в кухне они нашли записку: "Вернусь не скоро. Обедайте сами. Бабушка".
После обеда Маша сразу уехала покупать медный купорос для своей
гальванопластики. Когда Самбо ушла, Люся почему-то на цыпочках
подбежала к телефону, быстро набрала номер и впервые произнесла два
слова, которые потом повторяла много раз:
- Митька? Иди!
Клюквин тотчас явился, дожевывая котлету. Они достали из стенного
шкафа полотер (на них, как всегда, упала раскладушка). Полотер втащили
в кухню.
- Тесновато тут, - сказал Клюквин. - Давай вынесем этот стол и эти
стулья! Чтоб уж испытания так испытания!
И они, пыхтя и надрываясь, выволокли из кухни обеденный стол,
вынесли все стулья.
Испытания начались. Клюквин поставил электрополотер среди кухни.
Он еще не отстегнул защелку, державшую ручку, и та стояла торчком.
- В чайнике вода есть? - спросил он, разматывая шнур.
Заноза приподняла с плиты чайник и молча кивнула головой. От
волнения ей трудно было говорить.
- Когда я скажу, ты лей. Только потихоньку лей... а я буду
орудовать.
- Куда лить? - тихо спросила Заноза.
- Ну, на пол, конечно. Не мне же на голову! - Клюквин вставил
вилку в штепсель, и тут же оба вытаращили глаза: полотер взвыл и
волчком завертелся на одном месте, наматывая на ручку длинный провод.
Митька быстро выдернул вилку, подбежал к полотеру и схватил его.
Оказалось, что выключатель на ручке был поставлен в положение
"включено".
Клюквин прижал ладонь к груди и посмотрел на Люсю.
- Фу-ты!.. - вздохнул он. - У меня даже сердце заколотилось.
- Он... он прямо, как живой, затанцевал, - пролепетала Люся.
Отдышавшись немного, Митя опять вставил вилку в розетку. На этот
раз полотер не пустился в пляс. У Клюквиных электрополотера не было,
но Митя хорошо изучил эту машину, потому что часто помогал натирать
полы своей соседке по квартире. Он нажал ногой на защелку и, взявшись
за ручку, поставил ее в наклонное положение.
- Ну... начнем? - сказал он, взглянув на Люсю круглыми голубыми
глазками. Он был очень серьезен. Даже бледен.
Заноза молча кивнула.
- Лей! - очень тихо скомандовал Митька.
Люся наклонила чайник, и тоненькая струйка воды полилась на пол.
По линолеуму потекли два ручейка: один направился в сторону
холодильника, другой - к двери.
- Зигзагами лей, - сказал Клюквин, все еще не включая полотер.
Люся стала покачивать чайник. На полу теперь появились
зигзагообразные полосы. Они постепенно растекались, сливаясь в ровную
лужу.
- Хватит! - скомандовал Клюквин.
Люся отошла в сторону. Митька включил полотер, тот завыл.
Изобретатель вдвинул его в лужу, площадь которой достигала уже
квадратного метра.
Не отрывая глаз от лужи, Заноза медленно пятилась к подоконнику.
- Моет! - воскликнула она. - Митька! Ведь он же моет!
- Во! Моет! - расплывшись в улыбке, подтвердил Клюквин.
Полотер действительно мыл. Вода, которую баламутили щетки и
которая брызгами летела во все стороны, стала совсем мутной.
Вой полотера изменился. Он стал низким, прерывистым. Ручка
полотера отчаянно дергалась и дрожала в ладонях у Клюквина. Но
изобретатели не обращали на это внимания. Митька вошел в азарт.
- Давай лей еще! Сюда лей! Уж испытывать так испытывать! -
закричал он под рев полотера.
Люся стала поливать из чайника уже полной струей, а Клюквин
принялся водить машину по всей кухне. Наконец он выключил полотер.
Наступила удивительно приятная тишина. В кухне пахло горячим машинным
маслом. Заноза и Клюквин смотрели друг на друга и счастливо улыбались.
- Митька! - наконец сказала Люся. - Я сколько лет учусь с тобой в
одной школе и даже не знала, что у тебя такая голова!
Клюквин пропустил эту похвалу мимо ушей. Он снова заговорил, что
сделана только половина дела, что надо механизировать удаление с пола
воды.
- Ты вот чего, - сказал он, - ты достань тряпку и вытирай пол, а я
посмотрю, что тут можно придумать.
Заноза извлекла из-под мойки тряпку и стала вытирать ею мокрый
пол. Изобретатель следил за каждым ее движением: он наклонялся,
держась руками за колени; он садился на корточки, глядя, как Люся
возит тряпкой по полу; он подымался на цыпочки и вытягивал шею, когда
Люся выжимала тряпку над мойкой. Однако на сей раз он ничего придумать
не смог. Он попрощался с Занозой, сказав, что позвонит, как только у
него появится какая-нибудь идея. А вечером для Люси началась жизнь,
которую в книжках зовут жизнью на вулкане.
НЕПРИЯТНОСТИ
Сначала все было очень хорошо. Папа, который работал начальником
геодезической партии и которому до смерти надоели командировки,
сегодня узнал, что ему уезжать не через неделю, а через два месяца;
мама, работавшая юрисконсультом, сегодня отсудила в пользу своего
завода двенадцать тысяч рублей с какого-то другого предприятия;
бабушка была очень довольна, что наконец-то выгнали из совета
пенсионеров некоего Крынкина, клеветника и склочника. Кроме того, у
нее отлично получилось новое блюдо - треска с майонезом, запеченная в
духовке. Когда у взрослых в семье настроение хорошее, тогда и детям не
на что жаловаться.
После ужина все остались сидеть за кухонным столом. Папа,
облаченный в теплую пижаму, читал журнал "Наука и жизнь", мама вязала
себе джемпер. Папа прочел вслух несколько анекдотов из отдела юмора,
мама рассказала о том, как глупо себя вел юрисконсульт кожгалантереи.
Все очень смеялись.
Тут бабушка решила внести свою лепту в общее веселье. Она
откинулась на спинку стула, скрестила руки на полной груди и сказала,
хитро улыбаясь:
- Ну, а теперь, граждане, интересно было бы узнать, что это
вытворяла наша Мария сегодня на кухне.
Маша выпрямилась и широко открыла глаза:
- На кухне?
- Да, именно здесь, на кухне.
- Когда?
- А вот тогда, когда никого в доме не было. И ты, милая, не
прикидывайся, у меня тоже наблюдательность есть.
Маша замотала головой:
- Ничего не понимаю!
- Не понимаешь? Ах, ты, значит, не понимаешь? А кто сегодня в
кухне пол мыл? - с торжеством вопросила бабушка и, прищурив левый
глаз, уставилась на Машу правым.
Только теперь Заноза смекнула, в чем дело. Ей стало не по себе.
Маша тупо смотрела на бабушку.
- Пол?.. - машинально переспросила она.
Папа с мамой переглянулись.
- По правде сказать, я тоже ничего не понимаю, - пробормотала
мама. - Михаил, ты что-нибудь понимаешь?
- Гм! Я тоже что-то не очень...
И тут бабушка рассказала, как она вернулась домой, как вошла на
кухню и как ей бросился в глаза чисто вымытый пол, который она только
собиралась сегодня вечером вымыть.
- Да не мыла я никакого вашего пола! - уже громко воскликнула
Маша. - Понимаете, не мыла!
Мама склонила голову набок и опустила вязанье себе на колени.
- Машка! - укоризненно сказала она. - Ну до чего же ты все-таки
тяжелый человек! Ну чего ты злишься? Ведь бабушка тебя ни в чем не
обвиняет. Бабушка прекрасно понимает, что ты могла нечаянно разлить
или рассыпать какие-нибудь химикалии... Пойми ты, ничего тут дурного
нет. Наоборот, это хорошо, что ты догадалась убрать за собой. Какая
ты...
Мама не договорила, а Заноза съежилась. Сидевшая с ней рядом Самбо
поднялась со стула. Серые глаза ее сузились, скуластое лицо
порозовело.
- А я говорю, что я вашего пола не мыла, - сказала она глухим
басом, затем она уперлась кулаками в бока, посопела немного и
закричала сквозь слезы уже во весь голос: - Я вашего пола не мыла!
Ясно вам? Не мыла! Не мыла!
Треснула дверь, ведущая из кухни в переднюю, хлопнула дверь,
ведущая из передней на лестницу. Оставшиеся в кухне молчали по крайней
мере минуту.
- Что за характер все-таки! - вздохнула мама.
Папа посмотрел на Люсю:
- Люська, а ты, случайно, не того... пол не мыла?
Едва только бабушка завела разговор о поле, Люся стала напряженно
думать, как ей поступить. Сказать, что это она вымыла пол? Но тогда ее
спросят, зачем она это сделала. Сказать, что ей захотелось помочь
бабушке? Но в такую добродетельность едва ли кто-нибудь поверит.
Значит, честно рассказать про поломоечную машину? Но тогда придется
поведать и о том, как мочили в воде электрополотер, а Люся не была
уверена, что бабушка это одобрит.
Пока Заноза раздумывала обо всем этом, Маша уже раскричалась,
захлопала дверьми, и Люся поняла, что признаваться в чем-нибудь уже
поздно. Она слегка пожала плечами и взглянула на папу с грустным
удивлением.
- Ну папа... ну ты скажи, зачем мне это нужно?
Бабушка вздохнула и покачала головой.
- Что я люблю в своих внучках, так это откровенность, - сказала
она. - Пол кто-то из них вымыл из каких-то своих тайных побуждений...
Хотя бы из вежливости могли бы соврать, что хотели сделать приятное
бабушке. Так нет: "зачем мне это нужно", и всё тут!
Заноза пожелала взрослым спокойной ночи и удалилась к себе в
комнату. Там она быстренько разделась и юркнула под одеяло. Она еще не
спала, когда явилась Маша. Люся притворилась спящей, но потом ей
захотелось посмотреть, что поделывает ее сестра. Она открыла один глаз
как раз в тот момент, когда Маша, держа в руках чулок, пристально
смотрела прямо ей в лицо. Самбо дернула подбородком и погрозила Занозе
кулаком, а та быстро закрыла глаз.
Утром Самбо проснулась в прекрасном настроении и даже не вспомнила
о вчерашнем разговоре. После обеда Люсе позвонил Клюквин и шепотом
сказал, чтобы она вышла во двор.
- У тебя двадцать копеек есть? - спросил он, когда они встретились.
- Есть.
- Тогда давай, а то у меня не хватает. Мы сейчас кишку купим.
- Какую кишку?
- От клизмы... ну, для поломойки нашей. У нас в аптеке такую кишку
продают - во всей Москве не найдешь!
И он объяснил, что трубки для клизмы обычно продаются уже
нарезанными метра по полтора, а тут он увидел в аптеке огромный моток,
от которого продавец может отрезать хоть три метра, хоть пять. Словом,
сколько попросишь.
- А как вытирать пол, ты придумал? - спросила Люся.
- Нет, пока не придумал. Мы сегодня знаешь что сделаем? Прицепим
кишку к полотеру, а другой конец - к водопроводному крану. Поглядим,
как полотер с кишкой работает.
Сначала Люсе показалось, что нетрудно без всяких испытаний
представить себе, как будет работать полотер с кишкой. Потом она
вспомнила, что ничего не понимает в технике, и решила не перечить
Клюквину. Она только спросила, нельзя ли на этот раз произвести
испытания у него в квартире, но Клюквин сказал, что у них квартира
коммунальная: там на кухне всегда торчит кто-нибудь из соседей.
И снова, оставшись одна, Заноза позвонила по телефону и тихо
сказала: "Митька? Иди!" Клюквин явился с кишкой длиною в пять метров,
один конец которой они привязали к ручке полотера, а другой с большим
трудом надели на водопроводный кран. Снова они водили полотером по
мокрому полу, пока от машины не запахло горелым. Клюквин сказал, что
вполне удовлетворен испытаниями и что теперь он вплотную приступит к
вопросу об откачке воды.
Папа и мама вернулись поздно ночью, а бабушка и Самбо пришли домой
еще засветло. Люся была уверена, что бабушка на этот раз не обратит
внимания на пол: к ее приходу он уже высох, к тому же он утром был еще
совсем чистый. Но вот бабушка ушла на кухню, провела там не больше
минуты и вышла оттуда с поджатыми губами и неподвижным лицом. Так она
и проходила весь день с поджатыми губами. На внучек она не смотрела, а
когда они к ней обращались с чем-нибудь, еле отвечала. Заноза сразу
смекнула, в чем дело, и помалкивала, с тревогой поглядывая на
старушку.
- Бабушка, чего это с тобой? - наконец спросила она. - Чем ты
расстроена?
- Оставь меня в покое, - скорбно и сухо ответила бабушка и
удалилась из комнаты.
- Что это с ней?- спросила Маша сестру.
- Ничего не понимаю! - пожала плечами Люся.
И только вечером, когда сестры улеглись спать и потушили свет,
бабушка внезапно появилась на пороге.
- Весь день, Машка, ждала, когда ты скажешь правду. И так не
дождалась! Ну, не стыдно тебе, Машка, а?
Самбо села на постели:
- Ну где я не сказала правду? Где?
- А помнишь, когда мы встретились во дворе, я тебя спросила: "Ну
как, надеюсь, ты сегодня пол не мыла?"
- Ну, я ответила: "Не мыла". И еще я сказала: "Чего вы все
пристали ко мне с вашим полом!"
Бабушка покачала головой и подняла указательный палец:
- Вот именно! А я, между прочим, сегодня утром на пол специально
чернилами накапала, и именно там, где никто не ходит. А к вечеру все
пятна исчезли. Стыдно, Мария!
Бабушка тихонько прикрыла дверь, оставив сестер в полумраке.
Заноза очень быстро сообразила, что сейчас произойдет, и успела
приготовиться к обороне. Пока Самбо вставала с постели, пока она, сжав
кулаки, шла в одной ночной сорочке к Люсе, та быстро вскочила на
кровати, прижалась спиной к стене и широко-широко открыла рот. Самбо
поняла, что сейчас раздастся такой визг, что не только домашние
сбегутся, но и соседи в стену застучат.
А еще через день Клюквин подошел к Люсе и сказал, что у него есть
новая идея: надо сзади привязать к электрополотеру тряпку. Полотер
будет мыть пол, а тряпка - вытирать его. Люся уже не рада была, что
связалась с изобретателем, но она все-таки впустила его, когда все из
дому ушли.
С тряпкой ничего не получилось. Ее то и дело приходилось отцеплять
от полотера, чтобы выжать воду. Вечером дела в семье приняли совсем
скверный оборот. Бабушка впервые заметила грязные брызги на кафельных
стенах и показала их маме. Тут мама, помогавшая бабушке мыть посуду,
не выдержала: она брякнула ножи и вилки в мойку и закричала, что это,
в конце концов, просто безобразие, что надо быть полной идиоткой,
чтобы в тринадцать лет загаживать новую квартиру, которую с таким
трудом получили.
В кухню вошел папа. Он только что принял ванну и был одет в
пижаму, которая к нему очень шла. Небольшого роста, худощавый, он был
сейчас как-то особенно хладнокровен.
- Значит, таким образом, - сказал он сестрам, постукивая
мундштуком папиросы по крышке портсигара, - я не хочу оскорблять Марию
необоснованными подозрениями: может быть, виновата она, а может быть,
Людмила. Так что разбирайтесь между собой сами. Но предупреждаю: если
это еще раз повторится, будете наказаны обе. Пусть ту, из-за которой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг