потревожить.
Он лишь вялым движением навалил на ухо подушку.
- Убавьте звук, - посоветовала Жозефина.
Я уже схватился за ручку, чтобы ее повернуть, и в это время женщина,
появившаяся на экране, сказала:
- Передаем подробности катастрофы в Санкт-Петербурге.
По предварительным данным, погибло около тридцати человек.
Продолжается сильный пожар на заводе "Пластмассы и полимеры", от огня
взорвалась батарея, обеспечивавшая производственный цикл, около трех тонн
горючих веществ попало на землю. Жители ближайших домов отселяются. Район
катастрофы блокирован. Вместе с городскими пожарными действуют воинские
соединения...
После этого звук пропал. Появился из кухни Леха, сжимающий в руках
два фужера, и, уставясь в дрожащее прыгающее изображение, как ребенок,
обалдело спросил:
- А разве телевизор работает? А он уже неделю, как хрюкнулся...
Экран тут же погас, и на нем проступила стеклянная гладкая серость.
Я заметил, что и вилка в розетку, оказывается, не была воткнута. То
есть, электричество не поступало. Тогда я тихо скользнул в соседнюю
комнату и, дождавшись, пока Зоммер так же тихо просочится за мной,
посмотрел на него - еле сдерживаясь, стараясь не выплеснуть раздражения:
- Это ваша работа?
- Они пытались меня захватить, - сказал Зоммер. - Они нас опять
каким-то образом вычислили. Полагаю, что без поддержки церкви не обошлось.
Подтянули военных, наверное, особые подразделения.
Между прочим, я там заметил какой-то чудовищный огнемет. Вероятно,
они собирались залить квартиру напалмом. Извините, но как мне было еще
отвязаться от них? Я ведь даже не защищался, я просто отодвинул их в
сторону...
- Отодвинул? - с отчетливым клокотанием в горле переспросил я.
А задумчивый Зоммер похлопал мягкими веками.
- Вероятно, не стоит так волноваться по незначительным поводам. Если
вас укусил, например, какой-нибудь муравей, то вы сами смахнете их всех,
оказавшихся в это время на коже. Вы не будете разбираться, какой там
именно укусил. Разумеется, всех, - и половину при этом перекалечите.
Понимаете, это чисто инстинктивное действие. - Он смотрел сквозь меня, как
будто в какие-то дали. Было тихо, лишь раздавался за дверью негромкий
звяк. Вероятно, накрывали на стол в смежной комнате. Что-то пискнула
Валечка, что-то ответила Жозефина.
Мерной поступью протопал Бампер на кухню. Зоммер сжал смешные
маленькие кулачки. - Честно говоря, меня волнуют сейчас совсем другие
вопросы. Если вы не вернулись, значит, на квартире - "замок".
Вероятно, вас именно потому и отбросило в прошлое. В то же место, но
в совершенно другую точку отсчета. И вот это мне, извините, очень не
нравится. Я уже когда-то сталкивался с аналогичной проблемой...
Он, по-моему, целиком погрузился в воспоминания. У него даже
дернулась, как будто от тика, щека, а зрачки блеклых глаз необыкновенно
расширились.
Я безнадежно сказал:
- А, быть может, вам лучше вообще оставить меня в покое? Десять лет в
своем прошлом я уж как-нибудь проживу. Осторожненько так проживу,
высовываться не стану. Но зато и гарантия, что здесь-то меня не найдут.
А там, в будущем, вы ко мне просто не явитесь. Вы же видите, как-то
не складывается у нас. Все, что я предлагаю, вам не подходит: голод,
войны, а также ненависть и любовь. Почему-то вы это все безоговорочно
отвергаете. Я уже и не знаю, что можно еще предложить. Семинар в этом
смысле ничуть не облегчил ситуацию. Там - теория, а тут - реальная жизнь.
Вам, наверное, следовало бы выбрать кого-то другого.
Вы подумайте, время, по-моему, еще есть. И, наверное, вы согласитесь,
что так будет значительно проще...
Зоммер, однако, меня не слушал, осторожно втянул в себя воздух,
повел, как локатором, головой и расставил ладони, точно принимая сигналы.
- Нет, - сказал он после длительного молчания. - Нет, по-моему, здесь
все в порядке. Извините, меня насторожил эпизод с телевизором. - И,
наверное, успокоившись, весьма снисходительно объяснил. - К сожалению, тут
все не так просто, как кажется.
Вы однажды уже просили хлеба, и тогда начался поворот к земледелию и
ремеслу. Вы просили любви и мира, и вам - со всей атрибутикой - дана была
Нагорная проповедь. Вы просили затем личной свободы - началась Реформация,
приведшая к множественности конфессий.
К сожалению, все это уже было опробовано. А каковы результаты? Хлеба,
чтоб накормить голодных, по-прежнему нет, войны стали ожесточеннее,
особенно за последний век, а дарованная свобода приводит к затуханию
личности. Человек растворился в среде вещественных благ: погружается в
быт, превращается в окультуренное животное. Искра божьего духа в нем
медленно угасает. Вы, по-моему, слышали об этом на семинаре. Нет, здесь
требуется что-то иное. - Зоммер неожиданно замолчал и вдруг, сморщившись,
сунул руку куда-то за ворот рубашки - с наслаждением почесался и
выпрямился, несколько обескураженный. Мордочка его слабо порозовела. -
Пррроклятье!.. - смущенно сказал он. - Досаждают слабости человеческого
организма.
То одно отвлекает внимание, то - другое. Между прочим, как вы
полагаете, нас здесь покормят?..
- Наверное, - сказал я.
И тут дверь открылась, и просунулась из гостиной раскрасневшаяся
Жозефина.
- Тебя к телефону...
- Меня, точно? - одновременно тревожась и изумляясь, спросил я.
- Тебя, тебя, такой вежливый голос...
И Жозефина исчезла.
Я глянул на Зоммера, который пожал плечами, а затем переместился в
прихожую и взял со столика трубку.
- Сергей Петрович, вы нашу передачу смотрели? - сразу же спросили
меня. - Вот сейчас, она прошла по первой программе?
- Кто это? - выдавил я, внезапно похолодев от предчувствия.
А серьезный вежливый голос в трубке сказал:
- Неважно. Просто мы хотели увидеться с вами. Возвращайтесь обратно,
ваша квартира свободна. Мы восстановили там всю прежнюю обстановку.
А теперь - дополнение к показанному материалу.
В трубке что-то негромко щелкнуло, и Рита, как будто из могилы,
произнесла:
- Сережа, я тебя жду. У меня все в порядке, но ты поторопись,
пожалуйста. Я тебя очень прошу: приходи обязательно...
И опять внутри что-то щелкнуло.
- Эй!.. - растерянным шепотом сказал я. - Подождите минуточку, не
разъединяйте!.. - Из прихожей я видел Риту, раскладывающую в это время
салфетки. Она чуть прогибалась - так, что обрисовывалась фигура.
Чувствовалась в ней некоторая оживленность.
И одновременно она находилась за десять лет от меня и безжизненным
ровным голосом говорила, точно под чью-то диктовку.
Повеяло сквозняком.
- Алло! Я вас слушаю!..
Трубка, однако, молчала - не было ни обычных легких потрескиваний, ни
гудка. И только когда я положил ее обратно на аппарат, что-то слабенько
тенькнуло, свидетельствуя, что линия заработала.
- Все в порядке? - спросил Зоммер, появляясь в прихожей.
- Да, - надеясь, что он не прислушивался, кивнул я.
- Ну и отлично! Зовут...
Зоммер что-то жевал, равномерно двигая челюстью, - проглотил и
понюхал затем следующий кусок колбасы. И лицо его выразило очевидное
наслаждение.
Светлые глазенки замаслились.
- Вкусно, - сказал он...
Мне казалось, что в помещении пахнет дымом. Это было довольно
обширное гулкое помещение с мощным каменным нефом, поддерживающим низкий
свод, совершенно без окон и находящееся, видимо, ниже земной поверхности.
Вероятно, было сделано все, чтобы придать ему некоторое подобие уюта:
темным бархатом была задрапирована облезлая штукатурка стен, прикрывая
кирпич, висели картины религиозного содержания, громоздился в простенке
двух ниш распятый деревянный Христос, причем краска на дереве уже местами
облупилась, еле слышно шуршал, по-видимому включенный, кондиционер, и
ворсистый ковер растянулся от нефа до каминной решетки. Желтело медное
ограждение. Полукругом стояли три кресла с широкими подлокотниками, и
торчал перед ними на тумбочке прямоугольник плоского телевизора -
видеоаппаратура возле него образовывала уступчатую пирамиду.
Здесь был даже высокий и узкий аквариум: в яркой-зеленой воде, между
водорослями, подсвеченные люминесцентными лампами, еле-еле подрагивали
плавниками лунообразные рыбы. Сплюснутые их тела походили на игрушки из
дымчатого стекляруса, выделялись лишь бусины внимательных глаз и
раздвоенные хвосты со слюдяными прожилками.
Дыма, вроде бы, не было.
И тем не менее, мне казалось, что горький раздражающий запах
пропитывает помещение. Я сразу закашлялся. Я, наверное, уже сроднился с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг