Что же это? успел подумать Димыч. Ведь выстрела не было...
- Йо-о! Гляди!
Повинуясь возгласу Игоря, Димыч опустил взгляд долу.
Из затылка Дамира Султангареевича Султангареева, известного демонолога,
преуспевающего мага, практикующего целителя и телепата торчал короткий и
толстый стальной пруток с куцым оперением на конце.
- Из арбалета...
Оконный переплет, перебив недоуменную реплику Игоря, лопнул со страшным
звоном. Ворвавшееся в кабинет существо мягко упало на все четыре лапы и
тут же встало прямо, вполне по-человечески. Впрочем, существо и было
человеком. Точнее, было бы, кабы не единственная, однако решавшая все,
деталь.
Глаза существа не принадлежали человеку. Такие неподвижные, бессмысленные
буркалы бывают лишь у животных в крайней степени сытости либо у чучел,
сработанных руками неумелого или нерадивого таксидермиста.
Это Димыч успел подметить за долю секунды до того, как в лапах существа,
из ниоткуда, совершенно как карта в руках шулера, появился компактный, но
весьма убедительный с виду арбалет.
Падая под ударом Игорева костыля на пол, под какое-никакое, но все ж -
прикрытие - журнального столика, Димыч узнал ворвавшееся в дом существо!
Кабы не взгляд, то был бы не кто иной, как закадычный петергофский
приятель Петяши, студент-биолог Володька Бабаков. Все втроем они, бывало,
не раз расписывали пульку...
- Вовка! - окликнул Димыч, чуть приподнявшись с пола.
В ответ раздался короткий, похожий на резкий сипловатый выдох, свист
рассекаемого сталью воздуха. Короткая металлическая стрела ушла в кожаный
диван по-над маковкой Димыча.
В диване взвизгнула лопнувшая пружина.
Увидев, что выстрел вышел неточен, существо взвело рычаг арбалета,
зарядило смертоносный механизм невесть откуда добытой стрелой и
неторопливо двинулось вперед - чтобы дальше уж бить наверняка.
Казалось, все тело существа-убийцы порядком онемело, как бывает, скажем,
после долгой неподвижности: двигалось оно, словно деревянная кукла.
В панике Димыч неловко завозился на полу, пытаясь добраться рукою до
наплечной кобуры. С пистолетом он упражнялся в стрельбе по мишеням в
небольшом частном тире, да и то - хорошо, если раз в две недели, и совсем
не был подготовлен к подобным ситуациям. Справа, над самым ухом,
оглушительно грохнул выстрел.
Существо явственно, точно лошадь, ожженная плетью, вздрогнуло, но
продолжало идти вперед. Зато из оконной рамы за его спиною со звоном
посыпались остатки стекла.
Это... оторопело подумал Димыч, как? Его - пули не берут?
Тут ему удалось, наконец, нащупать рукоять собственного пистолета и
выдрать оружие из перепутавшейся при падении ременной сбруи. Игорь тем
временем всадил в существо еще несколько пуль.
- Б-больно... - медленно, глухо прохрипело существо, остановившись
посреди комнаты.
- Что тебе нужно? - спросил Игорь, полагая, что контакт - хоть на
каком-то уровне - да налажен.
- Ты!!!
С пронзительным криком существо прыгнуло через комнату, пытаясь достать
Игоря.
Обычно ужас действует на человека сковывающе. Однако стремительность,
выказанная столь похожей на Вовку Бабакова страхолюдиной, так страшно
хлестнула Димыча по нервам, что он в тот же миг вскочил на ноги и
несколько раз выстрелил - почти в упор, с обеих рук.
Пули, не нанеся жуткому существу серьезного вреда, все же сбили
направление его полета. Существо с грохотом рухнуло на пол о бок со
столиком, за которым укрылся Игорь, и заворочалось в узком промежутке
между ножками столика и стеною, пытаясь встать.
Димыч, окончательно стряхнувший с себя оцепенение, метнулся к Игорю и
схватил его за плечо, помогая подняться. Но Игорь грубо оттолкнул
товарища, перекатился на бок и, упершись ногою в пол, с силой двинул
столик, еще плотнее прижимая квази-Вовку к стене.
- Помогай! - рявкнул он. - Видишь - стрелять без толку!
Вдвоем они придвинули в помощь легковесному столику и диван - слава богу,
массивное сооружение подалось достаточно быстро.
Существо вроде бы затихло. Игорь с Димычем перевели дух.
- Что теперь? - спросил Димыч.
Словно бы в ответ на его вопрос, дверь в кабинет распахнулась. На пороге
стоял тот самый парнишка, которого Дамир Султангареевич называл Гошей.
Глаза его, и без того узкие, были почти полностью прикрыты желтоватыми, в
ранних морщинках, веками.
- Что тут у вас творится? - едва не сорвавшись на крик, спросил с
возмущением Димыч.
Тут же Игорь дернул его за пиджак, одновременно выхватывая спрятанный было
в карман пистолет:
- Гляди, идиот!
Только теперь Димыч увидел на Гошином горле долгий, темный, явно очень
глубокий разрез.
А... почему же крови-то - нет?
О бок с Гошей в дверном проеме возник огромный черный волкодав со двора, и
тут Димыч уже самостоятельно приметил запекшуюся кровавую вспухлость на
месте правого глаза собаки.
Позади тяжко заскрипели о пол ножки дивана.
- К окну, - негромко скомандовал Игорь. - Если пропустят. Лезь первым,
потом меня вытянешь.
Время словно бы понеслось раз в десять быстрее положенного. Секунды
казались короткими - убийственно короткими. Не раздумывая, Димыч метнулся
к окну, вскочил на широкий, основательный подоконник и - лишь в последний
миг сумел удержаться от прыжка вниз.
Там, внизу, путь к отступлению перекрывали еще две огромных собаки. Брюхо
одной было распорото так, что кишки ее совершенно вывалились наружу, у
другой же вся шерсть на боку слиплась от крови, запекшейся до черноты.
Чуть позади собак находился молодой - лет двадцати трех - крепко сбитый
человек. При виде Димыча он молниеносно вскинул такой же, как и у
существа, ворвавшегося в дом первым, арбалет. Тогда Димыч шарахнулся
назад, упал, больно ударившись плечом об пол, - как раз вовремя, чтобы
направленная в живот стрела лишь малость чиркнула по бицепсу, разорвав
пиджак и оставив после себя глубокую царапину. Рукав тут же сделался
мокрым от крови.
- Что там? - напряженно спросил Игорь, продолжавший тем временем спиною
вперед продвигаться к окну и держать на мушке медленно надвигающегося на
него Гошу.
- Там - тоже, - отвечал Димыч, поднимаясь и занимая позицию у оконного
проема, напротив баррикады из журнального столика и дивана, под которой
шумно возился, пытаясь высвободиться, квази-Вовка Бабаков.
- Значит, всё, - спокойно констатировал Игорь. - Стрелять - бесполезно.
В тот же миг мебельный завал в углу кабинета словно бы взорвался под
напором изнутри. Ошметок кожаной диванной обивки угодил Димычу в лицо, на
время ослепив. Инстинктивно он несколько раз нажал на спуск, и тут же
рядом грохнул выстрел Игоря. Раздалось сдавленное злобное рычанье; что-то
сбило Димыча на пол, лицом вниз, рвануло из рук пистолет и жестоко
притиснуло к твердому паркету. Он не слышал звука падения - скорее ощутил
содрогание пола, за которым последовал болезненный вскрик Игоря.
Сквозь затуманившую разум безысходную тоску пробилась удивительно
равнодушная - едва ли не раздраженная! - мысль:
Что там с ним такое?
На какое-то время возникла боль от проволоки, перехватившей и стянувшей
запястья. Димыч не знал, сколько времени пролежал ничком на полу; мог лишь
сказать, что времени этого - хватило, чтобы запястья онемели до
бесчувственности, а боль из них, тупая и монотонная, разлилась по всему
телу.
Потом его вздернули кверху и поставили на ноги.
Оказалось, за время, что Димыч пролежал лицом вниз, ничего не видя и не
слыша (уши его - точно заткнуты были ватой), в кабинет успели подтянуться
и те, кто перекрывал пути к отступлению снаружи. Непонятно отчего, Димычу
вспомнилось, что стрелявшего в него молодого человека он как-то мельком
встречал в городе, в обществе того же Володьки Бабакова, и звали этого
молодого человека Шурой. Отметил он и то, что видимых телесных повреждений
на теле Шуры не наблюдалось.
Затем в кабинете появились новые лица. Первым вошел ужасно худой и
довольно высокий человек, примерно одного с Шурой возраста. Давно не
стриженые прямые, темно-русые волосы немного липко облегали внушительных
размеров череп и впалые щеки, совершенно скрывая от посторонних взоров
уши. Большие серые глаза почти совсем сливались с серой же, пепельной
какой-то, кожей лица, однако в то же время выглядели невообразимо живыми
- и жизнь их была куда как страшнее мертвой стеклянистости глаз Володьки
с Шурой.
Сопровождал его схожий с Шурой сложением чубатый парень с растянутыми в
застывшей улыбке губами, очень похожий на деревенских гармонистов, какими
изображают их иллюстраторы детских книг. В горле его, чуть левее кадыка,
зияло аккуратное четырехугольное отверстие.
Подробно осмотрев Димыча с Игорем, серолицый наклонился над мертвым
Дамиром Султангареевичем, без видимых усилий вырвал из его черепа стальную
арбалетную стрелу и жестом опытного хирурга протянул ее назад, за плечо.
Тут же подскочивший Шура перенял у него стрелу и взамен ее вложил в пальцы
серолицего... Димычев пистолет!
Не разгибаясь, серолицый приставил ствол почти вплотную к оставленному
стрелою отверстию и нажал на спуск.
Грохнул выстрел. Зазвенела о паркет стреляная гильза.
Димыч словно бы очнулся от кошмарного сна. Бывают такие пробуждения,
когда, едва продрав глаза, обнаруживаешь, что действительность - гораздо
страшнее любых кошмаров.
- Ты... что ж делаешь, гад?! - закричал он.
Серолицый, точно и не слыша его, полюбовался на свою работу,
удовлетворенно хмыкнул и пошел к дверям. На пороге он обернулся:
- Грузите этих и - поехали!
49.
Наутро Петяша проснулся в странном каком-то, непривычном настроении.
Памятная из сна легкость в голове не оставляла его и наяву; это было, с
одной стороны, приятно, но с другой -почему-то малость раздражало.
Вдобавок он еще и выспался плоховато: сон втроем на одной не шибко
просторной тахте - дело не столь уж простое.
Надо бы кровать попросторнее купить...
Осторожно, дабы не разбудить мирно спящих Елку с Катериной (от удобств и
приятностей полного одиночества отвыкаешь вовсе не вдруг), он выбрался
из-под одеяла, - от которого ему, впрочем, и достался-то лишь самый край,
- и, прихватив из кармана пиджака дареный портсигар, отправился откушать
кофею.
Утренняя тишина в квартире, нарушаемая лишь едва уловимым шипеньем
горящего под джезвою газа, приятно разливалась по телу.
Благодать-то, надо же...
Внезапно Петяша почувствовал, как не хватало ему в последние дни простого
покойного одиночества. Не хотелось ни о чем думать; мысль о неизбежной
надобности с кем-либо общаться повергала чуть ли не в панику.
Сняв джезву с плиты, он принялся за кофе.
Однако дамы-то - проснутся скоро...
Внезапно в голову Петяше пришла давно не посещавшая его идея: сейчас он
допьет кофе, приведет себя в порядок и, пока дамы еще не проснулись,
отправится гулять. Вот именно - прогуливаться. К Двенадцати Коллегиям.
То было его любимое место для безмысленного отдыха. И от дома недалеко, и
публика там не запруживает тротуары, и машин - более чем умеренное
количество, и деревья растут... При каждом факультете - кофейня, да пиво,
да книжные магазинчики с нестандартным ассортиментом, да туалеты (не шибко
опрятные, зато дармовые)... Словом, лучшего места для этаких раздумчивых,
неспешных прогулок - во всем городе не сыскать!
Стараясь не шуметь, Петяша наскоро ополоснулся под душем, оделся, оставил
на кухонном столе записку подобающего содержания - и отправился дворами
да переулками к Биржевому мосту.
Возле исторического факультета - в десять утра, да по летнему-то времени
- не было ни души. Только в отдалении, при входе в главное
университетское здание, колбасились туда-сюда какие-то юные личности.
Залитый солнцем, лениво качающийся на волнах покоя мир, казалось бы, в
точности сохранил прежние масштабы.
И все же мир был маленьким... Поразмыслив, Петяша решил, что ему хочется
еще кофе, и пошел в знаменитый "Тараканник" - или, для краткости,
"Таракан" - что на первом этаже Двенадцати Коллегий. Здесь тоже было
почти пусто; лишь за угловым столиком у окна сидел спиною к двери длинного
росту человек в старенькой стройотрядовской курточке и красных спортивных
трусах. Подле ноги его стоял огромный и неудобный с виду рюкзачище цвета
хаки.
Ну надо же! Куда ни сунься... - с некоторой досадою подумал Петяша.
Человек этот был не кем другим, как старым его, около году не виданным
знакомым, бывшим соучеником Димыча, страстным любителем баскетбола,
писавшим порою непонятного качества стихи. (Согласен, сочетание
странноватое, но тем не менее так оно и было.) Именовался он Олегом
Новиковым, а жил недалече от "Приморской", на улице с труднопроизносимым
названием - "Кораблестроителей".
- Здравствуй.
Человек под названием Олег Новиков обернулся.
- У-ы-ы, ка-ккие лю-уди!
Сказано это было так, точно Олег желал бы показать, будто преувеличивает
радость от встречи.
- Да - выглядит-то как шикарно! - продолжал он. - Неужто богатым,
наконец, стал?
- Подожди, я себе кофе возьму, - отвечал Петяша. - Ты сюда надолго
забрел?
- Да мне, в общем, делать особенно нечего, - нажимая на отдельные слова
так, словно каждое предварительно обдумывалось со всех сторон, и непомерно
растянув ударную гласную в последнем "нечего", сказал Олег. - Я тут
ходил насчет зала договариваться, чтобы игру провести.
- Э-э; кто про что, а вшивый - про баню... Ладно, погоди. Я - сейчас.
В "Тараканнике" просидели минут сорок. За это время Олег успел поведать
Петяше о различных приключениях их немногочисленных общих знакомых, а
Петяша, в свою очередь, рассказал в общих чертах, чего интересного за
последнее время произошло с ним. Опустив, понятное дело,
сверхъестественные явления -выкладывать такие вещи постороннему, это ж
страх подумать!..
- Я-а-асно, - протянул Олег, выслушав повествование о неожиданной
Петяшиной удаче на книгоиздательском рынке. - А помнишь, обещал меня в
каком-нибудь романе вывести, если я тебя пивом напою?
- Ну, было дело.
- И - как? Неужто вставил?
- Не-а. Забыл.
- Ну-у, вот так - всегда! - возмутился Олег.
- Вставлю еще, - заверил его Петяша. - Надеюсь, эти четыре были не
последними...
Да? Верно ли?
Непонятно откуда взявшееся сомнение на миг вселило в Петяшины мысли
некоторый неуют. Ведь вправду: вот не станут люди его книжек покупать, и
издавать его тогда больше не будут. И, значит, снова - прощай, свободная,
приятная, обеспеченная жизнь...
Олег заговорил что-то о своей работе - вернее, о полном отсутствии
таковой. Вполуха слушая, как он жалуется на полное безделье на рабочем
месте, недоумевает, за что ему платят какие-никакие, но все же деньги и
сетует на опасения, что не сегодня-завтра его с этой работы по
вышеуказанным причинам попрут, Петяша пил кофе и смотрел в окно. Он был
занят собственными мыслями.
А мир за окном был непривычно маленьким...
- Фигня это все, - неожиданно сказал он, перебив на полуслове Олеговы
излияния. - Гармония мира не знает границ...
Олег, поперхнувшись очередною фразой, озадаченно и возмущенно уставился на
Петяшу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг