Никуда идти и ничего выяснять - не хотелось.
Зачем разбираться в первопричинах, когда со всех сторон удобней плюнуть и
забыть?
Но все же...
Сигарета докурилась до половины; Петяша, оставив помазок, взялся за
бритву. Соскребая щетину под носом, он подумал, что сходить к соседу все
же стоит. Как ни обвиняй себя в параноидальных наклонностях, компании
шахматистов, по зрелом размышлении, явно был надобен именно он, Петяша.
Показательно, кстати, что по возвращении домой на такси он их на скамейке
не видел. А ведь время было не раннее, по магазинам ходил часа два. Или -
просто не успели еще собраться? Несколько дней подряд он, помнится, видел
их в окно, только вот за временем не следил - у него и будильник-то стоит
черт знает, с каких пор...
Интересно, а сегодня они - там?
Бритва задвигалась быстрее.
Вскоре щетина была изведена под корень. Нижняя челюсть приобрела
полузабытую уже гладкость хорошего бильярдного шара. Промыв под краном
физиономию, Петяша направился в комнату - взглянуть в окно.
Шахматистов на скамье не было и помину; место под солнцем оккупировали
дворовые старушки с болонками и внучатами.
Погладив ладонью щеку и пожалев, что не осталось с прежних зажиточных
времен одеколона, Петяша влез в "приличные" штаны и натянул футболку.
- Димыч, где ты делся? Айда.
10.
На лестничной площадке обнаружилось необычайное оживление.
Дверь в соседнюю коммуналку была распахнута настежь. В проеме двое
здоровил в грязно-белых халатах пыхтели, пытаясь вытащить из квартиры...
...того самого буйно-кудрявого мужика, что так заинтересовал Димыча после
Петяшина повествования.
Сосед, хоть и замотанный в смирительную рубаху (и как только замотать-то
удалось?), оказывал весьма достойное сопротивление: упирался, лягался,
бешено сверкал глазами.
Проделывал он все это, как ни удивительно, молча.
Чуть в стороне от театра военных действий находился третий медработник,
хотя и уступавший двум первым в комплекции, зато облаченный в халат едва
ли не безупречной белизны. Он лениво изготавливал шприц, только что
вынутый из раскрытого на ступеньках чемоданчика. Как раз в тот момент, как
Димыч с Петяшей вышли на лестницу, он даванул поршень, выпустив из
крохотного отверстия в игле струйку лекарства, дабы стравить воздух, и
утомленно спросил:
- Ну что? Так справитесь, или колоть?
Санитар поздоровее открыл было рот для ответа, но кандидат в постояльцы
знаменитого "Скворешника" при виде Петяши вдруг замер и разом обмяк,
обвис, вцепившись в плечо санитара, что посубтильнее. Ярость в
жгуче-черных глазах его - непонятно с чего - сменилась полной
покорностью судьбе, словно он внезапно понял, что, преуспев в
сопротивлении, лишь наживет себе гораздо более паршивую участь.
Санитары не преминули воспользоваться смятением в стане противника и
повлекли свою жертву вниз.
- Я-а-ас-сненько, - с сожалением протянул Димыч, когда они с Петяшей
вернулись в квартиру. - Теперь до него минимум месяц не добраться...
Петяше тоже хотелось бы думать, что он - по меньшей мере, на месяц -
избавлен от неожиданностей со стороны полузнакомого шизика, проживающего
по соседству. В конце концов, может, это он просто что-то болезненное
насчет него, Петяши, нафантазировал! И друзей собрал, а те еще не знали,
что он -больной...
Да, все это было очень похоже на правду. На чужое сумасшествие вообще
много чего можно списать и много чего объяснить им. Но проклятое, с
нездоровым граничащее, любопытство Димыча не позволяло удовлетвориться
таким красивым, так похожим на правду объяснением. А вдруг причина -
все-таки не в безумии этого типа? Чего же тогда ожидать завтра,
послезавтра и впредь всякий раз, выходя на улицу?
И - чем он, Петяша, вообще обязан?..
Для ответа на эти вопросы - прав Димыч, зараза такая - имеющейся в
наличии информации недостаточно.
Другой вопрос: стоит ли дополнительная информация того, во что обойдется
ее добывание?
По чести сказать, сейчас, когда под рукою имелась приличная выпивка,
соответствующая закуска и достаточно обнадеживающие перспективы на
будущее, ни в чем разбираться - не желалось.
Хотелось лишь одного: покоя.
И в этом единственном, естественнейшем человеческом желании, Димыч,
похоже, собирался ему, Петяше, отказать. Он, вновь утвердившись за
кухонным столом, откупорил принесенный "Ахтамар" и во многозначительном
молчании разлил по емкостям, одна из коих, кстати сказать, представляла
собою химическую мензурку, а другая - маленький пластиковый стаканчик
из-под йогурта. Судя по всему, он намеревался вот-вот заговорить о чем-то,
без сомнения, еще усилившем бы тревогу в мыслях Петяши, но как раз в этот
момент в комнате зазвонил телефон.
11.
Собственно говоря, Петяша даже не понял поначалу, что это там дребезжит -
давно не слыхал этого звука, отвык.
- А-а, ты заплатил, наконец? - поинтересовался Димыч.
Петяша машинально покачал головой. Жизнь вновь подбрасывала непонятное,
пугающее своей непонятностью, ставящее перед необходимостью действовать,
когда хочется прямо противоположного.
Покоя...
Телефон звонил.
Пройдя в комнату, Петяша снял трубку.
- Слушаю вас.
- Господин Луков? Петр Алексеевич? - спросил из трубки этакий вальяжный,
исполненный солидности и вместе с тем - энергичный - голос.
Столь официальное начало не предвещало ничего хорошего. К тому же, к
обращению "господин" Петяша как-то еще не привык, а посему - воспринимал
его, скорее, в ироническом смысле и вообще недолюбливал.
Потому он, с наигранной злобой, "качая" сквозь зубы голос, процитировал:
- Я - не господин; господа - все в Париже!
На противоположном конце провода последовала небольшая заминка.
- Э-мммм... Возможно... В общем, Петр Алексеевич, с вами говорит Анатолий
Леонидович Швыдко, из издательства "Норд-Зюйд". Вот какое дело: нам
порекомендовали к рассмотрению четыре ваших романа, в общей сложности -
шестьдесят семь листов. "Страна восходящего пива", "Кирпичом по котенку,
котенком по кирпичу...", "Долгая, нудная сказка" и "Стоит ли пить
боржом?.." Мы ваши рукописи - прочли, обсудили и решили опубликовать. У
вас ведь - книг еще не было, я не ошибся? Так, если между нами не
возникнет особых разногласий, скоро уже в руках держать будете...
За последние дни Петяша уже успел устать удивляться удивительному. Вот
сейчас, в данный конкретный момент, от него явно ждали какой-то ответной
реакции, но его, как на грех, хватало лишь на тупое, безмысленное молчание
в трубку.
Однако на противоположном конце его молчание было расценено иначе.
- Вы - куда-то еще отдали эти романы?
- Нет.
На это коротенькое слово Петяши-таки хватило.
- Вот и хорошо, тогда - и проблем никаких. Словом... Вас - из расчета
семьдесят пять долларов за лист - устроит?
Шестьдесят семь листов, по семьдесят пять каждый, да умножить на...
Сколько же это денег получается?
Безуспешно пытаясь вычислить в уме окончательную сумму, Петяша вновь
затянул паузу, и собеседник вновь истолковал это по-своему.
- Хорошо. Пусть будет, скажем, девяносто. Больше вам все равно не
предложат; читатель вас, что ни говори, еще не знает... Хотя написано -
превосходно! - Голос в трубке рассчитанно смолк на пару секунд, дабы
собеседник успел переварить лесть и хоть немного размякнуть извилинами. -
Как? Я могу считать, что предварительная договоренность между нами -
есть?
К этому времени Петяша худо-бедно справился с вычислениями.
По семьдесят пять за лист - выходило около двадцати пяти миллионов рублей.
По девяносто, значит... еще больше.
- Можете.
- Вот и хорошо. Значит, сегодня мы проект договора подготовим, а завтра в
обед, где-нибудь около часу, вы к нам подъезжайте... Запишите адрес и
телефон.
Раскопав в скопившейся на столе груде барахла карандаш и пустую пачку
из-под папирос, Петяша записал продиктованный адрес. По адресу выходило,
что находится издательство на проспекте Газа, недалече от Калинкина моста.
- Значит, подъезжайте к часу; если договор подпишем, сможете сразу и
аванс получить.
- Х-хорошо.
- Должен вам еще сообщить: мы, пока разыскивали вас, чтобы не терять
даром времени, взяли на себя смелость... Словом, сейчас все - уже на
стадии макета; самое позднее, через месяц книга поступит в продажу. Да;
может быть, у вас еще что-нибудь готовое имеется? Привозите, посмотрим с
удовольствием.
- Хорошо.
- До встречи, Петр Алексеевич. Всего хорошего.
Послушав несколько времени короткие гудки отбоя в трубке, Петяша взглянул
на папиросную коробку с адресом, перевел взгляд на телефон, еще вчера не
подававший никаких признаков жизни...
Нет, вот теперь он точно не станет ни в чем разбираться. Все, что ни
делается, - к лучшему, а гармония мира - не знает границ. А он, Петяша,
просто пойдет на кухню и выпьет еще кофе.
С коньяком.
Вприкуску, мат-ть его за ногу.
12.
Добрый, чуткий и вообще невредный, Димыч, наконец, понял Петяшино
настроение. Дождавшись, пока Петяша расскажет, кто и зачем звонил, он
сварил кофе и завел беседу о литературе, за коньяком плавно перетекшую в
разговоры "о геополитике".
За "геополитикой" усидели оставшийся "Ахтамар".
Между делом Петяша уломал Димыча оставаться ночевать, чтобы назавтра ехать
по делам вместе.
По этому поводу изготовили обильный ужин, выпили еще кофе, отыскали
позабытый-позаброшенный хрен знает, с каких пор, будильник, дабы завтра не
проспать, и тут дверной звонок, видимо, решил, что пора бы снова напомнить
хозяину о своем существовании.
От нового неожиданного резкого звука у Петяши похолодело в животе.
Внутренности словно бы сжались в тугой ледяной ком.
Проклиная себя за то, что не оборвал до сих пор эту пакостную кнопку, он
на цыпочках отправился к двери и прислушался, прильнув к филенке ухом.
За дверью, слышно переступив с ноги на ногу, кашлянули.
Кашель был явно не Елкин, а больше Петяша никого не ждал и не желал
видеть. Потому он с чистой душой провозгласил:
- Кто бы ты ни был, родной, - иди в жопу!
Но неожиданный гость оказался настырен.
- Братан, открой, пожалуйста!
Голос, заметно напряженный, несмотря на наигранную развязность, был Петяше
вовсе незнаком.
- Извини, что поздно; я не грабитель и... Звать меня - Боря, ты меня не
знаешь, но у меня к тебе важное дело. Открой; не через дверь же
разговаривать...
Проклиная мысленно все звезды в небе и нравственные законы внутри, Петяша
нерешительно оглянулся на неслышно подошедшего Димыча.
Тот, перехватив поудобнее палку от швабры, уже довольно давно на всякую
потребу поставленную близ входной двери, ободряюще кивнул.
Отшагнув в сторону, Петяша провернул замок.
Нежданный визитер переступил порог, и Петяша, притвори за ним дверь,
проворно щелкнул выключателем.
Вошедший в свете яркой лампочки оказался молодым - двумя-тремя годами
младше Петяши - человеком, довольно богато одетым и по-модному стриженым.
И Петяша узнал его сразу.
- Димыч...
Димыч опять согласно кивнул и снизу вверх, без замаха, хлестко и аккуратно
впечатал конец палки в затылок вошедшего. Тот без звука качнулся вперед и
осел на пол.
Поставив палку на место, Димыч вопросительно взглянул на Петяшу.
- Это - из тех, что на меня напали, - отвечал тот.
- Ну-у? - Глаза Димыча засверкали от возобновившегося любопытства. -
Интересно. Давай-ка...
Во избежание ненужного, руки бесчувственного Бори скрутили за спиною
полотенцем, после чего он был оттащен в ванную и сунут головой под струю
холодной воды.
Через минуту гость, отфыркнувшись, застонал.
- Хорош, - решил Димыч. - Потащили в кухню, на стул посадим.
Назвавшегося Борей усадили так, чтобы спиной он мог опираться на спинку
стула, а плечом - привалиться к стене, и влили в него разом граммов сто
коньяку. Некоторое время он постанывал, приходя в себя, затем Димыч,
решив, что клиент оклемался достаточно, кивнул на Петяшу и спросил:
- Чего вашей компании от него было надо?
- Развязали бы, - севшим голосом, с пристаныванием попросил гость. -
Вас двое; что я вам сделаю?
Димыч, налив коньяку и себе, довольно сощурился. Как тут не быть довольну,
когда, похоже, так удачно представился случай удовлетворить возбужденное
Петяшиным рассказом любопытство. Чтобы не упустить ничего, гостя следовало
склонить к максимальной искренности.
- Ты нам так и так ничего не сделаешь; посиди уж пока, как есть.
Рассказывай, а там посмотрим. А, если что, вызовем милицию. Скажем:
квартирного вора поймали.
- С чего это - "вора"-то?! - слегка оживился Борис.
Димыч радостно улыбнулся.
- Какая разница? Его, - он снова кивнул на Петяшу, - били? Били. Слова
доброго не сказав. За что - непонятно. Это, знаешь, веская причина должна
быть, чтобы человека выслеживать и избивать. Вот давай, выкладывай.
Посмотрим, стоит ли тебя прощать. Если не стоит, сидеть будешь. Не за
хулиганство, так за покушение на кражу со взломом.
- И где ж эта кража?
В голосе Бориса появилась даже легкая насмешка.
Улыбка Димыча сделалась еще шире.
- Сейчас я надеваю твой башмак. Ногой вышибаю дверь. Потом мы с Петькой
сажаем друг другу по шишке. В квартире наводим бардак. И вызываем наряд:
вернулись, мол, с прогулки, субчика какого-то в дому застали,
сопротивлялся, удрать хотел. Вот тебе и кража со взломом... Без применения
технических средств.
Петяша, ввергнутый размахом событий в оцепенение, тупо наблюдал за
происходящим, гадая, вправду ли Димыч собирается проделать все им
описанное, и если - да, то что из этого выйдет.
Выходило - неуютно. Мало того, что - неудобно как-то, некрасиво, так еще
и милиция будет всю ночь по квартире колбаситься...
Да нет, вряд ли. Скорее всего, Димыч его просто на понт берет.
Борис слышно скрипнул зубами - видимо, тоже подозревал, что его "берут на
понт", но предпочитал не рисковать.
- Ладно, - на удивление спокойно заговорил он. - Только рассказывать -
долго придется.
13.
Поведанное Борисом - врал ли он, нет ли - больше всего походило на
связный, детальный, выпестованный в течение многих лет бред параноика.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг