поломоечной машины, тогда окажется не зря, что они испортили пылесос,
испортили полотер, не зря пропадали в метро, не зря остались в метро
на ночь. Люся представила себе, с каким уважением станет относиться к
ней после этого Эдик Лазовский. Она перестала грызть ноготь и тихо
спросила Клюквина:
- А где ты достанешь гаечный ключ или плоскогубцы? Домой ведь ты
не пойдешь!
- У Мишки Бузыкина достанем, - ответил Клюквин. - Он в сороковой
квартире у нас в доме живет.
- А почему у Бузыкина?
- Потому что его мать и отец оба в ресторане работают. Они только
после двенадцати возвращаются. А у него инструменты есть. Я сам видел:
целый ящик!
- Ладно. Поехали! - сказала Заноза.
Они приехали на станцию "Аэропорт". С большими предосторожностями,
опасаясь встречи с родителями, проникли во двор своего дома, поднялись
на лифте к сороковой квартире. Им пришлось долго звонить, потому что
Мишка Бузыкин крепко спал. Минуты через две за дверью послышалось:
- Кто там?
- Мишка!.. Мишка, отопри! Это я, Клюквин!
Дверь открылась. Заноза увидела круглоголового, остриженного под
машинку Мишку, на котором ничего не было, кроме трусов. Он сонно
моргал глазами и даже не взглянул на нее.
- Мишка, гаечный ключ есть или хотя бы плоскогубцы?
Мишка даже не поинтересовался, зачем в такой поздний час нужны
инструменты. Он широко зевнул и ответил:
- Плоскогубцы... они в ящике у меня.
Мишка, шлепая босыми ногами, направился в комнату. Клюквин пошел
за ним. Через несколько секунд он вернулся уже без Мишки.
- Порядочек! Во! - сказал он, показывая Люсе большие плоскогубцы.
Как видно, Мишка, отдав Митьке инструмент, тут же завалился спать.
Клюквин сам выключил в передней свет, сам открыл дверь и
подтолкнул к ней Занозу:
- Пошли.
Они благополучно спустились по лестнице, благополучно, никого не
встретив, выбрались из двора и пришли к станции метро. Тут оба
заколебались: а пустят ли их в такой поздний час в метро? Но им очень
повезло. К ним подошел небольшого роста небритый дяденька и, чуть
покачиваясь, сказал:
- Ребятки, вам в метро?
Клюквин и Заноза молча кивнули.
- Ребятки, вы, конечно, извините, я немножко выпимши. Я боюсь, что
меня в метро не пустят, а денег на такси нет. Вы возьмите меня за
руки, будто вы мои дети, с вами меня пропустят: все-таки детишки же!
Люся и Митька переглянулись, взяли пьяного дяденьку за руки и
пошли с ним в метро. Он даже не позволил им заплатить за себя. Он
разменял двадцать копеек и дал каждому изобретателю по пятаку, чтобы
они опустили его в автомат. В метро их пропустили, только девушка,
дежурившая у турникетов, проворчала вслед:
- Сам нажрался и еще детей за собой таскает!
НОЧНОЕ МЕТРО
- Ну и вот, - закончила свой рассказ Заноза, - вот мы и хотим
спрятаться здесь, пока станцию не закроют и пока все отсюда не уйдут.
А потом посмотреть, как она устроена, эта машина.
- Люська! - сказала Самбо. - Да вас же наверняка поймают, неужели
ты не понимаешь!
- Ну и пусть потом ловят, - ответил за Люсю Клюквин. - Ничего нам
особого не будет: мы не для баловства ведь, а для дела.
Самбо замолчала. Она знала, что Занозу не переспоришь, вместе с
тем она понимала, что нельзя позволять ребятам оставаться на ночь в
метро.
- Вот она, поломоечная машина, - понизив голос, сказала сестре
Люся.
Все остановились, издали глядя на синюю машину.
Потом Самбо тихонько потянула Петьку за рукав назад, и они стали
шептаться за спиной изобретателей.
- Петька, сейчас подойдет последний поезд... Мы хватаем их,
вталкиваем в вагон, и ты доставляешь их домой.
- А ты?
- А я остаюсь и узнаю конструкцию машины. Я у Митьки плоскогубцы
отниму.
- Ты что, в милицию захотела?
- Не бойся, может, еще и не попаду! А если мы ничего не узнаем про
машину, Заноза мне такого предательства не простит. Понимаешь,
говорила, говорила по-хорошему, выведала у нее все, а потом раз - и
силой в вагон! Это же вроде предательства, понимаешь?
Петя не возражал против поручения доставить изобретателей домой.
Он их доставит в целости и сохранности, будет чувствовать себя героем
в доме Пролеткиных, потом придет к себе домой и оправдается перед
своими родителями, сказав, что снова помог отыскать сбежавших ребят.
Однако то, что Самбо задумала сама остаться в метро, казалось ему
чистым безумием.
Со стороны противоположной платформы слышался нарастающий гул. Это
приближался поезд, идущий к "Аэропорту".
- Петька, приготовиться! - тихо сказала Самбо. - Я Митьку хватаю,
а ты Люську.
- А что твоему отцу сказать?
- Скажи все как есть. Петька, приготовиться, поезд идет!
В тот момент, когда поезд ворвался на станцию, Самбо выхватила
большие плоскогубцы, торчащие из кармана Клюквина, сунула их себе в
карман плаща и потащила изобретателя через центральный зал на другую
платформу. Детектив схватил Люську сзади за локти и стал подталкивать
ее впереди себя.
- Машка! Как не стыдно! Как не стыдно! Бессовестная ты! -
заплакала Заноза.
- Люська! Ну милая, мама волнуется! - одновременно с ней закричала
Самбо. - Я сама останусь здесь. Я сама узнаю конструкцию! Мама
волнуется!
- Бессовестная! Бессовестная! Бессовестная! - продолжала плакать
Заноза.
Самбо втолкнула изобретателей в вагон, помогла Пете удержать их,
пока не захлопнулась дверь.
Всю эту довольно бурную сцену наблюдал дежурный по станции. Он
подошел к Маше:
- Девочка, поездов больше не будет. Ты почему осталась?
- А я не еду, я провожала, - сказала Самбо и пошла к тому
эскалатору, который был подальше от дежурного.
Самбо не очень-то представляла себе, что она будет делать ночью на
станции, как она с помощью одних плоскогубцев сможет разобрать
поломоечную машину. Но она понимала: если бы она не осталась, чтобы
завершить Люсино дело, то Заноза очень долго считала бы ее
предательницей. А сестры хотя и часто ссорились между собой, но все же
очень любили друг друга. И еще кое-что заставило Самбо пойти на эту
авантюру. Она представляла себе, как бродит одна по трем центральным
станциям метро, соединенным длинными переходами и неподвижными
эскалаторами, как ей будет жутко и одиноко одной в этом опустевшем
подземном лабиринте... И Самбо представляла также, с каким
удовольствием она будет рассказывать ребятам об этих похождениях,
свидетельствующих об ее отчаянной храбрости.
Самбо подошла к эскалатору. Он был уже совершенно пуст, но
двигался наверх. На эскалатор Маша не пошла. Она решила спрятаться в
одной из арок, соединяющих центральный зал с платформой. Она стала под
сводом арки, но тут со стороны платформы к ней подошел милиционер.
- Девочка, поездов больше не будет. Давай подымайся, - сказал он.
Волей-неволей Самбо пришлось стать на эскалатор и поехать вверх.
Она думала, что из ее затеи ничего не выйдет, что ей ничего не
остается, как сесть в троллейбус, пока те еще ходят, и отправиться
домой. Но, как только Самбо поднялась в вестибюль на "Площади
Революции", планы ее снова изменились.
Свет в вестибюле был наполовину погашен. Никто не дежурил у выхода
с эскалатора, как это бывает обычно. Слева Самбо увидела эскалатор,
ведущий к "Площади Революции", справа, за поворотом, как видно у
самого входа в метро, слышалась пьяная ругань, возмущенные женские
голоса, строгие милицейские окрики:
- А ну, гражданин, перестаньте хулиганить!
- Ты давай силу не применяй! По указу пойдешь! Тебе сказано,
поезда не ходят уже. Понял?
Вдруг какая-то женщина громко заплакала, послышался шум возни,
кряхтение, снова пьяная ругань.
Самбо поняла, что надо действовать. Она бесшумно добежала до
другого эскалатора, пригнулась так, что ее макушка оказалась на одном
уровне с резиновыми поручнями, и стала спускаться по уже неподвижным
ступенькам. Спускаться в такой позе было очень трудно: каждую секунду
голова могла перевесить и Маша рисковала полететь носом вниз. Но она
так и не разогнулась, пока не прошла больше половины эскалатора.
- Эй! Кто там есть? - послышался сверху мужской голос.
Самбо оглянулась. На самом верху, держась за поручни, стоял
милиционер. Наклонный ход эскалатора был освещен тускло, но красный
Машин плащ бросился милиционеру в глаза, а ее странная поза вызвала у
него самые худшие подозрения.
- А ну, гражданка, вернитесь! - Милиционер еще не заметил, что
перед ним девчонка.
В одно мгновение Самбо подумала о многом: о том, что вот сейчас ее
заберут в милицию, о том, что родители зря прождут ее еще несколько
часов, пока их самих в милицию не вызовут. Подумала Самбо и о том, что
из милиции обязательно сообщат в школу, родителей вызовут на педсовет,
а потом ее одну вызовут на совет дружины и, может быть, снимут перед
линейкой галстук.
И такое отчаяние взяло Машку, что она больше ни о чем не стала
думать. Она оглянулась еще раз на милиционера - тот все еще стоял
наверху - и со всех ног понеслась вниз.
- Эй, вернись! Вернись, говорю! - закричал милиционер.
Самбо услышала наверху топот, затем продолжительный свисток. Этот
свисток звучал удивительно громко и раскатисто под сводами пустого
эскалаторного хода.
Самбо бежала быстрее милиционера, обутого в тяжелые сапоги. Она
влетела в центральный зал станции и заметалась по нему, не зная, куда
ей деться. Первое, на что она наткнулась, была громоздкая синяя
поломоечная машина, та самая поломоечная машина! Машина ползала по
мраморному полу, делая его чистым и влажным, а ею управляла немолодая
женщина в синем халате. Женщина удивленно взглянула на Самбо, но
продолжала работать. Тогда Самбо метнулась к одной из арок,
соединявших зал с платформой, но тут же наткнулась на другую женщину,
уже совсем молоденькую. Одетая в черный комбинезон, повязанная красным
платочком, она стояла на какой-то подставке и протирала тряпкой
бронзовую фигуру студентки с книгой в руках.
Милиционер еще не сбежал с эскалатора, но снова заливисто
засвистел.
- Это тебе, что ли, свистят? - спросила девушка Самбо, однако не
слезла со своего возвышения.
Самбо отпрянула от нее и понеслась по залу вдоль ряда арок, под
которыми присели бронзовые фигуры. Казалось, эти фигуры тоже
подозрительно смотрят на Самбо: пограничник с овчаркой, мать с
ребенком, изобретатель с циркулем...
И вдруг в противоположном конце зала из арки вышел еще один
милиционер. Как видно, он услышал свистки первого. Он молча двинулся к
Самбо. Та уже ничего не соображала, ни о чем не думала. Ею руководил
только один инстинкт: раз преследуют - бежать! Она рванулась немного
назад, обогнула барьер, ограждающий лестницу, которая вела к
подземному переходу с "Площади Революции" на "Площадь Свердлова", и
помчалась вниз по ступенькам. Она вбежала в широкий коридор с белым
сводчатым потолком и желтоватыми кафельными стенами. В одном месте
стоял монтер на стремянке и что-то делал со светильниками,
запрятанными в углублении стены. Чуть подальше несколько рабочих
сооружали помост из металлических труб и досок. Еще дальше целая
бригада женщин в комбинезонах протирала кафель мокрыми тряпками,
надетыми на палки с планками на конце.
- Девушки, а ну, задержите ее! - крикнул один из милиционеров,
бежавших за Самбо.
Почти все девушки растерялись. Не растерялась лишь одна из них,
полная с добродушным широким лицом. Она бросила палку с тряпкой и,
улыбаясь, расставила руки, загораживая дорогу Маше.
- Эй ты, шустрая! Погоди, погоди!
Ей удалось схватить Машу, и она дружелюбно заулыбалась, глядя Маше
в лицо, но та уже ничего не соображала. У Маши было только одно
стремление: бежать. Ни о чем не думая, совершенно машинально она
оправдала свою кличку "Самбо". Одной рукой она вцепилась девушке в
плечо, другой ухватилась за рукав комбинезона у правого локтя, двинула
ногой, и девушка шмякнулась об пол. Самбо снова бросилась вперед, но
что тут началось за ее спиной! Не только женщины, мывшие стену, но и
другие рабочие оставили свое дело и пустились в погоню. Свистели
милиционеры, слышались голоса:
- Хулиганка!
- Распустили их, бесстыдниц!
- Эй ты, шустрая! Погоди, погоди!
Перед самой станцией широкий тоннель разветвлялся на два
сравнительно узких коридора. Самбо пронеслась сквозь один из них,
вылетела на платформу "Площадь Свердлова" и... увидела перед собой
целую толпу человек в пятнадцать. Тут был и дежурный в красной
фуражке, и милиционер, и уборщицы, и другие рабочие. Все, кто был на
станции, услышав свистки и крики, сбежались к выходу на платформу.
Машу схватили сразу несколько рук.
- Во! - удивился милиционер. - Я ее недавно прогнал, а она опять
здесь!
Тут сбежались и те, кто преследовал Самбо.
- Ну хулиганка! Ну и хулиганка! - повторял какой-то пожилой
рабочий.
- Я с ней по-хорошему... я с ней по-хорошему... а она, глядите,
что со мной сделала, - задыхаясь, говорила девушка, которую Самбо
свалила. - Еще не знаю, нет ли сотрясения мозга!
Тяжелее всех дышал милиционер, первым увидевший Самбо. Это был
человек немолодой и довольно грузный. Он пыхтел, отдувался, сняв
фуражку, вытирал платком лицо и говорил:
- Подхожу, понимаешь, к эскалатору, гляжу, внизу что-то красное
такое и вот таким манером вниз идет. - Милиционер согнулся под прямым
углом и показал, каким "манером" спускалась Самбо. - Я ее окликнул, а
она как драпанет!..
ТОВАРИЩ ЮРОШИН
В это время в тоннеле послышался нарастающий рокот, и через
несколько секунд к платформе подкатил маленький синий вагончик, и
сразу на станции запахло бензиновым дымом.
Из вагончика вышли водитель и пожилой человек в форме. Судя по
всему, человек в форме был большим начальником: при его появлении все
почтительно притихли.
У этого человека были седые волосы, вздернутый нос и очень
большие, с длинными ресницами глаза.
- Здравствуйте, товарищи! - сказал он, чуть улыбаясь. - По какому
поводу митинг?
- Вот, товарищ Юрошин, экземпляр поймали, - сказал дежурный по
станции и кивнул на Самбо.
Милиционер рассказал, как он увидел Машу на эскалаторе, рабочие
говорили о том, как Самбо мчалась по переходу, как она свалила
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг